Тайна алхимика Кефеуса. Глава 5

Милана Халилова
                ГЛАВА 5. НЕДОБРОЕ УТРО

           Он и в самом деле задыхался. Почувствовав озноб и слабость, Кефеус только сейчас вспомнил про глупость с крысой. Появлявшиеся симптомы подтверждали нехорошую догадку.
           До сей поры алхимик не сомневался в том, что эликсир у него с собой. Но, убедившись в обратном, Кефеус не был расстроен: каких-нибудь десять часов назад была достигнута цель всей его жизни — пускай же эликсир послужит тем, у кого ещё есть ради чего жить…

           Он пошатнулся и закрыл глаза, налившиеся кровью. Прохожие сторонились его. После вспышки 1346—1353 годов, унесшей миллионы жизней по всему свету, чума не была здесь редкостью. Смрад разлагавшихся трупов смешивался с запахом жжёного ладана. Горожане утопали в болоте разгула, желая забыться и уйти прочь от кошмарной действительности. Заразившихся обычно покидали. Однако находились и те, кто принимался ухаживать за больными. Неосторожность часто играла злую шутку. Та же участь постигала и их…


                * * *
          
           Очнувшись, Дэймон почувствовал сильную боль в области лба, словно кто-то всю ночь колотил по нему дубиной. Он поднялся на ноги и первым делом нанёс колоссальный пинок по опустевшей таре, а после подобрал оброненный кинжал.

       — Как, однако, треснул проклятый. Вот ведь ещё силы-то сколько, — ворчал он, попутно осматривая стены, ища на них часы с маятником, которые в XVIII веке пришли на смену солнечным и водным механизмам исчисления времени (таким как, например, египетская клепсидра* и использовали механическую энергию подвешенного грузика, преобразуя её в колебательное движение. 
          
           Так и не обнаружив часов, Дэймон взял со стола толстую книгу, хотя интерес к подобным вещам был им давным-давно утрачен. Пропустив пару десятков листов, он прочёл:

           «Один дровосек рубил дрова на берегу реки и уронил свой топор. Течение унесло его, а дровосек уселся на берегу и стал плакать».

       — Вот олух! Сказал б спасибо, что река унесла только топор, а не его самого!

           «Пожалел его Гермес, явился и узнал у него, почему он плачет. Нырнул он в воду, и вынес дровосеку золотой топор, и спросил, его ли это? Дровосек ответил, что не его».

       — Святой Герасим**, да у этого дровосека ума не больше, чем у курицы! Или он решил, что в следующий раз Гермес вынырнет с сундуком, доверху набитым золотыми монетами? — произнеся последние слова торговец до того глубоко задумался, что даже о нерадивом дровосеке с его топором позабыл.

           Откладывая книгу, Дэймон заметил исписанный кривым почерком листок с засохшими пятнами крови. Он наскоро пробежал строчки. Вдруг черты его исказились: ни о каком золоте не было и речи.
           В бешенстве Дэймон вцепился в какую-то деревяшку и приблизился к стоявшей в углу установке — это она разрушила все его планы…

            Две минуты спустя каморка была пуста. Огонь печи медленно поглощал тайну листка, исписанного кривым почерком.          





Примечания

1. Клепсидра — водяные часы, измеряющие время по количеству вытекшей из резервуара воды, употреблявшиеся до изобретения современных часов.
2. Святой Герасим — покровитель Кефалинии (Кефалонии), наибольшего из Ионических островов.


Картина Арнольда Бёклина «Чума», 1898г.


Дальше   http://proza.ru/2021/12/06/949