Жерар с таким восхищением смотрел на Эллу, что девушка не могла отделаться от ощущения, что это никакой не инквизитор, а разыгравший её Ян. Но всё же во взгляде читалась не любовь, а лишь безмерное почтение. В первый момент Элла поразилась такой реакции, но потом сообразила, что Жерар уже видел её лежащей без сознания в клинике. Интересно, что он о ней тогда думал? Инквизитор не решался заговорить первым, и роль инициатора общения пришлось взять на себя Элле.
— Здравствуй! Как ты себя чувствуешь в этом теле?
— Здравствуйте, прекрасная леди! Как я счастлив, что вы будете моим проводником в этом мире.
Тут Жерар обнаружил, что лежит на кровати в присутствии дамы. Он вспыхнул, резко вскочил и отвесил поклон. Элла несказанно обрадовалась, что при переходе Ян не забыл полностью одеться. В противном случае, такой конфуз мог значительно осложнить адаптацию инквизитора в этом мире. Тем временем Жерар выпрямился, осторожно оглядел непривычный интерьер и выжидательно посмотрел на девушку. Та тут же спохватилась и поспешила представиться:
— Меня зовут Элла, — и девушка постаралась изобразить более-менее элегантный поклон.
— Элла… — неожиданно-зачарованным голосом пропел Жерар, — Волшебное имя!
— Ну, имя может и не совсем обычное. Но мне нравится. А тебя, насколько я знаю, зовут Жераром. Всё верно?
Инквизитор вновь отвесил степенный поклон, приложил руку к груди и полным почтения голосом промолвил:
— К услугам вашим…
“Уф! Намучаюсь я с этим чудиком!” — пронеслось в голове Эллы, но вслух она сказала:
— Ты должен был пройти подготовку к появлению в этом мире.
— Да, миледи!
— Хорошо. Что это? — Элла показала на висящий на стене экран.
— Смею предположить, что телевизор. Судя по непроглядной черноте его, в настоящее время он бездельничает.
— Так обычно говорят про людей. Про предметы правильнее говорить “не работает”. Хорошо?
— Как скажете, миледи!
— И, пожалуйста, не зови меня “миледи”. У нас это не принято. Я просто Элла. И обращайся ко мне на “ты”.
Это заявление неожиданно вызвало бурю протестов со стороны вновь прибывшего переселенца из других веков. По его мнению, называть благородную даму просто по имени было верхом невоспитанности!
Но, как позднее поняла Элла, это было только началом трудного существования французского инквизитора в России двадцать первого века. Сложности возникли уже спустя пару минут, когда девушка пригласила Жерара на кухню. Непривычный вид, казалось бы, обыденных продуктов вызывал в глазах новоприбывшего столь сильное опасение, что Элла усомнилась в действенности проведённой Филиппом подготовки.
Когда Жерар обнаружил на скатерти вилку, то закричал не своим голосом. Он выпрыгнул из-за стола, прижался к стене и зашептал молитву. Его глаза уставились на ни в чём не повинный столовый прибор, а правая рука беспрестанно шарила по груди, как будто пытаясь что-то нащупать. Элла не сразу сообразила, что тот ищет нательный крест. Она поняла, что нужно срочно брать ситуацию в свои руки.
— А ну, прекратить! — рявкнула дева командирским тоном.
Это вызвало совершенно неожиданную реакцию: побледневший Жерар повалился на колени и грохнулся лбом об пол.
— Уф… Час от часу не легче, — простонала Элла и принялась поднимать нового напарника.
Она оттащила Жерара в комнату и начала собственный инструктаж:
— Так! Слушай сюда! И отвечай мне только да или нет. Понял?
Бледный Жерар кивнул и прохрипел:
— Да.
— Отлично! Первое: ты был призван в этот мир для борьбы с воплощением сатаны. Так?
— Да.
— Второе: тебе дали информацию, что этот мир не похож на тот, где ты родился?
