Вопль испугавшегося юноши поднял на ноги весь дежурный персонал клиники. Влетевшая первой в палату медицинская сестра с ходу кинулась к Яну, но тот лишь молча указывал рукой в сторону соседки. Последовавшая за этим кутерьма и вовсе походила на карнавал, на котором не преминул появиться и сам Борис Петрович. Судя по наспех застёгнутому одеянию, старика выдернули прямо из постели.
Время было за полночь. Ян смотрел на вспыхнувшую суету и внезапно засмеялся. Толпа мечущихся врачей до безобразия напомнила ему виденную в каком-то детском мультике весёлую карусель снеговиков. Ян не утруждал себя размышлениями, почему Лена вдруг заговорила с ним от лица Эллы и почему она вообще пришла в себя. Он понимал, что на эти вопросы ещё будет время найти ответ. Сейчас же стоит просто насладиться моментом.
Неожиданно в круговерти белых халатов возник просвет, и Ян увидел счастливые глаза девушки, смотрящие прямо на него. Она открыла было рот, но что-либо сказать не успела. Грозный окрик Бориса Петровича моментально испортил Яну настроение:
— Быстро его перевезите в восьмой бокс! Нам понадобится его оборудование.
И готового лопнуть от возмущения молодого человека тут же вывезли из палаты.
***
Ян удивлённо таращился на интерьер неизвестного помещения и спросонья не мог сообразить, как он тут оказался. Ночное происшествие с пробуждением Елены, говорящей голосом Эллы и фантасмагорический карнавал медработников — всё это оставляло впечатления сна, но никак не реальности. Но вот последующее перемещение его в другую палату, похоже, произошло уже в действительности.
Молодой человек хмыкнул и внезапно ощутил совершенно позабытое чувство голода. Оно скрутило тощий желудок и нещадно требовало срочного утоления. До завтрака оставалось ещё много времени, и Яну пришлось наброситься на принесённые заботливыми родителями деликатесы.
На несколько минут весь объём крохотной палаты заполнился звуками громкого чавканья. А паренёк то и дело шарил рукой в небольшом прикроватном ящике, вытаскивая всё новые и новые вкусности. Наконец, хранилище опустело, и не знающий, чем занять себя, Ян откинулся на подушки. Он в кои-то веки вдруг ощутил возрастающую ненависть к лёжке. Нажатием кнопки кровать тут же обеспечила ему сидячее положение. Ян поёрзал, всё ещё ощущая неуютность. Но дальнейшие эксперименты пришлось отложить, ибо в палату заглянул Борис Петрович. Глаза профессора хоть и были краснее обычного, но сияли столь явственным восторгом, что Ян сам расплылся в улыбке.
— Доброе утро, профессор! Вас можно поздравить?
— Привет, Ян! — прокричал не ставший прятать ликования врач, — Поздравляй!
— Поздравляю! — паренёк тут же окунулся в излучаемую стариком радость и с восторгом вскинул руки. Он с умилением смотрел, как Борис Петрович в неуклюжем танце протиснулся мимо койки и устроился на гостевом стуле.
— Да, Ян, в мире ещё случаются чудеса!
— Значит, Лена действительно пришла в себя? А то я побаивался, что мне опять что-то приснилось.
— Нет, всё верно. Она очнулась. И это невероятное происшествие. Ведь в неё уже никто не верил.
— Это опять ваши проделки? — Ян хитро подмигнул профессору.
Старика же от такой шутки аж перекосило. Но он быстро взял себя в руки и уже совершенно серьёзно заявил:
— Я имел полное право использовать на ней созданный мной активатор центральной нервной системы. Могу предоставить на это все документы, подписанные, между прочим, её родителями!
Ян понял, что сболтнул лишнего и тут же попытался всё уладить:
— Ну, что вы! Борис Петрович! Я пошутил! Простите, пожалуйста. Это было действительно грубо. Я же знаю, что вы изо всех сил боретесь и за неё, и за меня, и за других пациентов.
