- Дед, а ты чего на меня так смотришь? Ты что соплей никогда не видел? - спрашивает тебя бодрый мальчуган, твой внук.
А ты встаёшь такой, с лавочки: два сустава поменяно, спина сгибается только на день рождения, иногда узнаёшь свою бабку, но все же поднимаешь свою тросточку и готовишься произнести мудрость:
- Вот в наше время...
- Ой, сейчас опять про свой коронавирус начнёт, - ответят тебе, а почему? слышали это в тысячный раз.
- Ничего вы не понимаете, молодежь, - и с грустью опускаешься на скамеечку, наблюдать за мирным, чистым небом.
Да! Кажется, если бы мы всегда знали, что ощутим, куда попадём и с кем окажемся в одной упряжке, то тогда и смысла жить бы у нас не оставалось. От того и интересна эта жизнь - никогда не знаешь: будешь ли ты лежать на диване или рыть окопы. А в медицине подавно - каждый день, что война: когда за чужое здоровье, когда с самим собой. В тот день, когда все началось - я тихо посапывал в ординаторской неврологии, досматривая странный сон о студенте, который похитил меня, посадил в тюрьму и весь день произносил слово «отдышка». Если пройтись тогда по улицам, можно обнаружить, что слово «ковид» произносят чаще, чем что-то матерное. Да и далеко он был ещё от нас - вроде бы - мы ещё листали картинки о патогенетической связи реперов и коронавируса, а вот хирургию уже выписали по эпидобстановке. А я уже шёл по коридору, что теперь образует наш приемник с модной сине-зелёной сумкой и журналом дежурного врача. Всегда видев счастливых и довольных пожилых людей здесь, мне думалось: «хорошо в плановом приёмнике, тишина и спокойствие». Тогда мне ещё только предстояло узнать о перепрофиле и создании экстренного приемного покоя.
- Дед, просыпайся! Мы приехали! - прокричат тебе с переднего сиденья.
- Куда? - с перепугу просыпаешься ты.
- Как куда? В больницу N.
- О, да, я там работал. Тогда в наше время... - и снова поднимаешь свою трость ввысь.
- Да, да, дед, мы знаем. Иди - заходи. Вот приемник.
- А маску-то дайте! - отчаянно кричишь ты.
- Дедушка, ну какая маска! Иди, пожалуйста. Не стой на холоде - почки-то больные.
И вот настал ковид. И, пожалуй, он не был громом среди ясного неба; но и не был тем же самым как убрать носки под кровать, когда пришла домой мама. Я помню день, когда атмосферу подернуло: страх, суета и незнание смешивались с необходимость планировать и делать. Но мы все были одной командой, только боялись по разному. Мы вместе строили приемник. Бешеное количество прочитанного, перепробованного и заказанного. На тот момент победить ковид было равнозначно победить себя. Хотя иногда большей проблемой было найти на себя СИЗ. А ещё именно тогда я ощутил ту силу, которой обладает хрупкая русская девушка - таскать шкафы и при этом не растерять запала. Недельная подготовка и вот она - первая закладка, пока ещё пневмоний: мощная, сложная и не давшая вздоха. Чешешь домой - тихо играет сверчок, на улице пустота, горят окна, машет туда обратно шлагбаум. Гоняют скорые. Свобода, но жажда вернутся обратно - помочь, ведь спать сегодня никто не будет. Двадцать минут и вот она бессонная ночь - дороработки, планирований и сомнений.
- А где у Вас тут терапия? Я там лежу- заблудился; - спросишь ты у кого-то из медицинского персонала.
- Какая терапия, дедушка? У нас нет такой. Это вот неврология, выше кардиология. Доктора не помните своего? - ответит тебе молоденькая девочка.
- Это ты что ль, Кать? - попытаешься узнать хоть кого-то сквозь свою катаракту.
- Нет, меня Марина зовут.
График 12-12-12, усталость и смирение; смирение, что кроме нас никого не будет.
А в это время присылали, отсылали, ломали и строили. Новые люди, новые механизмы, новые рекомендации. А дальше? Дальше: радости побед и выписок, горечи поражений и смерти. Все прошло, пролетело. Пролетело вместе с ребятами, пролетело как первая любовь или мгновение весны.
- Дедушка, ты своим позвони! Креатинин снизился, давление лучше. Выпишем тебя завтра. Чтобы тебя забрали, не забудь! - скажет тебе доктор.
- А как же без мазков-то? Без двух?
Я до сих пор радуюсь своей кружке, которую однажды мне соорудили из стаканчика сока. А ещё у меня в первую волну был кабинет - это два совмещённых кресла и сплетенное одеяло. Наши врачи, Наши медбратья и медсестры, наши регистраторы и санитары. Все они останутся моим самым приятным воспоминанием. Все они оставили по кирпичику в дом, что носит название приемный покой.
И вот ты едешь домой, с вылеченными почками и ностальгией.
- Что-то я тоже заболел, кашель - говорит невзначай сын.
- Ты бы арбидол попил, - трость конечно ввысь.
- Пап, ну какой арбидол? Ты бы ещё ремантадин вспомнил. Его уж не производят.
- Эх, а вот в наше время...
- Да, да, мы знаем.
С благодарностью коллегам, в память о самом хорошем и приятном.
С уважением, Ваш индустриальный Поэт