Каролина работала в «Пингвине» последний день. Владелец выбрал такое странное название для ресторана на берегу Средиземного моря, чтобы в жару люди думали о прохладе и охотнее заходили в его заведение. На установку кондиционера или даже нормальных тентов от солнца он поскупился, как и на многое другое. Еда в ресторане была скверной, а персонал, которому вечно недоплачивали, сбегал при первой же возможности. Каролина продержалась почти месяц. Она, как и многие до нее, была введена в заблуждение прекрасным видом, который открывался с террасы ресторана, и строгой красотой его интерьера — белые столики, белые стулья, темно-синие салфетки и аметистового цвета стаканы.
Руки девушки ловко делали привычную работу, раскладывая приборы и расставляя бокалы для вина. Осталось накрыть всего три стола, и все, она наконец будет свободна. Вещи уже собраны в рюкзак, чтобы потом не терять ни минуты, а сразу уйти. Даже баночку со своими чаевыми она уже опустошила, выгребла жалкие монеты, которых за неделю скопилось слишком мало. Клиенты неохотно оставляли в ресторане деньги сверх того, что было указано в чеке, зато были щедры на гневные отзывы на самых разных сайтах. Каролина не могла их винить: блюда из замороженных полуфабрикатов, небрежная сервировка, недовольные работники и вечно пьяный управляющий. Владельцу было все равно. «Пусть пишут, что хотят. Эти уедут, приедут новые», - любил говорить он. И ресторан неизменно наполнялся, когда в других заведениях по соседству заканчивались свободные места.
Алекс, немолодой хозяин «Пингвина», подошел к столику, у которого стояла Каролина.
- Ты ничего не забыла? - спросил он таким тоном, что захотелось съежиться.
- Нет, Алекс, я все сделала. Закончу здесь и уйду.
- А чаевые?
Чаевыми полагалось делиться. Половину официанты могли брать себе, вторую забирал владелец, распределяя часть денег между поварами, барменами, посудомойщиками, а часть оставлял себе, как он говорил, в качестве компенсации за разбитую официантами посуду.
- Там и десяти евро не было, за целую неделю! В других местах у меня больше выходило за одну обеденную смену! Про вечер я уж и не говорю.
- Значит, забирай пятерку, а остальное оставь!
Каролина бросила вилки и ножи на стол, и они тихонько звякнули.
- Ну уж нет! Ты мне не оплатил ни одного часа переработки!
Алекс молча взял со стола стакан и со всей силы ударил им Каролину по лицу. Все вокруг застыли. Девушка, упавшая от удара, прижимала руку к носу, из которого сочилась кровь. Она смотрела с ужасом на владельца ресторана, который нагнулся над ней и ударил снова. От второго удара стакан разбился, и Алекс продолжал бить по лицу официантки осколком, оставшимся в руке, превращая его в кровавое месиво.
; ***
- Что здесь, черт побери, происходит? - выругался Мишель, то ли задавая вопрос Жюльену, то ли обращаясь в бессилии в никуда.
- Да уж, третий вечер подряд сюда приезжаем, как по расписанию… Позавчера «Пингвин» с его свихнувшимся владельцем, вчера «У Пьеретты» пьяная драка, а сегодня — вот…
На брусчатке променада лежали три тела, закрытые белой тканью. Трех женщин убил пришедший с ними мужчина. Одна из них была ему матерью, вторая — женой, третья — сестрой. Убийца, в наручниках, сидел в полицейской машине и непрестанно выл.
- Тоже напился, как вчерашний?
- Сам он отвечать не в состоянии. Боюсь, придется отправлять его в психушку. Официант говорит, что они взяли на всех бутылку вина и даже не успели ее закончить. Совершенно нормальная семья — смеялись, болтали, сделали заказ. А потом он начал кричать на жену, остальные вступились за нее, пытались его успокоить. Он взял нож для стейков и… За пару минут все было кончено.
- Да что же здесь происходит! - опять пробурчал сквозь зубы Мишель. - Так, первый ресторан на променаде - «Пингвин». Что там с девушкой, кстати?
- Еще в больнице, врачи говорят, будет в порядке. Лицо, правда, сильно пострадало, но и это поправят.
- Ты же знаешь Алекса? Что это на него нашло?