Старик устало улыбнулся, поднялся и похлопал Яна по плечу.
— Всё хорошо. Но я, вообще-то, хотел сам извиниться, что перевёл тебя в эту палату.
— Ну, что вы! Какие могут быть извинения?!
— Сейчас проведём несколько процедур и через пару дней, надеюсь, сможем тебя вернуть, — Борис Петрович глянул на часы, — У! Заболтался я! А тебе сейчас завтрак привезут. Как с аппетитом?
— Полный порядок! Жрать хочу неимоверно!
— Ну, и славно!
И профессор выскочил за дверь.
***
Ян смёл принесённую еду до последней крошки и неожиданно для самого себя обнаружил, что лишь слегка ослабил голод. Странное чувство вызвало массу негативных подозрений, и молодой человек поспешил поставить в известность Бориса Петровича. Профессора данный факт встревожил куда сильнее, чем ожидал Ян. Старик нахмурил брови, что-то быстро записал в блокноте и, не говоря ни слова, удалился, оставив юного пациента в полном недоумении.
С неприятным чувством лёгкого посасывания под ложечкой Ян решил бороться переключением внимания. Он вытащил ноутбук и запустил браузер. Как он и ожидал, непрочитанных писем, сообщений и новостей накопилась настоящая прорва. И Ян с жадностью набросился на её разгребание. Читал сначала внимательно, а потом по диагонали, просматривал в ускоренном режиме ролики, непрерывно отвечал друзьям в мессенджерах. Забежав в клановый чат, он произвёл настоящий фурор. Сотоварищи по сетевым баталиям, уже не надеявшиеся на возвращение своего командира, тут же засыпали вопросами по дальнейшим действиям. И Ян с бухты-барахты резанул, что скоро вернётся, а уж тогда…
Но написав столь оптимистический посыл, Ян остановился. Он отодвинул компьютер и внимательно прислушался к себе. Поразительно! Но тело в кои-то веки наполнялось энергией. Подумать только! Неожиданный прилив сил вновь одарил юношу надеждой. Как же давно Ян не испытывал ничего подобного! Да, сил было пока мало, чертовски мало. Но юноша не мог отказать себе в проверке их реального присутствия.
Решиться на эксперимент было нелегко, но невероятный подъём духа разметал хлипкие опасения рассудка. Отважный пациент тихонько слез с кровати и прислушался к ощущениям. Не испытывая никакого дискомфорта, Ян осторожно сделал шаг, затем второй, третий. Медленно обойдя кровать молодой человек уже хотел было повторить подвиг, но подступающее головокружение просигналило, что спешить не стоит. Ян вернулся на ложе и, изо всех сил стараясь не проявлять восторга, позвонил матери:
— Ма! Привет! Я в норме. Серьёзно! У меня такая просьба: принеси мне поскорее покушать. Организуй цыплёнка табака. Только целого!
***
В какие-то пять минут Ян уничтожил всю принесённую провизию и, наконец ощутив сытость, заявил не верящей своим глазам матери:
— Спасибо большущее! Чтобы идти на поправку нужно много сил!
Эти слова едва не отправили истерзанную испытаниями родительницу в очередной обморок. Но тут в палату заглянул Борис Петрович. Он живо успокоил несчастную женщину, в очередной раз сообщив, что вероятность положительной динамики довольно высока и что нет причин отказываться от надежд на лучшее. После чего наговорил гору сложно воспринимаемой информации и тактично выдворил посетительницу.
Оставшись наедине с больным, профессор нервно побарабанил пальцами по стальному поручню кровати и задумчиво сообщил:
— У тебя в организме пошли изменения.
Ян осторожно уточнил:
— Положительные или отрицательные?
— Ты думаешь в медицине это так легко сразу определить?
— А разве нет? — поразился Ян.
— Положительная динамика может маскировать массу отрицательных факторов. Потому я и не стал попусту обнадёживать твою маму.
