(Продолжение рассказа императора Тибо Мина)
Потеряв в темноте экипаж похитителей, Порфирий вернулся к азиатскому борделю, чтобы разузнать побольше о барышне у мадам Генриетты. На крыльце столкнулся с разгневанным пруссаком, успевшим протиснуться в тугую дверь, скребущую мраморный пол столовым ножом. Недовольный задержкой, он тут же накинулся на запыхавшегося сыщика:
– Позвольте, что вы себе позволяете? – посмотрел по сторонам, и не найдя предмета своих ухаживаний, задал следующий вопрос: – Где фройляйн?
– Затолкали в паланкин у меня на глазах. Я гнался, но в темноте потерял. Надобно немедленно сообщить в полицию.
– Так наверняка вы и есть причина! Признавайтесь, зачем она вам?
– Что вы такое говорите! Зачем мне красть незнакомую барышню?
– Вот и мне интересно. С чего бы это?
– Это ведь бордель, кажется? Обыкновенное дело, понравилась.
– Однако, я первый начал!
– Не понял?
– Ухаживать!
– Будем выяснять отношения или зовём полицию?
– Действительно, поспешим. Но должен предупредить, это совершенно бесполезное занятие?
– Отчего же?
– Возьмут деньги и ничего не сделают. Могу гарантировать.
– Вы меня отбелили?
– Напротив, полагаю первым кандидатом. Обязательно расскажу офицеру, как вы нагло закрыли дверь.
– В таком случае должен вас разочаровать. Я и есть полиция: Порфирий Францевич Кошко, начальник Московского Уголовного Сыска.
– От как! В таком случае позвольте представиться: Александр Львович Парвус, коммерсант.
– Так вы полагаете, что пользы нет?
– Местная полиция? Я здесь второй год и, кроме поборов, ничего не видел. Они живут в средневековье без жалования от государства, на кормление с участков. Здесь у кого власть, тот и прав.
– А что же король?
– Так он и есть самый крупный феодал. Вот если будет его высочайшая воля, тогда и зашевелятся, и то с оглядкой на членов Государственного совета. А у них, сами понимаете, свои резоны.
– При чём здесь барышня?
– Боюсь, как бы не влипнуть нам в историю. Тут такое дело, никто не знает этих иноземцев. Появляются ниоткуда и также исчезают. Местные их откровенно боятся. Я удивлён, что кому-то пришло в голову на неё напасть. Это может плохо кончиться.
– Были случаи?
– В Бирме?! Здесь человеческая жизнь ничего не стоит. Своя философия, так-то. Недавно исчезла сотня иностранцев, и никто не заметил. Поди разберись, что у них за улыбкой прячется. У короля личный палач имеется, вежливый такой. Я сначала подумал, что врач или парикмахер. Хотя, можно и так сказать. Машет секирой, словно бритвой, с завидной регулярностью.
Поднявшись в общий зал, поставили в известность мадам Генриетту, которая отреагировала довольно прохладно:
– А мне, что за дело? Главное, не на моей территории. Вы точно видели похищение? Очень может статься, что у инородцев придурь очередная. Сколько здесь работаю, не видела такого. Зачем приходят в казино не понимаю? Азарт у них болезненный, как будто насытятся не могут игрой, и вдруг бросают всё, и уходят, оставив на столе выигрыш. – Она подняла брови и скосила глаза, показывая крайнее недоумение. – Девочки также жалуются на их выверты. Ну вы понимаете… Можете себе такое представить! ¬ Во всяком случае, меня это точно не касается. Хотите полицию? Управление вон там, через квартал, – она показала в конец улицы, – только бордель не впутывайте.
– Вот, пожалуйста, я говорил, что здесь дело нечистое. – Парвус водрузил на голову пробковый шлем. – Идёмте, покажу дорогу. Познакомитесь с коллегами, так сказать.
– Они ночью работают?
– А как же. Ещё как, сейчас увидите.
