Раскалённый за день бетон приятно грел даже через плотную ткань старого покрывала. А невымываемый дождями едва заметный аромат битума то и дело намекал сидящим, что они всё ещё находятся в реальности урбанистической цивилизации. Расположившиеся на крыше Ян с Эллой не обращали на эти мелочи внимания. Дневная чехарда мыслей постепенно стиралась созерцанием окутывающего город вечера, и молодые люди растворялись в окружающей гармонии и тепле друг друга.
Не прошло и недели со дня выписки Эллы из клиники, а Ян уже был принят её родными как полноправный член семьи. Не верящие в счастливое исцеление родители девушки совершенно не зацикливались на том, что их вновь обретённая дочь практически полностью утратила память. А уж на такую мелочь, как трансформация имени они вообще не обратили внимания. Раз дочка сказала, что ей больше нравится звучание имени Элен, то ради бога! А то, что бойфренд зовёт её Эллой, вообще никого не заботило. Куда важнее было родителям слышать то, как он это делает. В круговерти бытовой суеты Ян никогда даже не задумывался сколько нежности он вкладывал в произнесение коротенького имени. А вот почти слепая престарелая бабка от этого то и дело роняла слезу и украдкой целовала крест.
Семья Яна пребывала практически в том же состоянии. Почти утратившая волю к жизни мать внезапно воспряла и словно помолодела на двадцать лет. Она то и дело смеялась и тормошила сына не как мать, а скорее как расшалившаяся старшая сестра. Отец же ходил с улыбкой до ушей, распираемый гордостью за сына, победившего смертельный недуг. Когда же Ян представил им Эллу, отец чуть не заплакал, поняв, что сын уже и сам стал мужчиной.
Но больше всех был поражён выздоровлением Яна и Елены их лечащий врач. Уж кто-кто, а Борис Петрович отлично понимал, что заслуга его аппаратов и методик была нулевой. Но в суровые времена, когда учёные вынуждены сражаться за каждую копейку, признавать собственное бессилие было равносильно краху. И престарелый профессор дни и ночи проводил в попытках отыскать то, что чудесным образом повлияло на состояние юных пациентов. Ян и Элла ежедневно являлись к нему на осмотр. Их радостные физиономии проливали потоки бальзама на истерзанную сомнениями душу старика.
Пропитанный летним теплом город казался вырвавшемуся из пут смерти Яну настоящим подарком. Он таскал Эллу по самым уютным уголкам, показывал живописные переулки и бульвары, то и дело рассказывал связанные с этими местами истории. Он перезнакомил её со всеми своими друзьями, устраивал пикники, водил в театры на любые, хоть сколь-нибудь значимые, представления. Элла же испытывала неподдельный восторг не только от проводимых её другом мероприятий. Яну было невдомёк, какая гамма чувств сотрясала сознание девушки при созерцании такого заурядного события, как пролёт стрекозы над их головами. Никогда не видевшая ничего подобного кибердевушка была готова часами смотреть на такие чудеса. Ещё больший шок вызвало обнаружение колоссального пласта обонятельных ощущений. В первый день после выписки Ян повёл Эллу на прогулку по бульвару. Буйство ароматов зелени, перемешанное с чисто урбанистическими запахами неожиданно вызвало у девушки сильнейшее головокружение.
Лишённая возможности напрямую контролировать параметры функционирования тела Элла лишь приблизительно могла оценивать, как стремительно её сознание накапливало информацию. Мозг переваривал и анализировал громаднейшие объёмы данных. И пожаловаться на информационный голод она никак не могла. Это для Эллы было весьма ожидаемо.
А следующее потрясение ей подарили уже осязательные ощущения. И впечатления от обладания телом, причём не специально выращенном как у биоников, а настоящим, рождённым таким же человеком, были совершенно неописуемы. Ян и помыслить не мог, сколь мощную феерию впечатлений вызвало у кибердевушки банальное купание. К тому же новое сознание начало постепенно перестраивать полученное тело, а это требовало повышенных затрат энергии. И Элле приходилось потреблять куда больше пищи, чем съедала несчастная Лена до болезни. Это одновременно пугало и вдохновляло её родителей. Сама же Элла смотрела на поведение Яна со всё большим подозрением и однажды напрямую спросила:
— Ян, скажи, пожалуйста, почему ты всё время так суетишься? Тебя что-то беспокоит?