— Значит, всё-таки положительная? Ну, пусть маскирует, что ей хочется, а я буду двигаться к выздоровлению. Если Лена пришла в себя, то мне вообще стыдно валяться как гнилая деревяшка!
Ян пребывал на вершине блаженства, чувствуя давно утраченную упругость мышц. Ему страшно захотелось помять в руках кистевой эспандер, побить боксёрскую грушу и просто пробежаться, рассекая телом летний воздух. Немудрено, что он и слышать не желал про любые отрицательные моменты.
Старый профессор отлично понимал творящееся с юношей и потому постарался поддержать того:
— Завтра ещё полежишь в этом боксе. А потом переведём тебя назад. Думаю, совместная реабилитация пойдёт на пользу и тебе, и Лене.
Борис Петрович уже хотел выйти из палаты, но остановился на пороге. Он холодно посмотрел на переполненного радостью юнца и тихо сообщил:
— Имей в виду: твои подвижки никак не связаны с действием моего активатора.
Ян на мгновение опешил, но тут же возмутился:
— Я и не думал вас в чём-то обвинять!
— Прости. Я это так. Для информации. Кстати, на Лену он тоже никакого влияния не оказал.
— Что? Тогда как…
— Понятия не имею, — горько пробормотал старик, — Все экспериментальные воздействия шли через новый диагностер. А он той ночью вышел из строя.
***
Дождаться возвращения в палату оказалось не так-то легко. Ян целый день только и делал, что строил планы по общению с Леной. То что они ровесники, да ещё и оказавшиеся изолированными в одной палате уже само по себе неизбежно должно подтолкнуть к контакту. Но Ян не имел абсолютно никакого представления, как спросить об Элле. Заявление, что он якобы слышал, как она назвалась этим именем может иметь самые плачевные последствия. К тому же нет никакой гарантии, что всё это ему попросту не приснилось.
Ян так усиленно думал в этом направлении, что совершенно не обращал внимания на своё состояние. И когда на вечернем обходе Борис Петрович поинтересовался самочувствием, молодой человек по привычке равнодушно брякнул:
— Нормально.
Пожилой доктор не стал в этот раз докучать молодому человеку расспросами, а лишь сделал пометку в карточке и удалился.
Утром следующего дня Яна переместили в прежнюю палату. Когда каталка въехала в раскрывшиеся двери, дрожащего от волнения молодого человека озарила догадка: “Зачем что-то выдумывать? Буду просто общаться как незнакомый сосед. Пусть Лена сама всё расскажет!” И он радостно улыбнулся девушке. Но измождённый вид девушки красноречивее любых слов говорил, что сил на общение у неё попросту нет.
Оказавшись наедине с соседкой, Ян вдруг почувствовал себя невероятно неуютно. И его угнетало вовсе не отсутствие так ожидаемого общения. Пареньку было совестно ощущать себя практически здоровым рядом с едва живой девушкой. А уж про пользование компьютером и речи не было. Поэтому Яну ничего не оставалось делать, как также молча валяться до самого вечера.
***
На следующее утро Ян с ужасом обнаружил, что кровать Лены пуста. Жуткие предположения затопили разум молодого человека. Он уже вознамерился нажать кнопку экстренного вызова, когда обратил внимание на лежащую на его одеяле записку. Аккуратным почерком, явно представителя старшего поколения, было написано: “Лену увезли на процедуры”.
Ян рухнул на подушку. А за стоном облегчения тут же последовало осторожное вежливое покашливание. Борис Петрович уже стоял в дверях.
— Прочитал записку?
— Ага. Спасибо!
— Мне-то не за что спасибо говорить. Это Лена попросила написать.
— Лена? — поразился Ян.
— Я тоже был удивлён. Мне казалось, что вы вчера не общались.
— Ну… — протянул молодой человек, но продолжать не стал.
— Значит, всё же познакомились. Отлично! — подытожил профессор, — Лену к обеду вернём, а ты пока отдыхай. И через пару часов будь готов — поедем на томографию.
