Ян вздрогнул и тут же распахнул глаза. Кратковременная потеря сознания по ощущениям длилась пару секунд, но напугала изрядно. Молодой человек перевёл дух и с ужасом представил, как его будет отчитывать профессор. Да и шанс лишиться ноутбука теперь стал куда выше.
Ян опустил глаза — на постели не было ни ноута, ни очков виртуальной реальности.
— Что? Уже забрали? — молодой человек готов был взвыть от досады, — Ну, Борис Петрович и удружил! И даже ничего не сказал.
Парнишка возмущённо саданул кулаком по коленке, и тут же заметил, что на руке нет ни одного из установленных вчера сенсоров. Скрупулёзный осмотр с головы до ног подтвердил догадку — на всём теле не нашлось ни единого датчика. Опешив от неожиданности, паренёк закрутил головой. И новое открытие напугало ещё сильнее — в палате кроме него никого не было. Место, где располагалась кровать соседки, сверкало начищенным до блеска полом.
— А где Лена? — беспомощно пролепетал Ян.
Но вопрос канул в неестественной тишине больничных стен. Это показалось довольно странным. Не имея часов, Ян глянул в окно. По серому непроглядному небу можно было лишь сказать, что сейчас обычный осенний день. И не более.
— Эй! Есть кто-нибудь?
Но робкий крик также остался безответным.
В глубоком непонимании ситуации Ян откинулся на подушку. Мысли роились одна фантастичнее другой. Но здравый смысл воспитанного в духе материализма студента напрочь отказывался принимать к рассмотрению возможность волшебного перехода в какое-то другое измерение. А голос, сообщивший об ожидавших его приключениях, виделся Яну не чем иным, как сном переутомлённого блокбастером мозга.
Ян разочарованно хмыкнул и стал ждать очередного визита врачей. Спать не хотелось и от нечего делать, он начал осматривать палату. Удивительно, но не горели индикаторы ни одного медицинского прибора. Ян подскочил как ужаленный и, сидя на кровати, шарил глазами по обвешанным оборудованием стенам. Но найти хоть один горящий светодиод не получилось.
— Эй! Слышите меня?! У вас все приборы обесточились! — проорал Ян уже безо всякого стеснения.
Но даже на столь громкий призыв никто не ответил. Паренёк крикнул ещё пару раз, после чего погрузился в размышления. “Что могло произойти? Ну, допустим, ноут забрали. Но оборудование? Электричество отрубилось, но куда пропали люди? Случился апокалипсис, и всех эвакуировали? Тогда меня почему оставили? Ладно, хоть Лену забрали…”
Ян продолжал разбирать ситуацию и незаметно для себя начал рассерженно постукивать кулаком по поручню кровати. Когда же в голове мелькнуло “А что же мне делать?” Ян спохватился и ошеломлённо уставился на собственную руку, лупящую блестящую металлическую трубу.
— Я что, здоров?!
Парнишка стиснул кулаки, напрягая всё тело. Понимание свалившейся радости тут же взорвалось фонтаном восторга. Убивавшая его мерзкая вяжущая немощь пропала без следа! Молодой человек осторожно вылез из кровати, но его опасения были напрасны. Мышцы неведомым образом наполнились силой, о которой он и не мечтал, даже будучи здоровым. Ян подпрыгнул и едва не приложился темечком о потолок. Ликующий крик тут же вспорол тишину опустевшей клиники.
Шлёпать босыми ногами по полу было непривычно, но в идеально чистом коридоре клиники вряд ли можно было наступить на что-то опасное. Куда сильнее Ян боялся подхватить простуду. Он то и дело дёргал ручки дверей и пытался найти какую-либо одежду или обувь. Большинство дверей оказались запертыми, а за открытыми не было решительно ничего полезного.
Проделав путь вдоль всего этажа, Ян оказался у выхода на лестницу. Здраво рассудив, что в любом случае придётся идти вниз, он распахнул дверь. За ней было также тихо и пустынно. Но тут Ян чуть не вскрикнул от восторга, потому что прямо перед ним у дверей грузового лифта ярко горел огонёк кнопки вызова.