Молодой человек хотел привычно отшутиться. Но врать, глядя в стальные глаза Эллы, попросту не смог. Он понурил голову и срывающимся голосом признался:
— Мне страшно, что ты сникнешь в нашем отсталом веке. А потом поймёшь, что и я не особо-то хорош.
— Что? — сознание, воспитанное в рационализме кибернетической реальности, даже не рассматривало такой вариант развития событий.
Элла застыла, поражённая странностью хода мыслей своего друга, а затем звонко рассмеялась.
— Ты это серьёзно?! Ян, ну что за бред! В любом времени есть столько интересного, что не хватит никакой жизни, чтобы всё это узнать! А ты не просто хорош — ты самый лучший! — и Элла подарила Яну поцелуй, от которого он едва не свалился в обморок.
Они сидели на крыше и смотрели на уходящий из города день. Сначала закатное солнце окрасило здания в багрянец, затем подступили прозрачные, полные загадок, сумерки и наконец на мир опустилось лиловое покрывало ночи, а в нём то тут, то там вспыхивали золотые пятна окон. Одно, два, пять, двадцать… потом сразу тысячи. Они словно соревновались с проступающими сверху искорками звёзд.
Ян и Элла прижались друг к дружке и смотрели на это феерическое зрелище. Молодой человек был полностью убеждён, что чудо настоящего момента — это лишь продолжение сказочных приключений, в которых ему повезло оказаться.
Странное свойство человеческой натуры — способность вне логики предсказывать последующие события, сейчас проявилось в ожидании чего-то более грандиозного, более масштабного. Это отнюдь не пугало молодого человека вопросом “Что это будет?” Ян особо не задумывался, предпочитая радоваться уже свалившемуся на голову сюрпризу. Он представлял спускающиеся корабли инопланетян, открытие гиперпространственных тоннелей, обнаружение нового слоя реальности… Элла же, со свойственной роботам практичностью, сосредоточилась на текущем моменте. Теперь она безо всяких тестов абсолютно точно знала, что является самым настоящим разумным существом, способным любить и чувствовать. И так же Элла была совершенно уверена, что рядом находится человек, не представляющий своего существования без неё.
***
В один из таких переполненных нежностью и спокойствием вечеров Ян с Эллой смотрели кино. На экране домашнего кинотеатра разворачивалась классическая мелодрама прошлого века. Молодой человек понимал, что его девушка хоть и была совсем недавно роботом, но сейчас чувствует всё вполне по-человечески. Но в этот раз реакция Эллы его потрясла. Она настолько вжилась в события фильма, что реагировала куда острее киномана, увлекающегося таким жанром. Ян поражённо смотрел как её милое лицо то искажалось гримасой боли, то переполнялось радостью, то увлажнялось слезами. “Боже! Да она всё воспринимает как дитя!” — пронеслось в его голове. И он был недалёк от истины. Сознание, лишь недавно поселившееся в тело Лены, стремительно выстраивало в мозгу новые нейронные связи, точно так, как это происходит во время взросления.
Ян погладил Эллу по голове, ткнулся носом в раскрасневшееся ухо и уже хотел поцеловать в шею, когда картинка на телевизоре внезапно погасла. Секунду экран отображал лишь мельтешение помех, но затем ребята увидели то, чего никак не могли ожидать. Перед ними возникло лицо главы департамента темпорального надзора. Пожилой полисмен выглядел невероятно уставшим, он растерянно смотрел в камеру, затем, слегка кашлянув, заговорил:
— Ян, Элла, здравствуйте! Простите за вторжение. Знаю, что у вас всё хорошо. Это меня очень радует. Как вы понимаете, мне пришлось втайне воспользоваться оборудованием Генриха Карловича для общения с вами.