В трёхэтажном здании с внутренним двором горел свет в узких сводчатых окнах, закрытых решётками из кручёных кованных прутьев. Из проёма над воротами доносились звонкие хлопки и писклявая дудка с глухим барабаном, иногда заглушаемые громкими выкриками.
У высоких дверей со множеством бронзовых завитушек никто не спросил ночных посетителей по какому делу они явились в управление полиции.
«Непорядок, – покачал головой Порфирий, – заходи, кто хочет».
Внутри на площадке, выложенной жёлтой керамической плиткой, играли в плетённый из ротанга мяч молодые бирманцы, ловко завернувшие между ног традиционные юбки лончжи бардового цвета. Огненный шар взмывал и падал в серебристых лучах полной луны и керосиновых ламп, установленных вдоль стен.
– Позвольте, господин Парвус, это что за игра такая?
– Местный футбол, могут пинать часами.
– И в чём суть?
– А ноль! Это европейцам подавай результат, а у них вечная нирвана. Буддизм бесконечен, для них любой результат, это смерть всему живому.
– Подождите, подождите. Ничего не понимаю. А зачем тогда играть, коль нет цели?
– Вам ли спрашивать? Как это по-русски называется: кураж? Вот для него и стараются.
– А зачем огонь.
– Чтобы мяч не задерживался у игрока. Всё продумано. Они так уже сотни лет ногами машут.
– Тогда не удивительно, что людей крадут посреди ночи. Мячиком балуются артисты!
После непродолжительных поисков Порфирию удалось найти рядом со сценой начальника полицейского участка. За позолоченным барьером сидел с грозным выражением лица пожилой бирманец, который самозабвенно бил в развешанные вокруг него барабанчики.
Заметив чужестранцев, он махнул рукой адъютанту, который заменил начальника в экзотическом оркестре, состоящим из набора плоских колокольчиков, дудки и множества барабанов.
– Господин, Коу Коу, вы не могли бы уделить нам пару минут? – обратился Парвус, добровольно взявший на себя обязанности переводчика.
– Уже, – с акцентом ответил на русском языке полицейский.
– Ого, приятная неожиданность. Позвольте представиться, Порфирий Францевич Кошко, следователь из России.
– О-о, нет нужды. Имел счастье слушать доклад о вашем методе в Швейцарии. Вы даже пожали мне руку. Забыли? Впрочем, о чём я, азиаты для европейцев, что зайцы в клетке.
– Смутно припоминаю, но вы правы, нужна практика в местной физиогномике. У меня дело наиважнейшее.
В деланной заинтересованностью наблюдая за игрой в мяч, Парвус по давно заведённой привычке запоминал устройство полицейского участка. Входы, выходы, расположение камер предварительного заключения. Никогда не знаешь, что может случиться в командировке, и что выручит в критический момент. Он с неудовольствием посмотрел на Порфирия.
Этот русский появился совсем не вовремя, можно сказать, что вредительски некстати! Сыщик из Москвы, вот кого здесь только не хватало! Ост-Индийская компания, понятное дело, это их торговцы пропали, но вот зачем сюда лезет Россия?
Он никогда бы не поехал в эту забытую богом азиатскую страну, если бы не личная просьба кайзера. Афера с революцией 1905 года полностью провалилась, а деньги потрачены и не малые. Отказаться не было никакой возможности. Пришлось скрепя сердце собрать чемодан и отправиться на субмарине в далёкую Бирму. Рейх поставляет королю оружие в обмен на вольфрам и нефть. Генеральный штаб хотел иметь свои уши в столице. Теперь приходилось исполнять совсем нелепые поручения. С корреспонденцией получил приказ расследовать исчезновение торговцев опиумом. Странно, что они вообще смогли здесь торговать, учитывая ненависть местного населения к англичанам.
По давно заведённой привычке начал с борделя. А где как не здесь можно выведать грязные тайны местной знати? Завёл удачное знакомство, и вот тебе, пожалуйста. На дамочку совершили нападение. Не помешай ему этот русский, всё могло уложиться совсем другим образом, а теперь не отвертишься, придётся изображать немецкого коммерсанта. Что, впрочем, соответствовало действительности, только товар у Парвуса имел весьма специфические свойства, он убивал.