Горящий пластмассовый кругляш сейчас не просто полыхал зелёным светом. Перепуганному юноше он виделся настоящим огнём надежды. Немудрено, что того вдруг затрясло. Дрожащая рука осторожно нажала кнопку, и шум заворчавшего мотора вызвал в душе Яна настоящий экстаз. А через несколько секунд двери распахнулись, и молодой человек увидел самую обыкновенную кабину лифта: пустые белые стены, металлический пол и горящий матовым светом плафон. Ян шагнул и едва не вскрикнул от обжигающего ноги холода. Он торопливо нажал кнопку первого этажа и начал осторожно приплясывать на внешних краях стоп.
Спуск занял несколько секунд, но трясущемуся молодому человеку казалось, что лифт едет куда-то к центру Земли. Наконец остановившаяся кабина покачнулась, раздался едва слышный звонок и двери раздвинулись. Ян чуть не вскрикнул от радости. Перед его глазами предстала хорошо знакомая суета приёмного покоя: на скамейках ожидали больные и сопровождающие, бегали с озабоченным взглядом медсёстры, слышался шум передвигаемых каталок, на ресепшене то и дело отвратительно громко звонил телефон. На Яна никто не обращал ни малейшего внимания, и ему ничего не оставалось, как подойти к медику, рывшемуся в бумагах на стойке регистрации.
— Простите, пожалуйся! У меня в палате отключилось электричество, и на этаже почему-то никого нет.
Моложавый мужчина в белом халате мельком глянул на вопрошавшего и, не найдя в нём ничего интересного, бросил скороговоркой:
— Приложите ладонь к сканеру.
— Э… К какому? — Ян конечно представлял, что это такое, но о применении их в клинике раньше не слышал.
Врач, не отрывая глаз от бумаг, постучал пальцем по гладкой чёрной поверхности стойки. И молодому человеку ничего не оставалось, как возложить на неё ладонь.
— Так, — медик оторвался от документов и глянул на экран монитора, — Значит, вас зовут Ян?
— Да.
Служащий клиники задал ещё пару уточняющих личность пациента вопросов, после чего заявил:
— Поздравляю! Экспериментальный препарат отлично справился со своей задачей. Вы полностью здоровы.
— Что? — Ян не верил своим ушам, — Какой препарат? О чём вы говорите?
Но врач неожиданно широко улыбнулся и поспешно объявил:
— Дальнейшее пребывание в клинике вам больше не требуется.
— Да… Но у меня нет даже одежды, — Ян опустил глаза на свой стерильный балахон.
— Это не проблема. Проследуйте, пожалуйста, туда, — и медик указал на широченную дверь, на которой сияла громадная надпись “Окончательная выписка и выход в город”.
Ян шагнул за дверь и оказался в просторной комнате с несколькими безликими стульями и ещё одной дверью в противоположной стене. Над ней горела лаконичная надпись “Выход”. Ян запоздало сообразил, что нужно было из приёмного покоя позвонить отцу. Но тут из громкоговорителя донёсся механический голос, который, с присущей лишь роботам безэмоциональностью, потребовал:
— Пожалуйста, избавьтесь от больничной одежды и проследуйте к пункту выхода.
Ян пожал плечами и скинул балахон на ближайший стул. Оказавшись совершенно обнажённым, он боязливо открыл следующую дверь и с удивлением уставился на крошечное помещение, напоминавшее больше всего лифтовую кабину. Полнясь сомнениями, Ян шагнул вперёд и тут же услышал, как за ним хлопнула дверь. В голове успела мелькнуть мысль “Не слишком ли тяжёлый звук для тонюсенькой двери?” Но тут молодому человеку стало не до таких мелочей, ибо внезапно плита пола распахнулась, и Ян с криком полетел в пропасть.
***
Сколько он находился без сознания, Ян не мог даже представить. Он осторожно поднял голову и осмотрелся. Первая же посетившая голову мысль холодно отрапортовала, что молодой человек просто лишился рассудка. Ян смотрел на простирающиеся перед ним развалины мегаполиса и решительно отказывался верить собственным глазам.
— Я сошёл с ума! — исступлённо завопил Ян, — Зачем я только пользовался ноутом?!
Он обхватил голову руками и зарыдал.
Никем не прерываемый приступ отчаяния продолжался не менее часа. Но постепенно молодой человек успокоился и попытался думать рационально. Парнишка поднял голову и внимательно огляделся. Он лежал на груде острейших камней, падение на которые даже с высоты человеческого роста грозило серьёзными травмами. Но на теле не было ни царапины, также не обнаружилось ничего похожего на здание, из которого он мог выпасть.
