Как же не хотелось уезжать! Я готова была многое отдать, чтобы остаться с Кариной и Адамом. После концерта во мне что-то изменилось, и я вышла из зала другим человеком. Будто душу разделали скальпелем на операционном столе и оставили болеть, кровоточить и не иметь возможности двигаться. Больше всего хотелось поговорить с Адамом после концерта, обнять его, сказать какие-то банальные слова восхищения и просто побыть рядом. Меня переполняли эмоции. Я ожидала от концерта многого, но получила больше в немыслимое количество раз. Настолько больше, что даже сомневалась, способна ли это выдержать.
Я видела, что Карина куда-то выходила, не проронив ни слова. Меньше всего я ожидала, что она пойдет к Адаму. Слишком хорошо знала сестру. Холодная, рассудительная, преданная до мозга костей своей первой сильной любви — Марку, она была явно не из тех, кто готов выйти из своего маленького самобытного мирка и впустить вовнутрь что-то новое.
Понятное дело — я. Еще тот эстет, женщина, любящая эмоции, азарт и внутренний огонь, как свидетельство жизни. Но Карина была совершенно другой. Юный красавчик, увлеченный музыкой и пользующийся огромной популярностью — это был как раз тот раздражающий типаж, который она на дух не переносила. Неприступность, сдержанность и некая замкнутость сестры привлекала многих мужчин. Сколько раз за ней пытались ухаживать разные поклонники — и старше и младше, богатые и бедные, красивые и не очень. Карина всех отвергала, потому что любила только одного — Марка. Пусть имели место истерики, срывы и слезы в подушку, это не мешало ей быть самозабвенно преданной этому подлецу. Что же случилось теперь?
Москва осталась позади, сменив городские пейзажи на одинокие деревни и пустынные поля. Купить билет поезд, к моему великому сожалению, оказалось совсем не сложно. В глубине души я мечтала о том, что не смогу уехать. Если бы муж узнал о чувствах Карины к Адаму и его болезни, вряд ли бы побежал сразу со мной разводиться. Впрочем, последнее меня, почему-то, совсем перестало тревожить.
Влад был настоящим красавцем, прекрасным мужем, страстным любовником и умел зарабатывать деньги. Умом я осознавала, что мой муж — предел мечтаний любой нормальной женщины. За его спиной я ощущала себя маленькой девочкой, которую нежно оберегают. Чувство защищенности определяло ценность нашего брака в моих глазах. А вот любовь и страсть — их просто не было. Внутри преобладал штиль, как в первый день нашего знакомства, так и последующие месяцы ухаживания и брака. А ухаживал он очень красиво. Можно сказать, он взял меня напористостью, подарками и нежными словами. Быть любимой и нужной — самое приятное и теплое чувство, поэтому я так ценила наш союз.
С Адамом все было совершенно иначе. Внутри взорвался вулкан после первого же взгляда, а сердце превратилось в один большой раскаленный нерв. И нет, это не было то чувство, которое воспевают в песнях и описывают в книгах. Никакой чуши о единстве душ, родстве, определенном свыше и понимания друг друга с полуслова. Восхищение, восторг, опьянение, эйфория вперемешку с экстазом — да черт знает, что! Влюбленность, как таковую, я даже не рассматривала. Мне не шестнадцать лет, чтобы вестись на эмоции, мечты и необоснованные ожидания. Да и я замужем, приключений на пятую точку не желаю, и глотнуть новых ощущений от кратковременного романчика с юным красавчиком не имею необходимости. Вот только объяснить внутренний пожар и желание узнать больше об этом парне я не могла. После концерта душу вообще разнесло в хлам, как после торнадо, и теперь необходимо время, чтобы собрать себя в кучу и расставить все по полочкам.
В купе со мной ехали две девушки, которые восторженно обсуждали концерт. Несколько раз они подозрительно задержали на мне взгляд, но к счастью, не стали задавать вопросов. Я светилась в нескольких историях Адама в Инстаграме, а так же была отмечена ним на фото с моей коллекцией. Так же за последних несколько недель я успела оставить больше пятидесяти комментариев у него под постами, что привлекло ещё больше внимания к моей персоне. Не удивительно, что меня могли узнать.
Ближе к трем часам ночи, окончательно смирившись с отсутствием сна, я спросила Карину в смс, как чувствует себя Адам. Ответа так и не дождалась. Сам Нэлл не выходил на связь ещё со вчерашнего дня и мое сообщение, разумеется, даже не открыл.
В четыре утра, приехав, наконец, домой, я вышла с вокзала и отправилась, куда глаза глядят. В руках была лишь сумочка и мобильный телефон. Остальные вещи остались в Москве. Влад настойчиво звонил вот уже полчаса, но я слишком желала одиночества, чтобы взять трубку. Любое молчание чревато последствиями и ссорой с мужем, но черт знает, какая муха меня укусила. Просто не хотелось его видеть. Злость на то, что из-за дурацкого обычая проводить выходной вместе, я должна была бросить сестру, больного Адама и собственную машину в другом городе, нарастала с каждой минутой. О какой-либо тоске по любимому, естественно, не могло идти и речи.