В кабинете господина Коу, устроенным по европейскому образцу, стоял массивный стол из жёлтого с оливковыми полосами тика, за который все и сели. В большом окне, выходившим во двор, можно было наблюдать, как скачет в полумраке огненный шар, подкидываемый азартными игроками. Неровный ритм барабана, доносившийся сквозь двойные стёкла, перебивало журчание воды из бронзовой клепсидры.
– Что у вас за дело, уважаемый Порфирий Францевич.
– Возьмите письмо. Там всё сказано. – Порфирий достал из сюртука конверт, запечатанный сургучом.
Прочитав с невозмутимым видом документ, Коу Коу вопросительно поднял брови, кивнув на спутника сыщика.
– Предлагаю взять в переводчики, коль оказался замешен с самого начала, – ответил Порфирий. – Вы не против? – взглянул на коммерсанта.
«Отлично, – мелькнуло в голове Парвуса, – ничего и делать не придётся, они сами всё расскажут. Шутка ли, знаменитый русский сыщик в знакомых».
– Конечно, конечно, можете полностью мною располагать.
– Итак, у вас люди пропадают, что на сейчас известно?
– Азия, что вы хотите. У нас свои порядки, вам непонятные.
– Однако, похитили иностранку. Я свидетель.
– И что с того? Родственники не обращались, значит, и дела нет.
– Да как они обратятся, коль преступление совершилось только что? Надобно немедленно организовать поиски.
– Обязательно начнём расследование, когда поступит заявление о пропаже. Вот что, идите-ка спать. А завтра попробую что-нибудь разузнать. Или оставайтесь, у нас как раз соревнования по чинлону проходят среди полицейских столицы.
Сквозь закрытое окно доносились звонкие удары о плетённый из ротанга мяч. Опыт подсказывал Порфирию, что ему сейчас делают трамвай в джунгли, чтобы скрыть правду. Уж очень бесцеремонно смотрел в глаза Коу Коу, что вообще не свойственно азиатам. Такое отношение задело. Сначала приглашают для расследования, потом начинают лить бразильский каучук в уши.
– Может быть, подпись плохо читается? – кивнул на распечатанный документ.
– Напротив, всё более чем ясно, но у меня свои приказы. Извините, дорогой друг, но сейчас я бессилен. Всё завтра, после консультаций во дворце, – упёрся полицейский.
– Разрешите сделать один небольшой звоночек, – неожиданно вмешался в разговор Парвус, увидев отсутствие у полицейского должного рвения в исполнении прямых обязанностей.
После обстоятельного разговора с разбуженным по такому случаю послом Германии, раздался звонок из дворца. Парвус почтительно передвинул аппарат через стол:
– Вас.
– Слушаю, – осторожно ответил Коу Коу, недовольный возможной протекцией от дежурного чиновника, но услышав знакомый голос тут же вытянулся в струнку, держа телефонную трубку двумя пальцами, словно гремучую змею. – Да, да, понимаю. Будет исполнено. Применю, постараюсь.
В кабинете образовалась пауза, заполненная стратосферным дыханием власти. Даже удары в ротанговый мяч потеряли недавнюю звонкость. Коу Коу отпил из серебряной пиалы красный чай, сделал глубокий выдох затем произнёс, обращаясь к Парвусу:
– Что-то за вами раньше подобные штандарты не замечал. Проморгал, оказывается, вы у нас тёмная лошадка?
– Ну что вы! Нет, нет и нет. Так небольшая услуга. Вовремя подсуетился, и вот, пожалуйте, сработало. А так я совсем незначительный человек, коммерсант средней руки. Не стоит и думать, что обладаю сколь-нибудь большим весом. Удачное расположение планид, не более того. Вот возьмись звонить Порфирий Францевич… Это он ещё не освоился в местном климате. Я думаю, эффект будет намного эффективнее, извините за повтор. Но тут по-другому и не скажешь. Эффективнее! Я так полагаю, теперь преграды устранены?