— Да.
— Третье: тебя научили пользоваться местным оружием?
— Да.
— Отлично! Я свои основные вопросы разрешила. Теперь слушаю твои, — Элла милостиво сделала приглашающий жест.
— Почему на мне нет распятия?
— Для тебя религиозный символ важнее самой веры?
Но Жерар не стал отвечать на вопрос. Он внимательно посмотрел на Эллу. Бывший инквизитор всё ещё не мог решить, кто она: ангел или такой же человек, как и он? И Жерар понял, что сейчас, пожалуй, самое время это прояснить.
— Я видел вас раньше. В чистилище. Скажите: кто вы?
Девушка поразилась внезапно появившемуся в голосе Жерара спокойствию и откровенно сообщила:
— Я лишь жительница этого мира. Мира, которому нужна твоя помощь. Пойми, что только ты можешь помочь мне в спасении всех, здесь живущих.
Элла с радостью глядела, как мешанина чувств на лице инквизитора постепенно уступает место решимости выполнить долг. Она удовлетворённо кивнула и добавила:
— Сейчас купим тебе крестик, а потом надо ехать на стрельбище. И не вздумай звать меня “миледи” при посторонних! Просто — Элла! Это приказ!
***
На боевой тренировке Жерар разительно переменился. И заметил это не только инструктор, но и парни, которые ассистировали им, недоумевающе качали головой.
А инквизитор был на удивление спокоен. Он, не моргнув глазом, поражал мишени, запросто разбирался в ситуациях с ложным нападением и фиктивной защитой. Но больше всего поразила его наблюдательность. Очередной тест на замаскированные ловушки он прошёл чуть ли не в шесть раз лучше Яна.
Наставник хмуро следил за мечущимся в лабиринте Жераром, затем не выдержал и подошёл к Элле.
— Твоего напарника как подменили. Не скажешь, что произошло?
Девушка ожидала подобные расспросы, потому равнодушно пояснила:
— Нашли одного спеца по психотренингу. Гонял его всю ночь.
Инструктор молча кивнул и отошёл.
Но в рукопашной Жерар показал себя настолько здорово, что многоопытный наставник только хмыкнул. Он совершенно ясно понимал, что если какой-то кудесник-психолог и смог перетряхнуть психику паренька, то навыки кулачного бойца привить никак не мог. Инструктору страшно захотелось узнать подробности такой метаморфозы, но он и так уже задал один вопрос. А спрашивать снова было не в его правилах. Он превосходно знал, как надо держать дистанцию с такого рода клиентами.
***
Возвращаясь вечером домой, инквизитор смотрел из окна машины на погружающийся в сумерки город. Перед ним мелькали сияющие витрины и тускло горящие окна, тут и там разрывали темень сполохи реклам и резали глаза бесчисленные огни автомобильных фар…
Выбившаяся из сил Элла не обращала внимания на глазеющего по сторонам Жерара. В конце концов пока он молчит, опасаться, вроде бы нечего. Инквизитор строго выполнял обещание не открывать рта при посторонних.
Наконец, они вылезли из такси и Жерар дал волю своему любопытству. Но задал он вовсе не те вопросы, что могла ждать Элла.
— Позволено ли мне будет спросить, почему управляющий машиной не открыл перед вами дверь?
— Что? — девушка несколько оторопела от услышанного, — А почему он, собственно, должен это делать?
— Потому что вы ему заплатили. Значит, вы выше по положению. Я только что собственными глазами видел, как даме, которая выходила из машины, почтительно открывали дверь!
— Ну, если бы я заплатила побольше, может и мне открыли бы дверь.
— При чём здесь размер оплаты?! Этот возчик получил деньги и при этом осмелился выказать неуважение к вельможной даме?!
— Да с какого хрена я являюсь вельможной дамой?! — взорвалась Элла, — Я обычная горожанка!