Судорожно вдыхая утренний воздух, я купила пачку сигарет в круглосуточном ларьке. Да, я не курила. Грех сказать, что никогда не пробовала эту гадость, но я действительно относилась к ярым противникам плохих привычек. Желание втянуть в себя немного яда испугало не на шутку, но я не остановилась. Внутренняя дрожь пробирала до костей. Сердце гулко билось о грудную клетку, изнемогая от странной боли. Что происходит?
Я брела в неизвестном направлении, стараясь не обращать внимания на странных одиноких путников, подозрительно глядящих в мою сторону. Периодически сигналили машины, а из окон высовывались противные подвыпившие морды. Конечно, красивая стройная блондинка в облегающем платье на высоких каблуках, разгуливающая в одиночку по ночному городу, вряд ли могла рассчитывать на полное спокойствие. А дымящаяся сигарета в тонких пальцах с длинными ногтями действовала на извращенцев, как красный плащ на быка. Пофиг! Я не в том состоянии, чтобы обращать на это внимание.
Перед глазами возник образ юноши в белой рубашке с микрофоном в руках. Растрёпанные светлые волосы падали почти на глаза, смуглая кожа блестела от свежего пота, чувственные губы слегка приоткрыты. Мое подсознание предательски остановило взгляд на его шее, скользнув тотчас по ключицам вниз. Хотелось расстегнуть ещё две пуговицы и провести пальцем по бархатистой коже. Хотя нет, без рубашки было бы лучше и желательно, в горизонтальном положении.
— Черт возьми! Опомнись! — Я резко остановилась и схватилась за голову. Что творится в моем подсознании? Что сделал со мной этот противный мальчишка? Почему я не сбежала домой, а как угорелая, а помчалась надевать лучшее платье на концерт? Всего этого бы не произошло, если бы я пресекла развитие пугающего интереса. Меня бы не затянуло с головой странное наваждение, подобно лихорадке.
Сердце подскочило от звука входящего сообщения. Я остановилась и присела на ближайшую лавочку. В Инстаграме кто-то написал, и я замерла от предвкушения увидеть аватарку Адама. Но нет. Ранним утром не спалось ещё одной помешанной — загадочной Олесе, которая совсем недавно намекала на особое сходство со мной. И чего ей опять понадобилось?
В сообщении светилось фото. Дурное предчувствие отдалось болью в висках, но я, глубоко вдохнув, открыла изображение. Изнутри обожгло, а руки безвольно опустились на колени. Телефон каким-то чудом удержался от падения. Я тупо уставилась в экран, пытаясь осознать, что видят мои глаза.
Это было фото спящего Адама в плохом качестве, сделанное в потёмках, будто наспех. Возле уха я заметила маленький шрам с засохшей кровью, глаза закрыты, губы искусаны в кровь, волосы чуть длиннее, чем сейчас. Кто-то сфотографировал его, когда он спал или находился без сознания. О возможности последнего думать не хотелось, но выглядел парень очень плохо. А ещё я заметила на шее два огромных синяка, будто следы от пальцев. Его душили? Или может, натуралистичная обработка в фотошопе? Через секунду изображение исчезло, будто его и не было — удалила.
«Что ты с ним сделала???» — настрочила ответ я, чувствуя неконтролируемую ярость. Хотелось разбить телефон об асфальт, позвонить Карине, укатить обратно в столицу, чтобы убедиться, что это лишь глупая шутка.
«Я знаю, о чем ты думаешь». — Она телепат, ясновидящая или тонкий психолог, чтобы с такой уверенностью заявлять подобное?
«Что ты с ним сделала, больная?» — повторила в сообщении я, теряя контроль.
«Это не я. Но я знаю, кто»
«Зачем ты это прислала?» — Меня или водят за нос, или шантажируют, или пытаются добить окончательно.
«Чтобы ты поняла, что я не очередная фанатка».
«Допустим. Чего тебе от меня нужно?»
«Ничего. Я всего лишь хочу подружиться. Ты мне нравишься очень. Мы похожи».
Она издевается? Чувство страха продолжало насиловать мозг, но я отказывалась верить в вероятность плохого. Это ведь фотошоп, не более. Возможно, просто случайный кадр, обработанный соответствующим образом. Я не ребенок, чтобы вестись по подобную провокацию. Лицо Адама с фотографии, тем не менее, продолжало стоять перед глазами и доводить до исступления.
«Кто ты такая? Давай поговорим». — Я не была готова к разговору, но оставить ситуацию без внимания просто не могла.
«Дай свой номер», — последовал моментальный ответ.
