Глава двадцатая
Ольгин шагал по песчаному берегу моря, теплые волны ласково касались ног, обутых в лёгкие сандалии, мелкие крабы разбегались по сторонам в поисках укрытия, а свежий морской ветер развивал полы его длинного светло-синего хитона, затянутого на талии золочёным поясом. Впереди раскинулась величественная бухта, в самом центре которой, недалеко от причала для заморских судов возвышалась огромная статуя Посейдона, а за ней, на рукотворном холме были видны стены императорского дворца, укреплённого по последнему слову инженерной мысли.
«Почти один к одному как на рисунке Шлимана! – изумился он, - Я что же, каким-то образом перенёсся в допотопные времена, прямо в Атлантиду?!».
Время шло, на берегу становилось жарко, Алексей оглянулся назад и увидел пятерых стражников, следовавших за ним на некотором расстоянии, это были молодые воины, одетые в панцирь из железных пластин, вооружённые цельнометаллическими копьями длиной около двух с половиной метров. Помимо копий у каждого из них имелся топор на резной деревянной рукоятке, который можно было использовать и как метательное оружие, и как средство ближнего боя. Их округлые щиты, а также шлемы, имеющие на лицевом обрезе наносник с узором, и защиту шейного отдела в своей задней части, блестели в лучах солнца. Не было никаких сомнений в том, что эти стражники готовы беспрекословно ему подчиняться.
Со стороны дворца Ольгин заметил спешащую к нему фигуру. Гонец был одет в хитон из грубого серого материала с обтрёпанным низом, что выдавало в нём принадлежность к низшему сословию, скорее всего к вольноотпущенникам. Не добегая примерно десяти метров, он упал перед ним, преклонив колено и опустив голову вниз.
- Мой император, позволь недостойному твоему слуге донести до тебя важное сообщение!
Алексей некоторое время стоял в нерешительности, не зная, как на это отреагировать, затем посмотрел на стражников и, увидев, что они тоже смотрят на него с немым вопросом, неожиданно сам для себя властным голосом вдруг молвил:
- Встань, Фарух, я много раз говорил тебе, что когда мы с тобой находимся вне стен дворца, этот церемониал излишен. Что ты хочешь мне сообщить?
Вольноотпущенник послушно встал на обе ноги и поднял голову. В нём без труда узнавался водитель Марчука - Фёдор, только теперь его глаза были не серыми, а карими, кожа смуглая, а тело сложено ну просто атлетически. Ольгин обратил внимание на себя самого, он почему-то оказался гораздо старше своего тридцатидвухлетнего возраста, и сей факт его очень озадачил.
- К тебе прибыл Великий Хронос, владыка, он желает разделить с тобой утреннюю трапезу! – отвечал тем временем ему Фарух-Фёдор.
«Хронос – Верховный Жрец Атлантиды! – вспомнил Алексей надпись, прочитанную Александром Ивановичем на платиновой монете, - Но как же мне теперь ответить, я ведь на самом деле не император, а всего-навсего простой житель Саратова! Или всё же император?».
- Пусть Хронос ожидает меня в Изумрудном Зале, - снова вырвалось у него само собой, - скажи Элайе, что я желаю, чтобы в моё отсутствие она развлекла дорогого гостя песнями и танцами. А теперь иди и не задерживайся, мне хочется ещё немного подышать воздухом моря!
- Слушаюсь, повелитель! – Фарух низко поклонился и быстрым шагом поспешил назад – к Посейдону.
Пролетевшая над Ольгиным птица несколько раз тревожно вскрикнула, он посмотрел ей вслед и проснулся у себя дома на диване, обнаружив, что в оконное стекло стучит дождь, а рядом надрывается будильник, поставленный ровно на десять утра. Пожалуй, никогда ещё в жизни ему не доводилось видеть таких ярких реалистичных сновидений, как это. «Прямо фильм посмотрел с собственным участием, - думал он, допивая свой утренний кофе, - интересно, увижу ли я когда-нибудь его продолжение?». Через некоторое время, будучи уже в автомобиле вместе со своими друзьями-спортсменами, по пути к Щукину он не удержался и поведал им об этом.
- Ну и ну! – подивился его рассказу Санёк, - Даже и не знаю, как трактовать такое, боюсь, тут ни один сонник не поможет!
