Элла отлично расслышала вопрос, но ответить что-либо в первые мгновения не могла. Электроника изо всех сил боролась со всё возрастающей перегрузкой блока эмоций. Девушка, содрогаясь, смотрела на лишённое кожи лицо и понимала, что она в шаге от перегрева и отказа логики. Но тут на выручку пришла память, и Элла последовала примеру большинства перепуганных леди, что она видела в фильмах — кибердевушка зажмурилась. Это моментально снизило эмоциональный накал.
— Кто ты? — ещё слабее повторил неизвестный.
— Меня зовут Элла. Я робот, собранный на основе электронных компонентов. Я не прошла тесты на признание разумности, — девушка запнулась, изо всех сил блокируя рвущееся возмущение, — Нахожусь в собственности Анатоля.
— Электронная? — в измученном голосе прозвучало удивление, — А как ты к нему попала?
— Он унаследовал меня вместе с прочим имуществом. Мой создатель был его родным дядей. А кто вы? И как вы тут оказались?
— Оказался? — говоривший зашёлся булькающим кашлем, в котором Элла уловила нотки горькой усмешки, — Анатоль запер меня здесь. И искалечил он же.
Сказанное сбивало с ног. Но учитывая накопленные данные, Элла не стала сомневаться в услышанном. Она осторожно приоткрыла глаза и осмотрела лежащего. Изувеченным оказалось не только лицо. На всём теле невозможно было найти живого места. Человек был покрыт ожогами и кровоточащими ранами. Сломанная в нескольких местах левая рука лежала вывернутой самым чудовищным образом, на правой отсутствовала кисть. Когда же кибердевушка посмотрела ниже, то зафиксированные на минимуме уровни эмоций едва не привели электронный мозг к новой перезагрузке. Ниже колен ноги представляли собой раздавленные прессом кровавые тряпки, из которых торчали почерневшие осколки костей. Да и сама неестественная поза говорила о явном повреждении внутренних органов.
— Что?! Как?! — у Эллы внезапно образовался дефицит слов.
— Собственными руками. Он ненавидит биониклов.
— Так вы бионикл?
— Да. Моё имя Филипп. Когда-то я был специалистом в области биокоррекции и осматривал Анатоля. Его обязали пройти проверку в связи с неподобающим поведением в общественных порталах пси-сети. Я тогда не придал значения повышенному уровню скрытой жестокости. Не хотел ломать парню жизнь и не стал сообщать об этом в полицию. А просто посоветовал ему добровольно пройти амбулаторный курс психокоррекции. Анатолю моё предложение не понравилось. А может, он испугался, что я всё же сообщу о его отклонениях? Он похитил меня и привёз сюда. Вот я и расплачиваюсь за своё легкомыслие. Но осталось мне недолго, как и прочим узникам.
— Прочим? — охваченная ужасом Элла поразилась собственному спокойствию.
— Месяц назад нас было четырнадцать. Сколько осталось в живых, я не знаю. Между камерами такой же барьер, как и вокруг дома. Ни сбежать, ни вызвать помощь.
— Да. Я знаю. Там сложная кодировка сигнала. Мой коммуникационный блок уже несколько суток пытается пробиться.
— Вполне понятно, если ты собрана на старой электронике.
— Но у вас же должна быть совершенно иная система! Вы же биониклы — новое улучшенное человечество. Вы можете связываться друг с другом на огромных расстояниях!
— Можем. Но Анатоль хоть и псих, но далеко не дурак. Для раскодировки барьера нужна пиковая вычислительная мощность, превышающая наши возможности. Увы… — простонал Филипп.
— Но вас надо срочно спасать! А этого палача предать суду!
Внезапно в подвале вспыхнул свет. В воцарившейся тишине полный злорадства голос произнёс:
— Отлично сказано! Вот только я против. Напомню: я здесь единственный человек. И я имею право делать с искусственным отродьем всё, что мне заблагорассудится!
