К закату перестройки, накануне «лихих» времен, у трудовых коллективов появились возможности улизнуть из-под строгого контроля главков и трестов. Называлась эта лазейка: «аренда с правом выкупа». В торговом комплексе «Океан», где я трудился барменом, кипели страсти – коллектив, исключительно благодаря разъяснительной работе нового директора, Александра Сергеевича, буквально жаждал свободы. Александр Сергеевич, вежливый, располагающей наружности мужчина с бородкой, куривший трубку, принял меня на работу примерно за год до этих горячих событий. Он в свое время походил по морям и «срисовал» где-то за бугром интерьер бара и отчасти воплотил эскиз в реконструкцию «лавки», долго торговавшей селедочным маслом и рыбными полуфабрикатами. На судьбоносном собрании, когда решалось «быть или не быть», руководитель треста «Смоленскрыба» не смогла убедить трудовой коллектив в опрометчивости их выбора, и вскоре «Океан», захлестнула стихия рынка. В магазин завезли свежую морскую рыбу из Мурманска, с доживающей последние месяцы базы «Росбакалея» поступили, исключительно по связям заведующей складом Тимофеевны, конфеты "Гулливер" В меню появились бутерброды с сайрой и кофе с коньяком. Всего лишь двадцать пять граммов «Баку» на сто грамм растворимого кофе. Но, после сухого закона, это была «революция» Народ шел и заказывал. Моя сменщица Люда включала через колонки Марину Журавлеву и люди заходили и выходили, порою не поняв, куда попали. На что периодически сетовала обслуживающая первый этаж уборщица: «Только грязь таскают» В мою смену играл Франсис Гойя, и слякоти на полу было значительно меньше. Первыми, зачастую до открытия, на кофе с коньяком являлись музыканты, всегда тяжело отходившие после вечерней программы. Они просили сразу по сто, поясняя: "кофе нам не нужен". Таким же образом поступали и многие другие клиенты, появляющиеся компаниями. Мойщица посуды, Борисовна, славная женщина, в такие моменты ворчала, убирая чашки со столов и выливая нетронутый кофе в раковину. Обожал кофе с коньяком завпроизводством Анатолий Иванович, милейший человек, появляющийся с черного хода, иногда с приятелями, все как один вежливыми. Ближе к обеду подтягивались кооператоры, чтоб обсудить за чашечкой кофе свои дела. Время, можно сказать, для них было обнадеживающее и беспечное. Но вскоре, сразу после августа 91-го, жизнь стала еще романтичней – барыши валились порой, как снег с крыши. И "крыши" множились, как грибы после дождя, "прикручивая" по нескольку клиентов в день. В бар стал заглядывать борец с бандитизмом, невысокий еврей с большим животом и артистичными манерами, ненавязчиво «пробивая» меня на предмет безопасности. Лохматый гитарист Павел, неизменно облаченный, как ковбой, в новые джинсы "Левис", высокие сапоги со шпорами и безрукавку из тонкой кожи, с пейджером и газовым баллончиком на дорогом ремне, начал менять охранников, чтоб оградить от хамоватых «подходцев» себя и всегда присутствовавшую на вечерах модную, остро благоухающую, как майский ландыш, подругу.
Один из постоянных клиентов, заметив перемены в баре (новая публика пыталась все время закурить за столиками или достать свою водку), пригласил меня к себе замом в частное предприятие, и я оформил перевод. Люда ушла с работы вслед за мной. Павел продолжал, порою с риском для здоровья, ублажать(раздражать) нетрезвую публику и вскоре загадочно погиб от ножа в подъезде дома, того самого, где шумел "Океан" Александр Сергеевич, приезжающий на работу на мотоцикле с коляской, отправлявший меня за рыбой в Мурманск, неожиданно для всех пропал без вести. Вскоре после того как пересел на импортное авто. Бухгалтер с горя запила и забросила работу, забыв сдать в архив ведомости по зарплате. Отчего коллективу, проголосовавшему за аренду с правом выкупа, не засчитали годы свободной торговли в стаж. Артистичный Давидович, выйдя на пенсию, приобрел зеленый Джип, и как-то "словил" средь бела дня, неподалеку от Дома Актера, пулю. После очередного долгого отсутствия в городе, я узнал, что умер сын моего покойного уже начальника, которого он (иногда вместе со мной) радостно забирал из детского сада. Ушли в мир иной почти все заходившие на кофе с коньяком друзья Анатолия Ивановича (покойного); не задержались на этом свете кооператоры. Однажды я заглянул в ларек на Трамвайном проезде, где торговала "молочкой" моя сменщица, жизнерадостная Люда, рабочий день которой проходил исключительно под песни "Миража", и узнал, что с некоторых пор нет и ее.