- Его все знают. Это совсем на него не похоже. Мелкую подлость устроить, работникам не заплатить, просроченную заморозку за свежие продукты выдавать — это вот в его стиле. Да он же трус! Говорит, что не знает, что с ним было. Чует, какой срок ему светит, тут просто так не отделаться.
- Второй после «Пингвина» - «У Пьеретты». Там двое приятелей сомнительной репутации начали потасовку, тоже непонятно, из-за чего. Один ранил другого разбитой бутылкой, задел артерию, от чего тот истек кровью. Другой был жив, пару сломанных ребер и несколько царапин, но у него развился септический шок и он умер в больнице. С этими вроде все понятно, хотя тоже странно…
- Страннее некуда, - подтвердил слова шефа Жюльен.
- А теперь «Маленький кораблик». Лучший ресторан побережья. Вышколенный персонал, столики только по бронированию, цены космические или близкие к этому. Сколько у нас еще ресторанов на променаде?
- Если на первой линии, то еще… одиннадцать, да, одиннадцать, если считать еще бары.
- Езжай к префекту, нужно его распоряжение. Пусть закроет их все.
- Что? Ты с ума сошел? В разгар сезона? Когда Санта-Полина кишит туристами? Да тебя все местные жители завтра же линчуют!
- Пусть закроет на три дня.
- Но на каком основании? Они же никак не связаны с этими делами! Три ресторана можно закрыть для расследования, но остальные…
- Плевать, на каком. Санитарные проблемы. Нашествие крыс. Опасность цунами. Археологические раскопки. Все равно, но я хочу, чтобы как минимум три дня здесь не было никого, включая работников и владельцев.
;
; ***
- Шеф, опять вызов.
Жюльен смотрел на Мишеля с сочувствием. Тот почти не спал, курил одну сигарету за другой и каждые две минуты переругивался с кем-то по телефону.
- Только не говори, что опять…
- Бар «Экзотик», управляющий найден мертвым, обнаружил его охранник, который обходил помещение с обычной утренней проверкой.
- Я же сказал, чтобы там никого не было! Я же закрыл все эти забегаловки!
Крик Мишеля заставил все отделение замереть на секунду. Потом все словно выдохнули и снова принялись за рутину — звонки, проверки документов, написание писем и отчетов.
Мишель, слегка успокоившись, снова сел на свое место.
- «Экзотик» - следующий после «Маленького кораблика»?
- Да, шеф.
- Поехали, посмотрим.
На месте допрашивали заикающегося от волнения охранника:
- Я знаю, что нельзя было заходить, но мне управляющий сказал, утром придешь и все осмотришь. А мне разве проблемы нужны? Я пришел и сразу его увидел… на полу… Позвонил вам. А больше никого и не встретил.
Хозяин бара разительно отличался от владельца «Пингвина». Он был молодым, подтянутым, щегольски одетым. Говорили, что он выкупил бар у прежнего собственника на деньги, которые зарабатывал в течение нескольких лет работы барменом без выходных и отпусков, понабрав в добавок кредитов и долгов. Но никто не сомневался — дело это выгодное. А теперь он лежит на деревянном полу с выпученным глазами.
- Задушили веревкой, вон она рядом лежит. Сопротивления он не оказывал, возможно, был в состоянии наркотического опьянения, - деловито отчитывался врач. - Потом подробнее скажу.
- Мужчина душил?
- Нет, необязательно. Молодая крепкая женщина тоже могла, если он был без сознания или под кайфом.
- Так, в первый раз за эти дни убийца неизвестен, нахмурился Мишель.
- Кажется, известен, - сказал Жюльен, опустив мобильный телефон, по которому он только что говорил. - Жандармы остановили машину, которая совершала опасные маневры на дороге и чуть не спровоцировала аварию. За рулем оказалась женщина, она во всем призналась. Убила своего кавалера в ресторане и решила сбежать. Ну и понятно, чего это он сюда пришел ночью. Дамочка за рулем — не его жена, жена была всю ночь дома с детьми...
Мишель застонал.
- За что мне все это?
Потом он словно встряхнулся и отдал короткие распоряжения:
- Езжай допроси ее. Вокруг ресторанов выставить охрану, предупредить, чтобы внутрь не заходили. Владельцам строго приказать не входить в помещения ни под каким предлогом. Я уеду на пару часов.
- Куда?