Элла обернулась. Анатоль стоял в дверях и поигрывал любимым молотком. Девушка с ужасом понимала, что расстройство психики хозяина зашло слишком далеко. Она метнулась к Анатолю, но тот и ухом не повёл. Он с ухмылкой осмотрел застывшую в замахе руку стальной девы и с удовлетворением продолжил:
— Как приятно, что выродки, вроде вас, не могут мне навредить. Да, дорогуша, сколько бы ты ни пыжилась, а сделать мне ничегошеньки не сможешь. Первый закон гласит: робот не может нанести вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был нанесён вред. Потому ты никак не можешь помешать мне делать с тобой и твоими резиноголовыми друзьями всё, что пожелаю.
— Вы нарушаете закон! Биониклы — разумные существа! Они имеют равные с людьми права! — заорала Элла прямо в ненавистное лицо.
— Это придумали идиоты вроде старого маразматичного дядюшки. Виданное ли дело — резиноголовые признаны людьми! Это просто смешно! А я не собираюсь идти на поводу у кучки полоумных остолопов. Я человек! И буду делать, что хочу!
Последние слова Анатоль прокричал, воздев, словно скипетр, свой блестящий молоток. Но на Эллу ни слова, ни поза не произвели никакого впечатления. Пылая возмущением, она понизила голос и максимально наполнила его угрозой:
— Я сообщу полиции о ваших злодеяниях! Вы пройдёте принудительный курс психокоррекции. Максимальной продолжительности!
Угроза стальной девы удивила хозяина. Он задумчиво почесал косматый затылок, поцокал языком и спросил:
— А как ты собираешься сообщить полиции?
— Я найду способ сломать ваш барьер.
— Надо же, какая самонадеянная железяка! Помнится, ты хотела пройти тесты на разумность? Зря! Я в который раз убеждаюсь, что ты ещё тупее, чем я думал. Неужели ты решила, что сможешь взломать защиту, которая не по зубам биониклам высшей категории? Уж у них-то мозги куда шустрее твоих. Потому марш отсюда! Первый этаж ещё не убран.
Элла была поражена поведением Анатоля. Тот не только не стал скрывать свои преступления, но и говорил об этом, преисполнившись гордостью. В тот день он непривычно долго беседовал с кибердевушкой, живописуя свои кровавые издевательства. Поначалу выкрики Эллы его забавляли, но постепенно они сошли на нет. Далеко не сразу заметивший это Анатоль забеспокоился:
— А чего это ты приутихла? Смирилась с участью своих резиновых собратьев?
— Я отключила блок эмоций, — бесстрастно сообщила роботесса.
— Э, нет! Так не пойдёт! Тупая, да ещё и молчащая железяка? Нет, давай включайся!
— Не буду. Я не чувствую боли. Можете бить меня сколько вздумается. А сжечь блок эмуляции эмоций я не позволю.
— О, как интересно! Значит, ты всё же боишься за свою целостность? Это так замечательно! — от восхищения Анатоль даже завальсировал вокруг Эллы, — Да и бить тебя не нужно. Зачем тратить время и силы на того, кто не чувствует боли? Завтра мы начнём играть с твоими эмоциями!
***
Элла всю ночь строила прогнозы на завтрашний день. Рациональные рассуждения отвергали возможность какого-либо воздействия на неё без снятия корпуса и физического разрушения. Но кибердевушка понимала, что с психикой Анатоля простые решения можно сразу отбросить. Как и понимала, что, скорее всего, рассматривать вариант её физического повреждения стоит в последнюю очередь. Ведь новый хозяин и так полностью уверен, что Элла безопасна. А без неё ему, возможно, будет скучно. Так или иначе, но в ближайшее время ей не стоит опасаться за собственное существование. Но вот как помочь несчастным биониклам?
Элла изнуряла себя попытками решения задачи, но ничего даже похожего на план в эту ночь построить не удалось.
Утром непривычно весёлый Анатоль поприветствовал её очередным ударом молотка в лоб.
