Noch drohen grosse Voegel allenthalben,
und Drachen gluehn und hueten ueberall
der Waelder Wunder und der Schluchten Fall;
und Knaben wachsen an, und Maenner salben
sich zu dem Kampfe mit der Nachtigall,
die oben in den Kronen von neun Eichen
sich lagert wie ein tausendfaches Tier,
Und abends geht ein Schreien ohnegleichen,
ein schreiendes Bis-an-das-Ende-Reichen,
und geht die ganze Nacht lang aus von ihr;
die Fruehlingsnacht, die schrecklicher als alles
und schwerer war und banger zu bestehn:
ringsum kein Zeichen eines Ueberfalles
und dennoch alles voller qUebergehn,
hinwerfend sich und Stueck fuer Stueck sich gebend,
ja jenes Etwas, welches um sich griff;
anrufend noch, am ganzen Leibe bebend
und darin untergehend wie ein Schiff.
Das waren Ueberstarke, die da blieben,
von diesem Riesigen nicht aufgerieben,
das aus den Kehlen wie aus Kratern brach;
sie dauerten, und alternd nach und nach
begriffen sie die Bangnis der Aprile,
und ihre ruhigen Haende hielten viele
und fuehrten sie durch Furcht und Ungemach
zu Tagen, da sie froher und gesuender
die Mauern bauten um die Staedtegruender,
die ueber allem gut und kundig sassen.
Und schliesslich kamen auf den ersten Strassen
aus Hoehlen und verhassten Hinterhalten
die Tiere, die fuer unerbittlich galten.
Sie stiegen still aus ihren Uebermassen
(beschaemte und veraltete Gewalten)
und legten sich gehorsam vor die Alten.
Ещё большие птицы в круг слетались
Драконы, изрыгающие пламя,
За чащами лесными надзирали
И падями; мальчишки, становясь мужами,
На битву с Соловьем сбирались,
Что ложе в кронах девяти дубов
Себе устроил зверем тысячеликим
И крик невиданный дремоту вечеров
Нарушил, будто дней последних выпит
Сосуд, и вот стоит всенощный вой;
Весенней ночью, что других ужасней,
Страшней и тяжелее устоять:
Нет счету нападающим напрасно, -
Ведь им ни победить ни убежать, -
И оземь, отпуская понемногу
Хоть что-то, что обьяли, биты были
Трясясь всем телом, поминая Бога,
Как в шторм ладья из жизни уходили.
Но были смельчаки, что оставались,
С кем великан бессилен оказался
Чья глотка словно кратер изрыгала;
И множились, старели, умирали,
Но совладали с ужасом апреля
Спокойны руки их всё больше смели;
И шли, на страх и немощь не взирая
Ко дням, когда в здоровье и веселье
Вкруг городов выстраивались стены
Что добрых и прилежных укрывали,
Внезапно на проулках показалось
Из нор, засад презренныхых выползая
Зверьё, что милосердия не знает.
Их наглость потихоньку прибывала,
И жители насилью уступили,
Злу старому постыдно покорились.