Ив и Джанет забывали поесть, попить, но обнаружили спасение в невинных, как они полагали, контактах. Джанет рассказывал о себе и работе, а Ив переводила с греческого на свой родной и любимый.
Молодёжь вела себя точно также, как любая другая с основания мира, но отчего-то вызывала любопытство всей прислуги отеля, но это было полбеды. Настоящую тревогу забил отец, услышав забавный рассказ Виржини о курортном знакомстве дочери с потрясающе чернокожим, окутанным сурьмовой дымкой парнем. Виржини смеялась, что у них ещё ничего не наметилось, а Садко уже что-то навоображал, навострил уши и организовал тайное общество притеснителей на ни в чём подозрительном не замеченного парня. Садко ответил, что дурное дело – нехитрое, вопрос времени, а Виржини вспомнила вслух их юную и таинственную повесть, переросшую в чистый и оживлённый роман.
Судебные издержки возникают, если кади имеет всё, но и тогда не вправе решать, кто или что подталкивает людей друг к другу. Можно идти путями отпора, а можно попробовать компромисс, но и тот, и этот шаг выстроится в линию, которую задумал Бог, магнитом направляя вас обоих к предназначению.
Садко оплатил день на яхте для всей семьи, не столько чтобы их порадовать, а увезти в дальние края, за четыре моря, за четыре солнца любимицу Еву от цепких, но мягких лап серого волка.
Огромная и роскошная яхта привела в изумление всю семью, но лишь самая незаметная из её членов отошла в тень и фотографировала лестницы, камбуз, перекрытия, всё что видела, из дуба, ясеня и бука. Красивый и стройный капитан сразу заприметил тихую девушку, потому что она одна не притворялась кем-то другим, ни с кем не затевала пустых и ничего не значащих бесед, интересовалась местом, на котором присутствовала, а не рассеивала внимание по сторонам.
Капитан оказывал Эванджелине личное почтение, бережно и чутко посадил её за столом на лучшее место у Средиземного моря, зная, что она не откажется от морского селфи. Садко остро не нравилось участие капитана, но он ничего не мог посоветовать Еве, пока она была во власти морского ветра и габаритов щёгольской посудины. Голова Евы сладко кружилась, она уничтожила из памяти Алеша, с которым так бездарно рассталась, заблуждаясь в его любви. Алеша не остановили деньги Садко Тюильри, ведь в наше время юношей очень разбаловало утверждение, что чем свободнее ведёт себя мужчина с женщинами, тем выше на него спрос. Прогрессирующая слепота Евы не просто отпугнула его, он для подтверждения своих догадок проштудировал исследования на эту тему в медицине, заодно выслушивая мнение врачей, а оно было единым: полная потеря зрения, да плюс риск передачи этого недуга детям, которых Алеш вроде бы не хотел, но на пожарный случай не хотел рисковать их мифическим здоровьем.
Капитан сразу же увидел, что Ева никогда не снимает очки, заподозрил, что она и спит в них, но что отталкивает одного, то притягивает и заинтересовывает другого. И Садко увидел, что капитану не чужды сострадание и соболезнование, отчего капитан не понравился ему крепче. Он пожимал ему руку, не вызывая домыслов и сплетен о себе, затем что греков отличает человеколюбие и праздность, но продолжал наблюдать за непонятным, да и уже старым женихом младшей дочери. Да – да, он именно так и подумал: капитан надеется пристроиться к богатой семье через жажду улыбок и неиссякаемое вино, и фешенебельно организованный стол: настоящий греческий салат, цыплята табака и дымящийся, круглый картофель с перцем и чесноком с грибами. На закуски были все виды дорогих сыров, оливки, красные и белые вина, сладкие и брют.
Существуют и семейные заблуждения, передающиеся по сети отца. Ив тоже взглядывала на капитана, заметив его динамичную заинтересованность ею. Правда, в отличие от своего предка, Ева не пряталась от капитана, даже наоборот, поднялась по трапу к лестнице и приняла приглашение прыгать с корабля за всеми остальными подростками. Молодое поколение визжало, ребячилось и рисковало жизнью. Эванджелина подходила к прыжкам основательно, ненадёжность оставляя для тех, кого она возбуждала и веселила. Капитан громко поощрял юношество выкриками «Цунами», а они окатывали яхту массой соляных брызг и взрывали море, как пушечные ядра.
Путешествие на яхте уплыло вдаль вместе с девическими мечтами Ив, а уже спустя полчаса она написала Джанету и предложила встретиться в ресторане. Девушка, делающая первый и безрассудный шаг, рассчитывает на сказку о Золушке, никак ни на что-то меньшее.
Всем родным его представив, добавила, что он хороший парень – и посмотрела, смутился или нет. Джанет был смущён, но и горело в его глазах что-то ещё, неискажённое, не торопливое, а словно бы не раз обсуждённое не с ней, с кем-то другим…
Ив уже заранее загадала, что он ей подарит на день рождения. Вместо подарка бредила в реальности, чтобы оплатит депозит за себя, но придёт с шикарными цветами.