Короткая беседа с врачом породила в голове паренька невероятный сумбур. Вопрос “Откуда Лена знала, что он будет волноваться?” разрывал мозг множеством предположений. Ян крутился в кровати, мял подушки и строил сотни самых фантастических гипотез.
Вошедшая внезапно медсестра с удивлением обнаружила обессиленного пациента сидящим на скомканной постели по-турецки. Ян покраснел, извинился и, сгорая от стыда, поехал на очередное обследование.
***
Послеобеденное время оказалось целиком в распоряжении Яна и Лены. И если девушка могла посоперничать в спокойствии с мраморной статуей, то паренёк только что не грыз ногти. Наконец достигнув точки кипения, он выпалил:
— Почему ты попросила оставить эту записку?
Не меняя положения тела и даже не повернув головы, Лена едва слышно ответила:
— Мне казалось, ты испугаешься, что я умерла.
— Почему?
— Ну… я бы испугалась.
Неожиданный ответ мигом выбил из седла нервного юношу. Он обескураженно хлопал глазами, а потом жалобно выдавил:
— Но ты помнишь вечер, когда пришла в себя?
— Нет.
— Что? Как нет?! — Ян не верил собственным ушам.
— Не помню. А что?
— Да так. Ничего. Просто мне показалось, что мы раньше общались.
— Общались? — Лена осторожно повернулась в сторону Яна, — Не думаю. У меня хорошая память.
— Просто твой голос… Он очень похож на голос одной моей знакомой.
— Правда? — в ручейке тихой речи явно сверкнула струйка интереса, — Расскажи о ней.
Ян далеко не сразу нашёлся что рассказать. Он долго мялся, собираясь с мыслями, но всё же начал:
— Мы общались, когда я оказался в достаточно сложной ситуации. Мне неоткуда было ждать помощи. И вообще… я совершенно не представлял, что происходит. Было очень страшно.
— Страшно? Почему?
— Ну… неизвестность всегда пугает. А тут ещё и взаперти. Тишина, темнота и нескончаемый ужас.
— Понимаю. Так что же твоя знакомая? Она помогла тебе?
— Да. Точнее, мы ранее не встречались. Там вот и познакомились. Она тоже была жертвой.
— Жертвой?
Ян спохватился и постарался исправиться:
— Хотел сказать, жертвой обстоятельств.
— И это вас сблизило?
— Да.
— Понятно. Люди часто в опасных ситуациях становятся ближе.
— Я бы не сказал, — медленно пробормотал Ян, плавая в потоке воспоминаний.
— Не сказал?
— Мне почему-то кажется, что дело было не только в том, что нас сблизили обстоятельства.
— А в чём ещё?
— Наверное, она была единственным человеком, с которым у меня было по-настоящему душевное общение.
— Человеком? — в вялом голосе Лены явственно прозвучала усмешка.
— Да. А почему тебя это удивило?
Девушка не ответила. Она уже спала.
***
Всю последующую неделю Ян и Лена практически не общались. Молодой человек постоянно пытался найти повод для разговора, девушка же могла умолкнуть на середине фразы и в этот день больше не сказать ни слова. Такая манера речи очень сильно беспокоила Яна, и он даже не преминул поделиться этим с Борисом Петровичем. Профессор выслушал его, хмыкнул и посоветовал не удивляться странностям только что вышедшей из комы.
Ян не стал усердствовать. Каждое утро он с улыбкой здоровался и, словно заправский врач, справлялся о самочувствии Елены. Он изо всех сил старался не докучать соседке, прячась за экран ноутбука. Но периодически срывался и начинал что-то говорить. Если девушка была расположена к общению, то они перебрасывались короткими фразами, что неизменно одаривало Яна хорошим настроением на долгие часы. Но порой девушка лишь молчала. Общение Лены с навещавшими её родными тоже было малопродуктивным. Девушка совершенно не выказывала никакой реакции на их приход и, так же как и Яну, почти ничего не отвечала.