А это не слишком? Меня бил озноб то ли от ночной прохлады, то ли от переполняющих эмоций. Я быстро отправила ей свои контакты, мечтая, наконец, разобраться в ситуации. Когда раздался звук входящего звонка, сковало странное леденящее чувство, будто меня поместили в морозильную камеру. От пробирающего до костей холода, я с трудом нажала кнопку, чтобы ответить.
— Здравствуй! Рада, что ты, все-таки, пошла на контакт, — прозвучало на той стороне. Тихий, взрослый, мелодичный голос с едва уловимой хрипотой. Перед глазами вмиг предстала роскошная женщина с ярко вызывающей внешностью. Возможно, старше меня и гораздо эффектнее, хотя и меня сложно назвать посредственностью.
— Кто ты? Чего тебе нужно? Что с Адамом?
— Успокойся, это прошлогоднее фото. Он в полной безопасности, спит у себя дома. — Она была абсолютно спокойна, что не могло не задевать бушующего монстра внутри меня.
— А что было в прошлом году? Кто ты вообще такая? Что тебе от меня нужно?
— Я же говорила, детка. Ты мне понравилась. Думаю, мы могли бы стать подругами. Я, к твоему сведению, неплохой психолог, и могу безошибочно объяснить состояние, которое происходит с тобой.
— О чем ты вообще? — Или она реально телепат, или я настолько предсказуема.
— Ты сама знаешь. Разве сейчас ты не думаешь лишь о том, как вызывающе блестит его кожа после пятой песни подряд, и как хочется тебе уткнуться губами в его сексуальную шею? — Честно, меня словно молотком ударило после этих слов. Именно это я вспоминала несколькими минутами ранее, но на счет поцелуя в шею, она, естественно, немного перегнула. Или…нет?
— Извращенка! Не нужно судить по себе.
— Продолжаешь заниматься самообманом? Я прекрасно знаю, как начинается это состояние. Сначала ты восхищена красотой его лица, тела, личности, души. А потом, чем глубже ты уходишь в него, тем сильнее тебя утаскивает на дно. Становится мало фотографий, песен, видео, и встреч вживую. Тебе хочется касаться. Чувствовать на ощупь его кожу, вдыхать его запах, зарывается лицом в его волосы...
— Прекрати! — Мне нужно было сразу бросить трубку, но ее слова настолько странно влияли на меня, рисуя перед глазами все то, что она описывала, что я не могла пошевелить даже пальцем. Это походило на наваждение, когда тебя восхищает и одновременно пугает то, что с тобой происходит.
— Сначала это похоже на лёгкую эйфорию и влюбленность, — продолжила незнакомка, — а затем понимаешь, что начинается точка невозврата. Ты уже в паутине. И с каждым днём этот чертовски красивый паук, в лапы которого ты так легко угодила, будет откусывать от тебя часть души. Медленно и понемногу, пока ее совсем не останется.
— Что ты несёшь? Ты больная? — Мне становилось дурно. Ее голос звучал так живо, словно она сидела рядом и шептала мне на ухо.
— Со временем ты поймёшь, что я права. Когда осознаешь, что его тело и душа не принадлежит тебе, и единственное место, где ты можешь удовлетвориться им — твои собственные фантазии. Это всегда начинается одинаково. И порода этих чувств одинаковая. Поэтому я и написала тебе. Однажды сама прошла этот путь. Вся моя жизнь полетела коту под хвост из-за этого проклятого мальчишки. Муж ушел, не выдержав моего «увлечения», на что мне было абсолютно пофиг. Внутренняя буря сменялась затишьем, когда сил оставалось лишь на слезы в подушку. А потом снова. Новое видео, фото — и ты опять меняешь белье, потому что не в силах контролировать это адское желание внизу живота. Ты становишься зависима. Больна этим мальчишкой. Не знаю, как он это делает, но он ломает людей и их психику. Дьявол в шкуре ангела. Им хочется обладать, и эта тяга настолько сильная, что сносит крышу к чертовой матери и полностью меняет тебя изнутри.
— Прекрати! — Ее слова, подобно яду, отравляли все живое внутри. Хотелось пойти и выброситься с моста. — Я не хочу это слушать! У меня муж, семья, карьера… У меня все прекрасно! А то, что ты говоришь — чистой воды извращение. Так не бывает.
— Ты скоро сама это почувствуешь. Адам — особый сорт героина. Не знаю, как ему это удается, но он сводит с ума. И если не хочешь оказаться одна в этом состоянии, ты знаешь мой номер.
Короткие гудки вывели из состояния ступора. Я не успела спросить то, о чем планировала. Ни о странной фотографии, ни о том, что ее связывало с Адамом. Впрочем, сейчас мои мозги были слишком загружены последними словами Олеси, и я просто не имела сил думать о чем-то ещё.
