«Ну вот и зима», – думала Зоя, глядя в вечернее окно. Ещё днём всё было по-осеннему серо и сыро. Шёл нудный мелкий дождь, добивая дороги, и казалось, конца не будет этой унылой тоске. Но к вечеру внезапно повалил снег и подул ветер. Закрутились, падая с неба, снежные хлопья. Сначала несмело, словно пробуя силу, потом сильнее, и наконец, как в каком-то бешеном танце, всё завертелось. Снегопад раздавал оплеухи направо и налево: слепил машины, белил крыши, налипал на провода и ветки деревьев, и за какие-то два часа всё вокруг преобразилось до неузнаваемости.
Зоя стояла у окна и смотрела на улицу. Сумерки густели, и в снежной суете на город опускалась ночь. Освещённые фонарём, пролетали снежные заряды, бились в оконное стекло и сползали по нему вниз. Из окна дуло. Девушка, поёжившись, отошла, накинула на голову белую пуховую шаль «паутинку» и снова подошла к окну, отодвинула в сторону герань и протёрла запотевшее стекло. Часы на стене пробили девять раз. «Бом-бом, бом-бом...», – лился в тишине их мягкий, округлый звон. Свет от торшера освещал застывшую в полудрёме комнату. Предметы, как в зеркале, отражались в чёрной глади окна.
Девушка переживала ссору с другом и рассеянно смотрела на улицу сквозь своё отражение. И в какой-то момент ей показалось, что это не отражение, а она сама из зазеркалья, с улицы, снаружи смотрит на себя. Это ощущение длилось какой-то миг. Но по спине пробежал холодок. Зоя снова протёрла окно, словно стёрла это видение. И в окне опять отражение. И она снова, словно сквозь себя, смотрела на улицу, и опять видела пролетающие под фонарём снежинки. Но за их мельтешением заметила проскользнувшую смутную женскую фигуру в белом платке. Какая-то женщина, показавшаяся Зое странно знакомой, прошла под фонарём и скрылась во тьме.
Завируха мела не переставая. Улица пустела. Народ, растворяясь в снежных завихрениях, постепенно рассасывался, и тёмные дома, когда в них загорались огни, словно просыпались, открывали глаза.
Зима колдовала, наметая сугробы... Девушка отошла от окна, улеглась на диван, взяла сказки Шварца и, завернувшись в плед, углубилась в чтение. От книжных чудес её отвлёк телефонный звонок. Звонила подруга.
– Ты почему не зашла? – голос Нины звучал обиженно. – Я чай поставила, а ты махнула мне рукой и пробежала мимо. Ну, думала, на обратном пути заскочишь. Где тебя носит в такую погоду?
– Ты ошиблась... Я сегодня никуда не выходила. Я дома. Лежу – читаю...
– Не морочь мне голову! Ошиблась!... Не выходила! Я что, слепая, тебя не узнать? Чё врать-то?.. Признавайся, к Сашке бегала? Точно, к Сашке! Куда ещё по такой погоде?... Ладно, я не обижаюсь. Завтра приходи, расскажешь, как там у вас было...
Зоя не стала спорить и доказывать. Согласившись, отключилась.
"Сашка",– подумала она и его образ всплыл в памяти. Уже целая неделя прошла с тех пор, как они с Сашкой поссорились.«Чудес не бывает, – думала девушка. – После всего, что я ему наговорила, он не позвонит». Так глупо вышло! Собрались пойти в театр, она, «как дура», нарядилась, а он забыл купить билеты! Сказал, на работе аврал, не до того было. Девушка, не разобравшись, вспылила: у него аврал, а у неё вечер испорчен!
«Надо бы помириться, – подумала Зоя. Но первой, решила, ни за что не позвонит. – Ещё подумает, что я за ним бегаю... А как хочется увидеть его, просто сил нет!..» Зоя страдала, а снег за окном будто нашёптывал: "Пора мириться..." И тут опять раздался звонок.
– Привет!Это я! – услышала Зоя в телефоне Сашкин голос. – Ты куда пропала? Стукнула в окошко, глянул, обрадовался – ты пришла. Пошёл дверь открывать, а тебя нет! Что за шутки?
Зоя быстро соображала:«Это была не я! Как Сашка мог ошибиться? Ему что, тоже привиделось? Если скажу, что это была не я, то кто? Тут главное – не зашла... Значит, можно переиграть. Придумай что-нибудь скорее!» – торопила она себя.
– Ой, прости, пожалуйста!..– стала она сочинять на ходу. На углу встретила Валю с Гошкой, и они меня затащили к себе... Не смогла им отказать – у них сегодня годовщина свадьбы... Хочешь, приезжай сейчас ко мне. Я уже дома. Не обижаешься?..
– Нет. Всё хорошо! Еду, лечу! – радостный Сашкин голос вселял надежду, что всё у них наладится.
Предвкушая встречу, Зоя, подбежав к зеркалу, поправила причёску, подкрасила губы, улыбнулась своему отражению, включила телевизор и поспешила на кухню – ставить чайник. Как хорошо, что она с утра испекла кекс!
И вот уже Зоя весело хлопочет у стола, а из «ящика» несётся любимое и забытое:
Завируха-метель, завируха...
На дворе ни машин, ни людей.
Белый снег...