— Здесь колеса крепятся к оси, — пояснила воительница, — повредить и не сможет двигаться вовсе.
— Пусть попробуют в меня попасть, — Упорный Клинок подбежала к мельнице, принялась в стену бить молотом, раз за разом, пока вправду не пробила корпуса. Кентаврина превратила свой диск в самый прочный из металлов, какие знала, отправила оружие вперёд. Удар оказался жестким, но механизма не повредил, к сожалению.
— Издалека не сломать, — русалка пригнулась, добежала до дыры, нырнула в неё, лишь чудом не попала ни в один из механизмов, выбросила наружу диск подруги, а после принялась методично бить перчаткой по соединению с осью. Получалось скверно, заозиралась, обнаружила в паре футов от себя некое соединение из зубчатых колёс, добралась до него, сунула руку, и пальцы застряли, намертво блокируя механизм. А дальше случилось то, что и должно было, где-то что-то лопнуло, застопорилось, и вся система принялась разрушаться. Водный Клинок поспешила обратно, в неё несколько раз ударили некие штуки, у дыры упала. Цвержиха бедняжку за волосы сцапала, выволокла, тут же подлечила и обе метнулись к нам. Мельница рухнула, подпрыгивала и «сходила с ума», пока окончательно не пришла в негодность.
— Если ещё разок задумаю провернуть такое, не пускайте, — попросила русалка, — не знаю, что нашло вдруг.
— Наверное, со мной слишком много общалась, — гоблиниха хлопнула соратницу по спине, — если бы ты знала, как я тобой горжусь.
Перебраться через механизм оказалось бы весьма затруднительно, пришлось мне таки открыть портал. А там уж новые недруги готовились встречать. Гигантские змеи, обитательницы пустыни.
— Раз уж все используют свои волшебные предметы, может, и мне попробовать? — предложила светлая альвийка.
— У змей есть орган, улавливающий тепло, — возразила я, — так что твоя маскировка не поможет совершенно, а вот у них окажется преимущество. А вот как раз дроу в состоянии продемонстрировать новые возможности.
Темная альвийка кивнула, перевесила щит на руку, обнажила саблю и понеслась вперёд, смертоносная. Змеи атаковали и тут же пожалели об этом. Ловкая противница не только уклонялась от молниеносных бросков, но и била щитом, или царапала по боку. И жертвы немедленно превращались в прах. Полагаю, не являлись живыми тоже, но щиту-то все равно. Меткий Клинок, просто для приличия, одну из змеючниц подстрелила. Мы просто постояли, отдохнули чуточку, пока хищницы не закончились благополучно, и победительница не вернулась.
— Тебе, пожалуй, и меч совсем не нужен, — Упорный Клинок вздохнула, — справляешься идеально.
— Так может сказать лишь тот, у кого нет фантазии совсем, — фыркнула дроу, — убивать Приятно, конечно, но этого маловато. Огонь предлагает, куда больший спектр всевозможных удовольствий, от изощренных пыток, до уничтожения чужого имущества. Щит чересчур милосерден, раз и все, совсем не в моем стиле. Однако, в сочетании с парным артефактом, пригодиться вполне.
А нам ничего не оставалось, как идти дальше, джинн приготовил целый океан ловушек. Послышался топоток бесчисленных ножек, к нам спешили гигантские скорпионы, какой схорон на востоке обходится без них?
— Ну, тут точно никто возражать не будет? — оживилась светлая альвийка.
Я кивнула, девушка открыла свою коробочку, из которой повалил дым, окутал все вокруг, стало темнее, чем ночью. Разумеется, огромные насекомые привыкли к мраку нор, но дым не просто лишал зрения, в нем еще и терялись запахи, а звуки становились совершенно непонятными, не определишь, откуда исходят. Я и сама замерла, потерянно, ещё и присела на корточки, дабы занимать как можно меньше места и не стать ни чьей случайной жертвой. Где-то что-то шумело, скрипело, стонало, падало. Неоднократно било по защитному барьеру, пока не стихло все, а дым начал возвращаться на место. Немного придя в себя, обнаружили горы скорпионьих трупов, раненую гоблиниху и запыхавшегося Меткого Стрелка, но как же радовалась. Теперь стала кратно опаснее и смертоноснее. И даже необязательно сражаться. Скрылась, пока недруги в дыму блуждают, после призвала его обратно и все. Сердитый Клинок вообще единственная, кто решился сдвинуться с места и вступить в схватку, а уж кто её покалечил, скорпионы или союзница, не стали и выяснять от греха.
Поняв, что ничего не работает, дух надумал применить, во всех смыслах слова, грязный приём. С потолка, через особые отверстия, потекли потоки грязной жижи, явно намеревался нас утопить благополучно. Ну, и ругались же мои подопечные, да и защитный барьер неизвестно сколько продержится. Оставалось только бежать вперёд, с трудом выдирая ноги. Вроде как, испытания не должны были нас отправить на тот свет, однако... и тут снова вмешались со стороны. Влага из грязных потоков начала отделяться, собираясь в пар, пол под нами тут же затвердел, пришлось срочно освобождаться и извлекать своих. Доспехе Водного Клинка исчез. Теперь грязь стала сухой, быстро забила дыры. Обнаружили прямо перед собой нимфу, она собрала всю воду в огромный шар. Помахала рукой и отправила снаряд вперёд. Проехался по нашим телам, погрузив внутрь, и помчался прочь, вплоть до мельницы, о которую и разбился. Как никто из нас не захлебнулся, не ведаю, русалка превратилась в свою водную ипостась, с хвостом. Пришлось погрузить на кентаврину, пока не просохнет.