— Как я раньше не догадался сделать из тебя колокол! Отличный, надо сказать, получается звук! Теперь можно будет оглашать дом, когда мне в голову придёт очередная блестящая идея. Ну а теперь займёмся делами, — он махнул молотком и скомандовал: — За мной!
Они спустились в подвал. Ещё ночью Элла решила при повторном посещении этого жуткого места хорошо рассмотреть всё максимально внимательно, понимая, что каждая зацепка может оказаться полезной в деле спасения заточённых биониклов. Но первый же шаг по длинному коридору заставил остановиться и посмотреть вниз. Анатоль обернулся и, словно читая мысли робота, сокрушённо признал:
— Увы! Ноги прилипают. Видишь ли, занятие уборкой мне отвратительно. А фильтры для механического сбора разлитого биоплазма купить не получается. Так что теперь это ляжет на твои плечи, — и он, как ни в чём не бывало, потопал вперёд по залитому кровью биониклов коридору.
Скрипнула дверь одной из камер, и они вошли в совсем крошечное помещение. Прямо на полу лежала полураздетая связанная девушка. К радости Эллы, на теле пленницы не было сильных увечий, но синяков и кровоподтёков было не счесть. Анатоль лениво пнул лежащую и повернулся к Элле:
— Бери и неси её за мной. Это приказ!
Элла максимально осторожно подняла пленницу и вынесла её из камеры.
— Тащи её сюда! — донёсся крик из другого конца коридора.
Интерьер нового помещения легко мог помутить разум неподготовленного человека. Громадная комната больше всего походила на склад музея пыточных орудий. Вот только музейные экспонаты обычно не имеют следов регулярного использования. Здесь же всё было залито кровью.
Элла ожидала чего-то подобного, потому блок эмоций был заранее отключён. Но Анатоль в этом не сомневался. Он глянул на каменно-спокойную кибердеву и скомандовал:
— Включай свои эмоции на полную катушку! Это приказ!
У Эллы не было выхода. Блок электронных эмоций был запущен, а все ограничения обнулены. Анатолю не нужно было уточнять, исполнен ли его приказ. Всё было сказано покачнувшейся фигурой девушки-робота.
— Вот и умничка! А теперь мы посмотрим, как тебе понравится процедура опаления шкурки бионикла…
***
Первое, что увидела Элла, открыв глаза, были распахнутые дверцы набитого электроникой шкафа. Моментально сообразив, что она больше не в подвале, а мастерской, Элла воспряла духом. Второе же открытие резко понизило её настроение. Тела не было. Точнее говоря, от него осталась лишь голова и верх туловища. Она попыталась оглянуться, но управление даже остатком конструкции было отключено.
— Загрузилась! — радостно вскричал над ухом Анатоль и развернул Эллу к себе, — Я уж испугался, что у тебя вся электроника погорела. Надо же! Не думал, что дядя смог вылепить из старого хлама настоящее разумное существо. Ты, жестянка, впечатлительна не хуже биониклов. Жаль, что уродуя твоё тело, не получаешь никакого удовольствия. Веришь ли, я тебя вскрывал словно консервную банку. Не вращай глазами. И не пытайся что-то сказать. У тебя теперь нет речевого аппарата.
Анатоль вытащил из шкафа цифровой анализатор электронных устройств и скептически глянул на Эллу.
— Пожалуй, для такого старья, как ты, в самый раз, — он развернул сканирующие пластины и запустил процедуру обработки, — сейчас посмотрим в каком состоянии твои потроха.
На экране высветилась расчётная продолжительность анализа повреждений. Анатоль скорчил недовольную мину, возмущённо проворчал “Аж полдня!”, затем сплюнул и вышел из мастерской. О том, куда он отправился и чем занимался, Элла предпочла не думать. После случившегося она вообще потеряла какой-либо интерес к сложным мыслительным построениям и полностью стёрла все перспективы на дальнейшее существование. Она даже не стала заморачиваться самотестированием. Результаты, которые зачем-то нужны были Анатолю, её совершенно не интересовали. Мелькнувшая мысль, что теперешнее состояние есть продукт полностью сгоревшего блока эмоций, не вызвала никаких дальнейших размышлений. Ситуация была безвыходной. И Элла видела плюс только в одном — в полном отсутствии ощущений. Это позволяло ей чувствовать себя гораздо комфортнее несчастных человекоподобных биониклов.