Жерар только покачал головой. Он не стал спорить, а с христианским смирением последовал за девушкой в дом. Лишь после вечерней молитвы он осмелился обратиться к своему проводнику в этом мире:
— Прошу простить моё неразумение, миледи. Я понимаю, что по каким-то причинам вы не можете явить своё истинное происхождение. Как и не можете объяснить эти причины мне. И я вижу, что вас это чрезвычайно тяготит. Ещё раз прошу принять мои извинения! Я знаю, что вы — избранная высшими силами спасительница. И я должен возрадоваться возложенной на меня миссии. А не докучать своими глупыми вопросами.
Жерар низко поклонился и удалился в выделенную ему комнату. Элла так и осталась стоять с раскрытым ртом. Через мгновение она явственно почувствовала, как с её души свалился камень! “Уф! Ну теперь, надеюсь, проблем будет поменьше!” — успокоила себя девушка и рухнула в кровать.
***
На следующее утро Элла попросила инструктора сократить тренировку по стрельбе и потащила ничего не понимающего Жарара в центр города. Они вышли из такси прямо среди бурлящей толпы и направились в торговый центр. Инквизитор впервые оказался в столь плотном скоплении людей и озирался по сторонам с истинно библейским ужасом. Повсеместное отсутствие манер приводило его к мысли, что он находится в обществе самых необразованных простолюдинов. Но в то же время мелькающий тут и там блеск золотых украшений никак не вязался с его пониманием нищеты.
Жерар то и дело останавливался и глазел на, казалось бы, рядовых обывателей, чьё поведение ни у кого не вызывало вопросов. Инквизитор же никак не мог уловить логику поступков местного населения. Но отлично помня запрет Эллы, он не смел и пикнуть. Тем временем девушка усадила его за столик и распорядилась:
— Жерар, помнишь, как я тебе говорила, что ты должен почувствовать врага рода человеческого?
— Конечно! — в голосе инквизитора явственно прозвучала обида, что он якобы мог забыть столь важную информацию.
— Не знаю, как это чувство проявится. Но ты его должен безошибочно уловить.
— Я приложу все усилия!
— Верю! Сейчас посиди тут пока один и послушай свои ощущения. Я приду через несколько минут.
— Рад служить! — Жерар сделал лёгкий кивок, и Элла расслабленно направилась купить что-нибудь сладкое. Девушке нужно было чем-то срочно поправить расшатанные нервы.
Оставшись один, Жерар исправно прислушивался к себе, но ничего необычного не ощущал. Это ему быстро наскучило, и он принялся наблюдать за окружающими. Инквизитор смотрел на людей и совершенно не понимал, что тут происходит. Повсеместно царила кричащая роскошь и невероятная сытость. Но отчего-то лица людей не светились мягкосердечием и благостью. Не было в них даже примитивного спокойствия, которое, казалось бы, должно неизбежно почивать на челах обитателей этого мира. Ничего такого не было и в помине!
Напротив Жерара восседала весьма колоритная пара. Невероятной красоты женщина и могучего сложения мужчина. Памятуя полученные наставления, инквизитор старался не фиксировать внимание на объектах, а бросать лишь случайные взгляды. Но удержаться от такого зрелища было выше его сил.
Увешенная золотыми побрякушками дама, явно не испытывала нужду в деньгах, как и не была отягощена чрезмерным воспитанием. Бесстыдно оголённые ноги и короткое платье, едва прикрывавшее срам, к удивлению Жерара, соседствовали с нательным крестом немалой величины. На широкой груди её спутника также висел массивный символ веры. Инквизитор опустил глаза и обнаружил на пальце мужчины жуткий перстень — рогатая голова в обрамлении бесовской пентаграммы!
У Жерара перехватило дыхание. Он обернулся и совершенно другими глазами посмотрел на кишащую толпу. Ни в одном лице не было и тени понимания божественного промысла, что ведёт их по жизненному пути! Инквизитор с трудом сглотнул комок в горле и хрипло выдавил:
— Да тут уже спасать некого! Этот мир давно захвачен сатаной!
