Помнится, я тогда сильно припозднился, возвращаясь с охоты. До моей деревни ещё добрый десяток километров, а уже стемнело. Благо дело – луна подсвечивала, да и места были знакомые. Луна-то, кстати, светила в полный глаз и разливала по округе такие диковинные сине-голубые акварели, что впору было остановиться и полюбоваться на искусство смешивания красок и буйную фантазию молчаливого художника.
Я шёл по редколесью по своим же утренним следам. Смотрю, свежий заячий след вышел на мою тропу. Утром не было, я бы его помнил. Видно, заяц устал по целине бегать, снега-то уже по колено навалило. Вот ушастый и поскакал по моему следу. А что, мне не жалко. Пускай утаптывает. Глядишь, и мне полегче будет.
Вдруг боковым зрением уловил движение слева. Замер. На всякий случай сдёрнул с плеча дедовскую одностволку и взвёл курок. Понимаю, что тут большого зверя не должно быть. Медведи в берлогах смотрят третьи сны. Местных волков всех извели, а проходные никогда не задерживаются. Редко-редко рысь забредёт, но и она уходит в поисках живности подальше в тайгу. Кто-то там мелькает между деревьями. Ага, птица. Приближается ко мне. Светло-серого окраса, большеголовая, с мощными крыльями. Так это ж сова вылетела на охоту! Я стою пеньком и не двигаюсь. Боюсь спугнуть. Вот она, метрах в двадцати от меня, зависла в воздухе совершенно бесшумно, и вдруг, сложив крылья и выставив когтистые лапы, как шасси, рухнула в снег. Взметнулось облачко сверкнувшей в лунном свете снежной пыли, и тут же взмах широких крыльев вызволил птицу из белого плена. С добычей в когтях сова преспокойно уселась на соседнее дерево, чтобы попробовать только что пойманный мохнатый «хот-дог».
Я продолжил свой путь, но ещё раза три-четыре видел это совершенство природы в деле. Сова, не обращая на меня внимания, возникала из ниоткуда то слева, то справа от меня и работала не по зрячему, а на слух в абсолютном безмолвии. При зависании птицы, её крылья выписывали идеальные восьмёрки. Секунда-две на прицеливание по звуку и бросок.
Пройдя около километра по ночному лесу в сопровождении ночной хищницы, я понял, что сова использует меня в качестве возмутителя спокойствия в «мышином царстве». То есть я иду по тропе, снег похрустывает. Мыши слышат мой топот и начинают перемещаться под снегом в сторону от тропинки. А тут бац – и приехали. Точнее, прилетели. Ну, что тут сказать. Умница.
Через неделю, уже днём, я проходил по этому же месту. Увидел в снегу отпечаток тела птицы с характерным росчерком крыльев. Дай, думаю, посмотрю, что там под снегом. Рукой в рукавице раскопал снег и увидел несколько красных ягод, похожих на клюкву. Да нет, это не ягоды. Это красное многоточие на белом, рассказывающее нам о том, что жизнь перешла в иное качество. И не дай Бог Человеку вмешиваться в дела Природы. А то ведь он хочет как лучше …