Повесть «Провинциальные заметки»
Вот и лето наконец-то настало. Андрей Петрович с удовольствием поглядывал на первые, ранние всходы ржи и картошки. Вроде неплохо дело пошло. Дружно!
- Эй, Кузьма, чего там кобыла так истошно ржет?- крикнул он в раскрытое окно кучеру.
- Дык, она рожать надумала. Еще ночью начала. Вот, видимо, черед жеребеночка подошел. Скоро выйдет.
Кузьма деловито подошел к сараю и заглянул в него, к рожавшей там кобыле.
- Ну? Чего ты? Давай уже. Или туда или обратно. Чего на полпути остановилась?
Кобыла, словно услышав любимого хозяина, снова издала звуки роженицы. Еще раз. Еще. И наконец-то чудо свершилось! Рыжий, мокрый, жеребенок появился на свет божий.
- Маня! Беги сюда! Кобыла разродилась! Слава те, Господи! – закричал Кузьма и бросился к жеребенку.
В имении началась суматоха. Повариха Маня, тетка Матрена и прочий женский отряд, заверещал и кинулся на подмогу старому Кузьме. Андрей Петрович с удовольствием наблюдал за всей этой суетой, потом он закрыл окно и прошел в гостиную. Сам себе налил чаю и глотнув задумался. О чем? Да кто ж его знает. Ни о чем существенном, наверное. Так. Голова ведь должна о чем-то думать! Вот и думает. Иногда.
- Барин! Барин! К нам гости пожаловали.
Сынишка тетки Матрены, пацан лет десяти, застыл на пороге комнаты, ожидая дальнейших указаний.
- Гости?
- Да! Все взрослые заняты с жеребенком и кобылой, меня вот послали до вас. Там, во дворе стоит Михайло Леонтьевич.
- О! Давай-давай! Зови его, скорее в дом!
Андрей Петрович засуетился, забегал. Бросил недопитую чашку в таз с грязной посудой и поспешил причесать взлохмаченные, немытые, волосы. Гости, как-никак! Надо быть на высоте!
Михайло Леонтьевич прошел в дом. Походка его, неторопливая, вразвалочку, всегда напоминала Андрею Петровичу походку гуся. Вслух он, конечно, этого не сказал.
- Как я рад! Михайло Леонтьевич! Какими судьбами?!
- Да вот, ехал мимо. Дай, думаю, загляну.
- Мимо? А куда путь держите?
- Да князь Р., из Города, попросил по делам заскочить к соседу вашему, князю Ч. Письмишко доставить, да так, вещицы важные завезти. Секретные, так сказать.
Михайло Леонтьевич любил напустить тайну. Даже если дело было плевым, в его глазах оно становилось очень важным, практически тайным. Андрей Петрович знал эту особенность и потому не мешал приятному господину «красиво привирать».
- Да, так вот я и говорю, а почему бы не заехать к моему давнему знакомому, Андрею Петровичу, раз уж я тут, в этих краях?
- Польщен! Весьма польщен! Не желаете чаю?
- Желаю! И еще бы перекусить можно! С утра в дороге. Проголодался немного.
Михайло Леонтьевич не страдал стеснительностью.
Срочно вызвав от роженицы-кобылы кухарку, Андрей Петрович приказал подавать обед. За обедом разговор пошел о делах рабочих, даже сельских, можно сказать. Михайло Леонтьевич был сыном помещика. Когда-то давно, батенька его здорово разорился и на старости, перед смертью уже, оставил усадьбу, да небольшое имущество, малолетнему сыну. А так как нужных знаний у отпрыска не было, то власть над хозяйством взял на себя управляющий. Быстро определив деньги по нужным местам, а сына помещика отдав в город, к родной тетке, на воспитание, управляющий неплохо зажил. Время шло. Мальчик вырос и вернулся в родительское гнездо. Увы, увиденное его не обрадовало. Нищета, жизнь от урожая до урожая. Городская жизнь у тетушки была и сытнее и приятнее. Так и остался Михайло Леонтьевич жить в городе, лишь изредка заезжая за деньгами в родное имение.