Эти странности всё сильнее и сильнее тревожили Яна. Но всё разъяснилось, когда на очередном обследовании Борис Петрович сокрушённо не посетовал:
— Лена, как и ты, выздоравливает. Но вот с головой у неё большие проблемы. Ты ведь и сам давно заметил, что она не очень разговорчива.
— Ещё бы!
— Всё дело в том, что она почти полностью утратила воспоминания. Какие-то широко известные факты ещё запечатлены в её сознании, но не более. Ни родных, ни подруг, ни подробности своей жизни она не помнит. И боюсь здесь никто помочь не сможет. Кроме тебя.
— Меня?! — Ян вытаращил глаза от удивления.
— Именно тебя. Я бы очень хотел, чтобы ты ей помог.
— Но как?
— Пока вы в одной палате, общайся с ней на разные темы. Больше рассказывай. Но так, чтобы как-то вовлечь её в разговор, не требуя от неё ответов. Построй общение так, чтобы она как можно больше извлекала информации. Сможешь?
— Легко сказать, — нарочито важно проворчал польщённый такой честью паренёк.
Теперь их общение приобрело более осмысленный характер. Ян заранее строил план разговора, чтобы осветить какое-либо событие из недавнего прошлого, которое хоть как-то могло касаться их обоих. Для этого ему приходилось непрерывно раскапывать гигантские новостные архивы. Но частенько темы всплывали сами по себе.
Поначалу Лена морщилась от чрезмерной болтливости соседа и даже давала понять, чтобы он замолчал. Но постепенно начала втягиваться в эти странные беседы, задавать уточняющие вопросы и даже смеяться над шутками Яна.
***
Спустя месяц после пробуждения Лены, Борис Петрович зашёл в палату и обратился к пациентам:
— Ну-с, молодые люди, могу вас поздравить. Вы стопроцентно идёте на поправку. Выписывать вас ещё рановато, но гулять уже можно начинать. Погода прекрасная, а свежий воздух вам чрезвычайно полезен. Ты, Ян, покрепче, потому будешь возить Лену на коляске.
— Я-то не против. Но почему возить? — деланно насупился юноша, — У вас же есть достаточно электрических.
— Действительно, есть. Но тебе нужно привыкать к физической нагрузке. Да, да, не удивляйся! — профессор строго оборвал невысказанную тираду Яна, — Вот потому я решил, что лучше вам начать гулять со старинным реквизитом. Уж простите мой театральный жаргон.
И Борис Петрович, насвистывая какой-то мотивчик, удалился.
А через полчаса в палату заявилась пара медицинских сестёр вместе со старенькой механической коляской. Они аккуратно переместили Лену в мобильное кресло, конструкции позапрошлого века и сопроводили её вместе с Яном в больничный парк.
Солнце грело столь нежно, что Яну совершенно не хотелось никуда уходить от уютной скамейки. Он подставил лучам болезненно-белое лицо и зажмурился будто пресыщенный кот. Летний ветерок щекотал нос ароматами свежей зелени и звал раствориться в царящей вокруг благости…
— Ян! Ты уснул?
Говорила Лена, но вот голос был совсем не её. Более того, это был тот самый голос, что Ян слышал при пробуждении девушки. Голос Эллы из другого времени, из другого мира… И не желая быть вырванным из этой сказки, юноша зажмурился ещё сильнее.
— Ян! Очнись! Это я — Элла!
Сказанное так шарахнуло по голове, что несчастный паренёк чуть не рухнул наземь. Он медленно открыл глаза и недоверчиво посмотрел на девушку. Лена лукаво улыбнулась из-под каштановой чёлки и хитро спросила:
— Скучал по мне?
Но Ян не в силах был что-либо ответить. Он таращился на неё и хватал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Девушка отлично поняла его состояние, а потому мягко попросила:
— Ян, пожалуйста, успокойся. Я сейчас тебе всё объясню.