– Более чем. Немедленно высылаю полицейских на поиски вашей незнакомки. Чем ещё могу быть полезен?
Внезапная перемена тона в обхождении, произвела на Порфирия большое впечатление. Он сразу понял, что с Коу говорил кто-то из важных персон. Дело получило нежелательную огласку. Расследование требовалось провести тайно, чтобы не спугнуть возможных участников преступления. Шутка сказать, сто человек исчезает таинственным образом, и нет никаких свидетельств, полный штиль. У него было письмо от министра иностранных дел с просьбой оказать содействие сыщику в расследовании, но и только. Правительство ждало результатов, а не громких сенсаций в прессе.
– Кхе, кхе, – смущённо откашлялся сыщик, – так вы полагаете здесь замешаны чины?
– С чего такие выводы?
– По-другому и быть не может, коль консультации потребовались. Всё более чем очевидно, если, конечно, вам не внушили особый приказ.
– Особый? Что вы такое говорите?
– Как же, преступление совершают именно тогда, когда все полицейские собрались играть в чинлон. Странное совпадение, вы не находите? Будет любопытно узнать, чем занимались офицеры во время давешних преступлений.
– Однако, быстро вы у нас освоились!
– Нет нужды, у нас те же пряники. Влажность другая, а ветер тот же.
– Дежурный, – закричал начальник полиции. – подай сигнал тревоги.
Приказ, приказ, слов из устава не выбросишь: было устное распоряжение министра МВД затянуть расследование. Коу Коу с большим уважением относился к сотоварищу из российской империи и не верил, что можно обмануть профессионала такого уровня. У министров вообще семь слонов в одном колодце. Вот этот звонок, что значит? «Должен оказать полное содействие в расследовании». Это как?
«Они что там с ума посходили? И так сделай – казнят, и в другую дверь, опять секира маячит. «Применить голову» – это как? И удава съесть, и не подавиться! А московский сыщик хорош, мгновенно ухватил суть. “Особое распоряжение”, конечно, а как без него? Вот и крутись теперь, словно чинлон с керосином! Такого не проведёшь», – заключил полицейский, рассматривая в жёлтом электрическом свете мимическую мускулатуру сыщика.
Недавние игроки в чинлон за несколько минут освободили двор от скамеек со зрителями и повзводно устремились на ночные улицы Мандалая. Им предстояло перевернуть спящий город в поисках пропавшей девицы. В кабинетах зажглись настольные лампы, из открытых окон донеслись напряжённые голоса следователей, иногда переходившие на крик, зазвонили телефоны, раздалось дробное стрекотание печатных машинок. Участок превратился в разбуженное гнездо шершней.
– Ну-с, довольны? – полицейский уставился на Порфирия покрасневшими глазами.
– Отлично! Но, боюсь, подобные манёвры результата не дадут. Более того, навредят. Но для отчёта полезно. Тут ничего не скажешь, молодца! Гром и молния. Машки в каталажку, мазурики на шконки. Начальство отметит обязательно. Аресты?
Коу Коу хмуро кивнул, изображая провинившегося монгола, которому терять нечего, кроме своей лохматой шапки.
– А чего вы ждали после звонка наверх? Кексов?
– Для начала девицу, а потом сотню коммерсантов, бесследно исчезнувших на ваших улицах. Быть не может, чтобы вы ничего не знали!
– Помилуйте, это уже слишком. Всю полицию подняли в ружьё, что вам ещё надо?
Не отвечая, Порфирий обернулся к своему спутнику:
– А вы, батенька, диверсант. Теперь вашу знакомую так упрячут, что и все Пинкертоны мира не найдут. Закопают где-нибудь на пустыре, или выкуп затребуют, но при таком фейерверке только сумасшедшие торпеды на подобное решаться.