- Мне надо понять, какого черта здесь происходит! Что за сумасшествие находит на людей? Постараюсь узнать, может, что-то подобное было уже. Химикаты какие-то так действуют или помешательство массовое? Поеду в архив, надеюсь, что-то найду. Потом в больницу, к пострадавшей. Она единственная выжившая, может, что-то сможет рассказать.
; ***
Каролина смотрела на него с сочувствием. Под глазами у нее были синяки, только их можно было увидеть, остальное лицо почти полностью скрывала повязка.
- Я знаю, меня все жалеют, - сказала она. - Из-за лица и вообще. Но я рада, что глаза не задеты. А остальное… Как-нибудь привыкну. Может, еще обойдется. Вы не переживайте, все будет хорошо.
Непонятно, относила ли она последние слова на свой счет или на его. Говорила она с трудом, но вполне разборчиво. Мишелю стало не по себе от ее спокойного мужества. Лучше бы уж она плакала, а он говорил бы какие-то слова утешения. А так, получается, что это она его подбадривает, девушка, возможно, навсегда изуродованная мелким подонком.
- А так мне больше сказать нечего. Я уже несколько раз повторила, что не знаю, почему Алекс меня начал бить. Не из-за пяти евро же, в самом деле.
- Спасибо все равно. И вы знаете… Я не думаю, что вас надо жалеть. Вы кажетесь мне очень сильным человеком.
Каролина улыбнулась, насколько ей позволяла повязка.
- Спасибо. Мне многие говорят слова поддержки, приходят меня навестить. Даже незнакомые люди. Бывает, конечно, говорят странные вещи, но в основном, все очень милы со мной. Это приятно.
Мишель насторожился.
- Странные вещи? Кто говорил вам странные вещи?
- Да так, ерунда… Я же говорю, приходят люди из Санта-Полины навестить меня. Сегодня утром тоже. Одна старушка принесла мне не цветы или открытку, как другие, а крестик. Вот он, на тумбочке лежит. Спросила, не боюсь ли я, что она вернется за мной, закончить то, что начала. Отдала крестик и сказала, что это меня, может быть, убережет.
Мишель взял в руки старый, потемневший от времени крестик.
- Но она же все напутала. На меня ведь не женщина напала. Да и Алекс… Он же в тюрьме, чего мне бояться? Зачем ему опять на меня нападать? Это же было просто… временное помешательство.
- Вот именно… Помешательство… Странные вещи происходят в Санта-Полине, мадемуазель. Вы ведь, наверное, слышали про другие рестораны.
Каролина кивнула. В первый раз в ее глазах промелькнул страх.
- Да, я слышала.
- Вы не запомнили, как зовут эту женщину? Которая принесла вам это?
- Нет. Просто пожилая женщина, небольшого роста, худенькая, в очках. Да она, кажется, и не говорила своего имени… Разве это важно?
- Я пытаюсь понять, что случилось со всеми людьми, которые напали на своих близких в ресторанах. Я даже проверил, что случилось за последние дни, нет ли чего, что способно так сильно повлиять на психику. Какой-нибудь электромагнитный всплеск, наркотики случайно в еду попали или что-нибудь в питьевой воде…
- И вы ничего не нашли?
- Обычные вещи для Санта-Полины летом. Пара аварий. В городском совете решили, что на месте закрытого приюта для бомжей откроют индийский центр, с курсами йоги, танцами и рестораном, у нас почему-то любят все индийское. Известный политик приехал встретиться с префектом. Хулиганы забрались в церковь и изрисовали статуи и алтарь, уже не в первый раз, кстати. Выставка американских машин. Начался фестиваль духовной музыки. Вот, пожалуй, и все события за последние три дня. Сами видите, это все не то.
- Я была на выставке машин, скукота смертная. Десяток машин с поднятыми капотами, -поддержала разговор Каролина, как показалось Мишелю, просто из вежливости.
- Вы устали, наверное, от моей болтовни. Сообщите мне, если эта старушка снова придет, или если вспомните что-нибудь. Поправляйтесь!
; ***
День подходил в концу. Самое страшное — ждать, что опять что-то случится. По соседству с «Экзотиком» был небольшой семейный ресторан «Три дельфина». Мишель позвонил Жюльену и приказал не спускать с него глаз и не впускать никого ни под каким предлогом, а сам отправился на пункт охраны больницы.