— Так! Я явно свихнулся. А всё это глюки. Как там нужно действовать, чтобы проверить нахождение в реальности? Вроде надавить на глазное яблоко?
Ян начал старательно давить то на один глаз, то на другой. Но к его разочарованию окружающая действительность расплывалась в полном соответствии с ожидаемым поведением реальных объектов. Ян отчаянно кусал губы, а затем вскинул голову вверх проорал:
— Борис Петрович! Вытащите меня отсюда! Пожалуйста!
Увы, небо, тонущее в безбрежной пелене грязно-коричневых облаков, хранило молчание.
Ян осторожно спустился с груды камней, оказавшейся осколками многоэтажного дома, и медленно побрёл по засыпанной крошевом улице. Нигде не было ни души. Мертвящую тишину нарушал только вой ветра, свистящего в щелях и дырах руин. Солнца видно не было, но молодой человек каким-то странным образом почувствовал, что сейчас вечер и скоро должно стемнеть.
Любые мысли о том, как он тут оказался, неотвратимо заводили в тупик, потому Ян начал размышлять об иных вещах. Отталкиваясь лишь от текущей ситуации, быстро родился план действий. Он заключался в скорейшем нахождении одежды, воды, еды и укрытия.
С первым пунктом удалось худо-бедно разобраться довольно быстро. Обследуя ближайшие развалины, Ян обнаружил здоровенный кусок какого-то нетканого материала. Выбивание грязи, практически вросшей в полотно и последующее разрезание куском битого стекла оказалось задачей эпических трудозатрат. Но в конце концов молодой человек смог соорудить накидку, набедренную повязку и пару обмоток на ступни. На его счастье, погода стояла относительно тёплая и смерть от переохлаждения не значилась в списке опасностей номером один. Чего нельзя было сказать о воде и пропитании. Напряжённые поиски хоть какого-то источника питья и сохранившихся консервов результатов не дали. И Ян постепенно привыкал к мысли, что сегодняшняя ночь в развалинах пройдёт натощак. Сооружение укрытия голыми руками тоже виделось Яну далеко не самым простым делом. Ибо из подручных материалов в изобилии имелось лишь каменное крошево, битое стекло и груды ржавой арматуры. А, значит, оставалось найти более-менее уютную и безопасную щель, где можно схорониться до рассвета.
Ян бродил в сгущающихся сумерках, пока наконец не отыскал что-то похожее на укрытие. Осторожное ощупывание неглубоких недр не дало причин для опасения. И новоявленный Робинзон принялся расстилать на дно утлого жилища принесённый с собой кусок нетканки. Уже в полной темноте он свернулся клубочком и, с ужасом думая о кошмаре предстоящего существования, провалился в сон.
***
Пробуждение было удручающим. Ян возлагал колоссальные надежды на то, что врачи всё же смогут избавить его от глубокого помутнения рассудка, и он проснётся в своём родном и привычном мире. Потеря ноута, более строгий режим и даже вековечная прикованность к кровати уже не казались молодому человеку чем-то невыносимым. Напротив, он всем своим существом желал вновь оказаться в уже ставшей родной палате. Осознание этого факта тут же породило дикую догадку: “А может, это специфическое воздействие на мой разум с целью примирить меня с вечной участью узника больницы?” Ян тут же выбрался из тесноты пещеры и принялся кричать в низкое небо:
— Борис Петрович! Слышите меня? Я очень хочу вернуться в больницу!
Ответа не последовало, и паренёк понуро поплёлся исследовать свои новые владения.
Он шёл и шёл, отмечая неуклонно усиливающуюся жажду и подступающий голод. Кое-как состряпанное подобие одежды никак не защищало от ветра, и Яна то и дело пробивала дрожь. Сообразив, что без источника тепла выживание становится проблематичным, парнишка тут же включил в план поисков соответствующие предметы. Увы, и в этом ему категорически не везло. Пройдя несколько разрушенных кварталов, он так и не смог найти ничего подходящего для разведения и поддержания огня.
Пустой желудок уже начал подавать звуковые сигналы, а пересохшее горло саднило от отсутствия питья, когда обострившегося обоняния коснулся непривычный запах. Ян остановился и втянул ноздрями воздух. Ошибки быть не могло! Едва ощутимый аромат явно источало что-то съедобное. Более того, это был запах пусть и не ресторанной, но абсолютно точно горячей стряпни. Изголодавшийся молодой человек изо всех сил рванул в том направлении.
