- Элли! Ты излишне возбуждена! У Эверса есть и ещё будут внуки.
- Конечно. Ты прав: они замечательные! И всё же, если бы это сделала чья-нибудь другая жена – ты был бы рад появлению нового ребёнка у Эверса? Он ведь не виноват, что у него сейчас нет…
- Откуда ты знаешь?!! Семья – это не научный эксперимент! – Стефан отложил печенье и чай, в его голосе прозвучало раздражение…
- Но он вправе получить от судьбы маленькое счастье! – странно посмотрела на мужа за всё то, что он ради нас сделал!
- Но? Он сам согласится на такой шаг?! Это ведь вовсе не обычный поступок!
- Нет. Он был против.
- Тогда о чём можно говорить?!
- Безусловно! Милый: ты вправе мне запретить. И я перестану рассуждать об этом. Однако, мне очень хотелось бы попробовать…– помечтала Элли, – давай съездим в его пещеру: осмотрим всё. Просто – меня гложет эта дурацкая мысль: кто всё-таки дама из сна? Дама из сна! …
Вскоре – после того как Элли родила второго сына, удалось осуществить задуманное. На ветках четырёхствольных осинок уже красовались первые нежные листочки, лужайки кругом облюбовали колонии аленьких флауфинов, реже тёмно-голубых глаузинов или фиалок. А здесь стоял пронизывающий холод, от которого становилось не по себе. От него стеллажи с приборами, возвышавшиеся над узеньким проходом вместо сталагмитов до самого высокого свода пещеры, представлялись могильными останками чего-то невообразимого – будто ступаешь то ли в разрытом археологами склепе и видишь предметы утвари когда-то так нужной людям; то ли в городе, стёртом страшными катаклизмами с тироянского лика, замурованный в толще минувших эпох… С каждым новым шагом по мрачному лабиринту из электронных устройств, энергетических волноводов, нависавших над головами пришельцев сплетений всевозможных проводов и кабелей, причудливыми лианам взбиравшихся по стеллажам… пробегали: мурашки, становилось всё более как-то некомфортно. От светильников, прикрепленных то тут – то там к стойкам, автоматически загоравшихся от движения вблизи – не становилось хоть немного легче. Поначалу Стефан ещё пытался изучать окружавшие их со всех сторон устройства: определить их назначение – однако очень скоро переутомился от такого занятия, потеряв счёт – в глазах зарябило от бесчисленных рядов аппаратуры.
- Мы можем заблудиться! – заметила, полушепча от какой-то подавленности, Элли. – Не мудрено, что столько сыщиков ушли отсюда ни с чем!
- Да – уж, надо было взять с собой верёвку или пса. Но где-то должен быть кабинет или хоть какое-то жилое помещение! Еда – ведь должен же он был спать и есть?
- Этот человек не думал об отдыхе, – молвила принцесса.
- Аа-аа!! – вдруг жутко закричала Элли. – Боже мой – дьявол! Оргсар – ты демон! Как ты испугал меня! Противная пташка! …
Стефан обнял дрожащую жену. А неизвестно откуда взявшийся – может сваливши с небес, через толщу горы – Оргсар носился около света под потолком. Он до боли вцепился неё когтями, но – не обращая внимания на эту боль, была очень рада ему…
- Противная пташка! Ты испугал меня! Оргсар – демон! – повторившись, беззлобно воскликнула она, – здесь кто-то есть, ведь кто-то кормит его… – поглаживая, Элли с трудом удерживала тяжёлую, сильную, порывистую птицу.
- Может это делает та таинственная Дама из сна! – предположил Стефан.
- Милый – глупо сейчас ревновать!
- Идём туда! – указал Стефан, обрывая подобное, неприятное направление дискуссии, – там – кажется, есть какое-то отверстие в скале … что-то, по-моему, просматривается!
Действительно: пройдя дальше по коридору за нагромождением каких-то массивных блоков обнаружили дверь в гранитной стене. Стефан, с неистово колотящимся под рёбрами сердцем, постучал – тишина. Ещё раз – звука – только клёкот грозного Оргсара на Эллиной руке. Тогда Стефан потянул за скобу – дверь была не заперта.
Вот оно – логово Великого мыслителя! Ошибки быть не могло : повсюду – висели на верёвках, натянутых вдоль стен вереницы схем, выкладок; лежали на полу и простых неокрашенных скамьях и нескольких столах высокие стопки чертежей… Справочники всех видов, тетради и блокноты соседствовали с большой надтреснутой чашкой на блюдце с неразличимым уже рисунком и отколовшейся ручкой – потемневшей от времени и крепчайшего, как смола, кофе.
Несколько минут супруги стояли онемевшие от увиденного… Вдруг Оргсар зашевелился, тогда очнулись и люди – вошли в каморку профессора.
- А тут недавно кто-то был! – шёпотом молвила Элли…
В чашке был налит тот самый чёрный напиток, который звался Эверсовским кофе; на блюде рядом лежал надкусанный бисквит и столовый нож со свежими следами шоколадного масла.