- Конечно, мы регистрируем всех посетителей, у нас очень строгий протокол безопасности. Нужно обязательно предъявить документ, удостоверяющий личность. Мы записываем имя, дату рождения и номер документа.
- И вы указываете, к кому они идут?
- Нет, только отделение.
- Мне нужны данные по посетителям, которые пришли сегодня утром в хирургическое.
Он получил список из тридцати двух имен, вернулся в машину и начал его изучать. Вычеркнул мужчин и молодых женщин. Каролина сказала, что крестик принесла «старушка», по возрасту подходили три женщины. Если поторопиться, то он успеет навестить их всех еще сегодня, главное, чтобы Жюльен нашел их адреса. Он взял телефон, чтобы позвонить ему, когда тот неожиданно завибрировал в его руке.
- Шеф, у меня плохие новости. Тип, который зарезал свою семью в «Маленьком кораблике», умер от сердечного приступа в камере.
- Черт! Мороки не оберешься теперь!
- Это еще не все…
- Да что еще? Новое убийство?
- Нет. Подружка владельца «Экзотика» всю ночь билась головой об стену. Ей вызвали психиатра, он вколол ей успокоительное и… Короче, анафилактический шок. Отправилась вслед за своим любовником.
Мишель похолодел. «Ты не боишься, что она вернется закончить то, что начала?» Кажется, «она» именно этим и занимается. «Она» возвращается и забирает всех, кто участвовал в таинственных убийствах. Только вот кто эта «она»? Перед глазами все еще стояло замотанное бинтами лицо. Каролина! Почему-то за нее ему стало особенно страшно.
- А Алекс из «Пингвина»? С ним все в порядке?
- Пока да.
Жюльен верно уточнил, «пока» в порядке. А что будет завтра? Через пару часов? Все эти убийства как-то связаны между собой... Но этого просто не может быть! Как такое возможно, что в одном месте были совершены все эти преступления, без видимой причины, очень жестокие, а потом еще и все, ну почти все, виновники тоже погибли! Так просто не бывает! И как ему проводить расследование? Что искать? И как защитить людей? Как остановить все это?
- Шеф, люди начали уезжать. Туристы боятся оставаться в Санта-Полине.
Что же тут удивительного? Сначала будет волна тех, кто уезжает, как отлив на морском берегу. А потом будет прилив — приедут журналисты, блогеры, любопытные, любители острых ощущений и нездоровых эмоций. И ему надо что-то с этим сделать.
- Жюль, найди мне адреса женщин, это срочно, отправь сообщение, как найдешь.
Было еще что-то, очень важное, что нужно сделать прямо сейчас, что-то, что грызет его изнутри. «Все будет в порядке», - сказала она. А если нет?
- И приставь охрану Каролине Легран.
Хотя бы это он может для нее сделать.
; ***
- Добрый вечер, мадам Шевиньяр. Мне нужно задать вам несколько вопросов, если вы не против.
Старушка смотрела на Мишеля неодобрительно.
- Вряд ли я смогу вам помочь, месье.
- И все же я бы хотел, чтобы вы помогли нам. Вы навещали недавно мадемуазель Легран в больнице и сказали ей странную вещь. Вы сказали, что «она» может вернуться и завершить свое дело. О ком вы говорили?
- Вот уж не думала, что полиция интересуется такого рода вещами, - язвительно ответила мадам Шевиньяр и упрямо поджала губы. Она явно не собиралась отвечать на вопрос.
- Мы вынуждены интересоваться всем, что могло бы пролить свет на убийства, которые происходят в Санта-Полине. И мне кажется, что вы что-то знаете.
- Конечно, знаю. Как и десятки других. Я сделала все, чтобы этого не случилось! Но нас осталось слишком мало. Сумасшедшая старуха — вот как меня называют за глаза в мэрии, из-за всех писем, что я им писала. Я предостерегала их. Я говорила, что они не должны этого делать. Сто лет Санта-Полина жила спокойно, и вот… Все повторяется. Тогда мы смогли задобрить ее. Но она не забыла, нет! Она не забыла, и она будет мстить.
- Кто? Кто, черт возьми? О ком вы говорите?
- О Жанне Дюруа, разумеется!
- Жанна Дюруа… Жанна Дюруа… Почему это имя мне знакомо?