- Если Алексей видел себя во сне в должности императора, значит, наяву точно станет директором, - отвечал, рассмеявшись, Игорёк, - ну а мы поможем ему, если что.
- Между прочим, а как отреагировал Солнцев на то, что вы вчера не сделали так, как он сказал? – решил перевести разговор на другую тему Алексей.
- Был недоволен, говорил на повышенных тонах, пригрозил, что откажется от наших услуг, но нам-то он не особо и нужен. Мы без него точно не пропадём, а вот каково будет ему, поживём – увидим!
- Зачем нам Солнцев, если у нас теперь есть ты! – рассудительно добавил Санёк, тормозя у серого многоэтажного дома, - Мы приехали, Лёха, вот этот дом согласно твоему адресу. Нам тебя ждать?
- Ждите, я постараюсь закончить дела как можно скорее, - отвечал Ольгин, вылезая из машины и забирая с собой пакет с копией концерта Саши Зубко, записанной специально для сегодняшнего визита.
Щукин жил на первом этаже, Алексей увидел его в окне, хозяйничавшим на кухне, поэтому, не задерживаясь, вошёл в подъезд и нажал кнопку звонка. «Интересно, почему Владимир Юрьевич до сих пор не переехал в квартиру более подходящую ему по статусу?» - думал он, прислушиваясь к шагам за дверью и скрежету замка.
- Привет Алёша, заходи, не стесняйся, - сказал следователь по особо важным делам, - ты наверно, удивлён, что у меня такая маленькая квартирка, я угадал? Она действительно не сравнится по размерам с той, где проживаешь ты, но, тем не менее, я, моя супруга и наша дочка, мы втроём её очень любим, переезжать отсюда никуда не собираемся. Твой отец, между прочим, частенько бывал у нас в гостях, в ту пору, когда мы с ним были молодыми. Сколько душевных вечеров мы провели вместе здесь на кухне, сколько всего интересного обсудили! Кто знает, может быть, и ты станешь у нас частым гостем. Я смотрю, у тебя с собой что-то есть, неужели это для меня?
- Для Вас, - Ольгин утвердительно кивнул, доставая из пакета с надписью «adidas» новенькую бобину «AGFA», - этот концерт я недавно привёз из Ленинграда!
- Ну, надо же! – хозяин квартиры не смог скрыть своего восторга, - Мне не терпится с ним ознакомиться!
Алексей прошёл вслед за ним в комнату для приёма гостей, где на старомодной тумбочке из цельного дерева гордо располагался магнитофон Akai серебристого цвета, с подключёнными к нему наушниками, а рядом на тумбочке поменьше – проигрыватель виниловых пластинок Вега-109.
- Не ожидал увидеть такое? – усмехнулся Щукин, поглаживая рукой его пластиковую крышку, - На самом деле советская аппаратура достаточно хороша и соответствует всем заявленным техническим характеристикам, она лишь требует индивидуальной настройки – только и всего.
Рассуждая о достоинствах и недостатках отечественного радиоэлектронного производства, он включил магнитофон, заправил ленту и приступил к прослушиванию. Его глаза радостно заблестели, когда Саша Зубко запел свой коронный номер – «В туманном Лондоне горят огни…». С минуту Владимир Юрьевич внимательно слушал, затем поднял большой палец правой руки к потолку, остановил воспроизведение фонограммы и вынес свой авторитетный вердикт:
- Записано и исполнено в лучших жанровых традициях, хороший подарок ты мне принёс, сегодня вечером обязательно прослушаю этот концерт полностью. Соответственно, я просто обязан тебя тоже чем-то порадовать, смотри, что у меня есть!
Не говоря больше ни слова, он достал из шкафа виниловую пластинку, на белом конверте которой был изображён бородатый мужчина в мундире на фоне православного храма и протянул её Алексею. У того просто глаза на лоб полезли: ещё бы, ведь это был диск Михаила Гулько «Синее небо России», изданный в 1982 году в Нью-Йорке! Его состояние было идеальным. Никогда ещё Ольгин не сталкивался ни с чем подобным!
- А следующий его диск «Сожжённые мосты у Вас имеется? – осторожно спросил он.
- Имеется, а также весь Токарев, Могилевский, Люба Успенская. Говори, что тебя интересует, перепишу без проблем. Единственное условие – мои копии не должны распространяться у вас на «ВМТ».
