* * *
В понедельник стало как будто бы полегче. Нет, конечно, определенная слабость присутствовала, но казалось, что это все временно, просто остаточный эффект после легкой простуды, недомогания. Поэтому с совершенно чистой совестью Миша пригласил к себе домой Веру. Он "задолжал" ей этот вечер. Да, и самому после выходных, проведенных безвылазно в четырех стенах, захотелось, наконец, развеяться и как следует отдохнуть. Тем более, Миша прекрасно понимал, что с большой долей вероятности они с Верой в скором времени постараются забыть друг о друге, и о той ночи, которую они провели вместе и довольно-таки активно...
Пока доехал до офиса не только устал, но и вымок практически до нитки. Такое с ним бывало только после активных физических упражнений. Просто дорога его не выматывала никогда. Зайдя в офис, ему тут же пришлось зарулить в туалет не только для того, чтобы помыть руки с дороги, но и что бы как следует привести себя в порядок: он умылся, а потом, осмотревшись по сторонам, снял рубашку и, словно гусёнок, начал "мыться" в раковине. Освежил и слегка окатил теплой водой спину, помыл шею, грудь, подмышки.... Это не только убрало неприятный запах пота, но и взбодрило его, в какой-то степени даже сбило слегка подскочившую температуру.
В запаре рабочего дня Миша попытался полностью забыться, наивно надеясь, что текущие задачи, разговоры и весьма недвусмысленные переписки с Верой, отвлекут его от "болезни".
Да, Миша сам себе не хотел признаваться в том, что выздоровел не до конца, что организм его не в идеальном состоянии. Но и самого себя лишать удовольствия он так же не хотел. Поэтому ни коллеги, ни Вера, ни уж, тем более, Стася даже и не знали, что у Миши имеются проблемы со здоровьем.
Довести рабочий день до конца ему удалось. Хотя, справедливости ради, все сложные, а, самое главное, задачи, которые можно было отложить, он перенес на другие дни. "Все-таки не стоит браться за дела, пока голова соображает не так хорошо, как раньше",- справедливо и логично убедил себя Миша. И тут же сам себя убедил в том, что во вторник-среду полностью поправится. Поэтому пугать не только себя, но и близких людей не то, что не стоит - это даже в некой степени преступно.
Предвкушая скорую встречу с Верой, Миша расслабился, а, если его и кидало в жар, то это, скорее, было вызвано теми пошлыми сообщениями, которыми они обменивались друг с другом в предверии "свидания". Он заехал за ней на такси - не только из-за слабости не хотелось вновь спускаться в метро. В конце концов, хотелось в очередной раз произвести впечатление на сверстницу, а также коллегу из другого агентства. Они познакомились три недели назад на конференции. Как-то сразу получилось не только наладить контакт, но и перевести его в довольно-таки... однозначную тему. Вере в последнее время не везло с мужиками, а последние ее отношения вообще закончились семь месяцев назад. Поэтому не только душа, но и тело требовали мужской близости и внимания. Пока они не загадывали, во что выльются их отношения и сложатся ли они вообще. Маленькое приключение, что-то вроде курортного романа, именно так и он, и она воспринимали эти многочасовые переписки и периодические встречи, преимущественно в выходные. Миша даже и не знал, какие цветы она любит, какой парфюм предпочитает, чем увлекается и что интересует ее помимо работы. Ему было достаточно того, что она любит жестко, хлестко и практически без предупреждения, долгих разговоров и ласк...
До дома доехали без приключений. Совместный ужин, а затем и остаток вечера прошли... ударно. Приняв душ и порядком обсохнув, Вера хотела было поехать к себе домой: мол, завтра только вторник, начало недели, работа... хочется как следует выспаться и, как ни в чем не бывало, утром отправиться в офис:
- Вера, не переживай! Приставать к тебе ночью больше не буду. Спокойно отоспимся, - отшутился Миша.
Хотя, справедливости ради, после всего того, что они вытворили на диване, он совершенно искренне верил в собственные обещания. Опять по телу разлилась слабость, на лбу выступила испарина, лицо покраснело. Вера не могла не заметить этого, но... списала это на последствия их утех.
- Ну, мне отсюда так долго до работы добираться...
