Я позвонил Роману по телефону и сказал на пароль.
— Я тут за «хлебом» собрался тебе не надо, а то бы сходили.
Когда мы встретились, передал Роману весь наш разговор с Боцманом, и он как всегда высказался очень метко по этому поводу.
— Ну, значит мы под колпаком у Арсения Мюллера.
Так, с лёгкой руки моего друга, Арсений получил своё негласное прозвище.
— Есть у меня одна идейка насчёт золотишка в центре города, — сказал я.
— У тебя Серж, что же монет мало.
— Рома монеты не приключения я тут полистал кой чего и нашёл интереснейшую вещицу, оказывается дом богача коллежского асессора, Севастьянова забит по макушку золотом клады там находили постоянно.
Стоит-то дом на золоте, ведь копать в центре города тогда запрещали, город строился, а тут старательские раскопы, ни кому они в городе были не нужны. Хочешь копать золото пиндюрь в лес там и ищи!
— А что это за дом-то и где он.
— Как где у городского пруда стоит с огромной ротондой с бельведером тот дом не сам Севастьянов строил, он его купил у маркшейдера Полкова.
— С этим понятно, а золото где.
— Есть там одно местечко под домом где диггеры лазают, замурованный подземный ход в подвалы того дворца. Диггеры молодцы, конечно, ходят там, но они не то ищут. Надо приятное с полезным, а у них мало и приятного и полезного.
— В смысле только говно и видят.
— Вот это ты правильно заметил только его они и видят, а не знаю дураки, что стоит им только копнуть как под ноги по сыпятся золотые червонцы.
— Ну, правильно у богача меди мало… погоди, так ты про клады говоришь.
— Ну да!
— Нагородил чёрт знает чего, сказал бы, что пойдём монеты искать.
— Это я тебе в общих чертах так сказать маленький ликбез.
— Так диггеры там постоянно ходят, как же мы там будем искать монеты и тем более долбить стену.
— А мы её и не будем долбить, там Рома люк есть обходной. Я конечно про замурованный ход и так знал, но про обходной люк прочитал впервые. Это канализация, которую заглушили люком за ненадобностью. Была сделана новая отвечающая современным техническим требованиям, а эту просто отсекли.
— И где тот люк, он виден.
— Нет, он не виден, но я знаю, где его искать.
— А если нас в подвалах накроют.
— Большая часть не доступна, подвальную часть дома Севастьянова неоднократно перестраивали уже в наше время, укрепляя его фундамент за счёт заделки проёмов в стенах, чтобы дом не развалился ведь стоит он на мокром месте.
И кроме того подвал был двух уровневый вход в нижний этаж замурован, подвальных помещений осталось мало, куда бы могли зайти нынешние обитатели дворца.
— Теперь всё понятно.
— Дом свой Севастьянов потом продал казне, его опять перестроили, и получилось, то, что мы видим сейчас.
— Так он что же купил другой.
— Нет, он получил повышение по службе и уехал работать в Ленинград, нет… в этот как его блин…
— Санкт-Петербург.
— Да в Питер, когда красные уже были на подходе — ответил я.
— А что на том месте было, пока не был построен тот дом, — спросил Роман.
— На месте где сейчас стоит дом Севастьянова, находилась Пробная лаборатория, где принимали золото от старателей. Мелкая пыль после обмыва золота, да и рук тех, кто с ним работал, уходила в сточную канаву. Этим заинтересовался известный горщик Данило Зверев он и предложил, как бы без всякой задней мысли почистить ту самую канаву ну и произвести её реконструкцию. После работ он всю золотую пыль, отмыв от грязи, сдал обратно в контору нажив хорошую прибыль на этом.
— Говорили, что он царя достал своими прошениями покрыть крышу дома сусальным золотом. Откуда у него такие бабки, — спросил Роман.
— Во время Крымской войны он отвечал за доставку уральской продукции ну и заработал на том приличное состояние, — ответил я.
— Ну да быть у колодца да не напиться. На войне многие становятся миллионщиками… — сказал Роман, посматривая по сторонам. — Когда пойдём на дело ночью или днём.
— На разведку пойдём ночью, какая нам разница там всё равно темно. Сначала заберём колокол и приготовленные вещички, — ответил я и предложил всё же зайти в булочную.