Казалось, душу разорвало на части. Проклятый озноб продолжал доводить мое тело до состояния адского оцепенения, а в груди разыгрался настоящий пожар. Вспомнились слова Карины, где она умоляла перестать искать встреч с Адамом, намекая на его странную энергетику. И если уж мою холодную сестру, которая являлась заклятым однолюбом, зацепил этот парень, то, что можно говорить обо мне?
Моя сущность погрузилась в хаос. Розовые очки спали в один миг, и я начала понимать, что, наверное, слишком далеко зашла. Пора бы завязывать с этим увлечением, пока окончательно не съехала с катушек. Адам меня разрушит. Я ощутила это столь явно, что образ красивого юноши с глазами хамелеона начал скорее пугать, нежели восхищать. Мой мозг, наконец, опомнился и начал молить о пощаде.
— Яна? Какого черта ты здесь делаешь? — Голос Влада раздался, как гром среди ясного неба. Я подскочила от неожиданности. Муж стоял над головой и выглядел не на шутку озадаченным. — Почему не брала трубку? Ты ведь написала время прибытия!
— Как ты меня нашел? — захлопала ресницами я. Присутствовало состояние нереальности, будто только что я говорила не с человеком, а с самим Дьяволом.
— Ехал на вокзал и увидел тебя через окно. Ты что домой решила пешком дойти? Вздумала, когда гулять! Каблуки и платье — с ума сошла! Половина пятого утра! Бегом в машину! Ты дорожишь, как осенний лист.
Он помог мне встать, накинул свою куртку, и заботливо повел к своему автомобилю. Вот, кого нужно любить и кем дорожить! Настоящего, заботливого и любящего мужа, а не пускать слюни на красивого малолетку, которому я нахрен не нужна. В машине я крепко обняла мужа и сильнее прижалась к его груди с просьбами защитить от всего мира. Вот только сможет ли он защитить меня от самой себя — большой вопрос.
Влад повел себя, как мудрый мужчина и не стал устраивать никаких допросов. Дома меня ждал один из его фирменных завтраков и самый вкусный кофе. Пока я нехотя ковыряла вилкой еду, он сделал мне массаж ступней и набрал горячую ванну. Затем послушно удалился, дав время прийти в себя.
Я залезла в горячую воду и, наслаждаясь приятным теплом, старалась расслабиться. Главное — не думать об Адаме. Не разбираться в природе этих чувств, а просто выбросить его из головы. Сегодня день, который принадлежит только мне и Владу. Не должно быть места кому-то ещё. Я просто обязана забыть о концерте и вообще, о последних часах своей жизни.
Ради собственного душевного равновесия.
У меня получилось не думать о нем несколько минут. Но чем больше я старалась переключиться, тем сильнее ощущала тягу. Всего лишь на миг, вспомнив его милую скромную улыбку и солнечные глаза, мое сердце сжалось в тиски. Такого острого нервозного состояния я не испытывала очень давно. Изнутри колотило, как перед экзаменом, и я не могла спокойно вздохнуть.
Муж уговорил меня лечь поспать, так как выглядела я пугающе. Синяки под глазами, дрожь, которая не прекращалась, и абсолютно отсутствующий взгляд. Мозг упрямо убеждал сосредоточиться на привычной жизни и не думать об Адаме. А сердце болело и кровоточило, словно угодило в капкан. Влад нежно обнимал меня сзади, согревая теплом горячего тела, но внутренний холод продолжал пробирать насквозь. Ощутив возбуждение мужа, я сделала вид, что сплю, не желая отвечать взаимностью. Оставалась надеяться, что к вечеру я смогу отвлечься и отдаться страсти с любимым.
— Как ты? Выспалась? — нежно прошептал Влад, когда я, потягиваясь, опомнилась через несколько часов. Тяжело назвать сном тот пугающий бред, стремительными кадрами мелькающий в голове.
— Все в порядке, дорогой. — Я нехотя вылезла с кровати и быстрее надела шелковый халатик, чтобы Владу не пришло в голову намекать на секс. Не помогло. Муж подошёл сзади и одним сильным движением прижал к груди, рукой проникая под легкую ткань. Обычно я всегда заводились от его прикосновений, но сейчас это вызвало раздражение.
— Любимый, давай позже. У нас весь день впереди, — как можно мягче попросила я, глядя на него, как загнанный котенок. Он заметно обиделся, но ничего не сказал. Я рассчитывала растормошить себя за завтраком, но еда отказывалась лезть в горло. Влад видел мое состояние и начал заметно нервничать, но не сказал ни слова.
Мы гуляли по парку, когда Карина, наконец, ответила на сообщение. «Адам в больнице. Пока все нормально, не отвлекайся. Поговорим, когда ты приедешь». Я вздрогнула и поспешила набрать сестру, на что та ответила молчанием. Что вообще происходит? Привычка сестры уходить в себя в столь важный момент просто выводила из себя.