Через несколько секунд стремительного забега Ян уже был у цели. Но учитывая окружающую обстановку, сразу выходить к незнакомцам он не спешил. Благоразумное решение, что сначала нужно выяснить кто там есть и что происходит, к счастью смогло заглушить приступ голодного безумства.
Ян крался на цыпочках и пугался каждого собственного шороха. Внезапно запах неведомой похлёбки стал столь силён, что парнишке пришлось остановиться. Понимая, что он оказался почти вплотную к цели, Ян осторожно выглянул из укрытия. Его взгляду предстало вполне ожидаемое зрелище: вокруг чахлого костерка сгрудились несколько весьма жалкого вида бедолаг. Их одежда была лишь немногим лучше того, во что был обряжен Ян. А перемазанность лиц и пугающая худоба красноречиво давали понять, что с едой и водой у аборигенов совсем плохо.
Некоторое время Ян следил за их молчаливой готовкой, но мучимый жаждой и голодом организм решительно требовал действий. И молодой человек осторожно вышел из укрытия. Его появление вызвало совсем не ту реакцию, что он мог ожидать. Первый из увидевших его мужиков испуганно уронил ложку и срывающимся голосом проорал:
— Обернувшийся!
Остальные тут же подскочили и, как по команде, выхватили оружие. И хотя ржавый огнестрел был лишь у двоих, но вилы и заточенные обрезки арматуры Яна тоже не вдохновляли. Дрожа от страха, он поднял руки и прокричал:
— Я безоружен! Не стреляйте! Я пришёл просто попросить еды.
Как ни странно, но на его слова мужики не обратили никакого внимания. Они выставили в сторону пришельца оружие и начали медленно пятится. Один из них едва слышно пробормотал соседу:
— Чёрт! Они уже прознали о новом укрытии.
Ян меньше всего на свете хотел в такой ситуации ухудшения отношений с новыми знакомыми. А потому крикнул самым жалостным тоном:
— Эй! Я ничего не прознал! Я тут только вчера оказался.
— Ходу! — прошептал перемазанный сажей мужичонка.
Ян не успел удивиться усилившейся остроте собственного слуха. Он во все глаза смотрел на убегавших с невероятной скоростью мужиков.
— Постойте… — начал было Ян, но место несостоявшейся трапезы уже опустело.
Молодой человек топтался у костра и решительно не представлял, что предпринять дальше. Изголодавшийся организм принял решение за него. И Ян, сгорая от стыда, наклонился к бурлящему вареву. Вблизи мутная жижа была далеко не так привлекательна, как распространяемый ею аромат. Но выбирать было не из чего. Ян поднял обронённую одним из сбежавших
ложку, поморщился, вспоминая прежнюю жизнь и правила гигиены, и зачерпнул супа аборигенов.
Удивительно, но в высшей степени подозрительного вида пища на вкус оказалась весьма недурна. Ян с трудом удержался, чтобы не выхлебать обжигающий суп полностью. Утолив голод, он оставил большую часть котелка хозяевам и начал осмотр лагеря. Брошенные вещи наводили молодого человека на довольно грустные выводы. Нигде не было и следов каких-либо фабричных припасов. Это означало, что местный апокалипсис произошёл уже давненько, и выжившие успели уничтожить все консервы. Ничем иным сложенные в сумках копчёные тушки крыс он объяснить не мог.
Ян продолжал рыться в оставленном тряпье, когда неожиданно ощутил присутствие посторонних. Он вскинул голову и сразу же встретился взглядом с ещё одним местным. Грязный, оборванный, но полный решимости человек смотрел на паренька поверх прицельной планки какого-то крупнокалиберного ружья. Позади него сгрудились ещё несколько чумазых смельчаков. Ян хотел было извиниться за вторжение, но слушать его никто не собирался. Стоящий впереди предводитель молча нажал спуск, и оружие громыхнуло не хуже старинной мортиры.