- Ну, как там, Михайло Леонтьевич, поживает город М.? Какие новости?
- Да хорошо, поживает. Намедни мостовую покрыли новым камнем. Теперь телеги могут спокойно проезжать и не вязнуть в нашей грязи.
- О как! Это замечательно!
- Конечно! И барышни теперь гулять могут! Не бояться, что юбки испачкаются о конские кавалки. Ха-ха!
- Да что вы?! А раньше ведь такая грязь была!
Андрей Петрович вспомнил грязные улицы, сплошь посыпанные отходами конской жизнедеятельности.
- Неужели чистота? Не могу поверить. Так насран…пардон, так нагажено было! М-да-а!
Андрей Петрович с удовольствием встал и размял ноги.
- А у нас все так же! Грязь. Навоз.
- Да видел. Ботинки еле отчистил.
- Зато воздух какой! Правда, Михайло Леонтьевич?!
Андрей Петрович засмеялся и хлопнул по плечу гостя.
- Да, воздух хорош – согласился тот нехотя- А еще, у нас француз приехал, ресторан открыл. Месье Луи. Такой милый француз. И дочка у него прелесть!
- А-а! Вот так я и думал! Все беседы ведут к дамам!
- Ну не сразу!
- Конечно-конечно! Так и что там, этот француз?
- Ресторан у него! У нас таких никогда не было! Блюда разные готовят. Экзотические! Представляешь, они даже лягушек едят!!
-Эка невидаль! Лягушки. Да у нас тоже все болото в лягушках! Стой! Погоди… Как едят?! Прямо берут и едят? Со шкурой?!
- Так я ж тебе и говорю! У нас такого еще не было!
- А ты сам пробовал?
- Да откуда у меня такие деньжищи? Там одна тарелка рубль стоит. А на ней две лапки всего. Куда мне. Мне чтоб наесться штук десять таких надо!
- Да ты что?! Рубль? За лягушку?!
- Да!
- И что, берут?
- Как пирожки!
- О боже. Нет, эти французы… Нет, ну надо же!
Андрей Петрович ходил из угла в угол и восхищался гастрономическими вкусами заморских гостей.
- И не дохнут?
- Посетители? Не-а! Нет, правда у госпожи М. была один раз рвота. Но это исключительно от того случилось, что она случайно узнала, что за блюдо ей подали. А до этого момента кушала за милу душу. Все хорошо заходило.
Андрей Петрович расхохотался. Он вспомнил госпожу М., крупную и очень неопрятную даму с огромной бородавкой на лбу. Таких людей невозможно забыть, даже если ничего не имеешь против самого хозяина бородавки.
- Бедная- выдавил он покатываясь от смеха.
Михайло Леонтьевич тоже был человеком с юмором. Он ржал во все горло и при этом похлопывал себя по ляжкам.
Просмеявшись, приступили к чаю. Потягивая ароматный напиток из тонкой фарфоровой чашечки, Михайло Леонтьевич вдруг замер:
- Андрей Петрович, а ведь это гениально! Ваши лягушки навели меня на мысль!
- Какую же?
- А не сделать ли нам торговый ход?!
- То есть?
- У вас есть лягушки, у меня есть француз, с рестораном. Вы поставляете, я продаю, а месье Луи готовит! По-моему это чудесный план! Как вы думаете?
- Скажете тоже! Какие лягушки…- смутился Андрей Петрович- Да и как я их буду ловить?
- Руками! Силками! Чем угодно! Главное- размер! Лягушки должны быть большими!
- Нет, ну я не знаю… Вы думаете, их будут есть?
- За обе щеки!
Михайло Леонтьевич вскочил и забегал, как давеча бегал Андрей Петрович. Он потирал руки, считая в уме уже первые рубли, и даже представил новую бричку, которую купит на эти деньги!
