Что теперь ему оставалось делать? Искать Иветту. Без её помощи ему каюк. Да черт с ним самим. Если бы дело было только в нем… Из-за него может пострадать его новая знакомая, милая девочка, которая была с ним так ласкова! Сколько можно валять дурака и попадать в дурацкие переделки, сколько можно попадать впросак и подставлять невиновных!
Он пересек широкий проспект, не собираясь задерживаться, но мало ли что он собирался! В конце длинного проулка он увидел большой голубой провал, а неподалеку происходило нечто очень несимпатичное.
Слышалась возня, шум и сдавленные крики о помощи. Юрка рванулся и помчался на крики. Теперь уж он не имеет права ошибиться! Он увидел, как несколько молодых людей в модных и эффектных готических одеяниях тащат волоком полненькую молоденькую девушку. Девушка отчаянно сопротивлялась, молодые люди хихикали. Они удивительным образом кого-то напоминали ему. Кого-то, кого он видел совсем недавно… с черными глухими глазами. Конечно же, Ломбарда, его похитителя!
- Ноги! Держи ноги!
- Руки! Держи руки!
- За волосы хватай! – пыхтели нападающие. Девушке приходилось плохо. Один уже готовился развернуть мешок. Мгновение – голову несчастной обернула плотная ткань. Этого Юрка стерпеть не мог никак.
- Все скопом на одну? Вот я вам задам перцу!
Он схватил одного за ногу, другого за руку и дернул. Похитители бросили жертву и ощерились. Он раскидал нападавших в разные стороны, раздавая зуботычины и пощечины, размахивая импровизированной дубинкой как заправский фехтовальщик.
Юрка дрался с таким напором, что красавчики с охами и ахами отползали в сторону. Он добавил еще по пинку каждому, и продолжал пинать, пока они совсем не уползли в ближайший коридор.
Потом подбежал к девушке. Из мешка доносились сдавленные рыдания. Он сдернул мешок, протянул руку, помогая подняться. Помятое платьице в цветочек, пухлые щечки с ямочками, русые кудряшки…
Но в чертах лица, фигуре настолько явственно проступали черты недавнего знакомца, что Юрка невольно опустил руки.
- Мо… Мобетта? – неуверенно проговорил изумлённый Юрка. Девушка кивнула. Слёзы уже высохли, и она солнечно улыбнулась, словно её только что не лупили и не пытались уволочь в лаз. Её нельзя было назвать красавицей, но прелестной в своем роде – несомненно. Пухлое тело ухитрялось оставаться изящным и женственным. Огромные глаза светились радостью и нежностью.
Воздушное существо неземной красоты закивало головкой.
- Ну, ты и сволочь, Червер, ну ты и даёшь! - только и проговорил Юрка. - Кто это был? Что они хотели с тобой сделать?
- Это были налетчики-коллекционеры, подручные Ломбарда. Они сажают девушек в тёмный подвал и насильно держат там, не дают летать. А нам так нужно летать, Юрий! Мы погибаем в подвале, без света, без простора!
- Ясное дело… девушек… С тобой… с вами… не соскучишься! И все же… сволочь ты… вы…
- Больше я не доставлю вам неприятностей, - красивым музыкальным голосом сказала несколько помятая красотка, сияя. – Благодарствуйте, благородный юноша, что сохранили мне жизнь. Благодарствуйте за то, что спасли от ломбардов. Моя судьба сложна и запутанна, приходится пускаться на всяческие ухищрения, чтобы выжить, и всё это – ради того, чтобы стать матерью. Прощайте!
Мобетта засмеялась и шагнула в голубую бездну, и пошла, было, по воздуху легкой танцующей походкой, расправляя эфирные изящные крылышки.
И тут откуда-то сбоку, из-за толстой колонны, выскочила всклокоченная Вара с копьём-гарпуном наперевес. Она рванулась следом за Мобеттой. Юрка не успел ни выкрикнуть предупреждение Мобетте, ни остановить Вару, ни предотвратить неизбежное. Да и как бы он мог это проделать – ведь он не умел ходить по воздуху, один раз попробовал – и как плачевно все закончилось…
Гарпун догнал Мобетту и вонзился в спину. Брызнула зеленоватая кровь. Проколотая Мобетта согнулась пополам и беспомощно затрепыхалась на острие, издав раздирающий душу стон.
Бег Мобетты был прекрасен. Но не менее прекрасным был бросок Вары. Ошеломлённый Юрка только разинул рот и выронил дубинку. А Вара улыбнулась ему, подмигнула и умчалась прочь, ступая уверенно и стремительно по голубой тверди, закинув на спину копьё, на котором обмякшей тряпочкой болталась пронзённая Мобетта…
- Удивляешься? – услышал он вдруг знакомый голос и обернулся. – Я думала, ты уже перестал удивляться.
- Иветта! – его радости не было предела, он напрочь забыл о Мобетте и даже запрыгал от избытка чувств. – Куда ты запропастилась? Я так тебя искал, так искал!
- Нет, Юрка-пацан, это я тебя искала!
- Плохо искала, значит…
- Я хорошо искала, но ты как сквозь землю провалился!