- Конечно, о чём речь! – Алексей всё ещё не мог поверить, что у него появилась возможность переписать всю брайтонскую эмиграцию непосредственно с фирменных оригиналов, - Ну а Вы, наверно, Аркадия Северного хотите получить?
- Северного – нет. Помнишь, когда-то давно, ты только что из больницы домой выписался и сделал мне несколько его концертов? Так вот, я редко их завожу, мне он не особо интересен, а вот Сорокин – другое дело, его и запишешь. Ну а теперь давай перейдём к тому вопросу, из-за которого ты ко мне приехал.
- Я хочу поговорить насчёт обстановки на студии. Вы вчера совершенно правильно вчера сказали, о том, что нам необходимо продолжать работать. Сегодня в 19.30 мы будем выбирать нового директора.
- Вот за эту оперативность хвалю вас! – Щукин хотел продолжить свою речь, но его прервал пронзительный телефонный звонок.
- Это дочка моя звонит, посиди пока здесь на диване, я сейчас поговорю с ней и вернусь! – Владимир Юрьевич вышел в прихожую, где у него располагался телефонный аппарат, оставив при этом входную дверь комнаты полуоткрытой. Алексей прекрасно слышал каждое сказанное им слово:
- Катенька, привет, милая! Ты где, у Вики? Передавай ей от меня привет. Уже говорила с ним? Ещё нет? Не беспокойся, ты правильно поступаешь, если этот обормот будет тебе хамить или, не дай бог, угрожать, я его просто сотру в порошок. Когда приедешь? Через час? Хорошо, жду тебя, целую!
- Ох уж эта молодёжь, – сказал он, вернувшись к Ольгину и расположившись в кресле напротив него, - как всё же с ней сложно! Так, на чём же мы с тобой остановились?
- Я хочу задать Вам очень некорректный вопрос, - Ольгин глубоко вздохнул, и, набравшись храбрости, произнёс, - Какой процент от своего ежемесячного дохода Вам выплачивал Пирогов?
На какую-то долю секунды Щукин был ошарашен, услышав сказанное Алексеем, но, тут же взял себя в руки и предельно мягко ответил:
- Вопрос действительно очень некорректный, но учитывая то, что ты не какой-то раздолбай с улицы, а сын моего друга детства, отвечу на него. Дмитрий мне выплачивал десять процентов, каждый месяц я приезжал к нему, изучал его бухгалтерию и забирал деньги наличными. В свою очередь осмелюсь у тебя спросить, раз пошла такая пьянка, почему тебя это интересует?
- Дело в том, что если бы директором фирмы был я – Вы имели бы пятнадцать процентов.
- Так вот зачем ты пожаловал, мне следовало сразу об этом догадаться! Хочешь получить от меня поддержку? К сожалению, по официальным документам я никакого отношения к «ВМТ» не имею.
- И всё же, Вы можете это сделать. Я – тот, кто Вам нужен, все остальные – возможные кандидаты на эту должность – будут очередными вариантами Пирогова и не более, только мне по силам внести в эту фирму нечто новое и интересное.
- Продолжай, внимательно тебя слушаю!
- Если мы будем продолжать тупо заниматься тиражированием аудио и видеозаписей, то на этом далеко не уедем. Я хочу на базе «ВМТ» создать некий продюсерский центр, где исполнители, как начинающие, так и уже известные, могли бы записывать свои музыкальные произведения, мы займёмся организацией их концертов, официальным изданием пластинок, видеокассет. Сейчас после падения коммунизма обстановка этому как раз благоприятствует, необходимые для всего этого финансовые средства у меня имеются.
- Имеются средства, говоришь, но откуда? Твой папа никогда не воровал, а ты сам заработать ещё ничего не успел, боюсь, ты блефуешь!
- Отчего же, может быть, я нашёл в лесу клад, или же, возможно, мне его подарило некое потустороннее существо.
- Потустороннее существо?! Ха-ха, давно я так не смеялся, как сейчас. Вот что, Алёша, отправляйся-ка ты домой, ещё раз хорошенько обо всём подумай, а вечером будь на этом вашем мероприятии, я тоже к вам приеду. Во сколько, ты говорил, это всё состоится, в 19.30?
- Да, Владимир Юрьевич. Итак, можно ли мне на Вас рассчитывать?