— Это лишь на первый взгляд, — холодно заметила неслышно подошедшая Элла, — Но сейчас не будем об этом говорить.
— Сейчас не будем? — неожиданно зло заявил Жерар, — А когда будем?
— Вот приедем домой и поговорим.
***
По пути домой Жерар не проронил ни слова. И даже войдя в квартиру, инквизитор продолжал молчать. Слова были не нужны, ибо его выжидательный взгляд ни на секунду не прекращал сверлить Эллу. Девушка уже понимала, что вот-вот начнёт дымиться под воздействием этих жутких зрачков. Наконец, ей это надоело, и она строго распорядилась:
— Так! Садись! Будем разговаривать!
— Хорошо, миледи, — сказано было с привычным почтением, но впервые от слов Жерара повеяло холодом.
— Итак, ты считаешь, что этот мир спасать не нужно?
И хотя Элла хищно сузила глаза, инквизитор не обратил на это внимания.
— Я выразился иначе. Я сказал, что этот мир давно захвачен сатаной.
Видя, что Жерару наплевать на её злобную физиономию, Элла соорудила нейтральную мину и перешла к холодно-строгому тону:
— И поэтому его не нужно спасать?
— Спасать то, что стало вотчиной дьявола? Зачем?! — инквизитор так искренне поразился, что девушка лишь огорчённо хмыкнула.
— Затем, что не все здесь поборники сатаны. Откровенно говоря, их очень мало.
— Что?! Не верю! — повысил голос религиозный собеседник, — То, что я сегодня наблюдал…
— Что ты наблюдал? Бесстыдно одетых девиц? Ну, прости сейчас и королевы так ходят. Или сатанинский перстень того мужика?
— Именно! — вскричал Жерар.
— Но ты же видел, что у него и крест на шее висел?
— Да, но… — начал было Жерар.
Элла его перебила:
— Могу дать голову на отсечение, что в этом мужике вообще нет никакой веры! Ни в бога, ни в чёрта!
— Что?!
— А перстни, цепи, кресты и прочее — лишь дорогие побрякушки. Местные люди давно перестали верить во что бы то ни стало.
— Вот именно это и является критерием сатанинской победы!
— Неужели? На себя ты не хочешь посмотреть?
— В смысле? — опешил Жерар.
— Ты сам — не что иное, как продукт двойной морали. Я даже не буду взывать к пресловутому “Возлюби ближнего своего”. Вы, да и мы, давно забыли эту заповедь. Не спорь! Не надо мне тут сыпать ссылками на изречения святых и блаженных, бредни коих вы так обожаете заучивать. Разве Христос учил вас делить людей на ближних и дальних?
— Да ты безграмотна! — инквизитор неожиданно усмехнулся.
Смена настроения собеседника задела Эллу, но её было уже не остановить.
— Возможно. В ваши святые писания я не влезала. Но кое-что поняла.
— Что ж, с удовольствием послушаю.
— Дикари живут по принципу “Око за око”. Этот правило вылилось из противопоставления себя миру. Оно ведёт человека по пути независимости и самостоятельности. В принципе, эти качества очень полезны, если только не являются определяющими поведение индивидуума. С другой стороны, религиозная мораль проповедует покорность и послушание — ключевые вещи для построения единого сплочённого общества.
Жерар молча кивнул. Элла же продолжала:
— И человек, живущий в обществе всегда становится заложником противоборства этих моральных воззрений. Он неизбежно балансирует между дикарским проявлением гордости и религиозным послушанием цивилизованного человека. В принципе, почему бы не уйти целиком в религию? Вот как ты! К сожалению, тебе только кажется, что ты полностью живёшь в боге. Ты лишь служишь церкви. Прости, но неужели ты не понимаешь, что церковь — не есть бог? Неважно, что тебе говорили. Вспомни, что ты видел!
