Морозный вечер. Из цикла рассказов про Ваську

               

     Занятия в техникуме закончились поздно, около семи вечера. Потом Васька остался посмотреть в спортзале встречу по баскетболу между второкурсниками «мехаениками» и «химиками». Сам он тоже должен был играть за команду «химиков», но в связи с тем, что у него были временные очки, постоянные ещё не были готовы, и в этих временных он видел плохо - всё виделось расплычатым, он не играл, а только болел, причём, за обе команды сразу. За химиков болел, потому что сам за них играл, а среди игроков-механиков играл его друг Витя Чешко, с которым они вместе играли за команду всего техникума, были хорошо сыграны и приносили команде хороший результат. Дело в том, что жили они в одном доме, много времени проводили на дворовой асфальтированной баскетбольной площадке и всегда старались играть в одной команде.. У них здорово получалась игра в пас сдвух краёв площадки: перекидывая мяч друг другу быстрыми и резкими бросками, они стремительно продвигались к кольцу противника и, сделав проход под кольцо, результативно закладывали мяч в корзину. Вот и болел Васька за свою команду и за Витю Чешко.
     Когда игра закончилась Васька и Витя вместе пошли на автобусную остановку, находящуюся в двух кварталах от техникума. Была вторая половина марта, мороз вечером опустился градусов до тридцати. Такое в Палодаре часто бывало: после первых весенних оттепелей, приходившихся нередко на восьмое марта, наступали вновь серьёзные морозы. Сейчас, около девяти вечера, улицы были пустынны, редко кто, торопясь, проходил, скрипя стылым снегом. Машин было немного, да их вообще в шестьдесят пятом году было не в изобилии. Дошли до остановки, стали ждать своего двадцать второго автобуса маршрута «вокзал - аэропорт», разговаривали о чём-то отвлечённом. Кроме ребят на остановке никого не было. Остановки автобусов в то время были такими - вертикальная металлическая труба высотой метра в два с половиной и к ней присобачена жестяная табличка с указанием маршрутов автобусов и интервалом их движения. Ни навеса,  ни стенок с трёх сторон, ни скамеек на остановках не было. Просто вешка, как на трассе верстовой столб. Но улица Дзержинского сама по себе была не пустынная - в этом месте она была застроена одно - и полутораэтажными деревянными жилыми домами, В ста метрах от остановки располагался полутора- этажный Дом пионеров. Чуть дальше за ним был перекрёсток с улицей Володарского. Эта улица напоминала бульвар - по середине была аллея из невысоких и кривоватых клёнов, карагачей и берёз, а по краям, прямо у заборов жилых домов, была проезжая часть, правда, не асфальтированная, а грунтовка с рытвинами и ухабами. Рядом был огороженный забором из металлических прутьев двор, а во дворе среди деревьев располагалась детская спортивная школа, представлявшее собой побелённое  большое и высокое квадратное здание с красивым оцинкованным фигурным куполом. Здание строилось как мечеть и служило мечетью до тех пор, когда советская власть не начала гонения на православие и мусульманство. Тогда и сделали из мечети ДСШ, благо внутри было большое помещение, ставшее спортзалом. А напротив улицы Дзержинского располагался ряд кирпичных зданий купеческой дореволюционной постройки,  в белоло-зелёной известковой побелке, в которых больше полувека действовали различные магазины: промтоварный, обувной, книжный и хлебный. Углом на улицу выходило кафе «Ракета». К этим кирпичным домам был пристроен новый модерновый стеклянный павильон «Кулинария». Ребята любили днём захаживать в эту «Кулинарию» - там были вкусные пирожные: бисквитные, заварные, корзинки. Продавались изумительные пирожки с капустой, картошкой, с рисом и мясом, с яйцом и зелёным луком; наконец, с повидлом. Все кулинарные изделия были всегда свежими, аппетитными и сытными. Но главной фишкой этого заведения были молочные коктейли. До открытия этого магазина ребята никогда не пробовали таких коктейлей. В конце длинного зала с витринами-холодильниками стояло несколько высоких пластмассовых столиков «под мрамор», как продолженние прилавков находился стол, покрытый полированной жестью, на котором стояли стеклянные конусы с соками, высокие мерные цилиндры с сиропами, белые трёхлитровые стеклянные ёмкости с молоком. Коктейль состоял из полстакана молока,  большой ложки мороженого  и порции клубничного или малинового сиропа. Всё это помещалось в литровый стакан миксера, взбивалось с приятным урчанием в единую жидкую пенную массу и потом разливалось по обычным тонкостенным стаканам. К каждому стакану выдавалась трубочка-соломинка, через которую и вытягивался коктейль. Получался изумительно вкусный холодный и в меру сладкий напиток, который все дети от младших до юношей просто обожали, особенно летом в жару. Для взрослых предусматривался коктейль с добавлением небольшого количества коньяка. Васька и его одногруппники порой, когда были деньги, тоже заказывали коньячный коктейль и продавщица, подозрительно посматривающая на рослых парней, снисходила до приготовления для них взрослого напитка. Такой коктейль был уже настоящим шедевром и слегка и ненадолго ударял в голову лёгким приятным туманом.