Я пыталась сосредоточиться на скучном рассказе Влада о его последнем рабочем проекте, но мысли об Адаме так и лезли в голову. Я дико скучала по его глазам, голосу, манере смешно морщить нос, когда он чем-то недоволен, и грустной скромной улыбке. Изводила ломка, как у наркомана в поиске новой дозы. Мне нужно было увидеть его снова. Обычная фотография с интернета, отрывок какого-то видео или очередная сплетня желтой прессы. Хотя бы крупицу, ничтожную малость, чтобы удовлетворить этот ужасный голод внутри.
В кино я не запомнила ни одного важного момента, чтобы обсудить с мужем. Просто тупо смотрела в экран, слушала хруст попкорна над ухом, и перебирала в памяти фрагменты встреч с Адамом. Воспоминания дарили внутренний покой и проблески счастья, а любые мысли о зависимости, истоках странной фотографии и рассказах Олеси я отгоняла прочь, не желая в это углубляться.
Вечером в кафе я с трудом дождалась, пока муж отлучится в уборную. Освободившиеся пять минут посвятила просмотру ленты в Инстаграме. Адама отметили сотни людей на видео со вчерашнего концерта. Число подписчиков выросло почти до пяти миллионов, хотя в начале нашего знакомства едва превышало три. Популярность Нэлла стремительно росла на глазах, а последний альбом, увидевший мир две недели назад, уже возглавлял вершины всех чатов. Скоро в стране не останется людей, не знакомых с его творчеством, а это, вполне вероятно, повлечет за собой не только хорошие последствия.
Адама не было в сети со вчерашнего дня и мне известно, почему. Обычно новое фото или хотя бы какая-то история появлялись раз в день. Таковы были условия контракта, иначе у него могли быть проблемы с продюсером. Адам жаловался не так давно, что его бесит необходимость вести социальные сети и отвечать на глупые сообщения и комментарии. Тот факт, что он заметил именно наше сообщение среди тысячи других, можно было считать настоящим везением (или проклятием?)
Я открыла одну из последних фотографий и провалилась в небытие на несколько минут. И вновь этот наркотик для глаз — оторваться невозможно.
— Опять он? Использовала время, чтобы проверить, как твой ненаглядный сопляк поживает? Соскучилась, да? — Я вздрогнула от злого рыка над головой, принадлежащего мужу. От неожиданности бросило в холодный пот, и я торопливо отложила телефон:
— Это не так, дорогой! Я просто зашла посмотреть ленту. Машинально открыла, ничего личного!
— Господи, как же я устал! Слушать это ничем не прикрытое враньё и постоянно прощать, закрывать глаза и оправдывать твои поступки! Что с тобой происходит, Яна? — таким взбешенным я его давно не видела. Страшная картина. Глаза налились кровью, лицо покраснело и казалось, одно неосторожное слово — и он снесет все вокруг к черту.
— Я... Это совсем не то, о чем ты подумал!
— Не то? Да ты бы видела себя со стороны, когда смотришь на его фотки! Как еще слюной не захлебнулась? Уму непостижимо! Ему внешне даже восемнадцать не дашь. Самовлюблённый тупой подросток — отпрыск богатеньких родителей. Таким все на голову свалилось само, и они возомнили себя пупами вселенной. А ты клюнула, как малолетняя дура на красивую мордашку!
— Прекрати! Я же все вчера объяснила! Будь это так, я бы не стала среди ночи ехать домой, когда машина осталась в Москве. Зачем ты так со мной? — Мне стало настолько стыдно за себя и свой интерес к Нэллу, что я не стала опровергать его слова. Хоть и частично, но Влад прав, и чем раньше я это пойму, тем лучше.
Домой мы вернулись молча. Еще вчера новость о том, что я еду домой без собственной машины, разбудила в муже зверя. Казалось, его пугала любая мысль о моем возвращении в столицу. Я же понимала, что скорее выброшусь из окна, чем не поеду в Москву. Билет на завтрашний поезд уже куплен.
Стыдно признаваться, но обиду мужа я расценила, как подарок свыше. Хотелось одиночества, тишины и спокойствия. Я закрылась в комнате для гостей, и начала просматривать записи со вчерашнего концерта. По телу сладкими волнами растекалось тепло, а щеки нещадно горели. Жаль, качество видео оставляло желать лучшего, поэтому вскоре я перешла к бекстейджу с недавней сьемки. И вот, наконец, нормальное освещение, прекрасное качество и Адам совсем близко — смущается моей камеры. От сладких воспоминаний и предвкушения просмотра затряслись руки. Я сделала глубокий вдох и нажала кнопку воспроизведения. На видео Адам стоял в расстёгнутом пиджаке и соблазнительно смотрел в камеру. То и дело щурил глаза, нервно сдувал белокурую челку со лба и обкусывал губы. Напряженный, но уверенный — убедительный в своей роли. На съёмке мне каким-то образом удалось сохранить спокойствие, но сейчас...