— У меня есть идея на счет детектора, — сказал Роман, когда мы стояли в очереди.
— Если ты хочешь потренироваться, пойдём в подвал.
— Нет наоборот надо посветиться, на виду у местных копателей, мол, мы полные профаны и не умеем работать с детектором, чтобы этот слушок дошёл до Мюллера, — высказал Роман мысль, которая как ни как вытащила бы нас из болота подозрений Мюллера.
— И кроме того надо пустить слух что некая компания с Сортировки допустим тыранула клад возле второй школы на Шейнкмана.
— А как мы это сделаем надо, чтобы кто-то другой эту утку забросил, — сказал Роман.
— А на сборищах поисковиков оставить несколько отпечатанных листков с таким сообщением народ прочитает и разнесёт по миру, — сказал я.
Купив две булки Крестьянского и пару пакетов кефира, мы вышли из магазина и направились к моему дому, по пути я предложил Роману зайти в бутик печати «Ксерокс от Лёли».
— Сейчас сочиним прокламацию и запустим её поисковикам, — сказал я.
Купив в Союзпечати тетрадь и авторучку, мы сочинили текст, который нам напечатали в «Ксероксе от Лёли» проявив горячий интерес к этому делу.
— А много нашли монет, — спросила девушка менеджер бутика.
— Поисковики говорят монет 400, — сказал ей Роман.
— Печатайте 400 золотых монет и медных 300, — сказал я.
— Боже мой, сижу я тут как дура, а люди бабло гребут! — воскликнула она.
Когда мы ушли от неё я спросил Романа.
— Зачем так много-то.
— А в другом ксероксе напишем, что 100 монет золотом и столько же серебром пусть народ с ума сходит.
Мы обошли несколько торговых точек, где находились услуги по ксероксной печати, где давали разный текст с упоминанием некого Арса, но с одной и той же улицей где был найден клад.
— Вот Арсений-то побрызгает слюной, — сказал Роман.
— Его приятели его имя сопоставят с тем Арсом, которого мы выдумали и скорей всего отвяжутся от нас, — сказал я.
— Дай то бог как бы нам это не вышло боком, — сказал Роман.
— Надеюсь, наша маленькая подлость охладит желание хапнуть на халяву чужой клад! Ведь мы его нашли и значит, он наш мало ли кто его искал до нас. Испанские корабли, кстати, ищут сотни, а находят единицы, так что же всем бабло раздавать, — сказал я.
Вечером я созвонился с тем самым приятелем, у которого брал на время металлоискатель и спросил, что хочется посмотреть, как ищут на полях монеты.
— Если желание есть, то давай сгоняем с утра.
— А как же работа.
— Возьми отгул у тебя же их куча отработано те, кто ищет монеты, вообще не пашут, их ремесло кормит.
— А я с товарищем, с Романом.
— Без вопросов значит, с утра в шесть буду ждать возле ДТТ. Жду пять минут, не придёшь, уеду.
— Не просплю, — заверил я.
Тут же я звоню Роману и сообщаю, что есть возможность дунуть на поля, где ищут монеты, что есть машина.
— Когда.
— Едем завтра в шесть, от ДТТ который у Автовокзала человек будет ждать только пять минут.
— Я еду закричал, — закричал в трубку Роман.
— Смотри, уедем одни нам надо наши бумажки распихать, если не забыл.
— А не забыл, что нам ночью надо колокол увезти.
— Значит, сделаем так, колокол утопим рядом у входа, остальное так унесём.
— Во сколько встречаемся.
— Может в полночь, — спросил я его.
— Ладно.
— Значит так, встретимся у входа в парк «Динамо» возьми спецуху, сапоги, фонарь не забудь.
— Туалетную бумагу возьми и памперсы, — засмеялся Роман.
— А как же это святое. Ну, всё готовься у меня ещё куча дел, пока.
Посмотрев на часы, я присвистнул и поспешил с собакой на улицу.
Конжак как метеор помчался вниз по лестнице, да так что я чуть не свалился от его рывка. Хорошо, что я успел сбросить с руки несколько колец поводка.
— Куда несёшься, обалдел что ли, — крикнул я кобелю.
Мы прогулялись по нашему маршруту, и когда подходили к нашему подъезду нам путь преградил огромный кот Иваныч, гроза всех собак в округе он воинственно заворчал и направился к Конжаку.