     Но сейчас стоял конец марта, а времени шёл десятый час и все магазины были давно закрыты. Вдруг из темноты вышел человек и подошёл к ребятам. Росточка он был совсем невысокого, как школьник - шестиклассник, но плечи и весь корпус были широкие, даже пошире, чем у шестнадцатилетних друзей, в общем, такой квадрат. Лицом он казался постарше ребят, лет на восемнадцать. Одет он был в какой-то бушлат и кожаную шапку-ушанку. Какая-то нелепая и непонятная личность. Он подошёл вплотную к Ваське, толкунул его корпусом и спросил:
   - Какого … вы тут торчите? Вы из какого края?
   - Автобуса ждём. Мы из «пятихаток». - Ответил оторопевший Васька. Таких волпросов на автобусных остановках пацаны не задавали. Ведь ясно, что человек здесь для того, чтобы уехать. Автобусные остановки были общественным местом, а не территорией  какого-либо «края»: «Гусинки», «Кержацкого», «Казкрая», «Пятихаткинского», «Затонского», «Алюминьстроя» или «Второго Павлодара». И нахождение там чужака не считалось покушением на удельное владение группировки.
   - Какого, на хер, автобуса! Уже автобусы не ходят. И вы пошли, на хер, отсюда! Это кержацкий край! - грозно и с вызовом заявил этот недомерок.
     Васька огляделся. Так нагло один парень не мог вести себя с двумя пацанами, которые были выше и сильнее (не факт!) его. Он глянул на друга, тот стоял съёжившись и отступив на пару шагов от Васьки, и явно не собирался вступать в разговор, а тем более, в конфликт. Может он засёк подкрепление этого шкета, подумал Васька. Вдруг за углом их человек пять. В очках Васька ничего вокруг не видел, да они и запотели. Он снял очки, но не затем что бы лучше видеть, а в предчувствии драки. Он сложил дужки и стал засовывать очки в карман.
   - Что ты, ножик достаёшь? - Спросил утвердительно незнакомец.- У меня у самого ножик есть. Достану, мало не покажется.
   - Дурак! Это я очки спрятал. - Ответил Васька и пожалел, что обозвал незнакомца дураком, но последствий это не вызвало.
     Васька стоял и не знал, что ему делать, ноги слегка дрожали. По-хорошему, надо было бить наглеца в морду, а дальше по обстоятельствам - или добавлять ему тумаков, если он один. Или бежать со всех ног, коли из темноты выскочит кодла. Правда, ботинки скользкие, можно упасть, и тогда... Глянул на явно трусившего товарища и сам впал в какой-то ступор.  Ему передался страх Вити. Он не мог сделать ни одного активного действия, не решался поступить, как обычно делает в таких случаях.
     Незнакомец дыхнул на Ваську чесночно-самогонным смрадом и без замаха несильно ударил Ваську кулаком по лицу. Васька сделал шаг назад, все мышцы рук и ног его напряглись, приготовившись к нанесению ответного сокрушающего удара. Но мозг, парализованный необъяснимым страхом перед недоросшим противником, команды действовать не давал. Не мог Васька понять, почему парень-одиночка, маленький и плюгавенький, судя по слабости удара, и не боксёр вовсе, не побоялся подойти к двоим крепким юношам и затеять с ними драку. Эта непонятка и сковывала его действия.
     Недомерок повернулся к нашим героям спиной и медленно вразвалку стал удаляться в темноту. Ваську бил нервный озноб и он пока не верил в окончание инцидента. Витька стоял и молча с удивлением смотрел на Ваську. Он отлично знал, что Васька драчун, конфликтов не боится и потасовок никогда не избегает.
   - Ты что, Васька, струсил? - Спросил он негромко.- Это же какой-то шкет!
   - На тебя посмотрел, увидел, как ты бздишь, и сам забздел! - Зло сказал Васька.
   - А я не струсил. Просто стоял и не вмешивался. Он же с тобой дело имел.
   - Мы что, не вдвоём были? А если бы он к тебе прикопался? Я бы в сторонке не стоял! А так чего-то сдрейфил.
     Тут подошёл автобус и ребята в него вошли. Салон был почти пустой, но Васька не стал садиться рядом с Витькой, а остался стоять  на задней площадке. От остановки ребята шли к дому молча и порознь. Больше Васька с Витькой вместе в баскетбол не играли, а поскольку учились они на разных отделениях, то и общаться совсем перестали.
     В жизни Васьки было несколько моментов, когда он безвольно струсил. Были эпизоды, где он вёл себя очень достойно. Всякое бывало. Но мартовский морозный вечер, когда он непонятно и позорно струсил, Васька запомнил навсегда. И картина его конфуза нет-нет, да и появляется из памяти во снах, а, порой, и наяву.