Вадим Князев стоял в пробке и нервничал. Он опаздывал на встречу с клиентом, к которому как раз ехал, когда вдруг случилась эта авария, из-за которой встала практически всё Алтуфьевка.
Ему пришлось позвонить и отменить назначенную встречу, потому что застрял он здесь на шоссе, судя по всему, надолго. Потом он позвонил жене и сообщил ей о пробке. Агата в ответ как всегда съязвила, потому что уже привыкла к его постоянным задержкам якобы по уважительной причине.
Она, ответив на его звонок, одновременно отчитывала дочь, Видимо та снова что-то натворила. Вадим откинулся на спинку кресла и целиком погрузился в свои воспоминания, которые с силой нахлынули на него и унесли в события 15-летней давности, когда в его жизни появилась дочь.
Маленькая интрижка, невинная шалость в цепи других похожих, которые он позволял себя втайне от жены, закончилась беременностью, а после смертью той случайной женщины, которая буквально атаковала его после свидания, надеясь на продолжение.
Но он не хотел продолжения, потому что любил Агату и вовсе не хотел её терять. Но вокруг было столько красивых одиноких женщин, что он не мог с собой совладать и устоять от соблазна, погуливая в тайне от жены.
"Разве я виноват, что так устроен мой организм? Да и вообще многие мужчины живут двойной жизнью, тем самым придавая перчинки своему прочному браку. Хороший левак укрепляет брак", - утешал себя всякий раз мужчина, ощущая запоздалое чувство вины, после встречи с очередной любовницей.
Когда ему позвонили из роддома и сказали, что при родах умерла его жена, у которой в блокноте был записан его номер телефона, Вадим испугался. Он вначале не понял, подумал про свою жену Агату. Потом вспомнил, что утром она вовсе не выглядела беременной и принял этот звонок за чей-то глупый розыгрыш.
Всё-же он поехал тогда в больницу и посмотрел на тело роженицы, в которой узнал ту самую назойливую девицу. Он захотел увидеть новорожденную девочку, появившуюся от его случайной связи с её матерью.
Вадим тогда сразу же оплатил анализ на определение отцовства, который не оставил сомнения, что это именно он является отцом ребёнка. Девица была приезжая, звонок на станцию скорой помощи поступил со съёмной квартиры, до этого она нигде не стояла на учёте и картина смерти была неясна.
Не забери он тогда ребёнка, малышке грозил бы Дом малютки. Понятное дело, что привёз он дочь домой, к Агате. Он сбивчиво пытался ей объяснить, трусливо обвиняя во всём покойную, за то, что она забеременела, чтобы попытаться связать его ребёнком и поэтому родила.
Вадим запинался и держал на руках кулёк с младенцем, а жена судорожно собирала свои вещи под его умоляющие возгласы. Когда из кулька раздался протяжный вопль, возвестивший, что его обитательница голодна и возможна мокрая, Агата не выдержала и развернула одеяльце.
После чего отдавала ему короткие распоряжения, посылая в аптеку за смесью и памперсами. Когда он купил целый воз нужного и ненужного в ближайшей аптеке и зашёл в их съёмную квартиру, то услышал, как Агата напевает что-то девочке и агукает с ней на все лады.
Жена тогда так и не нашла в себе сил уйти, потому что ребёнок нуждался в ней, как в матери. Она просто приняла девочку, как свою дочь. Но Агата тогда стала другой и мгновенно остыла к нему, как к мужику, потому что всё чаще ссылалась на головную боль и старалась избегать близости.
Он честно пытался на первых порах прекратить свои походы налево, но был вынужден вернуться к прежнему образу жизни, потому что у него были свои потребности, которые его жена удовлетворяла с неохотой. Единственно, он больше не был таким беспечным и предохранялся.
После каждого нового романа, совесть мучила мужчину с новой силой. Он старался задобрить жену дорогими подарками, хотя она никогда не устраивала ему сцен, а делала вид, что ей абсолютно всё равно.
За кажущейся видимостью их крепкого идеального брака неравнодушному человеку можно было заметить тщательно скрываемую боль женщины. Дочь Злата давно всё поняла, но что она могла сделать? Только обращать такие отношения родителей в свою пользу.
Когда родители были в ссоре, каждый из них относился к ней с повышенным вниманием. Скандалов в семье не было, их заменяла звенящая тишина, которая висела в воздухе и страшила ещё больше, чем звон разбитых тарелок и брань.
Одно было несомненно - Агата любила дочь и жила в этом своём призрачном счастье лишь только ради неё. Как то раз она снова собралась уйти от Вадима после его очередного загула. На тот момент Злате было 3 года.
Она тогда собрала свои вещи и вещи дочери и почти занесла ногу над порогом, но Вадим взял девочку на руки и сказал, что дочь его и останется с ним, а она может уходить, если хочет.
Агата уже была привязана к своему ребёнку и не могла с ней расстаться. Больше попыток уйти она не предпринимала. Женщина с тех пор делала вид, что ей всё равно и погрузилась в монотонное равнодушие, выстроив невидимую стену между собой и мужем.
Вадим время от времени прорывал эту стену, предъявляя свои законные права на её тело, но в душу к себе она его больше никогда не впускала. Мужчина сидел, задумавшись над своей жизнью и понимал, что так и не смог сделать жену счастливой. Она даже рожать от него не хотела.
Но каждая женщина всегда хочет испытать радость материнства от начала и до конца. Забеременеть от любимого мужчины и выносить своё дитя самостоятельно - это и есть счастье. Агата о таком счастье больше не мечтала, она просто старалась найти отдушину в подрастающей дочери.
Большая часть жизни была прожита, а счастья всё не было. Но ей ведь грех жаловаться. У неё есть дом, любимая работа, друзья, ребёнок, какая-никакая, но семья. У неё была иллюзия этого самого счастья, его суррогат.
Когда она увидела Артёма Золотарёва, словно сошедшего с картинки её девичьих грёз, застывшее сердце снова стало учащенно биться, а в душе затеплилась надежда на счастье, хотя сама она ещё этого не осознавала.
Это было какое-то предчувствие счастья, до конца не сформированное, но разрастающееся в ней с каждым новым днём. На следующий день, после той знаковой встречи, проснулась совсем другая Агата. Та, что больше не хотела продолжать так жить и ещё глубже увязать во лжи.