Молодой человек был не в силах даже кивнуть. Он всё так же поражённо смотрел на девушку и никак не мог прийти в себя. Уже переживший несколько глобальных потрясений мозг в этот раз не родил ни одной мало-мальски логичной мысли. В голове Яна крутились лишь обрывки картинок, вырванных из совершенно не связанных друг с другом воспоминаний. Он смотрел в серые глаза Лены и отчаянно хотел разглядеть за отливающими сталью радужками сознание Эллы. Наконец, уцепившись за эту мысль, Ян осторожно начал размышлять вслух:
— Если ты Элла, то где Лена?
Девушка опустила голову и глухим, но всё тем же хорошо знакомым голосом ответила:
— Лена умерла.
— Как? Ведь тело её живо.
— Ян, помнишь, мы как-то разговаривали, и я сказала тебе, что в вашем веке ещё слишком мало знают о сознании.
— Отлично помню.
— Вот. К сожалению, разум Лены давно умер. Повреждения же нервной системы были уже следствием, а вовсе не причиной, которую пытался лечить ваш доктор. Если бы имелась хоть мизерная вероятность на излечение, я никогда бы не заняла тело Лены. Ты мне веришь?
— Верю? Странный вопрос.
— Что ж в нём странного?
— То, что ты могла усомниться во мне.
— Я в тебе никогда не сомневалась. Потому и переместилась в ваше время, потому и вылечила тебя, несмотря на строгий запрет на вмешательство.
Несколько минут они сидели молча. Столь разные существа, прожившие совершенно непохожие жизни, в эту минуту думали об одном и том же. Ян вспоминал обжигавшую горечь, что не смог проститься с Эллой, а девушка корила себя за то, что не посмела прервать исследовательские процедуры и сказать Яну хоть пару слов.
— Прости! — вырвалось одновременно у обоих.
— За что? — и снова сказано было в унисон.
Взрыв хохота моментально сбросил напряжение. Элла положила свою ладонь на руку Яна.
— Я хотела извиниться, что не попрощалась.
— Что?! — полный ужаса крик эхом всколыхнул округу, — Так ты только попрощаться явилась?!
— Тише, Ян! — зашептала девушка, — Успокойся, я тут надолго.
— Правда? — у Яна от радости сдавило дыхание и выступили слёзы.
— Конечно, правда!
— А я ведь тоже хотел извиниться, что не попрощался, — виновато пробормотал Ян, — Элла, но почему сразу не сказала, что это ты?
— Не сказала потому, что в ваш диагностер встроена функция аудиозаписи всего, что происходит в палате наблюдаемого пациента.
— Что? — ахнул Ян, — Но зачем?
— Это уже не ко мне вопрос. Но по этой причине будем общаться нормально только на прогулках.
От переживаемых эмоций Яна непрерывно трясло, в горле пересохло, а ватные ноги готовы были вот-вот растечься. Сформулировать нужный вопрос было чертовски трудно. Он вновь посмотрел в глаза девушки, и тут, само собой, на разгорячённый разум снизошло спокойствие. Молодой человек улыбнулся, шумно вдохнул и совершенно буднично поинтересовался:
— Анатоль успешно проходит пси-коррекцию?
— У! Разгорелась любознательность! — Элла засмеялась, но сразу же серьёзно сообщила: — Увы, он не будет её проходить.
— Это ещё почему?
— Ну, что ж. Поскольку ты участник событий, то имеешь право всё знать. Как ты помнишь, Анатоль страдал хроническим повреждением психики, которое проявилось в совершенно запредельной ненависти. И ориентирована она была не только на биониклов. Он начал буйствовать ещё в пси-сети, убивая с невероятной жестокостью виртуальных персонажей. Потому его быстро исключали изо всех игровых сообществ. И даже направили на обязательную проверку в связи с неподобающим поведением в общественных порталах. Увы, но тогда должным образом не оценили уровень его деградации, и Анатоль не получил помощи. Он заперся дома и очень быстро превратился в настоящее чудовище. Похищение биониклов и последующие жестокие издевательства стали смыслом его существования. К счастью, мне удалось сделать брешь в его барьере, и несчастных освободили.