- Я утром вызову тебе такси. А, если ты сейчас под ночь будешь по городу скакать, то точно завтра утром будешь никакой!
Вера немного подумала, помолчала, но все-таки согласилась с его доводами. И действительно, можно прям у Миши принять ванну, даже помыть голову. Нормально отдохнет и подготовится к работе. Да, она остается! Можно даже вместе какой-нибудь сериал посмотреть.
Мишу серьезно проняло ближе к двум часам ночи: начался практически непрерывный кашель, нос заложило основательно, а тело в прямом смысле слова горело. Простыня, одеяло, подушка, даже Вера, лежавшая рядом, пропитались потом.
- Миша, что с тобой?! - в ужасе подскочила девушка и включила лампу на прикроватной тумбочке.
- Не знаю.... Я в выходные себя не очень чувствовал... кажется, немного простыл.
- Немного простыл?! Да, ты весь горишь! Вся постель мокрая! Ты весь больной.
- Вера, да, не переживай ты так... - пытался не столько урезонить, сколько успокоить ее Миша. Но та уже подошла к стулу, на котором висели ее вещи и начала стремительно одеваться.
- Если ты до конца не выздоровел, то какого черта ты позвал меня к себе! Какого черта мы сосались целый вечер, а потом занимались сексом?! Неужели ты не понимаешь, что мог меня заразить, наверное, даже уже заразил!
- Да, может, не все так страшно...
- Ты ни фига не понял, о чем я говорю! Мне сейчас вообще болеть нельзя! Все! Я вызываю такси и уезжаю домой!
- Вера, да, у меня есть запасной матрас....Давай, я остаток ночи проведу на кухне, а утром ты спокойно поедешь к себе, либо на работу.
- Нет! Я не собираюсь дышать одним воздухом и спать рядом с больным человеком! Я и так сегодня многое тебе позволила...
К этому моменту Вера уже успела полностью одеться. Она пулей вылетела в прихожую: надела сапоги, накинула пальто, кое-как обмотала шею шарфом. Надеяться на то, что она одумается, остынет, разденется и захочет вернуться в постель, не приходилось. Не только стремительность ее действий, но даже ее лицо выражали абсолютную уверенность в том, что жилище Миши она хочет покинуть как можно скорее. Не сказав ему ничего на прощанье, она, скорее всего, специально громко хлопнула входной дверью. Гнев ее был так силен, что она, вместо того, чтобы вызвать лифт, побежала вниз пешком, с восьмого этажа.
Миша толком не успел расстроиться, ошеломиться, либо разозлиться - очередная порция кашля согнула его пополам, а пот ручьями заструился по его разгоряченному телу. Теперь уже точно не приходилось сомневаться в том, что у него не только очень высокая температура, но и то, что он по-настоящему болен.
До утра заснуть не получилось вовсе. И дело было даже не в Вере - болезнь мучила Мишу, так плохо он себя не чувствовал никогда.
Утром он вызвал врача, позвонил на работу. Потом написал Стасе и другим своим друзьям, что загрипповал. Не хотелось не только их пугать, но и сообщать подробности. "Наверное, пока рано. Пусть врач меня внимательно осмотрит",- подумал тогда Миша. Теперь надо вести себя спокойно - излишнее волнение ему точно на пользу не пойдет.
Прибывший врач, послушав его и расспросив о симптомах, предположил, что у Миши пневмония и настоятельно рекомендовал отправиться в больницу для более детального изучения. Миша пожал плечами, но решил с ним не спорить. В конце концов, он и так неделю на больничном будет, пускай лечат и смотрят его внимательно. Ровным счетом он не теряет ничего.
Вера написала ему только через неделю. Она не заболела, всё с ней было нормально. Даже сожалела, что в ту ночь так всё между ними получилось. Общение и встречи с ней можно было бы продолжить, но....
Но только Миша увидит и прочитает это сообщение еще очень и очень нескоро...
* * *
Я до сих пор жив лишь потому, что думал о том, что должен тебя увидеть и сказать, наконец, те слова, которые должны были прозвучать еще несколько лет назад. А, может, даже и в старших классах школы. Мне сложно описать те дни и недели, когда я балансировал между жизнью и смертью. Сказать по правде, даже и не хочется этим заниматься - ты будешь переживать, волноваться за меня, может, даже как-то по-другому начнешь ко мне относиться. А я... да, не совру и ничуть не преуменьшу масштаб бедствия, если скажу, что мне страшно вновь это переживать, пускай, и в рамках обычного устного рассказа. Но вполне допускаю, что такие чувства я переживаю лишь сейчас, когда с момента моей выписки из больницы прошло не так уж много дней.