Я откинулась на спинку кресла и крепко сжала ноги. Сердце пылало огнем, с каждой секундой повышая градус. Какой же он неприлично красивый! Бархатная смуглая кожа, подтянутое тело, рельефный торс, глубокий взгляд хищника из-под нахмуренных бровей. Он смотрел в камеру и будто проговаривал: «Ну же, подойди ближе детка. Ты же хочешь меня, признайся. Давай займёмся этим прямо здесь».
Внизу живота все сжалось в тугой узел. Сладкая щемящая боль охватила нижнюю часть тела. Я скрестила ноги и громко выдохнула. Из губ сорвался протяжный стон, а руки сами потянулись вниз. Накрыло такое возбуждение, что становилось тяжело дышать. Пальцы проникли в трусики, сладкая боль стала почти нестерпимой и требовала снять напряжение. Стоп! Какого черта я творю? Это неправильно... Он юный совсем, почти подросток. Нужно остановиться сейчас же!
Но мозг уже не подчинялся. Мысленно я уже стягивала с Адама одежду и царапала ногтями спину, прижимая его к стене. Это было сильнее меня. Резко подорвавшись на ноги, я выбежала из гостевой комнаты и направилась в спальню. Мозг умолял остановиться, а тело требовало продолжения.
Муж мастерил новые модели самолетиков — давнее увлечение. Я набросилась на него сзади, принявшись целовать в шею и стягивать с него рубашку. Влад встрепенулся, посмотрел на меня ошарашенными глазами, но ответил взаимностью. Мы часто мирились подобным образом, без слов. Возможно, муж понял, что причиной внезапного желания оказалась отнюдь не тоска по нему. Меня и саму пугало то, что со мной происходит, но остановить это безумие было выше моих сил. Влад оказался бессильным перед моими ласками и принялся целовать меня в шею. Не остановила его даже просьба выключить свет (мы обычно занимались сексом, видя друг друга). Полная темнота обещала скрыть знакомые очертания и окунуть меня в другую реальность. Как же я этого хотела — как никогда в своей жизни! Совесть жужжала в голове, как надоедливая муха, намекая на измену, порочные мысли и дурной мотив, но желание оказалось сильнее. Отвлекал терпкий запах приевшихся духов, которым муж не изменял уже пять лет, и лёгкий привкус сигарет от его поцелуев. Обнимая Адама при встрече, я вдыхала совсем другой аромат. Полевые цветы, морозное утро, запах свежести после грозового дождя, лайм, мятная жвачка, цитрусовый гель для душа и дорогой кофе... Ещё тогда, в первый день знакомства, когда он прижал меня на прощание, меня поразило это разнообразие. Будто он впитал в себя все, что так сильно любила. Особенный, едва уловимый аромат, настолько вкусный и дурманящий, что от одного лишь воспоминания подкашивались ноги. Воспоминание рождало голод. Неконтролируемый, мучительный, убивающий...
Влад жадно двигался во мне и рычал, как одичавший зверь. А я сходила с ума от мучительной сладкой фантазии, открывающей путь к совсем другим ощущениям. Интересно, со сколькими девушками Адам успел побывать в постели? И были ли они вообще? Вдруг он еще не знает вкус женских поцелуев? Неопытный, но с мощной сексуальной энергетикой (откуда только?) Мысль об этом приводила в ещё больший трепет. Меня начало трусить от подступающего оргазма. Давно у нас не было такого страстного секса.
— Что это на тебя нашло? — подозрительно спросил Влад, когда мы, оторвавшись друг от друга, молча глядели в потолок.
— Соскучилась, — как по инерции соврала я. — Ты самый близкий и дорогой мне человек.
— Любимая девочка. — Муж в мгновение растаял и прижал меня к себе. Простил, наверное. Противное чувство вины сдавило горло, а на глаза навернулись слезы. Как я могла? Почему не предотвратила это безумие? Занималась сексом с мужем, но представляла на его месте совершенно другого человека, которого и желать-то неприлично в силу его возраста. Извращенка чертова. Права была Олеся — эту тягу невозможно контролировать. Изводит сердце, мозг и низ живота. Разрушает все установленные рамки, побуждая закрывать на них глаза. Сумасшествие просто!
Муж уснул, прижавшись лбом к моему плечу. Меня душили слезы. Наваждение прошло, оставив горькое послевкусие. Тяжёлая гнетущая пустота заполнила внутренне пространство. Хотелось кричать и наносить себе раны. Боль пожирала ядом невозможности, и все вокруг теряло смысл. А что, если Олеся права? Я никогда не сталкивалась с такими чувствами, и меня пугало то, что происходит. Что, если она понимает все лучше меня?
Я тихонько встала и ушла в ванную. Села на теплый пол и зашла в список контактов. Стоит ли? Действительно ли все так плохо, чтобы доверяться извращенке? Не в силах контролировать истерику, я нажала кнопку вызова. О чем говорить не знала, просто слушала длинные гудки, пытаясь оценить уровень собственного помешательства.