И ещё должен предупредить, что мы используем незарегистрированную версию программного обеспечения для управления хроноскопом. Увы, она слишком нетороплива. Но у нас нет возможности заполучить достаточные вычислительные мощности. Потому прошу вас перед ответом делать десятисекундную паузу, чтобы я смог полностью и без искажений вас услышать. Вы меня хорошо поняли?
Ребята переглянулись. Ян тут же забеспокоился, что Эллу хотят забрать. И не давая ей и рта раскрыть, жёстко заявил:
— Здравствуйте! Говорю сразу: Эллу я ни за что не отдам!
Через десять секунд лицо Сергея Кузьмича резко посветлело, и он даже рассмеялся:
— Ну, что ты! Ян, никто не собирается вас разлучать! Клянусь тебе! Напротив, очень и очень многие счастливы, наблюдая из моего времени за вашими отношениями.
— Спасибо! — теперь уже отозвалась Элла, — Но с какой целью вы решили обратиться? Почему пользуетесь оборудованием втайне? И почему вы так странно управляете хроноскопом?
— У нас случилось… в общем… — Сергей Кузьмич собрался с силами и ухнул как молотом по наковальне: — Анатоль не погиб в тринадцатом веке. Он не только выжил, но и начал учинять массовую резню.
Ян с Эллой сидели как громом поражённые. Но девушка нашлась быстрее. Она тут же нахмурилась и уточнила:
— Что значит “начал”? Он уже давно всё закончил. Ведь в любом случае он не мог бы прожить больше сотни лет.
— Вопрос разумный. Иного от тебя я и не ожидал, — усмехнулся глава полицейского департамента, — Для ответа на него придётся поведать обо всём, что у нас происходит. Как вы помните, я и ещё двое наших инженеров разбирались с наследством Генриха Карловича. Увы, Анатоль смог безвозвратно уничтожить практически все инструкции, документы и дневники. Потому нам приходилось во многих случаях действовать наугад. И как вы понимаете, работа продвигалась довольно медленно, что во все времена не нравилось начальству. На одном совещании я с удивлением услышал, что Анатоль, оказывается, оставляет какие-то послания. Представляете? Я, изучивший всё, что могло касаться этого дела, не только ничего об этом не знал, так и ещё был стопроцентно уверен, что этот изувер давно мёртв!
Теперь вперёд вылез Ян:
— А как такое вообще могло произойти?
— Отличный вопрос! Знал бы ты, как долго он сводил меня с ума. Дело оказалось в устройстве темпоральной блокировки. Эта штука тоже появилась в доме Анатоля вместе с прочим наследством его дяди. При включении она фиксировала независимую событийную линию в сознаниях тех, кто находился в непосредственной близости от неё. Я хочу сказать, что при действиях Анатоля в прошлом, реальность меняется. Но меняется не полностью. Я и мои техники помним, что было при другом развитии событий.
— Погодите! Погодите! — запротестовал Ян, — Но ведь все события, какие-бы они ни были, уже произошли. Реальность не может меняться как угодно!
— Я тоже так думал. Но теперь пришёл к выводу, что даже учёные двадцать пятого века далеки до полного понимания всех свойств темпоральных полей. Я тут копался в научных дискуссиях по этой теме и обнаружил занятные гипотезы. Одна из них объясняет данный феномен волновым изменением причинно-следственных связей. Проще говоря, изменение прошлого происходит как-бы в иной вселенной, а потому результаты доносятся в будущее не мгновенно, а спустя какой-то промежуток времени. Этой темой, кстати, много занимался Генрих Карлович.
— Я от него никогда о таком не слышала, — призналась Элла.
— Это отрывки из дневниковых записей Генриха Карловича, которые Анатоль не успел уничтожить. Думаю, твой создатель был прав. Иначе ни о какой поимке Анатоля не было бы и речи. Но так или иначе, этот убийца продолжает действовать. И его действия носят весьма угрожающий характер.
— Сергей Кузьмич, но ведь у вас есть темпоральный модуль захвата! — удивилась Элла, — Почему же просто не использовать его для возвращения Анатоля?
Услыхав это, Сергей Кузьмич тяжко вздохнул.