– У нас этого добра хватает. Британцы наводнили страну опиумом под самое нихачу. За дозу могут пальцы себе отгрызть, чего уж здесь говорить о богатой чужестранке. Но я должен вас предупредить, королю очень не понравится шумиха вокруг этого дела. Я вам по секрету скажу, как коллеге, мне дано строжайшее распоряжение пресекать всякие слухи, связанные с ними. Вы должны понимать, куда лезете.
– Занятно, но нам не привыкать. В России своих профессоров хватает.
– Вы не понимаете. Не таких.
– Так просветите.
– Если в двух словах, так чужие они, совсем чужие. Никто не знает откуда приходят, где живут, а так не бывает. Вот вы, – он кивнул на Парвуса, – из Германии, вы, – ткнул пальцем, – из России. А они из ниоткуда. Согласитесь, странно. Плюс указ короля молчать. Тут есть над чем подумать.
– Задачка, так зачем проговорились? – заметил Парвус.
– А что делать, когда секирой грозятся! Тут любой начнёт ветер делать.
Порфирий посмотрел на своего спутника:
– Я так полагаю, что Александр Львович неспроста нагнул дипломата. Скромничает, ну да это его дело. В любом случае сейчас мы оказались в одной лодке, хоть и с разными флагами. Выкладывайте, господин Парвус, свои наблюдения.
– Дамочка действительно необычная, а я в них разбираюсь, уж поверьте. Сама ничего, в теле, я бы так сказал, а внутри с червоточиной. Смотрит в глаза, словно ты насекомое какое, аж мурашки по коже. Это меня и заинтересовало, и обидело, если хотите.
– Так-с, прислали за морсом, а приходится пить компот, да ещё в компании. Есть дополнения, господин Коу?
– Докладывали, что они бессмертны. Был случай, одного такого проткнули, так он вынул меч из груди и в мгновение ока целую банду отпетых мазуриков перерезал. Головы отдельно бросил, зачем, непонятно.
– Вы сказали они? Я не ослышался? Ну же не молчите. Теперь уже поздно. Какие с виду, все ли на похожи на пропавшую.
– Действительно, – с иронией согласился полицейский и продолжил: – У инородцев отличительная черта, это гладкая кожа, ни одного прыщика, представляете? Далее – глаза, удивительной чистоты белки говорят об абсолютном здоровье. И вот ещё, одежда. Любое платье можно испачкать, только не их. Всё отскакивает: вода, вино, грязь. Не верите? А напрасно, своими глазами видел. И при этом им ничуть не жарко, никогда не потеют. У нас влажно, сами видите. Кстати, возьмите салфетки, – Он положил на стол небесно-голубые куски ткани, заменяющие полотенца. – Значит, одежда пропускает воздух, но каким образом?
– Мне показалось в ней есть что-то от испанки, такой же профиль, осанка, – поделился наблюдением Порфирий.
– Решительно не соглашусь. Я её ближе видел, не то что вы. Совсем необычная порода. У испанок глаза карие, а эти другие.
– Да что же такого вы в них нашли?
– Зрачки, они бездонные, представляете? Всё имеет цвет, но только не в этом случае. Скажу поэтически: видишь бездонный космос! Нет радужной оболочки, состоящей из лучиков. Хаотичные звёзды. Поразительной притягательностью обладают. Вот, вот, правильное слово нашёл. Ею хочется обладать, несмотря на космических холод, исходящий от натуры.
– Натуры? Эко, вы её. Сначала поэтически, затем «натуры». Неужто пронзила сердце? Берегитесь, с таким саквояжем, она, действительно, голову отхватит как ни в чём не бывало. Начинаю подозревать, что дамочка с перцем, и как бы неизвестным похитителям ни пришлось туго со своей добычей. Как бы им самим не превратиться в жертву.