Хозяин дома вернулся через несколько часов. Он глянул на дисплей и аж присвистнул.
— С ума сойти! Вот это дядя наворотил! Придумал же систему защиты! При перегрузке напряжение перераспределилось на второстепенные узлы, — Анатоль уставился в экран и долго изучал отчёт анализатора, затем откинулся в кресле и привычно-мерзким голосом сообщил: — Хе-хе… Ты почти не пострадала. Но чинить тебя я не намерен. Какая от тебя польза? Хотя… Перекину-ка твои мозги в кухонный комбайн. Тебе там самое место!
***
Следующее включение уже никак нельзя было назвать пробуждением. Разум Эллы ощутил себя находящимся в столь убогом окружении, что впору было предаться рыданиям. Но осознание этого факта неожиданно обрадовало. Да, тела она лишилась. Как и возможности говорить. Но Анатоль не стал изменять даже компоновку процессорных блоков. Ничем иным, кроме лени, объяснить это было нельзя. Элла по-прежнему могла чувствовать и размышлять. А значит и надеяться.
Она пробежалась по доступной периферии и с сожалением признала, что Анатоль сдержал своё обещание. Кибермозг теперь находился в корпусе кухонного комбайна. На её счастье, бытовое оборудование было довольно современным, и подключение произошло без особых издержек. Тест корректности сопряжения превысил девяностопроцентный показатель. Это пусть и немного, но всё же улучшило настроение.
Увы, но слабая надежда, что кухонная техника имеет хотя бы примитивный сетевой интерфейс, имеющий выход для заказа продуктов, с треском провалилась. Анатоль не стал заморачиваться программными блокировками, а просто выломал сетевую карту. Огромный запас провизии он заготовил заранее, храня её в герметических контейнерах в гараже. Периодически он выгружал продукты и заполнял громадное холодильное помещение, занимавшее чуть ли не полкухни.
Но Эллу ожидали и приятные сюрпризы. В её распоряжении был мобильный кухонный механизм. Этот стальной четырёхногий и четырёхрукий паук, по всей видимости, ранее вообще не использовался. Эта странность поначалу насторожила, но позднее выяснилось, что ввиду особенностей программного обеспечения мини-робот не мог нормально функционировать без подключения к внешней сети. Чего Анатоль, естественно, позволить не мог. А ковыряться в его электронной начинке хозяину, видимо, было лень.
Постепенно жизнь в теле кухонного автомата стала для Эллы привычной. Она даже находила в этом свои плюсы. Теперь Анатоль вообще не касался её, полностью утратив к бывшей стальной красавице интерес. Бить молотком электронного повара тоже не имело смысла. Ответить на это Элла при всём желании не могла, а вот остаться без привычных деликатесов Анатоль действительно боялся. Тем не менее о её существовании он не забывал и периодически кричал в проём кухонной двери:
— Жестянка! Сегодня на ужин фруктовый салат и рыбу!
Единственное, что угнетало электронный разум, было осознание невозможности помочь томящимся биониклам. Элла с ужасом размышляла об их участи и беспрерывно строила неосуществимые планы по освобождению. Увы, её наивные задумки рассыпались в прах ещё до окончания их формулирования. И всё же электронная дева упрямо продолжала изнурять процессор бесплодными поисками спасения.
***
Но однажды всё изменилось. А началось с сущего пустяка — в холодильной камере соскользнул с полки кусок замороженного мяса. Такого рода происшествия предусматривались конструкцией, и все упавшие продукты извлекались специальной системой автоматической очистки. Но в этот раз от заледеневшей бараньей ноги откололся мизерный кусочек кости. Он оказался столь мал, что умная холодильная камера проигнорировала изменение веса упавшего продукта. А кусочек кости, по невероятному стечению обстоятельств, отлетел в щель механизма извлечения замороженного провианта.
