От «Зари» плавно перейдем к неполной подборке номеров (№№ 15-29 за весну-лето 1915 г.) другого дореволюционного журнала – «Огонька». На каждом из них лежит тяжелая печать мировой войны. На обложках – фото и рисунки с пояснительными надписями: «На русско-германском фронте. – «За следующим» (на фото – два санитара с носилками у лазарета); «В минуту затишья. – Под весенним солнышком на Кавказе»; «Гибель «Лузитании»; «Из действующей армии. – Война России с Германией и Австрией»; «На русско-австрийском фронте. – Захват австрийского пулемета русским отрядом».
На разворотах, под рубрикой «Герои и жертвы Отечественной войны 1914-1915 гг.» - пронумерованные фото убитых, раненых, контуженых офицеров, добровольцев, вольноопределяющихся, прапорщиков, унтер-офицеров, сестер милосердия и медбратьев, числом – свыше полусотни в каждом номере. Читаю фамилии: «шт.-кап. Е.В. Дацевич, контужен; поруч. И.И. Серов, ранен; подпор. Н.М. Петров, убит; кап. П.В. Воронцов, умер от ран; охотн. («охотник», так называли тогда добровольцев – А.А.) А.А. Борисевич, нагр. Георг. крестом 4-й ст.; подпор. Р.А. Ромашко, нагр. орд. Св. Анны 4-й и 3-й ст., Стан. 3-й и 2-й ст. с мечами и бант.»
Пятнадцатый «нумер» этого еженедельного художественно-литературного журнала вышел 12-го (25-го) апреля с фотографией на обложке, сделанной специально для «Огонька» «шт.-кап. барономъ… Рокоссовскимъ». Уж не приходился ли наш прославленный маршал родней штабс-капитану?
Оказывается, в русской императорской армии служило немало носителей этой славной фамилии. Сохранились, например, сведения о нелепой смерти 26 мая 1915 г. во время купания штабс-капитана Первой гренадерской артиллерийского бригады барона Алексея Алексеевича Рокоссовского (паралич сердца). Родного брата барона, мичмана Платона Рокоссовского захватили в плен и расстреляли красные во время Гражданской войны. Их отцом был царский генерал, сенатор Алексей Иванович Рокоссовский, возведенный царем в баронское достоинство Великого княжества Финляндского. Вполне возможно, что фото для пятнадцатого номера «Огонька» за несколько недель до своей странной кончины сделал именно артиллерист барон А.А. Рокоссовский. Советский маршал - в 1915 году ефрейтор Каргопольского драгунского полка - Константин Константинович Рокоссовский происходил из другой, обедневшей ветви этого шляхетского рода и, следовательно, приходился очень далеким родственником финским баронам Рокоссовским…
Пожелтевшие журнальные страницы пестрят фотографиями «из действующей армии». В серии фотографий, озаглавленных «На кавказском фронте», внимание привлекает фото «ветерана турецких кампаний 84-летнего поручика милиции Габриэля-ага-Кегамянца, потомственного дворянина из Эривани…, бодрого старца, оказавшего ценные услуги кавказским войскам». Благородный вид седобородого старика, грудь которого украшают орден и три медали, облаченного в черкеску с эполетами, сжимающего кинжал и шашку, отделанные серебром и драгоценными камнями, действительно впечатляет. В пояснительной подписи под фото сообщается, что старец «в совершенстве владеет турецким и татарским языками и курдскими наречиями».
Значительное место в этом номере журнала занимают стихи: малоизвестного ныне Ник. Николаева («Сестре»); известнейшего, «последнего поэта Серебряного века» и «первого поэта русской эмиграции» Георгия Иванова («Весна в Царьграде»); поэта «второго эшелона» и переводчика Н.Б. Хвостова («Вечная разлука»), автора нескольких стихотворных циклов. Приведу по четверостишию из каждого из них:
Добрые, кроткие русские лица…/Черный платочек и крест на груди…/Встретишь тебя, дорогая сестрица,/ Легче на сердце, светлей впереди…;
… И, улыбаясь, шерри-бренди/Тянул сановник и поэт…/В гареме старого эффенди/Теперь устроен лазарет…;
… Мне не страшен мир иной – /Новый остров в море жизни,/Но забвенье о земной/Ждет нас в будущей отчизне!..