«Наверное, так и было», - подумал Юрка.
- Провалился – так провалился. Иветта, вот скажи мне… Положим, ты дружишь с полнасом, а его… как Мобетту… съели! И тебе будет пофиг?
- С чего ты взял? Все гораздо сложнее. Жизнь такая штука…
- Вот и ты туда же. Жизнь, жизнь, во всем виновата жизнь. Это отмазка. А может, не жизнь, а государственный строй? А если меня съедят, тебе тоже будет пофиг? Когда жизнь построена на взаимном обжорстве, это не жизнь, а ниже плинтуса!
- Погоди, погоди, Юрка, не тараторь. Тогда ответь – а чем ты питаешься в своем Доме? Припоминай. Ты тоже питаешься живым!
Юрка сник: - Мне не нравится такая жизнь.
- Мне тоже не нравится, что ты слушаешь меня вполуха. Ты все напутал и испортил. Ты не дождался меня в библиотеке, не нашел меня в «Трех кустиках». Ты связался с диверсантами. Я сказала тебе ясно и четко – ждать у друзей, в «Трех кустиках смородины», ждать, сколько придется, а ты свалил незнамо куда, да еще и дел наворотил!
- Надо… не надо… Дело сделано. Вернее, дел наворочено…
Иветта горестно покачала головой.
- Не горюй, все образуется. Теперь я тебя не брошу, и ты меня не бросай!
- Не брошу, Юрка!
- Я так виноват… - пробормотал Юрка, краснея.
- Нет, это я виновата! Я! во всем виновата я! Нельзя было бросать тебя одного! Один, ничего не ведаешь, беспаспортный, ты даже не знаешь, с кем дружить, и кого опасаться! Надо было сразу вести во Дворец, к Министру! Из-за тебя… из-за меня… из-за нас Веточка в опасности!
- Веточка… - У Юрки упало сердце. Ему захотелось оказаться сейчас на пике Вары, болтаться там тряпочкой, пронзенным, чтобы только избежать стыда и позора. Но разве ж это по-пацански? Он шагнул и обнял Иветту.
Иветта не выдержала и разрыдалась. Зеленые кудряшки её колыхались. Точно зеленое море. Слёзы орошали Юркину драную курточку. Юрка бестолково гладил её по шелковым кудрям. Он чувствовал непонятное волнение. От Иветты исходил приятный травяной дух, куда приятнее всех одеколонов, дезодорантов и даже французских духов его модно прикинутых подружек. Ну и что же, что она была зелененькая!
Иветта была красивее всех девчонок, которых ему когда-то доводилось встречать. И он готов был гладить её по волосам, терпеть её слезы, вдыхать её свежий аромат и прижимать к своей пацанской груди.
- Что случилось-то? – пробормотал он. – Объясни толком.
- Пришла угроза от Бабы. Бабы Засхи. Сейчас год такой, её год, благоприятный. В этот год всем трудно. Веточка поддерживала, молилась за Дом. А теперь её нет. Украли! И что же нам теперь делать, Юрка? – спросила Иветта, утирая прозрачные слезы.
И Юрка не выдержал. Он принялся сбивчиво, то бледнея, то краснея, запинаясь и заикаясь, рассказывать ей все, что приключилось с ним за это время. Все свои ошибки. Все свои проколы.
- Значит, ты думаешь, Веточка уже у Бабы? – Иветта широко раскрыла глаза, и в них отразилось такое горе, что у Юрки перехватило горло.
- Это я виновата во всем, я! – снова вскричала Иветта. – Мне никогда не замолить свои грехи! Бедная Веточка! Она пропадет! Она умрет! И нашему Дому придет конец!
- Нет. Это я виноват, – мрачно произнес он. - Это мне нет прощения. Это я, гад и сволочь, куда хуже ваших вренасов, графов, Лайшей, коллекционеров и Черверов с Варами, вместе взятыми. Судить меня надо. Самым страшным судом.
Иветта внезапно успокоилась.
- Нет смысла тебя судить. Это никому не поможет. А вот спасти Веточку мы обязаны, Юрка. Я не имею права посылать тебя на смерть. Моя вина, и я её искуплю. Я пойду к Бабе и сражусь с ней. Пусть я погибну, но Веточка должна жить. Я предложу себя взамен её. Пусть забирают меня.
В её голосе были и решимость, и обреченность одновременно.
- Нет, Иветта. Пойду я. И это не обсуждается. И со мной ничего не случится. Я не ты. Я не боюсь жара. Я не боюсь засухи. Я выживу и спасу принцессу. Жди меня, Иветта, я скоро вернусь, - сказал Юрка решительно. – Ну, может и не совсем скоро, но вернусь. Я должен исправить свои ошибки. И не отговаривай – я пойду туда один.
- Хорошо, не нервничай, когда имеешь дело с Бабой, нервничать нельзя, она это чувствует. Я провожу тебя. Ведь ты не знаешь, как её найти. Она любит запутывать следы, меняет жилище и постепенно поднимается все выше и выше. Но мы непременно найдем её обиталище. Обязательно найдем!