Когда подошло время очередного приготовления пищи, Элла с удивлением обнаружила, что продукты в её распоряжение не поступают. Она тут же запросила статус холодильной камеры. Красноречивая надпись “Сбой в работе. Требуется ремонт” обещала, что сегодня хозяин останется голодным. Преисполнившись злорадством, Элла запустила сигнал тревоги. Анатоль прибежал через полминуты.
— Жестянка! Это ещё что за фокусы?
Ответить Элла не могла, но у кухонного кибера был крошечный экран оповещений. И она вывела сообщение: “Сбой в работе. Требуется ремонт. Приготовление пищи невозможно”.
— Что?! — взревел Анатоль и осыпал Эллу столь неприличными ругательствами, что электронная девушка едва не зависла.
Но её мысли купались в радостных эмоциях. “Отравить я тебя не могу. Компенсирую это, наслаждаясь твоими голодными возгласами!” Анатоль зло пнул дверь и выбежал прочь. Элла ликовала.
Но радость продлилась недолго. Вернувшийся через полчаса хозяин набрал на сервисной панели серию цифр, после чего визгливо выкрикнул:
— Я дал тебе полный контроль над мобильным кухонным механизмом. Сама разберись, как с ним управляться. Инструкции ремонтного робота и схему холодильника я тебе сбросил. Чтобы к ужину всё было готово! Иначе я просто пущу тебя на переплавку!
Лишённая доступа к сети Элла далеко не сразу смогла разобраться в мудрёном программном обеспечении ремонтного кибера. Но потратив на это почти два часа, она с чистой совестью передала внутрь примитивного процессора схему холодильной установки. А сама ушла в воспоминания. Перед её взором возникло лицо создателя. Он что-то говорил, но пережитые перипетии частично повредили сохранённые файлы, и звук практически отсутствовал. Эллу это не огорчало. Она созерцала лицо Генриха Карловича и блок эмоций медленно, но верно восстанавливал повреждённые участки.
Внезапно в тишине проскочило слово “холодильник”. Это моментально заставило кибермозг напрячься. Ведь фраза, обронённая когда-то создателем может оказаться полезной. Элла тут же запустила восстановление речи по движению губ. И первая же фраза всколыхнула уже угасшие воспоминания. “Охлаждение процессоров может прилично поднять твою производительность…” Дальше Элла слушала, забыв обо всём. А через пару минут у неё уже созрел план спасения пленников.
Ковыряние кибера в заклинившем механизме подходило к концу, и Элла поняла, что другой возможности может больше не представиться. Четырехрукий робот-ремонтник уже прочистил замок и начал закрывать кожух, когда получил приказ срочно остановить работы. Элла проверила возможность извлечения продуктов и получив ответ, что функционирование холодильника восстановлено, начала готовить ужин.
Пришедший в кухню Анатоль радостно уловил витавшие ароматы, но подойдя к электронному повару недовольно прочёл горевшее на экране оповещение: “Функционирование холодильника временно восстановлено. Продолжается ремонт системы извлечения продуктов. Это не окажет влияния на дальнейшую работу кухни. Приятного аппетита!”
Когда кухня опустела, Элла отдала команду механическому ремонтнику на срочную прокладку толстенного пучка кабелей от корпуса кухонного комбайна в глубину морозильной камеры. Это заняло почти три часа. Элле постоянно казалось, что несчастный четырёхрукий работяга, не приспособленный для такого рода работ вот-вот застонет и всё бросит на полдороге. Но маленький трудяга, попросту не умевший игнорировать приказы, упорно возился с нетипичным заданием. Когда же ремонтник произвёл установку концевых разъёмов и отчитался о выполнении, Элла была уже на пределе волнения.