– Вот, вот, и я на что пытался намекнуть. Напрасные хлопоты, но теперь уже поезд поехал…
Умиротворяющее журчание воды в клепсидре прервалось. Из рук бронзового человечка выпал шар и покатился по жёлобу к трону правителя. Астролог с книгой выехал из дверок и склонился перед троном. Вода снова закрутила колёса со стрелками, отмеряя время. Учёный пошёл медленно считать минуты вдоль стены с алыми рубинами, вместо цифр.
– Близится утро, а мы топчемся на месте. Дались вам эти глаза, Парвус, право!
– Так и рад забыть, ан не могу. Здесь ведь такое дело, стоит только запасть в сердце, так и надо аж сил нет. Я на вас зол, такое дело испортили своим гусарством. У меня уже всё заладилось, имя узнал, и тут ваш фортель с ножом.
– Подождите, так она назвалась? Не молчите!
– Модлен, да, да. На точно, Модлен! Помяните моё слово, не прощу.
– Бросьте своё ребячество. Может она и невероятная женщина, и скорее всего, однако женщина в беде, и это накладывает на благородных людей определённые обязательства. Я так полагаю, здесь нам уже нечего делать. Господин Коу, позвольте откланяться. Мы с Александром Львовичем предпримем собственные поиски.
– Что же вы раньше молчали! Говорите, Модлен? Так вполне может быть, что я знаю пару мест, где её можно искать. Дамочка приметная, и уже успела наделать шороху.
«Чувствуется, что теперь этот Коу от нас не отвяжется, – мелькнуло в голове Порфирия. – Ну как же, ему надобно докладывать о ходе расследования. У самого-то результатов не намечается, а здесь иностранец лезет в спальню с букетом».
– И бросите управление?
– Теперь, после звонка, у меня более важного дела и нет. Все силы брошены на поиски Модлен, – он подозвал адъютанта: – Передайте в отделы имя пропавшей.
Из гаража, устроенного во внутреннем дворе здания, выехал двухколёсный самоходный экипаж с жужжащим маховиком под шестью сиденьями. Порфирий уже встречался с таким у графа Шиловского и немало удивился, встретив здесь редкий механизм.
– Откуда сиё чудо?
– Его Величество Тибо Мин выкупил у английской фирмы. Крайне удобная штука для нашего климата. Открытый верх, устойчив. Работает на электричестве, мощный генератор. И самое главное, это колея. Везде может пройти.
– Приятно встретить изобретение соотечественника здесь. Но куда мы едем?
– Опять азартные игры.
– Ипподром?
– Сами увидите. Я не поклонник, но Модлен там бывает.
Под навесом из гофрированного железа расположился самый обыкновенный боксёрский квадрат: столбы, канаты и прочие атрибуты, вплоть до бронзового гонга на судейском столике. Ничего особенного, подумал Порфирий, осматривая просторный зал с деревянными ступеньками вместо стульев, на которых шумела местная публика. Несколько удивили музыканты, расположившиеся на крохотном помосте рядом с рингом. Он отнёс их присутствие на местный колорит. Будучи по характеру спортсменом, подошёл вплотную к рингу. На куске парусины, укрывавшей дощатый помост, обнаружил размытые пятна крови, со всей очевидность указывавшие на характер боёв.
– Тотализатор?
– Верно угадали. Надобно осмотреть ряды, вдруг найдём вашу пропажу.
Раздались пронзительные звуки писклявой дудки и мерные удары палкой в кожаную мембрану. Зрители вынули шеи, стараясь разглядеть бойцов, идущих с тренерами через толпу, занявшую проходы между рядами. Напряжение скорой схватки наполнило влажный воздух нервным ожиданием. Кажущаяся невозмутимость бойцов указывала на максимальную концентрацию воли, граничащую с медитацией. Игроки торопливо делали последние ставки. Букмекеры раздавали в ответ билеты с номерами участников поединка, одновременно пряча мятые купюры в переносной сейф, закреплённый на поясе особым металлическим ремнём из подвижных звеньев.
< Глава 13 http://proza.ru/2021/11/13/441
> Глава 15 http://proza.ru/2021/12/23/1727