- Пока не знаю, - Щукин встал, давая понять, что гостю пора уходить, - в любом случае выбирать сегодня директора будут твои коллеги, а не я!
«Главное то, что с его стороны не было прямого отказа, - думал Ольгин, выходя из подъезда дома и садясь в машину, - это уже кое-что значит!»
- Поехали домой, ребята! – сказал он Саньку с Игорьком, - Потом вы свободны, но в шесть тридцать вечера жду вас снова – поедем в нашу контору!
Весь остаток дня Алексей провёл в тревожном ожидании, пытался смотреть телевизор, слушать музыку, но ни то, ни другое не прибавило ему душевного спокойствия. Это его настроение не ускользнуло от внимания Антона Сергеевича.
- Я не знаю, что у тебя происходит на работе, - сказал он, сидя за обедом, - но вижу, как ты нервничаешь. В этой связи хочу тебе напомнить слова Чингисхана: «Боишься — не делай, делаешь — не бойся!». Поступай согласно этому изречению и не ошибёшься!
- Частенько не начинают делать потому, что боятся начать, но ко мне это не относится. Пожелай мне удачи, папа! – отвечал ему сын.
Ровно в 19.00 Санёк и Игорёк доставили его к дверям студии, оба друга тоже должны были присутствовать на собрании по распоряжению Солнцева.
- Алик не догадывается о том, что мы помогаем тебе, - сказали они, - иди первым ты, мы зайдём немного позже.
- Договорились, - согласился Алексей, и хотел было уже войти, когда совершенно неожиданно для себя увидел Фёдора – героя своего сна, сидевшего на скамейке неподалёку и обхватившего свою голову руками. На его лице было написано отчаяние.
- Привет, Федёк, - подошёл к нему Ольгин, - как ты здесь оказался, что стряслось?
- Николай Николаевич три часа тому назад, как умер. Этой ночью ему стало плохо, я сразу же примчался по его зову, вызвал «неотложку», но было поздно. Из-за этого проклятого флюса у него начался сепсис, он впал в кому, и скончался, не приходя в сознание. Сейчас София занимается организацией похорон, я ей больше не нужен и просто не знаю, что делать, куда теперь податься, в последние свои дни Марчук в разговорах часто упоминал Ваше имя, вот я и решил приехать к Вам.
- Его уже не вернёшь, - Алексей положил Фёдору руку на плечо, - а работать сможешь у меня, будешь заниматься тем же, чем занимался у Николая, вот познакомься с моими ребятами. Мне сейчас надо идти, а они тебе расскажут обо всём, что здесь будет происходить. Парни, увидимся на собрании!
Переступив порог студии, он обнаружил, что почти все подготовительные процедуры к запланированному действу уже завершены. Место за стойкой занимал Егор Борисов, взявший на себя роль председательствующего. Для того чтобы его лучше было слышно окружающим, главный спец по настройке техники притащил из аппаратной магнитолу, подключил к ней микрофон и теперь занимался регулировкой оптимальных параметров звучания при помощи эквалайзера. Слева от него за столом сидел Василий, на которого были возложены обязанности ведения протокола собрания, и по его выражению лица было видно, что он этому не особо рад. Чтобы как-то его ободрить, Ольгин кивнул ему головой, давая понять, что всё идёт так, как должно идти. Сотрудники уже начали постепенно подтягиваться, Солнцев с Мусаевым стояли недалеко от Василия, что-то оживлённо обсуждая, рядом с ними было ещё несколько человек – приёмщиков из различных точек города, прибыли так же Анна с Татьяной, которых Алексей хорошо помнил по корпоративному вечеру 8 марта. Девушки были свежи, накрашены и стреляли глазками по сторонам. «Интересно, - подумал Ольгин, глядя на Татьяну, - как там, в Москве сейчас поживает Глухарёв, чем занимается?».
- Алёшенька, здравствуй! Ты ведь ездил к Щукину? – тихо спросила подошедшая к нему Пантелеева так, чтобы кроме него её больше никто не услышал.
- Да, - так же аккуратно ответил ей Алексей, - всё должно получиться.
- Прошу всех занимать места, начинаем собрание! – возвестил тем временем в микрофон Борисов, оторвавшись от магнитолы и, заметив Фёдора в обществе Санька с Игорьком обратился к ним, - Ребята, а кто этот третий с вами? Я его не знаю!