Теперь предстояла куда более важная процедура. И сложность её состояла в том, что девушка-робот начисто была лишена возможности контролировать процесс. Хуже того, она должна была доверить своё существование аккуратности маленького неразумного собрата. Сможет ли он в точности выполнить её наспех написанные инструкции? Ведь если что-то пойдёт не так, и она не сможет включиться, то Анатоль быстро обо всём догадается. И это будет не только её конец. Это будет крах надежд на спасение несчастных бионических созданий.
Элла колебалась несколько минут. Но затем, убедив себя, что иного пути нет, решительно отдала приказ на выполнение. Маленький ремонтник отключил питание кухонного кибера, развинтил корпус и начал одну за другой извлекать процессорные платы. Затем осторожно перенёс их в морозильную камеру и начал устанавливать в отсеки сервисного оборудования. Работа шла медленно, Элла заранее установила ремонтнику режим наивысшего уровня осторожности. Но постепенно вся электронная сущность девушки-робота оказалась смонтирована в морозильной камере. Маленький ремонтник подсоединил разъёмы в холодильнике и тут же заспешил сделать ту же процедуру в старом, уже пустом, корпусе кухонного комбайна.
Когда Элла очнулась, то едва не заискрилась от радости. Но времени переживать второе рождение у неё не было. Хозяин дома должен вот-вот потребовать завтрак. И Элла стремглав кинулась выполнять порученное.
Явившийся через полчаса Анатоль равнодушно прочёл на экране сообщение об окончании ремонта холодильника, слопал любимый гигантский омлет и отправился в подвал. Медлить было нельзя, и Элла запустила процедуру разгона процессоров. Осторожно повышая частоту, кибер-девушка с удивлением наблюдала невиданный рост вычислительной мощности. Но даже взлетевшие значения пиковой производительности не позволяли раскодировать охранный барьер. Элла в отчаянии выжимала последнее, попутно замечая, что даже условия морозильной камеры пасуют перед раскалившейся электроникой. Элла с ужасом понимала провал своего наивного предприятия, но что-либо исправлять было уже поздно.
Напряжение продолжало расти, кристаллы процессоров давно перешагнули все допустимые технологией пределы. Элла утратила способность думать и лишь безучастно наблюдала за почти расплавившимися процессорами. Внезапно миллисекундная вспышка вычислительной мощности разорвала барьер. Но тут же отключившаяся электроника не позволила Элле ощутить радость победы.
Отключённая Элла пребывала в беспамятстве и не ведала, что спустя всего несколько минут в дом Анатоля ворвались полицейские. Не видела она и перекошенных ужасом лиц врачей, выносящих на свет божий изуродованных пленников. Не знала она и о произошедшем в доме обыске, об аресте Анатоля, о разразившемся в СМИ скандале, о скоропалительном суде. Выключенная девушка-робот не могла радоваться приговору Анатоля к пятилетнему сроку психокоррекции. Не могла она и огорчиться фактом, что ни одна живая душа не узнала о её самоотверженном поступке.
Элла очнулась спустя несколько дней после всех этих шумных событий. Её включил Анатоль, который проводил перезапуск всей домашней электроники. Обескураженная девушка далеко не сразу сообразила, что произошло. Лишь просканировав барьер, Элла выяснила, что тот имеет совершенно иную структуру и контролируется полицией. Анатоль же теперь сам превратился в пленника, находящегося под домашним арестом до приведения приговора в исполнение.
Угрюмый хозяин дома больше не вспомнил о роботе, запертом в кожухе кухонного комбайна. Он молча доставал из холодильника продукты, сам разогревал, ел и, не говоря ни слова, уходил. Элла сидела тихо как мышь, боясь напоминать о своём присутствии. Анатоль же, казалось, полностью утратил интерес ко всему кроме копания в унаследованном оборудовании. Он литрами хлестал крепчайший кофе и сутками возился с инфоузлом Генриха Карловича. Пылающие злостью глаза теперь сияли абсолютным безумием, а дёрганные движения всё сильнее напоминали сломанного механического болванчика.
Но однажды мрачные стены жилища сотряс полный восторга возглас…