- Решено! Андрей Петрович, завтра скажете людям, чтоб поймали десять лягушек. Да покрупнее. Пусть посадят их в коробку, чтоб не разбежались. А я заеду, заберу и доставлю в город.
- А дальше?
- А дальше, мне нужно уговорить этого француза взять их в свой ресторан. Наверное, пока бесплатно.
Тут Михайло Леонтьевич лукавил, конечно. Бесплатно он их не отдаст, но все говорить Андрею Петровичу он все же не хотел. Может тот по простоте и не заметит обмана.
- Так вот, мы обговорим цену, объем партии и я вам дам знать. Вы должны быть наготове!
- Как это?
- Ну, с лягушками уже!
- А вдруг он откажется? Куда я их потом?!
- Не откажется! Только ловить надо больших! Сантиметров пятнадцать, не меньше.
- Господи! Да у нас таких поди и нет.
- Да ты не переживай. Лови сколько сможешь. Десять так десять, сто так сто. А денежки мы все по-честному поделим. Если лягушка рупь стоит, то половину нам, половину французу. Нам по двадцать пять копеек с пуза выйдет! Смекнул?!
- Ага…
Андрей Петрович задумался. Теперь и его калькулятор включился в расчет. А ведь неплохо выходило. Сто лягушек по двадцать пять копеек это целых двадцать пять рублей. Огромные деньги! Да из ничего.
- Михайло Леонтьевич, да ты же гений!
- А! Вот! И я тебе тоже самое говорю! Мне бы только условия подходящие, а я уж найду как них денежки сделать!
На следующий день первые десять, самых красивых, жирных лягушек были пойманы и торжественно отправлены в дальнюю дорогу с Михайло Леонтьевичем. Андрей Петрович остался ждать хороших вестей. А попутно ловить отборные экземпляры.
Прошло две недели. Лягушиная история только немного улеглась, как появился гонец от Михайло Леонтьевича. С письмом. В нем было написано, что путем сложных уговоров и хитрых расчетов удалось склонить жадного француза на свою сторону. На долю Андрея Петровича и Михайло Леонтьевича выпадало не пятьдесят копеек, а сорок, но это тоже было в общем-то не плохо. По двадцать копеек каждому. Заказ был на партию в пятьдесят голов. И доставить его надо было через неделю. Дальше был адрес ресторана. Но приписка гласила, что тащить туда лягушек нельзя ни в коем случае. Что месье Луи проживает в этом доме с дочерью, а ей совсем не нужно слышать ужасный шум от пятидесяти лягушек. Лучше снять номер в гостинице напротив. Она не сильно плоха и недорого берут за ночь.
Андрей Петрович призадумался. Не так он представлял торговлю лягушками. Эти поездки в город, отель. Да еще с лягушками. Кто же его пустит с такими питомцами? Это же не кошка или собака, какая. Лягушки! Пятьдесят штук! От одного их крика голова кругом, но делать нечего. Раз уж взялся, то надо идти до конца.
Но! Первый и последний раз!
Через неделю пятьдесят лягушек были пойманы. Пришлось соорудить им большой ящик, с полочками. Для связи с родиной, в него покидали травы из местного болотца и налили полую миску воды. Все это беспокойное хозяйство неимоверно громко квакало, словно прощалось с отчим домом, отправляясь в ссылку, из которой нет возврата. Им вторили семьи, оставшиеся на болоте. День и ночь стоял лягушачий ор, и от этого страшно болела голова. Андрей Петрович ходил хмурый. Вся эта затея ему не нравилась. Хотелось поскорее ехать до города, и сдать хор в надежные руки.
Кузьма бодро пришпоривал молодого жеребца и причитал:
- Ох, малыш, ты совсем не похож на мою старушку Пеструшку. Что ты тащишься еле-еле? Ну-у! Пошел!
