Желание держало в напряжении не только тело, но и сознание. Напрягало, томило, гнало туда, где волнующе шумело море, бросаясь на прибрежные коралловые рифы по краям песчаного пляжа.
Яркими мазками закат рисовал надежду на то, что пляж уже опустел. Туристы в это время расходились по номерам в ожидании ужина. Особенно ей не хотелось нарваться на докучливых особей мужского пола из местного населения.
Песок моментально просочился сквозь пальцы ног, как только пляжные босоножки отлетели прочь. Он был ещё горячим, но уже не обжигающим. Одежда будто сама собой вспорхнула на ближайший просоленный камень. Вопреки ожиданиям прохладный морской ветер не принёс облегчения обнажённому телу, а, наоборот, вызвал новые волны почти мучительного возбуждения, слизывая испарину с болезненно чувствительной кожи.
Повинуясь порыву, она, проигнорировав пластиковое удобство шезлонга, резко вытянулась на песке, чтобы жар каждой песчинки начал проникать под кожу. Ей хотелось плотнее прижаться спиной к зернистой поверхности и сильнее ощутить это горячее прикосновение. Не поддающееся измерению количество времени она пролежала неподвижно, прислушиваясь к восходящим потокам тепла внутри себя.
Наступил момент, когда девушке показалось, что море стало затихать, в рокоте волн появились спокойные воркующие нотки. Тепло медленно расплавляло возбуждение, поднимаясь всё выше и выше, наконец, достигло сосков, сглаживая их остроту. Они становились мягче, округлее, растекаясь по ореолам. Тяжёлый комок внизу живота постепенно таял, разум медленно погружался в дремотное небытие, растворяя образ мужчины в надвигающихся сумерках.
Этот мужчина присутствовал теперь во всех её грёзах на яву и в тяжелых душных снах, которые можно было бы назвать эротическими кошмарами, если бы не то обстоятельство, что даже намёка на секс в них не было. Только желание и страх.
Мария. Её имя наверняка не сочеталось бы с его именем, которое она никогда не узнает. Существовал шанс, что о незнакомце расскажут в новостях, но скорее всего этого не случится. К тому же она никогда не смотрела новости. Мужчина из её снов вероятно жил под разными именами, как и она сама. Маруся — это детское имя от мамы, на работе её звали Маша такие же, как она, девчонки-официантки.
Пальцы девушки дрогнули, отгоняя тоскливые мысли о возвращении в привычный мир чужого праздника. Именно так она всегда называла «свой» международный аэропорт. Отдельный от самого мегаполиса, никогда не засыпающий город огромных бетонных пространств и стеклянных барьеров, хромированных эскалаторов и витрин кафе, насквозь пропитанный запахами дорогой парфюмерии магазина «дьюти фри». Пассажиры наполняют собой кровеносные сосуды аэровокзала — бесконечные коридоры и движущиеся дорожки между многочисленными пунктами таможенного и паспортного контроля, заставляя биться неживое сердце воздушного порта. В толпе Мария ощущала себя ещё более одинокой, чем в своей полупустой, взятой в ипотеку «однушке». Она давно перестала слышать вездесущий женский голос аэропорта из динамиков. Туристы слились в безликую пластилиновую массу, иногда она даже ощущала враждебность внутри себя по отношению к этой толпе счастливчиков, которым вот-вот предстоит увидеть планету сверху, побывать на другой её стороне в то время, как она вынуждена будет остаться в опостылевшей реальности, прикованная, как собака на цепи, к одному месту хроническим безденежьем.
Порывы бриза и загорающиеся звёзды выдернули девушку в вечернее «сейчас». Маша не спеша поднялась на ноги. Верхушки пальм отбивали ритуальные поклоны морю, повинуясь ветру, тёмная вода колыхалась, шептала заговоры, нежными воланами пены обвивала лодыжки, заманивая зайти поглубже. Девушка втянула ноздрями терпкий запах водорослей и йода, стараясь заполнить всю себя изнутри ароматом сбывшейся мечты. Последний вечер на заграничном курорте требовал войти в воду и поплавать, но её предупреждали, что купаться после заката запрещено, так как опасно.
Опасность. Мария усмехнулась. Ощущение опасности — это было первое, что она почувствовала, посмотрев незнакомцу в лицо. На смене Маша заметила высокого парня, сидящего за крайним столом в углу между стеной и барной стойкой, подошла предложить ему сделать заказ. Встретившись глазами с ней на секунду, он торопливо почти грубо отказался: «Ничего не надо!» И снова опустил голову в телефон. Красавцем Мария его бы не назвала, но отчего-то засосало под ложечкой, словно от голода, комок застаревшего одиночества шевельнулся в груди. Славянская внешность, прямой нос, русые волосы, серые глаза – всё это слова из описания для фоторобота, которые впоследствии ей пришлось неоднократно повторять. А тогда девушку зацепил только напряжённый стальной взгляд. Марии всегда нравились «плохиши», этот был явно из них, от него несло агрессивной сексуальностью. В следующий раз, когда она посмотрела в угол, парня за столом уже не было.
Батистовая туника потревожила обгоревшие плечи, Мария взяла пляжную сумку и побрела в номер мимо ярко освещённой террасы ресторана, заполненной отдыхающими. Оттуда доносились звон посуды, гомон детей и запах жареного мяса. В номере она принялась собирать чемодан, отрешённо бросала туда вещи, не переставая ворошить в памяти события того дня. Суета, которая поднялась после того, как Маша обнаружила забытую незнакомцем сумку и обратилась по инструкции в службу безопасности, вспоминалась фрагментарно, какими-то отдельными вспышками. Металлический привкус слова «эвакуация», бегущие люди с детьми на руках, вспышки маячков пожарных машин и карет «скорой помощи», которые роем облепили здание аэровокзала, бесконечные вопросы представителей спецслужб. Девушка вспомнила, как впала в ступор. Отчего-то не хотелось отвечать по протоколу, описывать внешность террориста. «Не помню, не видела, не обратила внимания», – твердила Маша, всё больше отмалчиваясь, пока допрашивающий её офицер не впал в ярость.
— Идиотка! Вспоминай! Смотри, что он хотел сделать с тобой и твоими подружками! — заорал феэсбэшник, повернув к ней свой ноутбук. Фотографии жертв терактов замелькали на мониторе, оторванные конечности, серо-бурая скользкая масса внутренностей на асфальте. Девушку затошнило и накрыло истерикой, после которой она заговорила.
Усилием воли Мария отогнала неприятные мысли. Посттравматический синдром — так назвала её состояние подруга-медик, посоветовав переключить внимание на какого-нибудь реального мужчину. Всё это нужно оставить в прошлом. В конце концов Маша осталась в выигрыше – премия за бдительность от руководства позволила ей купить тур в Египет.
Она достала из шкафа последнее платье, которое ещё не надевала в отеле. Шикарный алый шифон обласкал стройную фигуру. Этот вечер должен стать волшебным источником самых феерических фоточек для Инстаграм, которые станут предметом зависти знакомых девчонок.
На следующее утро где-то в российском городе средних лет женщина, окаменев на краешке кухонного табурета, слушала диктора на экране телевизора:
— Сегодня в семь часов четырнадцать минут в небе над Синайским полуостровом потерпел крушение рейс девять тысяч двести шестьдесят восьмой, следовавший по маршруту Шарм-эш-Шейх — Санкт-Петербург. На борту самолёта находились двести семнадцать пассажиров и семь членов экипажа.