— Мне одной эта предательница уже поперёк горла встала? — прошипела Темный Клинок. — Честное слово, мне даже вечную соперницу меньше хочется прикончить теперь. С ней хоть воевали лишь потому, что темные и светлые альвы от веку друг другу недруги, а у нас ещё и спор за наследство вечный.
— У вас есть общие родственники? — удивилась я.
— Её отец разок изнасиловал мою мать, — светлая альвийка скрипнула зубами, — родились мы обе, но поскольку матушка производила нас на свет тайно, в лесу, сама, своей рукой пуповину перерезала, не запомнила, кто из нас родилась первой, разница в несколько минут всего. Лишнюю отослала к отцу, а меня представила родственникам.
— Я так знаю, что сошлась добровольно, — отозвалась дроу, — а когда родила, испугалась, что осудят и бросила меня, оставила, безо всякой вины, ради другой, той, что повезло родиться со светлой кожей.
— Чтобы моя мама, да добровольно возлегла с кем-то из тёмных? — лучница сжала кулачки. — Все ты врешь, чтобы своего папочку обелить. Пусть радуется, что с меня взяли клятву не убивать его, а то давно уже отправился в ад.
— Тихо, нашли время ссориться, — поспешила я прервать обеих.
Снова воительницы удивили. Никогда не слышало о любовных связях светлых и тёмных альвов, тем более, чтобы у них дети рождались совместные. Слишком давно две части одного народа разделились и пошли разными путями. Впрочем, альвийки вообще крайне редко рожают детей, не чаще раза в столетие, да и то если кого-то из их родни убивают, или загоняет в могилу болезнь. И уж кому так не ненавидеть друг друга, как разделённым при рождении и по-разному воспитанным сёстрам? Да ещё и мать подлила масла в огонь, придумав историю с изнасилованием. Зная гордых перворождённых, уверена, что любая из них скорее в петлю полезла, чем родила от обидчика, тем более, воспитывала его ребёнка и представила родне. Наверное, другой версии светлая дочка не поняла, и не приня
ла, однако...
Обе сестрицы отвернулись, каждая понимала, что тратить силы на ссору глупо, когда настоящая противница получила изрядное преимущество и теперь нагнать окажется довольно затруднительно. Мы неслись, как ненормальные, на Могучем Клинке теперь сидели уже трое, ещё и цвержиха с сильфидой, которые нас лишь задержали серьезно. И вот увидели впереди преграду из зеркал, выстроившуюся полукругом. Я сразу велела всем остановиться и не смотреть в отражение.
— Нет ничего опаснее зачарованного зеркала, — пояснила я, — давайте ка отвернемся, а я себе глаза завяжу.
Кентаврина, не глядя, диск метнула, расколотила одно из зеркал. Оказалось, что они выставлены кругом, по которому металась наша предательница, сразу выскочила в образовавшийся проход, и упала на четвереньки. Не знаю, что там с нею творилось, но точно ничего хорошего. Я активировала свой артефакт. Как весело зазвенело. Вибрация способна разрушить все, что угодно, между прочим. Наконец, звон превратился, остановилась и я, убедилась, что справилась. Лишь груды осколков и нимфа с, в который уж раз разрядившимся, доспехом, корчиться от боли. Пора от неё отделаться надолго. Я схватила за руку сильфиду, потащила за собой, заставила тронуть щитом пострадавшую. Бывший Чувствительный Клинок взвизгнула и кинулась прочь, как была, на четвереньках, ничего и никого не замечая вокруг, лишь бы спастись, уцелеть, выжить.
— Полагаю, какое-то время, мы её не увидим, — я сплюнула, — чему будем очень и очень рады. Девочки, за мной.
— Между прочим, мы ещё не решили, кому меч достанется, — заявила дроу, — это довольно важно, между прочим.
— Я могу и подождать, если что, — Сердитый Клинок зевнула, — какая разница, какой именно из мечей мне сегодня не достанется? Вот если бы мы врагов делили, тут я своего не уступила ни в жизнь.
— Сильфиде вообще можно последней отдать, — кивнула я, — лучница отказалась заранее, значит, два претендента всего.
— Не хочу показаться банальной, — светлая альвийка облизала губы, — но одним из оставшихся мечей будет тот, что повелевает мраком, и даёт силу тьмы, а кто ещё с ней справиться, кроме той, что служит демонам? И наверняка, куда более могущественное оружие, чем обычный огонь.
— Да ты просто боишься, что когда я завладею силой пламени, сразу тебя и спалю, — рыкнула остроухая.
— И это тоже, — не стала спорить Меткий Клинок, — однако, и мои слова остаются чистой правдой.
— В общем-то, я согласна, — я погладила пальцами подбородок, — меч с силой света против клинка с силой тьмы. Скажу по секрету, а мне известны возможности оружия чудесного, огонь окажется бесполезен совершенно.
— Ладно, готова уступить, — темная альвийка надулась, явно недовольная, уже почти считала волшебный предмет своим, почти наверняка постарается им завладеть, вопреки всем договоренностям.
Потому я Могучий Клинок в сторонку отозвала и тихонько попросила не слишком сопротивляться, если перворождённая попытается предмет забрать.
— Следующие мечи, честное слово, ничем не хуже, — пояснила я, — сила воздуха, а значит, и ветра, металла, света и тьмы. К тому же, конфликты совершенно не нужны.
— Я понимаю, — четвероногая поморщилась, — не скажу, что мне по душе такие уступки, с другой стороны, эта ушастая точно мстить будет, зачем мне такой коварный враг? Ну, подожду день или два.