- Он только что принят к нам на работу! – отвечал ему Санёк.
Егор хотел ему возразить, но заметив упреждающий жест Солнцева, не стал этого делать, и просто продолжил:
- Вы все знаете, по какому поводу мы собрались. Наш генеральный директор Дмитрий Пирогов вчера вечером трагически погиб. Несмотря на это событие, студия звукозаписи должна продолжать свою работу, и поэтому сегодня мы должны выбрать нового директора, это наш единственный вопрос повестки дня. Василий, ты всё у себя там фиксируешь?
- Да, можно продолжать, - отозвался тот.
- Итак, у кого какие будут предложения?
- Я предлагаю в качестве кандидата на должность директора Алика Солнцева! – заявил Равиль Мусаев, - прошу занести это моё предложение в протокол!
- Кандидатура принимается к рассмотрению! Кто хочет по ней высказаться!
- Я за Алика! – выкрикнула с места Татьяна и добавила немного тише, - Он такой очаровашка!
- Кто ещё будет говорить?
- Я хочу сказать, что Солнцев был первым заместителем Пирогова по безопасности, всегда подменял его, когда тот отсутствовал, - взял слово незнакомый Ольгину приёмщик, - вот в последний раз, когда Дмитрий лежал в больнице, Алик хорошо справлялся с его обязанностями, это достойный кандидат!
- Благодаря Алику на нас не было ни одного наезда со стороны криминальных группировок, ему быть директором! – раздались другие голоса.
- Ещё кандидатуры будут?- поинтересовался Борисов.
- Я предлагаю Алексея Ольгина, это лучший кандидат! – заявила Ирина Пантелеева.
- Ольгина?! Я категорически против! – отозвался Равиль.
- А я – категорически за! – парировала Ирина.
- Ребята, сохраняем спокойствие, – остудил их пыл Егор, - не надо ругаться! Кто ещё будет говорить?
- Позвольте высказаться мне, - подал голос со своего места Василий, - Я разделяю мнение Ирины: Ольгин очень хорошо себя зарекомендовал в работе, он прекрасно разбирается в музыке, обладает богатой коллекцией, от него исходил ряд очень полезных инициатив, Дмитрий ему доверял и поручал очень ответственные дела. Я тоже за Алексея!
- Неправда,- возразил Мусаев, - Дмитрий незадолго до своей смерти его фактически уволил! Алексею вообще не место среди нас, ребята, выставите его отсюда!
- Процесс увольнения закончен не был, Алексей остаётся! – отрезал Борисов, - Продолжаем собрание!
В это время с улицы вошёл Щукин и осторожно, стараясь не шуметь, расположился в стороне ото всех поближе к выходу, с насмешливым интересом наблюдая за ораторствующим Егором. Происходящее в студии его изрядно забавляло.
- Позвольте мне сказать пару слов, - произнёс, громко откашлявшись, ещё один приёмщик, - здесь уже говорилось о том, что Алик Солнцев обеспечивал безопасность нашей работы и делал это весьма успешно. В связи с этим я сейчас хочу спросить, а способен ли такую безопасность обеспечить нам Алексей Ольгин, есть ли у него опыт такого рода деятельности? Сможет ли он находить общий язык с теми структурами и группировками, о которых тут упоминалось? Думаю, ответ на тот вопрос для всех очевиден!
- Солнцева – в директоры! – снова раздались голоса.
«Ну что же Щукин, почему он молчит?! - в отчаянии подумал Ольгин, видя, что чаша весов склоняется явно не в его сторону, - Неужели Солнцев для него всё же предпочтительнее меня?!»