— Сейчас объясню. Видишь ли, Элла. Для работы этого прибора необходимо наличие максимально свежего образа матрицы захватываемого сознания. В системе были сохранены только два экземпляра — Жерара и Яна. А снять образ Анатоля мы никак не можем.
Элла удивлённо округлила глаза.
— Почему?
— Анатоль постоянно мигрирует и нацелить на него установку не получается. Уж простите, что буду использовать в речи настоящее время. Как ты понимаешь, я не имею в виду перемещение его тела в пространстве. Анализируя происходящее в том городке, мы пришли к выводу, что он получил способность переносить своё сознание в другие тела.
Услыхав это, Ян ахнул и схватился за голову. Элла же хладнокровно парировала:
— Каким образом он умудряется это делать? Он ведь не мог протащить в то время никакое оборудование.
— Не мог, — согласился шеф полицейского департамента, — Однозначно не мог. Но мы предположили, что он смог пронести в собственном сознании какие-либо программы, что способны функционировать на платформе человеческого мозга. Причём они могут сохранять работоспособность даже в головах средневековых необразованных крестьян.
— Охренеть! — тут же вырвалось у Яна.
— Именно! — горько согласился Сергей Кузьмич.
Но тут дрожащим голосом Элла сделала кошмарный вывод:
— Но тогда он может перемещаться и во времени, меняя старые тела на молодые.
— Скажу больше, — с каменным спокойствием пробасил полисмен, — Судя по полученным данным, он может двигаться по временной шкале гораздо быстрее.
— Как?! — возопил Ян.
— Прости, не знаю. Но он каким-то образом явно на это способен. И ему не нужно ждать, пока пробегут годы, а затем перескакивать в новое тело. В этом случае мы были бы в выигрыше.
— Почему? — не поняла Элла.
— Потому что в этом случае, ему пришлось бы прожить все эти века, чтобы добраться до нашего, или хотя бы вашего времени. А столетний опыт — сам по себе является отличной психокоррекцией. Он бы, конечно, долго ещё творил кровавые дела. Но расчёты наших психологов показывают, что за три столетия он гарантированно бы успокоился. Думаю, он и сам это понимает, а потому стремится в будущее обходными путями.
Ян собрался с мыслями и хмуро уточнил:
— Я так понимаю, что вы уверены в том, что его тяготит не только убогость тамошнего быта. Верно?
— К сожалению, ты абсолютно прав. Есть мнение, что Анатоль хочет отомстить всем, кто хоть как-то ему помешал. И вы наверняка возглавляете его список.
— Мы?! — поразился Ян, — При чём тут мы?
— Я не утверждаю, а лишь предполагаю. И говорю в большей степени про Эллу.
— Чего-то подобного я и боялась, — прошептала девушка.
— Ничего не бойся! — сразу же отреагировал Ян, — Этот выродок не знает, что ты находишься в двадцать первом веке да ещё и в теле человека. Ну, а мне-то за что мстить? Я ведь всего лишь был пешкой в его игре.
На это Сергей Кузьмич лишь сокрушённо уронил голову. Он долго молчал, затем поднял полные боли глаза и хрипло проговорил:
— Видите ли… Я не стал бы вас беспокоить пустой информацией, которая вас уже не должна касаться. Но дело обстоит, увы, иначе.
— О чём вы? — голос парня дрожал, но он решительно стиснул хрупкую ладонь девушки.
— Как я уже сказал, исторические данные постоянно меняются. И сегодня утром я обнаружил, что в них зафиксировано убийство вас обоих.
— ЧТО?! — разом вскричали Ян с Эллой.
Но Сергей Кузьмич уже не мог говорить. Он откинулся на спинку стула, расстегнул ворот рубашки и потянулся за стаканом воды. Ребята изумлённо смотрели на дрожащую руку казалось бы железного человека. Тот же проглотил пилюлю, запил водой и с горечью посетовал:
— Вот и встроенный регулятор внутреннего баланса уже не справляется. Мда… — шеф департамента темпорального надзора изо всех сил стукнул кулаком по колену и в невыразимом отчаянии простонал: — Элла, прости! Но твоя смерть будет жесточайшей.