Андрей Петрович не выдержал и выглянул из брички. Он посмотрел вперед, на Кузьму, на молодого жеребца, позапрошлогодний приплод любимой кобылы Пеструшки. Потом посмотрел назад. Там был крепко привязан ящик с лягушками. От равномерного потряхивания обитатели ящика немного притихли.
- Молчат? Слава Богу. Голова от них, как чугунок.
- Барин, а зачем мы их везем?
- Не лезь, Кузьма. Потом скажу. Как все закончится.
- А-а. Ну ладно-ть. Нет, так нет. Наше дело мужицкое. Везти да молчать.
- Д не обижайся ты- начал Андрей Петрович.
Он видел, что Кузьма немного приобиделся, но что поделать. А вдруг как не купят эту гадость, вот позору-то будет. Свой же кучер засмеет.
Гостиница, которую советовал Михайло Леонтьевич, и правда была не плоха. Старовата конечно, но без клопов и блох!
Хозяева, вначале, категорически отказывались разрешить проживание в номере с лягушками. Предполагалось, что ящик, вместе с кучером и лошадью переночует в хлеву. Но Андрей Петрович не мог так поступить с ценным грузом.
- А вдруг они простудятся и сдохнут? Нет-нет! Лучше в номер!
- Нет! Андрей Петрович, уважаемый, я не могу пустить вас в номер с непонятным зверьем!
- Это не зверье!
- Вот и я говорю! Была бы это собака, другое дело!
Кошек хозяйка гостиницы не любила, поэтому о них даже не обмолвилась.
- Мадам, а если я заплачу?
- Сколько?
Глаза мадам заблестели и улыбка потихоньку исказила алчное лицо.
- Двадцать копеек!- решительно выдохнул Андрей Петрович.
Он не планировал тратить деньги, но выхода не было.
- О, так это уже другое дело. Давайте рубль и по рукам.
- Рубль?!
- Да.
- Помилуйте! Я номер снимаю за пятьдесят копеек, а лягушки за рубль?
- Именно так- счастливо подтвердила хозяйка.
- Неслыханно- только и выдавил Андрей Петрович доставая кошелек.
Михайло Леонтьевич, узнав о бешеных расценках в гостинице, долго хохотал и пытался приободрить друга.
- Ничего! Все расходы пополам! Кстати, сегодня нас ждут на обед, месье Луи и его очаровательная дочь Жозефина Луи. Отмойтесь, пожалуйста, от этого ужасного запаха и будьте в 14.00 по адресу, что я вам писал. Не опаздывайте.
- А лягушек брать?
- Боже упаси! Это все позже.
- А, понял.
- Месье Луи должен увидеть вас, обсудить все деловые моменты.
- А разве вы еще не обсудили? - Андрей Петрович испуганно взметнулся- Ты же мне писал.
- Да не бойся. Плохой с тебя торгаш, однако. Чего ты боишься?
- Да я, собственно…
Андрей Петрович замялся. Он не мог признаться, что очень боится ночевать предстоящую ночь в обществе лягушек. Все-таки одно дело, когда они на болоте, а ты дома, в своей кровати, и в окно слушаешь их концерт, а тут…
- Да не бойся! Все обсудим, решим и завтра же передадим товар покупателю.
- Завтра?
- Обещаю!
В 13.45 Андрей Петрович уже стоял у ворот дома месье Луи. Чистый, благоухающий дорогим, французским, одеколоном. Лишь только нервный тик правого глаза выдавал, что он жутко волнуется.
Семья француза была на редкость мила и обаятельна. Сам хозяин, был толстячком с красивыми, пухлыми руками и губами. Он так смешно говорил по-русски, что даже не хотелось поправлять его ошибки. Милый человек!
- Позвольте вам представить - картавил он на французский лад- моя дочь, Жозефина. Ангел мой! Люблю ее больше жизни, господа!
Девушка, кроткая, тоненькая, с кожей белого чистого снега, присела в реверансе перед гостями.