И тут, как будто прочитав его мысли, Владимир Юрьевич встал со своего места, подошёл к Борисову, взял у него микрофон и обратился ко всем присутствующим:
- Прошу пару минут вашего внимания! Надеюсь, мне нет необходимости представляться, все меня и так хорошо знают. Вот что я хочу сказать, опыт работы в сфере безопасности – дело наживное, со временем он придёт, было бы лишь соответственное желание работающего. По поводу всего остального я знаю Алексея очень давно – с тех лет, когда он ещё пешком под стол ходил, его родители – глубоко порядочные люди и своего сына они воспитали соответствующим образом. У него высшее образование, он много работал в самых различных трудовых коллективах, с таким человеком, как Алексей, вы можете быть спокойны, от него не следует ожидать никакого подвоха, ну а его познания в музыкальных делах – это вообще отдельная тема для разговора. А кто такой Солнцев, что у него есть за плечами, кроме незаконченного ПТУ?! Никогда он не имел ни хорошей музыкальной техники, ни серьёзной аудио или видео коллекции. Касательно обеспечиваемой им безопасности, вероятно, вы не знаете, что именно Алик устроил пьянку, в результате которой погибли два человека, одним из которых был Пирогов, ну как такого разгильдяя можно назначать директором?! Есть за ним и другие поступки, характеризующие его далеко не с лучшей стороны, могу их перечислить. Хотите?
- Владимир Юрьевич, - Солнцев встал со своего места, - Дмитрий был взрослым человеком, я спиртное насильно ему в рот не вливал и нож в руку не вкладывал, а насчёт Вашего высказывания о том, что опыт работы в сфере безопасности – дело наживное – это заблуждение! Ольгина никто из моих подчинённых всерьёз не воспримет. Санёк, Игорёк, подтвердите это!
- Мы ждём! – усмехнулся Щукин.
В следующую секунду Санёк и Игорёк оказались рядом с Аликом и, прежде чем тот успел сообразить, что происходит, схватили его и вывернули ему руки за спину.
- Чтобы все знали: вчера этот тип потребовал от нас разобраться с Алексеем, соврав при этом, что приказ исходил от Дмитрия! – заявил Санёк.
- Ни фига себе! – это было всё, что сумел выговорить председательствующий Борисов, услышав сказанное.
В помещении воцарилась мёртвая тишина, которую нарушил Щукин:
- И ещё, Алик, хочу тебе сообщить, что моя Катенька передумала выходить за тебя замуж, в чём я её поддерживаю целиком и полностью, мне такой зять на фиг не нужен, больше нам не звони!
- Ну что, съел кактус, урод! – вслед за Владимиром Юрьевичем злорадно обратился к нему любимой фразой Пирогова Ольгин.
Услышав эти слова, Солнцев издал нечленораздельный крик и, вырвавшись из державших его рук, бросился на Алексея, размахивая кулаками, однако кто-то рядом подставил ему на пути подножку, и заместитель генерального директора по безопасности с грохотом растянулся на полу, разбив себе лицо в кровь. Подоспевший Фёдор пару раз основательно стукнул его ногой по рёбрам, а Санёк с Игорьком подняли и в мгновение ока вышвырнули уже не сопротивлявшегося Алика на улицу, где вовсю хлестал снова начавшийся дождь. Всё это произошло настолько быстро, что никто из присутствующих не успел опомниться, лишь Егор Борисов, оценив сложившуюся ситуацию, вновь взял в руки микрофон:
- Порядок восстановлен, можно продолжать собрание! На должность директора нашей студии звукозаписи предлагается кандидатура Алексея Ольгина. Кто за то, чтобы выбрать его?
Алексей был избран единогласно. Под звуки аплодисментов он поблагодарил присутствующих за оказанное доверие и попросил всех продолжать исполнять свои обязанности, заявив, что первым делом, которым займётся в новой должности, будет организация ремонта всех студийных помещений, а затем в сопровождении Щукина ушёл в кабинет Пирогова, где на полу в некоторых местах ещё оставались осколки стекла.
- Как говорят в таких случаях французы: Король умер, да здравствует король! – сказал Владимир Юрьевич, пожимая Ольгину руку, - Очень за тебя рад, Алёша, кого назначишь исполнять обязанности Валентины Петровны?
- Иру Пантелееву, она идеально подходит для должности главного бухгалтера.
- Согласен, но помни наш уговор: пятнадцать процентов прибыли будут моими. Каждый месяц я буду к тебе приезжать и проверять, как у вас идут дела, если что-то пойдёт не так – вся ответственность ляжет на тебя.
- Конечно, прекрасно это понимаю.
- Тогда мне остаётся только пожелать тебе успехов на новом поприще! – произнёс Щукин, - Не забудь на досуге переписать мне все концерты Сорокина!
Громко хлопнув дверью, следователь оставил Ольгина одного. В ушах Алексея снова и снова звучали сказанные им слова – «Король умер, да здравствует король!».