- Раньше каждый знал это имя! Ее боялись! Но у людей короткая память, особенно на то зло, которое они когда-то совершили. Больше я вам ничего не скажу, молодой человек. Я просто сумасшедшая старуха, это подтвердит любой из городского совета. Я больше ничего не смогу сделать. И возможно, не хочу. И если вы хотите задавать мне вопросы, присылайте официальную бумагу. Почему-то я уверена, что вы не сможете ее раздобыть.
Женщина с силой закрыла дверь перед носом Мишеля. У него разболелась голова. Хотелось спать. От мысли об очередной чашке кофе стало подташнивать. Ему нужен перерыв. Пару часов сна, а потом он снова примется за поиски. Надо только отправить сообщение Жюльену, чтобы он выяснил, есть ли в Санта-Полине Жанна Дюруа. Но как объяснить ее участие? Может, старуха сказала правду, она всего лишь сумасшедшая, которой нечем заняться на старости лет, и она просто делится плодами своего болезненного воображения?
Сил ехать домой не было. Он приоткрыл окна в машине, устроился на заднем сидении, неловко согнув ноги, и положив под голову рюкзак. Хотя бы час сна, а потом будет видно...
***
- Что это? Там что, кто-то есть? Ты видишь, свет зажегся?
- Может, автоматика. В ресторане никого быть не должно.
- Пролезли через окно с другой стороны?
- Там же тоже наши стоят.
- Там двое ребят на всю улицу. Пока они с одной стороны до другой пройдут, рота солдат успеет залезть.
- Да кому это надо? Все же знают, что тут чертовщина какая-то происходит.
- Смотри! Ты видел? Кто-то по залу ходит!
Полицейский выругался.
- Я пойду посмотрю, кто там.
- Нам же нельзя внутрь!
- И нельзя никого пускать! Стой здесь.
Внутри было душно, за несколько дней воздух стал тяжелым и неприятным, как в любом обезлюдевшем помещении. Свет горел за приоткрытой дверью в дальнем углу зала. Что там? Кухня? Кладовка? Кабинет? Парень медленно шел через зал, старательно обходя тесно составленные столики и стулья.
- Кто здесь? - сурово крикнул он.
Ответа не было, но в щель, в которую пробивался свет, видно было и движение. Полицейский пошел еще медленнее, пытаясь понять, есть ли за дверью человек, или свет зажегся сам по себе, а пляшущие тени — всего лишь случайная игра. Стало заметно холоднее, из двери дул сквозняк, пронизывающий насквозь. Дверь уже была совсем близко, осталось просто толкнуть ее и увидеть, что же там происходит. Почему-то делать этого совсем не хотелось. Страх сковал его с головы до ног, рука с фонариком дрожала, от холода из носа потекло. Он чуть дотронулся до двери и вздрогнул — как будто набрал в пригорошню ледяной крошки. Как такое возможно жарким летом? Или они кондиционер выключить забыли? Может, в этом все и дело? Наконец мужчина собрался и изо всей силы толкнул створку от себя и почти сразу же закричал.
Его напарник на улице отреагировал мгновенно. Он забежал в ресторан, и через несколько секунд из него послышались крики и выстрелы.
; ***
Мишеля словно выдернули из сна — звук вибрирующего телефона сработал лучше любого будильника. Он с ужасом понял, что уже стемнело, он проспал намного больше, чем один час. Руки и ноги затекли от неудобной позы, он вышел из машины и только потом ответил на звонок.
- Сейчас буду, - ответил он мрачно и тут же вернулся в машину.
Дорога заняла у него не более десяти минут, и он уже был напротив «Трех дельфинов», где его ждал Жюльен — такой же уставший, помятый и осунувшийся, как и он сам.
- Говори, - произнес он вместо приветствия.
- Ришар был ближе всех, напротив «Пингвина», он дал показания. Говорит, внутри зажегся свет. Рейнар зашел внутрь, через пару минут раздался крик, Берга тоже забежал в ресторан, остальные начали подтягиваться к входу. Слышали выстрелы и крики. Ришар пошел проверить, его прикрывали еще двое. Оказалось, свет горел в раздевалке для персонала. Рейнар и Берга были уже мертвы. Берга убит выстрелом в голову, предположительно, это сделал Рейнар, у него в руках был табельный пистолет. У него самого раны по всему телу.
- Подожди-подожди, так что получается? Рейнар заходит в ресторан и кричит, вероятно, в это время его кто-то ранит. Следом вбегает Берга, и Рейнар стреляет в него? А потом тут же умирает?