— Я знала, что ты позвонишь, — услышала ответ на той стороне. Противные мурашки пробежались вдоль спины. Какого черта я творю?
— Я... Я просто не понимаю. Откуда ты...
— Не нужно искать объяснений своему звонку, дорогая. Все в порядке. Как утверждала — лучше меня, тебя никто не поймет.
— Я не могу дышать без боли. С тобой было что-то подобное? — Плевать! Я была слишком обескуражена, чтобы думать о последствиях.
— Конечно. В первый день после встречи всегда обострение. Ты не знаешь, куда себя деть, скучаешь, все валится из рук. Тебя преследует его взгляд, улыбка, голос, запах тела. Начинается ломка. Затем ты становишься злая. Нужна новая доза.
— Нет, это уже слишком! Я не хочу этого! — Становилось не по себе. Что меня ждёт? Психушка, нервный срыв, депрессия? Не очень радужная перспектива.
— Успокойся, — ответила Олеся. Ее голос странно действовал на меня, вытаскивая на поверхность все.
— Как это прекратить? Привязанность, желание видеть? Ты смогла это победить? — спросила я, сделав голос ниже.
— Если хочешь прекратить — вычеркни его из своей жизни. Отпишись в Инстаграме, избегай его, не соглашайся на работу. Выход только один. Но я не понимаю, зачем, если можешь быть ближе? Вдруг он захочет впустить тебя в свой мир?
— А что выбрала ты? — собственный голос даже мне казался чужим.
— У меня свой выбор. Самый правильный. А как поступить тебе подскажет лишь сердце.
На какое-то мгновение мне показалось, что Олеся права. В ее словах не было оттенка сомнений, она знала, что ей нужно от жизни. А вот я окончательно запуталась. Одно знала точно: муж, и сестра — главные люди в моей жизни. Остальное все неважно.
— Откуда фотография, можешь сказать? И знакома ли ты с Нэллом лично? — решилась на главные вопросы я.
— Что ж. Расскажу тебе сначала, если ты действительно хочешь узнать все. — Ее голос прозвучал настолько подозрительно, что у меня волоски на теле встали дыбом. Нехорошее предчувствие выбило из груди весь воздух, и я замерла, боясь что-то пропустить. Что-то мне подсказывало, что переспрашивать будет совсем неуместно, а мобильной связи доверять нельзя. А затем она начала говорить, погружая меня в свое прошлое:
— До сих пор помню тихий сентябрьский вечер два года назад. Воскресенье. На улице стояло бабье лето. Парк заполнен людьми, которые вышли провожать последние теплые деньки перед затяжной зимой. Мы с мужем прогуливались по оживленному бульвару, когда услышали чарующее пение. Толпа людей окружили подростка, который играл на гитаре и пел незнакомые песни с глубоким смыслом. В его шапке скопилась уже немало крупных купюр. Мы остановились послушать, как и большинство других. Пройти мимо казалось невозможным — он не был похож ни на кого из увиденных ранее уличных артистов. Его голос проникал в душу, а смысл песен заставлял о многом задуматься и полностью переосмыслить свою жизнь. Ему тогда едва шестнадцать исполнилось. Совсем ещё ребенок, который не вызывал во мне ничего порочного. Густые темные волосы, кудрявыми локонами спадающие на глаза. Большие круглые очки на носу, яркие запоминающиеся черты лица. Потрёпанная старая куртка, изношенные кроссовки, перчатки без пальцев на руках. Красивый, но странный мальчик. Похож на безумного ботана-отличника, увлеченного чем-то своим. Полностью отрешенный от мира, зациклен на собственном творчестве и не замечающий ничего вокруг себя. Меня он зацепил. Очень зацепил. Настолько, что я приходила туда, впоследствии, каждый вечер, в надежде встретить его снова. Со временем я выяснила, что Адам пел лишь по воскресеньям и некоторые люди специально приходили его послушать.
Но однажды он не пришел, и я впервые поняла, что соскучилась. В последующие две недели я бесцельно ждала его часами в том же месте, но безуспешно. Тогда я начала выгуливать собаку с обеда до поздней ночи в надежде встретить его на улице. Останавливала подростков рядом с местными школами, и вела поиск в социальных сетях. Казалось, от меня оторвали часть души. Тогда ещё не существовало чертовски сексуального парня, по которому кипятком писает вся страна. Был милый, непохожий ни на кого мальчишка с каким-то своим необычным виденьем мира.
— Он больше не появлялся в парке? — спросила я, когда моя собеседница неожиданно сделала паузу, очевидно, улетев в свои мысли.