Сказанное, по непонятной девушке причине заставило Жерара измениться в лице. Но в этот раз он промолчал.
— А если здраво посмотреть на твою религию… — Элла горько усмехнулась, — Видишь ли, у неё есть два столпа. И оба связаны со страхом смерти. Первый говорит, что смерть — не конец существования. Он дарит людям радостную надежду на бессмертие. И потому за церковниками с радостным идиотизмом бегут толпы людей. Второй столп, он не столь явный, — загон тем же самым страхом смерти, а пуще неё ужасным посмертием, человека в рамки послушного животного. Пойми, человек не животное! Он имеет разум, который строит сложнейшие логические цепи, предвидит многие события. В отличие от животного человек хорошо понимает, что может угрожать жизни. И гораздо сильнее любого животного боится смерти. Да, да! Именно сильнее любого! Животные боятся смерти как факта, человек может бояться её без всякой причины. Хотя логика должна препятствовать этому, страх смерти всё равно самое ужасное для человека. Все знают о неизбежности её прихода, но свой страх перебороть не в силах. И за это можно “благодарить” наше религиозное воспитание. Короче говоря, рецепт прост — забыть религиозные сказки. Они созданы для тех, кто опасен безголовым вольнодумством — бешеные бараны должны стоять в загоне, а не рушить города и веси. Разумные же люди обязаны раз и навсегда уяснить, что живут и работают для осуществления Цели. И жизнь их ценна только пока они приносят пользу.
Жерар слушал это, вытаращив глаза. Но едва Элла умолкла, он набрал полную грудь для не менее длинной ответной тирады. Девушка же была настороже:
— Так! Свои возражения оставь при себе! У тебя были вопросы? Я на них ответила. Прости, уж как смогла. Если тебя что-то не устраивает, могу обратиться к ангелу. Он тебе более квалифицированно объяснит. А теперь марш спать!
Жерар лежал на узкой кушетке и пытался уложить в голове услышанное. В душе он спорил, бесился, негодовал, иной раз соглашался и даже понимал. Несмотря на усталость, Жерар ворочался почти до рассвета. Когда же он забылся коротким сном, то тут же увидел печальные глаза Николаса…
***
Элла проснулась с тяжёлой головой. Памятуя вчерашнее сумбурное общение, которое шло исключительно из её уст, она поняла, что понесла какую-то несусветицу. Всё же переход от кристаллического процессора в разум обычного хомо сапиенса не прошёл без потерь. И вот теперь она осознала, что её просчёт может иметь фатальные последствия.
— Да… Наломала я дров…
Она быстро проглотила пару таблеток и погрузилась в размышления, что делать дальше. Но через мгновение экран телевизора ожил. В этот раз Сергей Кузьмич выглядел более озабоченным чем прежде.
— Здравствуй, Элла!
— Доброе утро! Что-то вы не особо радостны, — устало выдавила девушка.
— Увы, есть причины. Прости, скажу сразу: Анатоль уже у вас.
— Что?! — Элла выронила стакан из рук, — Когда он тут появился? Этот идиот Жерар ни черта ведь не почувствовал!
— Сложно сказать. Но сегодня он уже в вашем времени. И он совершит убийство.
— Кого? — голос девушки отдавал глухотой каменной плиты.
— Не тебя и не Жерара. Успокойся, пожалуйста! Он убьёт совершенно посторонних людей. Ну, по крайней мере, мы не смогли проследить их связь с ним.
— Дайте мне их координаты! Я предотвращу убийство!
— Нет, этого делать не следует.
— Что?! — Элла не поверила собственным ушам, — Вы сказали “нет”?!
— Именно! Пожалуйста, не смотри на меня таким глазами. Я несколько дней пытался найти бескровное решение этой ситуации. Но его нет. Более того! Если вы попытаетесь вмешаться, то уже ваша гибель будет неизбежной.