Джанет принял приглашение в дорогом и с иглы влитом дымчатом костюме, всем понравился, вручил цветы всем женщинам по отдельности, даже Садко изменил ранее разгромное мнение о нём, танцевал с героиней, о любви не заговаривал, но заставлял подозревать семью сомелье именно о ней…
Ив ему рассказала, что пишет о нём роман, предложила прочесть, вручая книгу на память, и он уже на днях сделал это: признание, что она не только красивая, но и классная писательница. После ресторана Ив и Джанет отдельно ехали в такси, а у номера гостиницы он потом обнимал Еву…
Ив не успела попрощаться с Джанетом: отец обманул её, что он работает или не хочет больше возлюбленную видеть, он не расслышал, да и не вникал: у всех это бывает. Усмехнувшаяся Виржини едко ввернула, что у Садко не было, но он научился стесняться себя уже в постели, а не в присутствии личного состава.
Ив не проронила слёз, но это было даже хуже, чем надеялся владелец вензеля Тюильри. Она спокойно приняла случившееся, только спросила, да разве нужны кому-то слепцы. И покинула Пафос, про себя просекая, что утончённые парни соответствуют своему внешнему виду, доводя происхождение до идеала, а базу до отсутствия какой бы ты ни было подоплёки.
По приезде домой, в дверь довольно быстро постучали и Ив, которую все покинули, исчезая по различным делам, открыла. Перед ней стоял верзила в костюме телохранителя, который пафосно изрёк:
- Юная леди Тюильри, у меня уведомление от мистера Дютийе.
Ив пыталась вытаращить глаза, но у неё ничего не выходило. Она спросила тихо:
- Какое?
- Следуйте за мной, и вы всё узнаете уже через несколько минут, - словно окрылённый, ответил телохранитель и повёл девушку к жёлтому «Порше».
Эванджелина не удивилась марке машины, она насмотрелась таких машин достаточно у своего отца, но, садясь на сиденье, насторожилась и не разговаривала, даже не написала Джанету, как собиралась, хлёстко обвинив его в бесчеловечности и эгоизме.
Высадив из машины Еву, столбовой охранник открыл парадную дубовую дверь, пропуская леди вперёд по этикету, и Ив в изумлении уставилась на капитана той самой яхты.
- Добрый вечер, Эванджелина Нефела Тюильри, - он улыбался радостно и чуть более торжественно, чем Ив понимала.
- Вам известно, как меня зовут? – изумлению Евы не было предела, и она присела на диван в гостиной, забывая о приглашении сесть.
Капитан снова улыбнулся и ответил так просто, что Ив почувствовала себя дорогим подарком:
- От моего сына. А вы пришли знакомиться с родителями будущего мужа.
- Простите, но единственный парень, на которого я бы рискнула загадать, бросил меня год назад и с его родными я давно знакома. Алешу нужна зрячая жена, а я скоро совсем ослепну, радость-то кому-то, тоже вот! – Ив провела рукой по очкам и, сняв их, надела вновь.
- Сеньор Ридремо Дютийе, вы, может быть, выйдете к невесте, а то она сомневается в брачном предложении? А вот является ли знаком, то, что наша родня выставилась на вас, в то время как вы пересекали греческие трущобы? Не пожалели времени и сбежались все - вот это интерес к жене фамильного принца, форменные вы безобразники! Ничего, Ева вас всех ещё рассмотрит, мы найдём выход обязательно, вылечим, какие бы не начались проблемы, а деньги решают многое, - уже перестал смеяться капитан.
И тут выходит Джанет в элегантном и родовом костюме, взволнованно оглядывая Ив. Ева потеряла возможность говорить, не вскочила и не обняла принца, потому что сердилась на него больше, чем на когда-либо обидевших её.
- Мой сын, Джанетто Ридремо Дютийе. Принц и единственный наследник моего огромного состояния. Работал в отеле, словно мы перед этим поссорились, но нет, он просто любит независимость. Мой замок и моя яхта. Ну, и станет вашими, разумеется, когда вы поженитесь. Ну, не нравятся эти, другие купите.
И тут потянулись входившие в двери родственники, им не было конца, тут были приглашены даже отец и мать Ив, сестра и семья её…
- Зачем? Зачем? Зачем ты так поступил со мной? Мне казалось, ты в меня влюблён… - тихо повторяла Ив одни и те же, растерянные словосочетания.
- Я люблю тебя, – упрямо и совсем не так тихо, а как самый настоящий принц, гордо и величественно, не как в отеле ««Paphiessa 3», признался Джанет…
С минуту молчали все, а потом Джанет увидел, что невеста плачет. Уже не безымянный капитан спокойно предложил сыну:
- Ну, чего ты стоишь? Сделай что-нибудь, ну?! Целуй её!
Джанет закрыл ей лицо руками от всех и стал целовать…