Ну, если муж уже заставал жену с принятиями чужих презентов, признаниями не то в любви, не то в сволочизме, что, будь эта женщина в официальном браке, разницы в этих понятиях не имеет никакой, - то пришло время застать их в постели или что-то около неё.
Бальтазар не имел привычки вникать, занят ли кабинет его подчинённых, поэтому не обратил внимания на сигнальный огонь лампочки над дверью. Просто вошёл, и точно обмер, осознав происходящее: Парис поместил левую руку внутрь Базилики, а она преспокойно лежала на гинекологическом кресле, расслабившись и не обращая внимания на срам. Бальт ничего не сказал, просто выбежал из кабинета, но застигнутые врасплох коллеги успели заметить, что их кто-то видел.
- Будь это мой муж, он непременно себя выдаст уже через пару минут.
Но обманулась: Бальтазар ни сообщения не отправил никому из любовников, ни на разбор полётов не вызвал. Решил следовать инструкции Ориона: повысить культурный уровень, тренируя выдержку. Но к вечеру его мужество и добрая воля поутихли, и он заехал пожаловаться на Базилику родителям: знать должны, кого они обласкали несвоевременно.
Отец открыл ему, пропуская в дом.
- К нам или к жене? – усмехнулся приветственно Морфей.
- Ааа, жаловаться прибежала на меня? – ехидно полюбопытствовал рогатый муж.
- Да нет, сообщить радостную новость.
- Какую: что изменяет мне прямо в клинике, проще ведь не заморачиваться с поиском любовника?
- Что у всех мужей за актёрская манера проецировать свои комплексы на жён? Когда ей изменять, она всё время работает?
- Парис так не считает, он встаёт на колени перед ней, врёт, что любит и – опа, адюльтер готов! – застаю их в постели.
- Ну – ну, что ещё придумаешь, сынок? Вспоминаем вместе: это была не постель, а гинекологическое кресло, а Парис не любовник, а… Я подсказал, дальше ты включай голову, но ту, что ближе к небу, а не к земле.
- Я не понимаю, - Бальтазар засомневался в своей правоте, разглядывая сияющее от умиления лицо отца.
- Парис – гинеколог: твоя жена беременна.
Бальтазар, остывая, снова взъелся на эту парочку:
- Ну, классно: других-то гинекологов в моей клинике нет, надо пригласить мужчину и непременно бывшего, а ещё козла…
Морфей похлопал по плечу любимого сына.
- Лучший гинеколог… Разбирается в женских изюминках…
- Вот туда и шёл бы, по назначению, где работает! - огрызнулся Бальтазар.
- Фу, Бальт, слишком даже для тебя, а уж руководителю недопустимо так себя вести.
На балконе, куда вышел Бальтазар, чтобы охладить пылающие щёки, уже присутствовали Базилика и Орион.
- Поздравляю, Базилика, - неловко запнулся Бальтазар.
- Спасибо, и тебя тоже, - откликнулась Базилика, восхищённо и жадно оглядывая полуобнажённый торс Тифона.
Орион усмехался, что Базилика уже беременна, никуда не собиралась деваться от мужа, а он стоит вот тут и пышет жаром, как бизон. Долго владелец клиники не выдержал, ушёл к отцу и матери. Орион предложил Базилике:
- Уверен, что Бальтазар выберет один из двух методов борьбы: откажет в постели или с порога станет ласкаться, как сорок котов разом.
Дома Базилика узнала, что бытует и третья версия развития событий: муж не обнимал, не целовал её, не прикасался, а сделал вид, что так и заведено в их семье: приходя с работы, занимаются делами и дома.
«Выходит, первую модификацию выбрал, а я бы предпочла вторую… Эх, уже вижу в нём недостатки…»
Бальтазар показал, что ещё может удивить беременную жену, игнорируя её худой выбор лечащего врача: целуя его первая, Базилика насладилась робостью:
- Согласен, если ты хочешь…
Пока Базилика засыпала, Бальтазар отправил сообщение Парису: «Ты самый дрянной семейный врач из всех, что я видел. Мне и спрашивать не надо, чтобы понимать, что твои мерзкие ручонки помнят лучшую женщину в твоей жизни и желают исследовать её округлости и даже недра, как открывает материк какой-нибудь археолог. За то, что ты такой умница в профессии, за твои выдающиеся способности я лишаю тебя премии до конца занимаемой должности. Увольняйся, жалуйся хоть в Министерство, я не боюсь».
Парис сохранил должность на работе, остался семейным врачом и больше не рисковал получить по шее. Орион уважительно отнёсся к иному варианту примирения Бальтазара, мысленно внося лучшего ученика в отпуск с отличным содержанием.
Базилика сделала Ориона крёстным ожидаемой дочери, поделившись тайной, как распланировала её рождение.
- Мечтаю о дочери, только в моих желаниях она будет расти хрупкой и худой, чтобы ни один парень не посмел унижать её. Я хочу, чтобы она ела сколько хотела, когда люди смотрят на неё, но при этом вовсе не думала о еде, когда оставалась в одиночестве.
Орион, грустно улыбаясь, обнял её и ответил, что разве же в этом счастье. Бальтазар, в который раз заставая их вместе, да ещё в привате, мотнул головой и нажаловался отцу, что мужа она меньше нянчит, чем крёстного будущей дочери, но это и разъяснимо: не повезло с одной занятой женщиной, повезёт со второй, всё-таки, как не быть воздаянию божьему за труды и рецепты праведные.