- Бон жур, мадам!- выдохнули разом Михайло Леонтьевич и Андрей Петрович.
О, как она была красива! Не удивительно, что Михайло Леонтьевич увлекся ею. Андрей Петрович украдкой разглядывал прическу, платье Жозефины и находил, что они совершенны.
Речи в обед шли самые обычные. О городе, о городских знаменитостях. Потом плавно перешли на Францию. Месье Луи на целый час предался воспоминаниям о Париже и его кухне. Оказалось, что кроме лягушек там много других вкусных деликатесов, но их проскочили максимально быстро. Главная цель, это были лягушки.
- Месье, как вы помните, наши лягушки отлично подошли гостям вашего ресторана.
- Да-да! Я помню! Те десять штук были хороши!
Михайло Леонтьевич улыбнулся и повернулся всем корпусом в сторону француза.
- Мы, помнится, говорили о сотрудничестве. О поставке, так сказать.
- Да-да. Еще десять штук я могу взять.
- Как десять? Вроде речь шла о пятидесяти.
- Да, но я тут подумал. У меня не так много гурманов. Это же изюминка! Деликатес, так сказать! А если деликатес будет на каждом углу, то цена ему будет копейки.
- Нет, подождите месье…- не отступал Михайло Леонтьевич.
- А давайте продолжим разговор на терассе?- предложил месье Луи.
С этими словами Михайло Леонтьевич и месье Луи вышли на терассу, а Жозефина и Андрей Петрович остались в гостиной.
- Андрей Петрович, а ваш друг настойчив.
- Да, он такой.
- Папенька не очень любит раздавать обещания, а не выполнять их не может.
- Понимаю.
- Вряд ли он возьмет пятьдесят лягушек.
- Почему?
- Андрей Петрович, скажите, а чем вы вообще занимаетесь?
- Я помещик. Выращиваю зерно, картофель.
- Интересно. Я никогда не видела, как выращивают картофель
- Ничего необычного. Закопали, выкопали.
Андрей Петрович начинал нервничать. Разговор Михайло Леонтьевича и месье Луи затягивался, слышны были уже повышенные нотки в голосах оппонентов.
- Наверное нам пора- робко намекнул он хозяйке дома.
- Но ваш друг похоже не договорил.
- Михайло Леонтьевич, я тут подумал- с этими словами Андрей Петрович вышел на терассу.
Михайло Леонтьевич и месье Луи стояли друг напротив друга в позе борцов.
- Михайло Леонтьевич, месье Луи, нам пора уходить! Предлагаю обдумать все до завтра и еще раз встретиться.
На головы разгоряченных переговорщиков пролился голос разума. Они опомнились и отступились.
- Ну что же мы, месье Луи, так сразу и быка за рога.
- Да-да, рога нам не надо. Только лягушки.
- Давайте завтра пообедаем?
- Да. Давайте. Может на светлую голову, что-то новое придет.
Гости ушли. Месье Луи пил успокоительное и сокрушался, что этот русский очень жадный. Что ему уже не нужны его лягушки, но слово есть слово. А порядочный француз умеет держать слово! Жозефина успокаивала отца, что может все не так плохо, что в принципе лягушки это милые существа и заслуживают, чтобы их отвезли домой, в родное болото. Она была далека от слов чести отца, и больше беспокоилась о несчастных и попавших в беду.
Ночь у Андрея Петровича прошла ужасно. Он не сомкнул глаз ни на минуту. Мало того, из ящика с лягушками, что стоял посредине номера гостиницы, доносились такие жуткие звуки. Это было уже не кваканье, а какие-то потусторонние вопли. Иногда ему мерещилось, что ящик открывается, и оттуда лезут кикиморы болотные. И все они кричат: - Отдай наших лягушек! Они наши!
В ужасе, в холодном поту, он вскакивал с кровати и бежал вниз, в холл гостиницы. Там судорожно пил холодную воду, тер руками себе уши и снова шел наверх, к орущему ящику.
