Как я завербовал капитана КГБ
----------------------------------------
В 84-м на меня насело КГБ. Повестки, звонки, вызовы, беседы. Профилактика. В управлении милиции у комитетчиков был свой кабинет. Большое с двумя окнами помещение, куда по ментовским стандартам можно было бы поставить четыре стола и посадить четырех следователей, чтобы допрашивать сразу четырех преступников, и еще оставалось место для сейфа. А этот капитан КГБ Петров или Иванов, или Сидоров, настоящее имя свое он никогда не называл из конспирации, даже сейф ставить не стал. Документы носил с собой в дипломате. Занял весь кабинет столом, диваном, двумя стульями и импортной кофейной машиной. Открывал дверь своим ключом, закрывался изнутри, молол и пил кофе, валялся на диване, курил. Запах кофе и американских сигарет разносился по управлению внутренних дел Первомайского района и раздражал ментов. Положение гебешника было особенное, даже полковник — начальник управления, не мог войти к нему, не постучавшись.
Иногда капитан приводил с собой какого-нибудь человека - мужчину или женщину. Беседовал.
В тот день на профилактику был приглашен я.
Путаясь и подбирая к двери своего кабинета ключ из большой связки, капитан сказал:
— Должен вас сразу предупредить, кофе у меня нет. Дефицит. То, чем я вас угощал в прошлый раз , было из личных запасов.
— Жаль, — сказал я дерзко. А каков юридический статус нашей встречи?
— Неформальный. Беседа.
- От беседы я бы мог, не нарушая закона, уклониться. Я ведь, собственно, пришел попить кофе. У вас хороший кофе, должен заметить.
- Кофеиновая зависимость - своего рода наркоманИя, - сказал капитан.
Наконец он нашел правильный ключ, мы вошли в кабинет он сказал мне строго:
— Сядьте, Рабинович, мне нужно вам что-то сказать. Задам прямой вопрос. Почему вы не хотите с нами сотрудничать? Все сотрудничают, а вы нет.
- Убеждения не позволяют, - сказал я.
- Кто вы по убеждениям?
- Сионист.
- Сионист, значит любишь своих. Смотри, сколько мы вашей нации позволяем:
На Яме собираетесь 9 мая, никто вас не гоняет, посылки получаете, письма из-за границы доходят, мацу пекут каждую пасху - две точки в городе - Данишевские и Фрицалисы. Кого можем, отпускаем в Израиль. Но вы ведь в Израиль не едете. Вы едете в Америку или в Канаду. Мы об этом знаем и закрываем глаза. Учтите, что у беларуских националистов таких, как у вас, привилегий нет. Подумайте над тем, что я вам сказал. Посоветуйтесь. У вас есть, с кем посоветоваться?
- Нет.
- Кима Хадеева знаете? Конечно знаете. Посоветуйтесь с ним.
Кофе в тот год был в самом деле дефицит и уже три месяца на машине эспрессо в магазине Торты висела, написаная от руки, табличка: «Кофе нет». Три килограмма кофе по двойной цене я все же купил у Семена Ароновича Островского в ресторане Неман. Отсыпал двести грамм и в очередной мой визит на профилактику в Первомайское отделение, потряс перед носом у капитана целофановым мешочком с зернами, сказал:
— Угощаю.
Увидев кофе капитан обрадовался, потеплел, но оставить меня в кабинете не решился. Мыть, покрывшиеся плесенью кофейные чашки, мы пошли в ментовский туалет вместе. Когда он включил воду, я сказал ему негромко:
— Капитан, почему вы не хотите с нами сотрудничать. Во-первых, мы платим в твердой валюте, во-вторых у нас всегда есть хороший кофе...