— А потом он сбежал из-под домашнего ареста, используя полученную по наследству машину времени.
— Да. Ты это знаешь. Все были уверены, что он просто поменялся с тобой местами.
— Э… — озадаченно протянул Ян, — Что ты хочешь сказать? Этого не было?
— Именно! Когда тебя переместили назад, то вернулся вовсе не Анатоль.
— С ума сойти! А кто?
— Француз из тринадцатого века! — выпалила Элла, — Ну, каково?
— Француз? Так вот кто был в моём теле! — догадался Ян, — То-то я думаю, что на меня косились! А откуда он взялся? И куда делся Анатоль?
— Уф! Сколько вопросов! Помнится, раньше ты не был столь любознателен. Но сейчас объясню. Как ты помнишь, в двадцать пятом веке уже были технологии наблюдения событий из временных отрезков прошлого. Генрих Карлович, мой создатель, смог разработать установку, которая могла не просто получать информацию из прошлого, но и переносить её из настоящего в прошлое. Причём объём информации мог быть любым. Вот Анатоль и решил с её помощью перенести своё сознание в прошлое, встроив его в тело жителя иного времени.
— Да, да! Я всё это знаю! — нетерпеливо вставил Ян, — Что дальше?
— Анатолю удалось одурачить полицейский департамент темпорального надзора. В его обмене участвовало не два человека, а три. Третьим был житель средневековой Франции — инквизитор по имени Жерар.
— С ума сойти! — Ян чувствовал себя героем настоящего детектива.
— Как потом выяснилось, Анатоль давно выследил Жерара и всё подготовил для перемещения в его тело.
— Погоди! — взмолился Ян, — То есть, я переместился в тело Анатоля, этот Жерар в моё, а Анатоль в тело этого Жерара?
— Совершенно верно! Но вначале никто этого не понял.
— Но смысл? Неужели Анатоль не думал, что полицейские спецы не разберутся и не вернут его из любого тела?
— Он рассчитывал, что никто разбираться не будет.
— Как так?
— Пси-коррекция могла быть проведена прямо дома, без извлечения человека из виртуальности.
— Что?! — Ян вновь задрожал от ужаса.
— Да. Если бы я не устроила перегрузку сети, и ты не вылетел из пси-домена, то, вероятнее всего, получил бы вместо Анатоля пять лет корректировки. Боюсь, что это было бы для тебя фатальным.
— Значит, ты и от этого меня спасла?
— Ну, есть такое, — засмеялась Элла.
— А что с тем французом? Его вернули назад?
— Здесь оказалось всё куда сложнее. Он пока находится в виртуальности пси-домена Анатоля. Ему подкорректировали виртуальную среду и он сражается с силами зла. Всё потому, что Анатоля нельзя переместить назад.
— Что? А почему?
— Потому что после перемещения преподобного Жерара убили. Точнее, Анатоля в его теле.
— Убили? Странно. Анатоль был должен проследить его жизненный путь.
— Наверняка так и было. Но его смерть была вызвана действиями уже самого Анатоля.
Ян поражённо молчал. Вываленная на его бедную головушку информация никак не желала упорядочиваться. Злобный замысел кровавого маньяка Анатоля, тройное перемещение и впутывание даже средневекового инквизитора, жуткий дом без окон и сказочный домишко под звёздами, беседы с Сергеем Кузьмичом и странные опыты Бориса Петровича, Элла…
Ян посмотрел на девушку, и тут по-настоящему жуткая мысль резанула раскалённым ножом:
— Ты же сказала, что здесь надолго?! Но ведь перемещение в прошлое под запретом! Тебя вернут! — взвыл Ян.
— А вот и нет! — радостно сообщила дева, — Я не стала проходить тесты на соответствие показателям разумности. А, значит, я, как неразумное создание, под действие закона о темпоральной безопасности не подпадаю…