- Вероятно, так и было.
- Но кто же ранил Рейнара?
- В ресторане никого не было. Парни все обыскали. Окна закрыты ставнями, замки на месте. Выход только один. Спрятаться внутри негде. Похоже, что Рейнар сам ранил себя.
- Да как такое возможно! - взревел Мишель. - Он же был жив, когда Берга зашел. А потом сразу умер? Что говорит врач, раны смертельные?
- Похоже, что он просто бился об металлические ящики для одежды. Висок проломлен. Возможно, выстрелил и продолжил увечить себя.
- Так, может, он не хотел убивать Берга? Увидел что-то, начал биться обо все, стрелять, а тот случайно попался под пулю?
- Но там же ничего не было, шеф. И никого.
Мишель обхватил голову руками. Закрытие ресторанов не помогло, как и запрет входить внутрь. Пятый по счету ресторан на променаде — пятое место убийства. Значит, завтра все повторится? Люди опять погибнут, а он так ничего и не сделал.
- Похоже, она нас с тобой обхитрила, а? - сказал он Жюльену.
- Кто, шеф?
- Жанна… Жанна Дюруа. Я же просил тебя найти ее. Написал тебе.
- Нет, шеф, я ничего не получал.
Мишель похолодел. Да, он собирался отправить сообщение, а потом поспать, но похоже, уснул, так ничего и не написав.
- Не хотел бы я жить в Санта-Полине с таким именем, - вдруг усмехнулся Жюльен.
- Почему?
- Это же приют для бомжей. Он официально называется… черт, не помню точно, но что-то там имени Жанны Дюруа. Там же еще часовня с ее могилой. Парни раньше шутили про какого-нибудь бродягу, что пора бы ему навестить Жанну Дюруа. Но это я еще мальчишкой был. Потом как-то забылось. Да и приют закрыли, кажется.
Так вот почему это имя было ему знакомо! Ну да, конечно, бомжатник называли Жанной Дюруа.
- Да, я читал. Там будет йога-центр с рестораном. А ты что-нибудь про нее знаешь, про эту Жанну?
- Нет.
- Поехали.
- Куда?
- Сначала в приют, потом искать того, кто сможет рассказать, кто такая была эта Дюруа.
- Ночью?
- А ты хочешь подождать, пока убьют кого-то еще? Поехали!
; ***
У закрытого приюта был охранник, который с совершенно безразличным видом открыл им дверь и даже не поинтересовался, зачем полиции посещать закрытую ночлежку в такое время. Здание было старым, его давно не ремонтировали. Внутри уже не было железных коек с обтянутыми резиновыми чехлами матрасами, но еще валялись какие-то забытые вещи. Видимо, работы по превращению здания в восточный центр еще не начались.
Мишель и Жюльен осмотрели основные помещения — две большие спальни, душевые, туалет, кухню и небольшой кабинет для персонала. Из него вела дверь в крохотный дворик, где стояла часовня. Скорее всего, временные обитатели приюта не имели сюда доступ, а персонал выходил наружу, только чтобы покурить. Казалось, что в часовню никто не заходил годами. Внутри все было очень скромно — облезлая статуя девы Марии, пара скамеек, поблекшие искусственные цветы, все покрыто толстым слоем пыли. Справа в стене была каменная ниша — могила. Надпись хорошо читалась: «Здесь покоятся Жанна Аньес Мари Дюруа и Пьер Филипп Дюруа».
- Какого черта? - пробормотал Мишель. - Кто такой этот Пьер Филипп?
- Ее сын, конечно, - ответил ему мужской голос от самого входа в часовню.
Полицейские обернулись одновременно.
- Мадам Шевиньяр? Месье? - удивленно произнес Мишель паре стариков.
- Сторож меня знает. Он позвонил сразу, как вы пришли. - Мадам Шевиньяр указала на мужчину справа от нее. - Это месье Альберти. Он тоже пытался воспрепятствовать закрытию этого места, безуспешно, к сожалению. Это он убедил меня поговорить с вами еще раз.
- Но при чем здесь приют для бродяг и все эти убийства?
