Молодая мама подкатила коляску. Маленькая девочка поднялась, посмотрела озорно и, ко всеобщему удовольствию, помахала мне ручкой.
Стою на остановке в ожидании машины. Директор издательства, талантливый руководитель, задумал поездки по библиотекам районов как послесловие к закончившейся книжной ярмарке, имея целью подарить оставшиеся после продаж книги. А чтобы мероприятие не было простой формальностью, пригласил в поездку писателя, журналиста и барда. Эта поездка у нас завершающая.
В зале библиотеки районного города руководитель рассказывает о работе ярмарки и предоставляет слово писателю. Тот, не торопясь, спокойно зачитывает главы своего романа. Надо сказать, что раскрывает он неизвестную во многом тему бендеровского подполья. Писатель читает и содержание всё сильнее завладевает вниманием слушателей:
«Баляба знал, что бой тот будет для него последним. Знал и не жалел, как давно уже ни о чём не жалел и ничего не желал в этой жизни. Когда-то, отобрав у своей первой жертвы деньги, он поигрывая финкой и глядя в исполненные ужасом глаза школьницы возомнил себя всемогущим. Он наслаждался от унижения ограбленных им людей. Он чувствовал свою безнаказанность, убивая их он был преисполнен властью.
Потом над ним свою власть показали другие, более изощрённые и хитрые. Позднее расстреливая вместе с немцами пленных красноармейцев, сжигая баб и детишек по деревням, уже сам ощущал в груди предательский холодок ужаса перед свершаемым. Чувство страха перед возмездием росло в нём с космической быстротой и он глушил его жестокостью новых преступлений.»
Затем наступает очередь журналиста. Он неторопливо и спокойно начинает свой рассказ, показывая видеозапись:
«Село Протасово было основано на левом берегу реки, левом притоке Волги в конце 17го, начале 18го веков русскими и мордовскими крестьянами-переселенцами. Деревянная православная церковь во имя Рождества Пресвятой богородицы была построена в 1829 году. В 1898 году под руководством известного архитектора храм расширили. После реконструкции храм стал вмещать до трёх тысяч прихожан. В здании было оборудовано печное отопление. Внутри здание было расписано. В советские годы храм был закрыт и находится в ветхом состоянии. Сохранилась колокольня, печи, фрагменты росписи. Оставшиеся после обвала элементы убранства постепенно разрушаются ветром и осадками.»
Я завершаю общее выступление перебором струн.
Пусть много есть упрямых мнений,
Но всё ж люблю я дождь осенний.
Вкус грусти в нём неповторимый,
Приятный людям не всегда.
А профиль женщины, любимой,
Уводит в прошлые года.
Счастливых виденье мгновений
Пьянит как доброе вино
И тронет душу сожаленье,
Уже ненужное давно.
Директор дарит книги. Библиотекари особенно рады детским. На обратной дороге весело обсуждаем событие, естественно, речь заходит о политике, кто каким партиям отдаёт предпочтение.
Журналист по возвращению в город предлагает составить ему компанию, посидеть в кафе, поговорить по душам. К тому же, он хочет выпить.
Я пью чай. Мой собеседник опрокидывает одну рюмку, вторую и я вижу как краснеет его лицо, глаза наливаются кровью и злость искажает черты лица.
- Так, ты — оппозиционер?! - громко, на весь зал восклицает он. - А знаешь, кто ваши руководители? Сволочи!
- Ну, во-первых, - начинаю я, - Меня в оппозицию не руководители привели. Я верю в идею. Во-вторых…
Он не даёт мне договорить.
- У вас руки в крови не только от этого несчастного лося. Я вас так оцениваю. Вот ваш, так называемый лидер повесил портрет вождя. Это главный террорист мира. Из-за него в крови вся планета. Украина дымит — это он сделал. Переселенцы, гастарбайтеры — это он сделал. Что ты вскакиваешь? Нервишки слабые? Понимаешь, что ждёт вас впереди. Вы сдохнете все. Подсчитывайте дни, когда вы окончательно будете запрещены. Вы совершили столько преступлений, что вам никогда не отмыться. Из-за вас сейчас вся Европа против нас!
С чувством человека, на которого вылили ушат грязи, поднимаюсь и под насмешливыми взглядами посетителей заведения, выхожу. Настроение испорчено на всю неделю.