— Через три недели, когда я совсем уже отчаялась его увидеть. Пришел ненадолго, выглядел уставшим и потрепанным и спел всего три песни. Тогда я проследила за ним до его места жительства, чтобы больше не терять. Адам жил в старом общежитии на первом этаже, не так далеко от моего дома. Мне хотелось узнать о нем больше. Чем живёт, с кем общается, куда ходит. Я превратилась в сталкера, но он меня ни разу не заметил. Удивительно, но Адам не имел друзей. Отстраненный, закрытый. Казалось, он не нуждается в человеческом обществе, предпочитая книги, игру на гитаре и сочинение песен. А еще он постоянно был занят. Школа, тренировка, музыкальная академия, и вечерняя работа. Все, чтобы вытащить свою красавицу-мамочку и сестру-отличницу из лап бедности. Без него они ноль на палочке — совершенно не приспособленные к жизни клуши.
— А папа? Насколько я знаю, у Адама был отец, — спросила я, вспомнив разговор с Даной.
— Они переехали в общежитие, после того, как он вышвырнул их на улицу. Мать привыкла жить в роскоши, поэтому к новым условиям оказалась совсем не готова. Не знаю, чтобы она делала без Адама и его подработок. Отец общался только с дочерью, а бывшая жена и сын для него перестали существовать.
— Ты много знаешь, — поразилась я, анализируя ее слова. — Он сам тебе это рассказал?
— Нет. Узнала сама. Первый наш контакт случился год спустя, когда появился Нэлл — красивый блондин с умопомрачительной энергетикой и уникальной харизмой. Он сам подошел ко мне после дебютного концерта и поблагодарил за цветы. Узнал во мне одну и своих первых слушательниц.
— А ты помнишь, как появился Нэлл? Помнишь этот переломный момент, когда он стал знаменитым?
— Это случилось спустя полгода. — Мне показалось, или в ее голосе действительно прозвучала грусть? — Однажды я поняла, что они переехали. Снова потеря, затянувшаяся на долгих несколько месяцев. Я не знала где он, и все ли с ним хорошо. Жалела много раз, что просто наблюдала издалека и ни разу не нашла повод заговорить. Мои поиски не увенчались успехом. Адам исчез из моей жизни, и спустя какое-то время я смогла с этим смириться. Постепенно забыла о нем, погрузилась в карьеру и собственную семью. Все было спокойно, пока однажды, от скуки переключая каналы, я не увидела клип.
— Адам ведь сменил образ для сцены? — Странно, я ведь даже не видела старые фотографии Нэлла, чтобы оценить перевоплощение.
— Да. Я пропустила тот момент, когда он из уличного певца превратился в кумира миллионов. Всего лишь за год он вытянулся, возмужал и стал настоящим красавцем. Лохматую шевелюру превратили в стильную стрижку, темные волосы стали светлыми. Немодные очки поменяли на линзы, то же самое произошло со стилем одежды. Сказать — что он похорошел — ничего не сказать. Я была в шоке.
— И с тех пор это началось? — Кажется, я знала продолжение истории.
— Да. Но мои чувства много раз трансформировались, балансируя между любовью и ненавистью. Во-первых, я была злая, что из моего особенного, отстраненного от мира мальчика сделали секс символа. Настоящий Адам далек от этого всего, ему не нужна популярность и обожание. Во-вторых, раньше он был индивидуальностью, непохожим ни на кого, а сейчас напоминает других стандартных красавчиков, которые украшают обложки журналов. В-третьих, я перестала замечать его личность за этой ослепительной обложкой, а сам Адам превратился для меня в образ, чтобы удовлетворить себя.
Я замерла. Как же точно она описывала мое состояние! Красота Нэлла стала для меня препятствием, чтобы видеть то, что внутри. Его тело я хотела больше, чем душу, и это особенно огорчало. Я не нимфоманка!
— Дело не только во внешности, — продолжила Олеся. — У него дьявольская энергетика. Не знаю, как он подчиняет людей, но это магия. В шестнадцать это только начиналось, но в восемнадцать…
Я слышала, как по ту сторону ведется война. Ее прежде уверенный голос стал срываться и хрипнуть. Несколько раз я слышала всхлипы. Олеся оказалась не больной на голову извращенкой, потерявшей голову от малолетки. Она была человеком. Такой же, как я, женщиной, способной видеть душу и внутреннюю сущность. Мы обе не слепые. Просто заболели похожей болезнью, под названием «одержимость».
— А фотография… Та, которую ты прислала? — неуверенно спросила я. Главный вопрос, камнем висевший над головой. Я уже почти прониклась доверием к Олесе, если бы не это.
— Это разговор не по телефону, — неожиданно разозлилась Олеся. Я будто сделала ей пощечину. — Будешь в Москве, поговорим. Главное — держи все в тайне. Иначе это плохо закончиться.
— Для кого? — встрепенулась я, но она уже отключилась. Наступила тишина. А я уставилась в зеркало напротив, складывая в голове пазлы из всего, что довелось услышать. Тогда я еще не знала, в какую опасную игру вступила, и что меня ждет впереди.