Элла была оглушена сказанным. В оцепенении она глядела расфокусированным немигающим взглядом куда-то за пределы реальности. Пожилой полисмен лишь вздыхал по ту сторону временного канала. Наконец, он собрался с силами и прохрипел:
— Элла, вот тебе время и место нападения. Просто будьте заранее поблизости и постарайтесь нащупать Анатоля. Это важнее всего. Пойми: если вы научитесь вычислять его в толпе, то этим вы предотвратите множество будущих смертей. Элла, ты меня поняла?
Но девушка не ответила. Она молча поднялась, переступила разбившийся стакан и направилась в спальню Жерара. Элла открыла дверь, и тут её ждало второе потрясение за утро. Инквизитор лежал с выпученными глазами и шептал молитвы. Когда же он заметил вошедшую, то лишь тихо сообщил:
— Я почувствовал!
— Знаю. Он прибыл. Собирайся! Стрелять вряд ли придётся, но оружие захвати.
Они прибыли на место за два часа до предстоящего убийства. Элла никак не могла успокоиться и принять факт, что любое её вмешательство никого не спасёт, а лишь ухудшит ситуацию. Жерар же вёл себя на удивление тихо. Он неторопливо пил кофе и медленно поворачивал голову из стороны в сторону.
— Чувствуешь его?
— Да, но как-то странно. С утра он был в восточной части города. А буквально пять минут назад оказался на севере.
— Ничего удивительного. Этот гад может занимать тела других людей.
— А кого он должен убить?
— Семью бизнесмена.
— Они знамениты своей праведностью?
— Представления не имею. Запомни свою задачу: ты должен заранее почувствовать его в толпе. И хорошо запомнить это чувство, чтобы в следующий раз безошибочно его найти и убить. Понял?
— Да, миледи.
Так, нервно потягивая кофе, они незаметно просидели за столиком уличного кафе все два часа. Исполнительный Жерар, словно компас, то и дело докладывал о направлении на Анатоля. Судя по ощущениям инквизитора, тот больше не менял тело. Элла же нервно смотрела на часы, осторожно поглаживала бронежилет и то и дело касалась рукояти пистолета.
Внезапно раздалось едва слышное шуршание шин дорогого авто, из которого вышла семья бизнесмена.
— Вот они! — громко прошептала девушка.
— Неверные?! — Жерар не мог поверить своим глазам.
Ибо перед ними стояла чета явно не христианского вероисповедания. Смуглый бородатый с орлиным носом мужчина, несомненно, был выходцем с Ближнего Востока. Он выглядел настолько колоритно, что казалось вышел со съёмочной площадки фильма о великих воинах Арабского халифата. Женщина же больше походила на завёрнутую в золотую парчу статуэтку.
Бросив на обречённую чету секундный взгляд, Элла повернулась к Жерару.
— Ну! Быстрее! Где он?!
Но инквизитор не отвечал. Он ледяным взглядом смотрел на вышедшую из авто пару. Не помогли ни крики Эллы, ни её толчки и оплеухи. В отчаянии она начала сама озираться, но ничего подозрительного не могла заметить.
И тут раздались выстрелы. Стремительную очередь израильского УЗИ ни с чем невозможно было спутать. Словно в замедленном кино Элла смотрела на падающие окровавленные тела и на стрелявшего в них паренька. Он стоял с велосипедом и огромным рюкзаком-коробом за спиной и был одет в форму службы доставки еды. Находясь в нескольких метрах от жертв, промахнуться было невозможно.
Как только последняя гильза со звоном ударилась об асфальт, паренёк широко улыбнулся, распахнул надетую на голое тело крутку и рухнул без чувств. Элла уже поняла, что это было сделано для неё. Сквозь крики мечущейся толпы она подбежала к лежащему стрелку. У него на груди было вырезано кровавое послание Анатоля…