Похоже, в эту ночь не спал никто. Хозяйка, утром, встретила Андрея Петровича с очень недовольным лицом.
- Уважаемый, вам нужно освободить сегодня номер.
- Да. Я помню. В десять часов.
- Да! И не надо продлевать! Потому что из-за вас у меня сегодня уже трое постояльцев съехало.
- Да?
- Да! Поэтому поторопитесь.
Андрей Петрович заметался. Дело грозило катастрофой. Слава Богу, Михайло Леонтьевич, видимо услышал молитвы несчастного. Он прибыл в 9.00 Как всегда улыбаясь, в белоснежной рубашке.
- Ну, как вы голубчик?
- Хуже некуда. Что будем делать?
- Грузить!
- Кого?
- Не кого, а что! Ящик! Где ваш Кузьма?
Погрузив ящик на бричку, компания двинулась к дому месье Луи. Тот только ахнул, завидя, а главное, услышав эту процессию. Выхода не было. Обещал принять пятьдесят лягушек, никто за язык не тянул!
- Месье, Леонтьевич, обождите!
- Что такое?
Михайло Леонтьевич уже руководил процессом разгрузки ящика на дворе дома месье Луи.
- А чем я их кормить буду?
- Кормить? Зачем?
- Ну, пока их не съедят, они же тоже что-то должны есть?
- Резонно- задумался Михайло Леонтьевич – Травой! Предлагаю нарвать травы. И полить! Обязательно полить водой! Чтоб подтухла и напоминала бедным лягушкам их родное болото.
- О, боги!
- Не бойтесь, месье Луи. Это не страшно.
- Но они так кричат.
- И что с того? Вон Андрей Петрович всю ночь с ними спал и ничего! Как огурчик! Да, Андрей Петрович?
- Ага- закивал в ответ Андрей Петрович.
От недосыпа его качало, поэтому сильно жестикулировать не стоило. Жозефина смотрела на все это безобразие и только качала головой.
- Это жестоко. Какие жестокие люди.
- Доченька, ты бы шла домой. Не надо тебе это видеть- забеспокоился отец.
Зрелище и правда было не очень. Орущие лягушки, бегающие люди.
- Итак, месье, вы нашли, что нам с ними делать? Сами видите, они шумные. Долго держать их тут не получится.
- Ну, вы прямо с ножом к горлу…
- Да ну, что за глупости.
- Я поговорил с несколькими людьми. Они готовы взять еще пятнадцать штук.
- Пятнадцать штук? Всего?
- Итого десять возьму я и пятнадцать они.
- Что-о?
- Ну хорошо, пятнадцать я и пятнадцать они…а остальное…
- Куда?
- Я не знаю. Может когда их станет меньше они будут потише…
- О, это хорошая мысль! А пятнадцать ваших вы когда продадите?
- Ну-у, мне нужен месяц.
- Что? И я этих двадцать штук буду ждать у вас целый месяц? Увольте. У меня семья, дом. Я не могу жить у вас месяц и ждать, когда мы дойдем до остальных двадцати.
- Как у меня жить? Нет-нет! Мы так не договаривались. У меня негде жить. У нас две комнаты. В одной живу я, в другой моя дочь.
- Вот! И жить у вас негде. Прикажете ночевать в хлеву с конюхом? Или в подсобке ресторана вашего? Нет, так дела не делаются.
Михайло Леонтьевич картинно сложил руки на груди и зашагал из стороны в сторону. Весь его вид говорил, что он обижен.
Тем временем Андрей Петрович скрылся от перепалки в предбаннике конюшни. Он присел на скамеечку, предназначенную для чистки копыт у кобылы, и …уснул. Ему снился дом, его родной хутор и огро-о-омное болото. По нему, в сарафанах, бродили лягушки и пели песни. Красивые такие, певучие. Такие обычно поют бабы, когда собираются на посиделки. Как-то в детстве Андрей Петрович подслушал такие. Малой еще был. Приник к окошку избы кухарки Матрены и слушал, слушал, как бабы поют. И никто не гнал его. Сам-то Андрей Петрович думал, что его не видно! Да только невдомек ему было, что его нос уже давно замечен в окне, и с молчаливого согласия баб, он был допушен к таинству песнопения.