Могу лишь сказать, что мне не повезло. Блин, да, вспоминая все предыдущие годы и все свои предыдущие решения, могу смело расписаться в своем хроническом невезении, но... именно это могло завести меня в могилу. Врачи говорят, что мне повезло лишь потому, что я молод, что я занимался спортом, что мне в принципе не присущи вредные привычки. Пока они не знают, как лечить эту заразу, в чем природа этого, пока еще загадочного, коронавируса. Мне не повезло оказаться в числе первых заболевших - врачи не имели твердой и четкой тактики лечения, во многом полагались лишь на сугубо теоретический опыт. Что ж, мне об этом не скажут, об этом вряд ли напишут в учебниках по медицине, и об этом точно ты не услышишь в новостях по Первому Каналу, но я своего рода Герой. Не могу сказать, что я идеальная модель, но, вроде, все то, что они со мной делали, оказалось действенным. Значит, они и дальше, уже на других таких же невезунчиках, как и я, будут оттачивать навык борьбы с этим новым и пока еще не очень понятным вирусом.
Мое выживание врачи оправдали крепким иммунитетом и молодым возрастом. Что ж, пусть для них это будет так.... Я смутно помню те дни, даже не могу толком сказать, спал ли или был постоянно в бредовом состоянии, которое могло довести меня до самого натурального сумасшествия и тотального истощения. Я был между небом и землей, между жизнью и смертью. Я не думал ни о чем: ни о своей жизни, ни о своем прошлом, работе, будущем, даже о родителях не думал, не представлял, что с ними может случиться, если меня вдруг не станет, либо, если я выйду из больницы калекой. В ту пору в моей голове было, то ли слишком пусто, то ли слишком тесно. Не знаю.... Мне сложно объяснить это. Единственное, в чем я точно уверен и в чем не сомневаюсь, так это в мыслях о тебе.
Когда я относительно пришел в себя (понимай это не слишком буквально, это было весьма пограничное состояние, я помню очень мало о том периоде), то первое, чего мне захотелось, это увидеть тебя, поговорить с тобой. Потому что с самого раннего детства я привык к тому, что как бы сложно мне не было, всегда рядом есть Стася, которая всегда, как минимум, выслушает. К сожалению, слишком многие из нас этого не ценят. Все требуют советов, готовых решений, а чаще всего надо, чтобы просто выслушали, иногда ничего не говоря в ответ. И ты всегда с этим отлично справлялась!
Знаешь, нахождение в больнице все-таки имеет одно весьма значительное преимущество - наличие свободного времени. Да, согласен, когда ты подключен к аппарату искусственной вентиляции легких, либо когда проходишь реабилитацию, то это не самое лучшее время для глубокомысленных размышлений. Но так и я начал с простого! Знаешь, что я вспомнил в самую первую очередь? Да, ту самую олимпиаду по истории! Вернее, нашу с тобой подготовку - как ты усиленно меня гоняла, как мы запоминали события, даты, как я сопротивлялся, канючил, а ты... могла махнуть рукой, могла забросить это дело. Уверен, что тогда у тебя было масса вариантов, как распорядиться собственным временем, да, и подруги наверняка хотели видеть тебя почаще, но... ты посвятила не только собственное время, но и всю себя мне, моей подготовке, моему будущему, в котором, в тот момент, я и сам был не особо заинтересован. Ты ни разу не психанула, ни разу не показала свой характер. Нет, ты меня ждала - во время всех олимпиадных туров и вместе со мной сидела на телефоне, когда приходили результаты. Да, я тебя поблагодарил, да, я был признателен тебе за это, но... все-таки воспринял это как должное. Более того, огрызался, когда учителя намекали на возможные отношения с тобой. Мне не хватило ума, чтобы сопоставить самые простые, лежащие на поверхности факты - ни один мой друг не поступил бы так, как ты. Каждый бы дорожил именно своим свободным временем. И это нельзя оправдывать моим малолетством - это слишком очевидно, слишком явно. И тем обиднее, что я не понял этого тогда.
