- Дорогой, что случилось? Кто эти люди? - вопрошала, воздевая руки к потолку, красивая блондинка, судя по всему хозяйка дома и мать того самого мажора Костика, одноклассника Златы.
Она всем своим видом демонстрировала, что у неё то ли нестерпимо болит голова, то ли она только что съела лимон, а может и два. Что ещё можно было подумать о ней, если вместо того, чтобы вежливо ответить на их приветствие, она брезгливо сморщила свой вздёрнутый нос.
Женщина спускалась по шикарной лестнице в умопомрачительном наряде и макияже. Она не могла расслабиться ни на минуту даже в своём собственном доме, потому что и сюда, прямо с улицы, проникают посторонние женщины, готовые увести её мужа.
"Хорошо, что горничная шепнула, что будет лучше, если я спущусь. Надо ей снова деньжат подкинуть за добрую службу. Интересно, что надо этой курице и её девчонке? Ишь ты, стоит, зыркает своими глазищами" - думала хозяйка дома, оглядывая и оценивая Агату с головы до ног.
- Зачем ты встала, Оксана? Иди в свою комнату, я сам разберусь, недовольно сказал хозяин дома жене.
Очнувшаяся Агата, тут же встрепенулась и выставила дочь вперёд, решив не откладывать это разбирательство в долгий ящик. Она сразу взяла быка за рога и стала махать перед ним красной тряпкой в виде теста для определения беременности.
- Вот, полюбуйтесь, что я сегодня обнаружила у своей дочери. Две полоски, надеюсь всем видно? Моя дочь беременна от вашего сына и я требую, чтобы вы немедленно приняли меры по отношению к нему. А ещё лучше зовите его сюда и эти меры приму я. Собственными руками кастрирую гадёныша.
Злата с удовольствием глазела на развернувшийся перед ней цирк, в котором мама Костика удачно упала в обморок прямо на мягкую кушетку, стоящую сзади, а услужливая горничная совала ей под нос стакан воды.
Отец Костяна тут же стал вызванивать сына и требовать, чтобы он немедленно явился домой. А её собственная мамахен грозила всей их семейке расправой за то, что обесчестили её невинную девочку. Вдоволь натешившись, девочка решила всё прекратить, потому что ей вдруг стало скушно.
Что и говорить, шутка была так себе. На самом деле была у неё мысль проделать нечто подобное с матерью, когда она попросила беременную соседку пописать на тест, якобы для научного эксперимента.
Злата тогда так и не решила, стоит ли ей идти до конца или нет, а потом и вовсе забыла куда сунула тест второпях. Она и правда хотела его выбросить и не дразнить гусей, но мать опередила её и нашла этот дурацкий тест, а дальше всё шло по накатанной, разрастаясь, как снежный ком.
Злата подошла к разгневанной матери и громко и отчётливо произнесла:
- Пошли отсюда, ма, я пошутила, это не моё. Я его нашла. Мне просто стало любопытно, как ты отреагируешь.
- Что значит пошутила? Ах ты дрянная девчонка, лживая и противная, - подала голос расфуфыренная мамаша одноклассника, очнувшись от обморока так же внезапно, как и упав.
- Решила войти в нашу семью обманом? Не выйдет. Костик никогда не взглянул бы на тебя.
- Успокойтесь, ваша семья нам даром не сдалась. Ну, раз всё выяснилось, то мы, пожалуй, пойдём. Извините за беспокойство, - с досадой произнесла Агата и повернулась к дочери:
- Пошли, мы с тобой дома поговорим.
Сгорая от стыда, Агата шла к машине и выговаривала ей:
- Ты и правда дрянь, раз заставила меня пройти через это позорище. В жизни не чувствовала себя такой оплёванной.
- Правда? А разве твой муженёк и мой папочка не заставляет тебя всякий раз чувствовать себя оплёванной, когда изменяет тебе с очередной потаскухой? Или ты думаешь я не знаю, за что он всё время просит у тебя прощения?
- Это не твоего ума дело, мала ещё отца осуждать и делать выводы.
- А я не его осуждаю, мамочка, а тебя. Тебе замазывают глаза подарками, а ты делаешь вид, что у тебя идеальный брак. Кстати, как тебе твоя новенькая машинка? Стоит твоих слёз?
Агата не нашла слов, чтобы возразить что-нибудь дочери на её справедливые замечания. Ей очень хотелось, как можно дальше, уехать из этого дома. Поэтому она открыла дверцу пассажирского сиденья и молча посмотрела на дочь. Злата подчинилась, почувствовав, что перегнула палку.
За их перепалкой с любопытством наблюдал Артём Золотарёв, хозяин дома, который смотрел за ними сквозь компьютерный монитор и слышал всё до единого слова, потому что видео-камеры дома были снабжены чувствительными динамиками.
Сквозь дверь кабинета раздавались раздражающие его причитания жены, которую успокаивала верная горничная. Как так случилось, что они стали совсем чужими друг другу? Живут, как соседи, всякий раз чинно здороваясь, встретившись вдруг в этом большом доме. Их связывал только сын.
Куда ушла любовь? Да и была ли она? Ей всегда были нужны только его деньги. А ему просто нужна была семья. Нормальная, полноценная семья, о какой он мечтал всё своё детство, когда жил впроголодь в грязной комнате в бараке вместе с пьющей матерью.
Он добился всего того, чего достиг, по большей части потому, что хотел жить по другому, не так, как тогда, в детстве. Ему до сих пор тошно вспоминать всё, через что ему пришлось пройти, благодаря своей беспутной мамаше.
Она не всегда была такой. Когда погиб отец Артёма, мать стала заглушать боль водкой. Опустившаяся женщина меняла мужиков, как перчатки, таких же хануриков, как она сама, отдаваясь любому за бутылку, чуть ли не на глазах у собственного сына.
Артём отчётливо помнил свой стыд, огромный стыд и нестерпимое чувство вины, как будто во всём этом был повинен никто иной, как он сам, маленький мальчик, который поднимал мать с грязной лужи и тащил её домой через всю улицу, на глазах у всех соседей.
Он никогда и никому об этом не рассказывал и старался забыть, как свой самый страшный сон. Всё своё детство он упрямо повторял про себя, что будет жить хорошо и он добился всего, о чём мечтал.
Добился своим умом, потом и кровью. Он построил свою империю и отгородился от своего стыда высоким забором, оснащённым видео-камерами.
Артём стоял у окна и следил, как автомобиль гостьи, поразившей его в самое сердце, выезжает со двора. Мать пришла заступиться за своего ребёнка. Он многое бы отдал, чтобы его мать вот так заступалась за него перед его обидчиками, которых в его детстве было немало.
Агата вошла домой опустошённая, выжатая до дна сегодняшними событиями. У неё не осталось никаких сил, чтобы снова ругаться с дочерью или рассказывать что-то мужу. Она молча зашла в свою спальню и рухнула на кровать, мгновенно заснув.
Ей снился красивый особняк Золотарёвых, по лестнице которого она долго поднималась откуда-то снизу. Эта лестница всё не заканчивалась, а продолжалась, заставляя искать выход из своеобразного лабиринта, нескончаемого пролёта, состоящего из перил и ступенек.