Внезапно лягушки в сарафанах исчезли. Сон пропал. Андрей Петрович открыл глаза. На дворе стояла ночь. В небе густо блестели звезды.
- Надо же, уснул…-негромко произнес он сам себе.
В ответ заржала чья-то лошадь, потом еще одна. Дверь в дом отворилась и на пороге появилась Жозефина. Ей тоже не спалось.
- Ой, кто здесь? – испуганно вскрикнула девушка.
- Не бойтесь! Это я. Андрей Петрович.
- Что вы здесь делаете?
- Да вот, зашел жеребца своего попроведовать.
- Своего? Так Михайло Леонтьевич же на нем уехал еще днем.
- Да? Не заметил…Кажется я задремал.
- А, ну тогда понятно. А мы с ног сбились, вас искали. Были-были и вдруг пропали. Думали, что вы сбежали.
- Чего это так сразу?- с обидой в голосе отозвался Андрей Петрович.
Он вышел из конюшни на свет луны и посмотрел на девушку.
- Спали. Вижу, что спали!
- А вы почему по ночам одна гуляете? Не страшно?
- Страшно. Люди вообще страшные существа. Вот животные хорошие.
- Ну не все. Есть медведи, волки.
- Андрей Петрович, можно я вас спрошу?
- Да.
- А вы не обидитесь?
- Нет, конечно- бодро ответил тот, а у самого что-то ухнуло в пятку.
- Вот скажите, почему вы, русские мужчины, такие жестокие?
- Это как это?
- И жадные!
- Ну-у…
- Вот ваш друг, Михайло Леонтьевич, чуть не задушил моего папеньку сегодня, этими лягушками. Так же нельзя! Это жестоко! Вы жестокие люди! Злые и жестокие! Папенька сейчас лежит, пьет таблетки, а у него сердце больное!
- Подождите! Неужели месье Луи так расстроился из-за этих лягушек?
- Конечно! Ваш Михайло Леонтьевич завтра придет за авансом, за первые тридцать штук. А это разве правильно?
- Ну-у, как вам сказать.
Андрей Петрович насупился. Совесть начала его грызть. И правда, ну чего они привязались с этими лягушками. Бедный француз, козе же понятно, что он их не продаст в таком количестве. Да и кому у нас есть этих лягушек. Только той даме, с бородавкой на лбу. А нам, просты смертным, эти лягушки и даром не нужны были, а уж за деньги и тем более.
- Эх, Жозефина Ивановна, простите, что так вышло.
От этих слов юная барышня замерла и потеряла дар речи. Так ее еще никто не называл. Андрей Петрович бросился к ящику с лягушками, рывком сорвал с него крышку и перевернул его содержимое на землю. Лягушки, словно почуяв запах воли, бросились наутек. Одни побежали к поилке кобыл, думая, что там новое болото, вторые в сарай, под крыльцо, третьи в распахнутые ворота, туда, на улицу, где по новой, каменной мостовой спешили запоздалые экипажи.
- Боже…- изумленно вырвалось у Жозефины.
Она в очередной раз убедилась, что русские непредсказуемые люди.
Андрей Петрович вскочил верхом на молодого жеребца и выехал за ворота дома. Жозефина смотрела ему вслед. В глазах ее горели восторг и восхищение. Этот странный русский… Нет, он определенно что-то затронул в ее душе. Она еще не понимала что, но ей уже все нравилось!
P.S.
А месье Луи, с тех пор, зарекся иметь торговые отношения с русскими!
Печально…однако…
19.11.2021
Г.Хабаровск