Фамилии и псевдонимы авторов рассказов, опубликованных в журнале, - И. Гриневская («Как я не женился, или фотограф А. Мо.»), Харисса Динс («Красная гвоздика»), Юр. Юркуна («Последнее желание») - мне ни о чем не сказали. Википедия же любезно сообщила, что последний – литовский граф Юозас Юркунас, писатель, художник, график. Он, оказывается, был любовником знаменитого поэта Серебряного века Михаила Кузмина.
Ирина Аркадьевна Гриневская (Фрейдберг), по свидетельству всезнающей Википедии, проявила себя не только в литературе, но и на театральных подмостках (под псевдонимом Тамарина).
Кто спрятался под именем Харисса Динс, так и осталось для меня загадкой.
Семнадцатый, также апрельский номер «Огонька» (его, кстати, можно найти в интернете - https://foto-history.livejournal.com/7725143.html), знаменателен печальным сообщением о том, что «в полном расцвете своего крупного художественного таланта, на 45-м году жизни, отошел в вечность… один из столпов русского музыкального искусства композитор Александр Николаевич Скрябин… Почивший художник являлся настоящим наследником Шопена, но вместе с тем он открыл искусству новые, богатые горизонты, обогатив оркестровку замечательными эффектами, гармонию – новыми оттенками и сообщил мелодии тот страстный экстатический порыв, который еще долго будет увлекать толпу…». В целом сказано красиво, хотя слово «толпа», здесь, на мой взгляд, неуместно, поскольку придает некоторую двусмысленность сказанному.
На следующей странице журнала, «к 45-летнему юбилею композиторской и 30-летию плодотворной профессорской деятельности», опубликована статья о другом, ныне известном только знатокам композиторе – проф. Н.Ф. Соловьеве, «авторе крупных музыкальных произведений, из которых особенной печатью яркого самобытного дарования отмечены его оперы («Корделия»…, «Кузнец Вакула», «Домик в Коломне»)».
В поэтическом разделе номера представлены стихи Любови Столицы («Есть высокая палата между радуг дождевых…»), «поэтессы незаурядного дарования», имя которой «выпало из отечественного литературного процесса после ее отъезда в эмиграцию» - так о ней сказано в предисловии к сборнику «Голос незримого» (Москва, «Водолей», 2013 г.); Георгия Адамовича («Мы все томимся и скучаем…»), поэта-акмеиста, прозаика, литературного критика (получившего за границей, после торжества советской власти в России, звание «первого критика эмиграции»); Пимена Карпова («Песня воина» - «Я – светлый воин зорь и красоты…»), поэта, прозаика, драматурга, «дурновкусие» которого отмечал Александр Блок.
Среди рассказов, опубликованных в журнале, следует упомянуть рассказ «Б4-М6» П. Перова из цикла «Приключения корнета Путяты». П. Перов – псевдоним (точнее – «Павел Николаевич Перов», или «ПНП»), подлинное имя автора неизвестно. Зато известно, что с 1910 по 1917 гг. он находился в США, где работал как художником-оформителем, так и секретарем российского посланника Б.А. Бахметева. В этом дипломатическом качестве он якобы осуществлял слежку за Львом Давидовичем Троцким в бытность того в Штатах.
Позднее П. Перов объявился в Риме, где князь Юсупов сделал его своим шофером. С 1929 г. этот человек оказался в Германии и позднее выдвинулся там в первые ряды нацистских пропагандистов. Крах Третьего рейха никак не отразился на судьбе предприимчивого проходимца, сумевшего восстановить свое американское подданство. В 1949 г. он сумел снять серию телевизионных мультфильмов «Jim and Judy in Teleland», которая хотя и не нашла спроса на американском рынке анимации, но явилась своего рода пионером жанра. Выходит, что рассказ «Б4-М6» П. Перов сочинил в Америке, переслав его в начале 1915 г. в «Огонек».