Прокатившийся по руинам грохот удивил несказанно. Но куда сильнее Ян поразился собственной реакции. Ещё до того, как оборванец спустил курок, парнишка ощутил совершенно неестественное переполнение тела жизненной силой. Хотя её появление куда больше походило на детонацию каждой клетки организма. Немудрено, что ещё до того, как заряд покинул ствол, Ян взмыл над ощетинившейся оружием бандой. Голова работала как компьютер, обрабатывая замедлившуюся действительность. Ян смотрел сверху на воинственно настроенную голытьбу и не испытывал к ним никакой враждебности. Чего нельзя было сказать о его противниках, которые выпускали в мечущегося паренька всё новые и новые залпы.
Ян метнулся прочь. Он скакал по развалинам, краем глаза замечая трансформации собственного тела. Его ступни удлинились, а икры и бёдра значительно прибавили мышечной массы. На месте ногтей незаметно оказались устрашающего вида когти. Но хуже всего было с кожей. От розового нежного покрова человеческого тела не осталось и следа. Фигура Яна теперь сверкала изумрудной чешуей.
Выстрелы начали стихать. Ян, преисполнившись злорадства, сообразил, что количество зарядов у злобных туземцев было невелико. Его так и подмывало броситься назад и показать им кузькину мать. К счастью, благоразумие возобладало, и молодой человек, переводя дух, спрятался за одной из бесчисленных развалин. Голова ничего не понимающего паренька пухла от вопросов. Но никакого намёка на ответы не было и в помине. Единственное, что было неоспоримым плюсом — новый Ян был куда лучше приспособлен к жизни в столь неуютном мире.
Вечерело. Ян сидел в своей норе и предавался воспоминаниям о прошлом. Родители, друзья, учёба, компьютерные игры… Всё осталось в той жизни. Интуиция подсказывала Яну, что возврата не будет. Да и сам парнишка с ужасом понимал, что и эти тёплые воспоминания проживут с ним совсем недолго.
Внезапно новый обострённый слух уловил грохот выстрела, явно произведённого из оружия давешних оборванцев. Затем ещё, ещё и ещё. А потом… У Яна перехватило дыхание, ведь следом донёсся душераздирающий вопль агонизирующей женщины.
Он выскочил из укрытия и бросился на помощь. Сухожилия скрипели, терпя перегрузки прыжков на добрые десятки метров. Яну казалось, что он бежит непозволительно медленно, хотя в реальности заметить его стремительное передвижение было практически невозможно.
Он опоздал, бой уже закончился. Немногочисленные представители рода человеческого лежали разорванные на куски. А над трупами возвышались столь уродливые создания, что у Яна подкосились ноги. Горбатые, многорукие, ростом от трёх до шести метров. Часть чудовищ была покрыта мехом, переходящим в гигантские иглы. Другие же блистали чешуйчатыми пластинами. Они неторопливо обгладывали мясо с только что убитых людей, чем явно походили на диких животных. Но вот то, как они, смакуя, обсасывали кровавые кости, навело Яна на совсем нехорошие мысли. Когда же один из нападавших указал куда-то в сторону и вполне членораздельно спросил у собратьев: “Этих сейчас съедим или оставим на завтра?”, к молодому человеку пришло понимание несомненной разумности монстров.
Ян глянул том направлении, и самые кошмарные сновидения показались ему пустяком. Там, у поваленной стены жались друг к дружке несколько обречённых детишек. Разум паренька, воспитанного в доброжелательном двадцать первом веке, не мог вынести подобного зрелища. А когда секунду спустя он увидел оскалившегося хищника, по-хозяйски двинувшегося в сторону детей, рассудок утратил бразды правления над телом. Какие-то извилины мозга ещё фиксировали его метания между чудищами, но сокрушительные удары, рывки и укусы бывший студент наносил совершенно бессознательно.
Очнувшийся Ян долго не мог сфокусировать взгляд. Но постепенно сквозь кровавую пелену проступили фигурки ребятишек. Младшие плакали, а старшие неумело пытались перевязать раны защитника. Ян с трудом оторвал от земли ставшую невероятно тяжёлой голову и осмотрелся. Из разорванного живота, пузырясь вывалились кишки, в правом бедре застрял чей-то обломанный рог, левой руки не было вовсе. Как ни странно, но это Яна нисколько не заботило. Куда важнее было то, что ни один из нападавших больше не подавал признаков жизни.
Ян устало уронил голову. Новое тело, похоже, было начисто лишено болевых рецепторов. И молодой человек не испытывал страданий. В то же время осознание неизбежного конца было неоспоримым.
Ян посмотрел на залитое слезами лицо чумазой девчушки и испустил дух.