— Конжак спокойно, — сказал я, чувствуя, как его внутреннее рычание передаётся мне по натянутому поводку.
Иваныч посмотрел на меня и презрительно прищурившись, прошёл мимо к кустам. Там он оглянулся и показал Конжаку язык.
Мы посмотрели на наглого кота, и пошли домой.
— Зря мы ему не накрутили хвоста, — сказал мне Конжак.
— Мало он тебе морду царапал, а ну, его к лешему может у него лишаи, ещё не дай бог заразимся, — сказал я Конжаку.
— Да от такого дворянина можно ожидать чего угодно, — согласился со мной пёс.
В квартире кот Василий на правах старшего по возрасту тут же бесцеремонно пролез под ногами Конжака и стал обнюхивать мою обувь.
— Нет там запахов твоих дворовых шлюшек, — ехидно усмехнулся Конжак.
— Поговори у меня ещё… — ответил кот, важно уходя на кухню.
Конжак помотал головой, как бы говоря, вот где у меня этот кухонный не добитый интеллигент.
— Ну, а что делать, жизнь у кота такая, — развёл я руками.
Пёс вздохнул горестно и отправился отдыхать под стол.
Я уселся за комп и стал набирать текст, своего романа, который писал уже давно, но с некоторой ленцой.
С кухни пришла мама и принесла горячих пирогов с рыбой.
— Всё пишет и пишет, другой давно бы гонорары получал, а ты всё ещё копаешься.
— Я своё ещё возьму.
— Смотри, кабы пироги не остыли, женился бы что ли и не занимался этой ерундой тоже мне Базак.
— Бальзак! — поправил я маму.
— А мне всё едино кто он такой Базак или Бальзак ты у меня за всех эту лямку тянешь.
Мама прошуршала мимо тапками, и ушла в свою комнату, оставив меня одного.
Напечатав пять страниц, я позвал к себе Конжака и мы улеглись спать на широкий диван.
Конжак он же Киня любил спать головой на подушке, а её не оказалось на месте пришлось вставать и тащиться за ней другую комнату.
Когда всё было готово, я погасил свет, и мы стали смотреть нашу колыбельную — телевизор.
Таймер был включен на отключение на 20 минут. А в 05 утра должен был включиться и сообщить что, мол, то да сё и короче надо валить из хаты.
Вдруг зазвонил телефон, это был Роман.
— Ты собрался, — спросил он.
— Куда.
— За колоколом, ты чего спать собрался.
Ну, надо же про колокол-то я совсем забыл!
— Иду, я уже выхожу, вон и пирогов с собой набрал, — соврал я.
Быстро одеваюсь, затариваюсь пирогами которые приготовил «а поля» и сматываюсь из дома.
Потом сажусь в №23-й автобус и еду к кинотеатру «Космос» где я должен встретиться, с Романом.
Мы встретились, как заговорщики, но сблизились не стразу, я прошёл мимо Романа даже не взглянул на него. Он тоже не обратил на меня внимания, лишь угрюмо слегка покосился.
Мы встали возле металлического ограждения как раз возле того места где находилась та труба.
Потом я перегнулся через перила ограды и, посмотрев вниз, и не поверил своим глазам, той трубы не было на месте.
— Рома нас кинули, — тихо сказал я.
— Как кинули, — спросил он тихо.
— Посмотри сам, и уходим отсюда.
Роман посмотрел вниз и выпучил глаза.
— Вот же козлы…
Таков наш последний поход, в это место который, накрылся медным тазом, о чем я и сказал Роману.
— Чугунным тазом, чугунным, — сказал Роман скрепя зубами от ненависти к неизвестным работягам, обломившим нам поход за колоколом.
Потом как мы не пытались так и не смогли убрать камни из того места. Нашу трубу ликвидировали, а ход забетонировали и вероятно это сделали после того шухера который мы устроили в «Институте» где была «Секретная лаборатория».
— Надо было не трусить, а возвращаться обратным путём, — сказал я.
— А кто трусил-то, хотя конечно фиг знает, как оно там было, конечно если бы и эти неизвестные мутанты. Ну, вот кто мог там плавать под водой не ведь не лягушки же.
— Хорошо хоть живы, остались и то ладно, а пулемёты твои тю-тю ушли, — сказал я.
На фото: дом Севастьянова