Наверное, я все-таки испугался (и это не оправдание, а просто констатация факта), врубил самую идиотскую отмазку для самого себя. Мол, как это воспримут пацаны, если я начну встречаться со Стасей, если назову ее своей девушкой. Наверняка же начнутся подколы, какие-то жесткие приколы, смешки и все такое. Да, мне стыдно, что в то время я сделал выбор в сторону общественного мнения, какой-то мнимой репутации в классе, школе. И где теперь эти пацаны? Я их не вижу, не слышу, не общаюсь с ними. Они растворились, будто снег, тающий под лучами весеннего солнца.
А ты осталась со мной даже после этого. Даже после того, как я познакомился с Таней, после того, как я начал встречаться с Ксюшей. Не представляю, что могло твориться в твоей душе, когда я рассказывал тебе о них, когда просил совета, а потом прибегал к тебе после расставаний, желая зализать раны. А ты, и это опять в укор мне, была выше всего этого. Не сводила счеты, не ревновала, по-прежнему, оставалась той Стасей, которую я знал всю жизнь - доброй, отзывчивой, порядочной, заботливой, готовой прийти на помощь в любую секунду. Ведь даже тогда, после турнира, именно ты сидела со мной, помогая оправиться от травмы. И опять это было максимально искренне, максимально правильно с твоей стороны. И, казалось бы, я стал взрослее, рядом уже не было школы, даже не было пацанов, которые могли бы меня травить и прикалываться надо мной. Казалось бы, вот идеальный шанс - открой, наконец, глаза, включи голову! Вот же оно твое счастье! Перед тобой, на расстоянии вытянутой руки, будто спелое яблоко, которое надо просто сорвать. А я не сорвал и, более того, отвернулся, позарился на совершенно иной, совсем не подходящий мне сорт.... И что меня ждало, что я получил? Горечь, разочарование, очередную набитую шишку. А ты в очередной раз осталась со мной, хотя имело полное моральное право, наконец, меня забыть и вычеркнуть из своей жизни. Ты могла бы сделать со мной то, что не смог сделать коронавирус, наказать так, как не способна наказать ни одна судебная система, но ты... осталась собой и осталась со мной! Чудо, да и только ли!
Я прекрасно помню улицы Варшавы и тот проклятый Русский Марш. И, да, наверное, лучше бы было, чтоб тот поляк хорошенько попал мне по голове. Может, озарение пришло ко мне раньше. И даже в той ситуации ты была со мной, ты позвонила первой после родителей.
За последующие годы мне стыдно особенно сильно - эти девушки, эти бессмысленные, случайные связи. Я даже не могу назвать точное их число. Хотя еще совсем недавно я в некой степени этим гордился - мол, настоящий мужик, встречаюсь и сплю с самыми разными красотками, разного возраста, разного рода деятельности. А в итоге... я брожу по больничному дворику, наблюдаю за тем, как оживает земля, как начинает зеленеть трава, цвести одуванчики и понимаю, что я совершенно один, что кроме тебя и родителей у меня нет никого. И к чему эта крутость? К чему она меня привела?
Теперь от меня не зависит ничего. Моя жизнь теперь не имеет смысла. Все ранее избранные пути оказались ошибочными. Наверное, я живу одной лишь надеждой. Какое бы решение ты не приняла, мне остается лишь ему покориться. Так много было сделано ошибок, что я не имею права на снисхождение, на второй, третий, пятый шанс. Я просто должен это принять. Это нечто вроде лотерейного билета - стираешь ребром монетки защитный слой и тут же узнаешь результат. Поэтому принимай решение размеренно, не ведись на жалость, веди себя максимально естественно. За столько лет и после стольких моих ошибок ты имеешь право вести себя так, как хочешь. Я принимаю и понимаю любое твое решение, любой твой выбор...
Может, это прозвучит слишком громко и самонадеянно, но не могу это не сказать.... Я люблю тебя. И это не изменится ни при каких обстоятельствах.