- Я попрошу вас! Это не приют для бродяг, как вы выразились! Это убежище для женщин, оставшихся без крова, имени Жанны Дюруа. Это правда, что в последние лет двадцать они решили пускать сюда и мужчин тоже, сделали две спальни. Не думаю, что она была бы против. Но совсем закрыть…
- Против? - закричал Мишель. - Она против? Вы говорите о трупе в могиле? О святой покровительнице?
- Конечно, нет! Жанна Дюруа — никакая не святая. Это демон, который безжалостно убьет всех в Санта-Полине, и сделает она это руками их близких, друзей или просто людей, которые оказались рядом! И я не знаю, что страшнее — быть убитым или убить дорогого мне человека.
- Но зачем ей это надо?
- Моя бабушка говорила, что во времена ее молодости историю Жанны знали все. Но потом начали забывать. А ведь это было всего сто лет назад, когда все рестораны на променаде были богатыми особняками. Вы же знаете, что там нельзя возводить новых построек. Каждый ресторан — это или старинная вилла, или здание, построенное вместо старинной виллы. Это была улица богачей. Они все ходили в церковь, участвовали в благотворительных базарах и собирали средства для раненых солдат. Но вся их показная доброта разбилась, когда пришла Жанна… Она показала, насколько все они были лицемерными… И она наказала каждого из них!
- Что именно произошло?
- Она была женой рыбака, простой бедной женщиной. Говорят, в ту ночь разыгралась буря. Рыбацкий поселок был километрах в восьми от современной Санта-Полины, там, где удобная для лодок бухта. Теперь там кемпинги вдоль всего пляжа. А тогда поселок был полон женщин, которые были перепуганы, потому что накануне рыбаки ушли в море, и они прекрасно понимали, что вернутся не все.
Малыш Пьер сильно заболел, у него был жар. Жанна пыталась попросить помощи у соседки, но у той самой было то ли шесть, то ли семь ребятишек, и она посоветовала ей пойти к доктору в Санта-Полину. Жанна взяла своего годовалого сына на руки и прошла вечером, под дождем и ветром, до самого жилища доктора, но того не оказалось дома. Как сказала его служанка, он был приглашен на ужин к господам, но она не знала, к кому. И вот бедная рыбачка стала стучаться по очереди в каждый особняк, безуспешно пытаясь найти врача. Она просила пустить ее, потому что вся промокла и продрогла, чтобы обсушиться и согреть малыша. Некоторые посылали слуг, чтобы прогнать ее, другие пытались откупиться монеткой или куском хлеба. Но она просила не милостыню, она просила убежища, потому что буря все усиливалась, и у нее не было сил, чтобы вернуться домой. Жанна стучала в каждую дверь и просила их именем Христа и Девы Марии, и ни один не позволил ей хотя бы переждать дождь в прихожей!
Вдруг она поняла, что с ребенком что-то не в порядке — он больше не дышал. И когда она это осознала, она испустила такой крик, что жители всей улицы вышли, чтобы посмотреть, что случилось. А Жанна призвала дьявола — раз бог ей не помог. Молнии били в то место, где она стояла, пока она произносила страшные слова проклятия. За жизнь своего ребенка она поклялась отобрать жизни всех, кто находился в виллах богачей. И когда она закончила свою клятву, молния ударила ей в сердце, и она упала замертво.
Только на следующий день богачи послали слуг, чтобы подобрать тела матери и ребенка. Муж Жанны так и не вернулся, его лодка затонула той страшной ночью. Некому было похоронить их, как положено, им достался кусок старой ткани вместо гроба и безымянная могила.
Одна служанка начала говорить о проклятии безумной матери, но над ней только посмеивались. А на третий день после смерти рыбачки случилось первое убийство. Каждый день в домах на берегу моря умирали люди — братья убивали братьев, мужья — жен, слуги — господ, матери — детей. Чаще всего убийцы тоже погибали день или два спустя. Никто не знал, как это прекратить, но все знали, кто тому виной. Люди заказывали поминальные службы, окропляли жилища святой водой, но ничего не помогало. Многие пытались уехать, но гибли по пути из Санта-Полины. И тогда хозяйка одной из вилл собрала всех своих соседей, всех, кто остался в живых, и предложила искупить свою вину. Они все были богатыми, а потому ее план легко смогли претворить в жизнь. Они организовали приют для женщин, оставшихся без крова, и там принимали любую странницу, которая стучалась в двери, без вопросов. Каждая семья дала денег на строительство приюта. Кто-то предложил перезахоронить Жанну и ее сына в часовне, и это сделали с большим торжеством. С тех пор любая девочка, девушка или женщина могла рассчитывать на помощь в Санта-Полине, и там всегда был доктор, который получал щедрое вознаграждение, он принимал любого бедняка. Смерти прекратились, и все наконец вздохнули свободно, а в округе стало известно, что любая женщина всегда найдет помощь в Санта-Полине.