* * *
Когда горит дом, то должен обязательно найтись человек, который кинется в бушующее пламя, тот, кто выломает дверь, выбьет окно, в общем, предпримет все возможное для того, чтобы начать спасение людей. Когда корабль терпит крушение в неистовых океанических волнах и рискует в любую секунду налететь на острые рифы, либо отмель, которая погубит и его и всех членов экипажа и пассажиров, то должен обязательно найтись человек, который, несмотря на непогоду, лень и позднюю ночь, все-таки ринется к маяку и разожжет на нем огни, которые укажут кораблю верный и спасительный курс. И вот так получилось, что большую часть жизни я считала себя именно таким человеком. Ты этого не знаешь, но именно я на уроках географии выручала весь класс, хотя, если уж говорить откровенно, имела полное право не отвечать - у меня с оценками все было в порядке, но... я ведь тот самый человек, который всегда спасает, всегда оказывается первым, всегда жертвует собой. Вот и пересказывала параграфы, готовила доклады, делала презентации, в общем, предпринимала все усилия для того, чтобы "спасти" двадцать человек. Потом звенел звонок, урок заканчивался и о моем "подвиге" помнили от силы человек пять, да, и то это забывалось ближе к концу перемены...
С тех пор прошло много лет и, соответственно, многое во мне изменилось. Да, говоря откровенно, вспоминая ту Стасю, я и сама думаю о том, что мы два совершенно разных и непохожих друг на друга человека. Единственные качества, которые нас до сих пор объединяют и роднят это, во-первых, забота, беззаветная и преданная, о самых близких людях (которые подчас совершенно этого не заслуживают), а, во-вторых, и та Стася и я сегодняшняя, до недавнего момента ждали тебя, ждали твоих слов и действий, Миша.
Знаешь, мне до совсем недавнего времени это самое ожидание казалось романтичным и правильным. Казалось, что нет на свете лучшей проверки, чем та самая проверка расстоянием, ожиданием, временем, которое вы проводите не вместе. Когда была совсем юной, то даже мечтала о том, чтобы ты ушел в армию, чтобы можно было писать тебе письма, ждать, когда ты приедешь в отпуск в наш город, да, и самой периодически приезжать туда, в тот гарнизон, тот городок, где бы ты служил, чтобы иметь возможность видеться с тобой. Даже и хотя бы на сутки. Да, тебе в это сложно поверить, но я действительно думала об этом и довольно-таки явственно. Но, хочу сказать сразу, когда ты поступил в университет, то я была так же сильно за тебя рада, как и твои родители, родственники, друзья. В этом тоже был определенный шарм - ты первым уехал в Москву, устраивался там, пока я оканчивала школу, готовилась к ЕГЭ. Мы, как я и мечтала совсем недавно, виделись не так уж и часто, но мои чувства к тебе, мое отношение к тебе ничуть не изменились. И когда я так же смогла поступить в Москву, когда я оказалась еще одном, теперь уже точно можно это сказать, нашем городе, когда мы увиделись, то не почувствовала, что между нами была какая-та разлука, что вообще что-то изменилось с той поры, когда мы вместе ходили в одну школу.
Но лишь совсем недавно я поняла, что нельзя, неправильно жить в постоянном ожидании. Все-таки, одно дело, когда ждешь парня из армии, либо возвращение мужа, либо любимого человека из длительной и далекой командировки и совсем другое... когда ждешь неизвестно чего. Жизнь у тебя, да, и у всех вокруг шла, продолжалась, наполнялась самыми разнообразными событиями, людьми, а у меня.... Знаешь, я только сейчас начала осознавать, что у меня толком не было молодости. Например, я ни разу не была в клубе. Нет, даже не ради каких-то знакомств, приключений... хотя бы просто сходить в клуб, чтобы потанцевать с подругами. Еще, например, я ни разу не была на настоящем концерте своих любимых групп, хотя таких возможностей было предостаточно. Да, и просто... когда мне было двадцать лет я просто-напросто не творила, не совершала невинные глупости, за которые, возможно, вначале было бы стыдно, а сейчас бы с улыбкой вспоминала об этих приключениях. А я... сама себя этого лишила.
Я ждала. Я действительно думала о том, что ты можешь как-то неправильно воспринять тот факт, что я где-то и с кем-то могу гулять, у кого-то оставаться на ночь. Да, это звучит максимально нелепо, так как мы все-таки не были в отношениях, более того, ты даже встречался с другими девушками, но... я все равно об этом думала. И этих мыслей мне вполне хватало для того, чтобы на долгие месяцы и годы запереть себя в четырех стенах, развлекая себя несбыточными мечтами и написанием дешевых и бездарных любовных романчиков. Но даже и живя практически безвылазно в квартире, я не роптала на судьбу. Более того, считала, что жизнь моя чудесная, правильная.
А потом случились мои самые первые отношения. Все произошло как-то спонтанно, можно сказать, что практически сразу. Но, наверное, это можно было назвать показательным случаем - так сильно я устала в этом ожидании, в этом летаргическом сне, что готова была упасть в любые объятия, которые мне в ту пору показались не только крепкими, но и заботливыми. Да, из этих отношений ничего не вышло, мы расстались, но... к несчастью для тебя в моей голове поселилась мысль о том, что мир мужчин не ограничивается одним Мишей, что есть и другие... да, пока что полумифические, но все-таки вполне живые персонажи.
И, да, на протяжении последних нескольких лет я и познавала мир этих других мужчин. Ты занимался примерно тем же самым, но только с девушками. Знаешь, в те дни, когда мне вынужденно приходилось жить у тебя я задумывалась об этом. Мне казалось, что эта неприкаянность наша связана с тем, что мы, наверное, осознанно, избегаем друг друга, не думаем о том, что можем быть счастливы вместе. Мы ищем счастье где-то на стороне, когда оно в это самое время сидит на твоей кухне...
Ты спрашиваешь, было ли мне больно и противно, когда я слышала вздохи и стоны твоих подружек по ночам? Я просто зарывалась в одеяло поглубже.... Воспринимай это как хочешь.
Я убедилась в том, что понятие "вечность" это, скорее, метафора, нечто литературное, абстрактное. На самом деле этой самой вечности и не существует. Но, в чем я точно убеждена, уж точно существует Конец. Он венчает любое действие, событие, начинание. Есть Конец и у моих подростковых грез... Я даже точно могу назвать день, когда все внутри меня окончательно перегорело и истлело. Та новогодняя ночь, которую мы вместе провели здесь, в этой самой квартире. Да, с моей стороны это была самая настоящая провокация, да, я хотела тебя в некой степени совратить. Решила действовать максимально по-женски, рассчитывая на то, что мы... нет, не переспим в ту ночь (хотя к этому я тоже была готова), а что ты хотя бы повернешься ко мне, мы, наконец, поговорим о нашем прошлом и, что не менее важно, о нашем будущем и чувствах. А ты... просто заснул. И тогда я всё поняла окончательно и бесповоротно.
Я не знаю, что у меня будет с Женей, тот ли это человек, который способен сделать меня счастливой. Теперь я не загадываю, не планирую жизнь на годы вперед, как я это делала совсем недавно. Теперь я стараюсь дорожить каждым новым днем, каждой минутой, которую я прожила на этом свете.
Но одно я знаю точно: я не могу принять твои слова, твое раскаяние, твои признания. Я не смогу полюбить тебя, не смогу быть рядом с тобой, именно, как девушка. Когда я думаю об этом, то понимаю, что внутри меня пустота...
Но даже эта пустота позволяет мне по-прежнему относиться к тебе с уважением. Я все так же буду приходить к тебе на помощь, если этого потребует ситуация. И я так же буду твоим самым верным и внимательным слушателем, болельщиком, да, почти кем угодно, но только не девушкой, не женой, не матерью наших детей.
Я ждала тебя - долго, искренне, по-настоящему, но я устала... надеюсь, ты сможешь простить мне эту мою слабость....
Несмотря на все потрясения, мировую панику и полную неопределенность, весна всё так же и практически в те же самые сроки, что и обычно разливается по улицам нашего города. С каждым днем на улице все теплее и теплее, а деревья, кустарники и цветочки все так же продолжают тянуться к солнцу. Пройдет еще совсем немного времени и наступит лето с его теплыми и максимально светлыми ночами, разговорами и пылкими обещаниями. Жизнь продолжает свой уверенный марш несмотря ни на что! Живите вопреки, живите наверняка, живите так, чтобы не было стыдно за бесцельно потраченные годы. А, если и ждете чего-то, то ждите наверняка...
Конец