Со временем жители тех самых домов старились и умирали. Многие завещали часть состояния в пользу приюта, и он просуществовал еще довольно долго на эти деньги. Но потом люди начали забывать. История Жанны превратилась в страшную сказку, которую рассказывали детям. Те, кто помнил, изо всех сил пытались сохранить приют. Мы добились того, чтобы его финансировало государство, получали пожертвования от частных лиц и предприятий. Но теперь Санта-Полина — модный курорт, ночлежка для бомжей или женщин, сбежавших от бьющих их мужей, здесь не к месту. Городской совет давно хотел избавиться от нее, мы боролись до конца. Но мы не всесильны. Приют закрыт, часовню скоро снесут, а Жанну опять похоронят в общей могиле на кладбище. А это значит, что она снова возьмется за свое, и люди будут умирать.
- Но что мы можем сделать? - спросил после долгого молчания Мишель.
- Боюсь, что ничего, - ответил месье Альберти. - Мы не сможем спасти этот приют или открыть новый, по крайней мере, не так быстро. Времена теперь поменялись.
- Мы можем попытаться. И вы правы, историю Жанны стали забывать. Нам нужно напомнить людям о ней. И еще в одном вы правы: времена теперь поменялись. Мы сможем рассказать ее историю миллионам людей по всему миру за один вечер. Потому что я думаю, дело не в этом конкретном приюте. Дело в ее истории. В предостережении. Я начну обзванивать людей прямо сейчас, и завтра утром у нас будет большая пресс-конференция. Я не буду говорить о мистике. Я расскажу об убийствах и жестокости, а потом, как будто пользуясь случаем, напомню, кто такая Жанна Дюруа, и как важен был приют для тех, кто остался без дома. Там будут и блогеры, и серьезные каналы, и журналисты из газет. Мы спасем убежище.
- А как же индийский центр? Ведь здание уже выкупили.
- У меня есть небольшая идея, я поговорю с новыми владельцами завтра утром. А сейчас за работу. Пошли, Жюльен, ближайшие пару часов нам придется разбудить немало людей. Включая префекта.
; ***
- Сегодня будут снимать бинты. Мне немного страшно.
- Главное, что ты хорошо себя чувствуешь. А остальное ерунда.
- Но вдруг то, что ты увидишь… Вдруг ты больше не захочешь видеться со мной?
- Послушай, Каро, я ведь и не видел тебя без бинтов, фотографии из твоего дела не в счет. И по сути, мне все равно. Я понял, что ты та самая… та самая женщина, когда поговорил с тобой в первый раз. А потом, каждый раз, когда я приходил сюда, или когда мы ходили гулять, я только убеждался в этом. Мне все равно, какое там лицо. Ты все равно будешь той самой.
- А Алекса правда выпустили?
- Да, пришлось задействовать все связи. Но он согласился уступить свой «Пингвин» за смешные деньги в пользу индийского центра. Там уже вовсю идут работы. Вывеску тоже сменили, теперь это место называется «Деванагари».
- Интересно, почему он все-таки не погиб, как и я?
- Мадам Шевиньяр сказала, что именно хозяйка виллы, где потом открылся «Пингвин», придумала идею с приютом. Наверное, Жанна Дюруа была не так зла на нее и на все, что связано с ее домом.
- Я рада, что приют опять открыт. Хоть это не по душе многим жителям Санта-Полины.
- Ну что ты! Теперь история Жанны Дюруа стала популярной! Отовсюду едут люди, от паломников до чернокнижников. Места в гостиницах забронированы на год вперед. Жителям не на что жаловаться.
- Люди не меняются. Когда ей нужна была помощь, они отвернулись от нее. Зато теперь готовы превратить ее в легенду. Ты знаешь, я вот думаю… А я открыла бы ей дверь, если бы была там? Или я такая же, как все? А ты открыл бы дверь? Ты впустил бы ее в свой дом?
В палату зашла медсестра:
- Мадемуазель Легран, пора снимать бинты!