ЗИМА

      
ЗИМА
Зима!... Крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь. Его лошадка, снег почуя,  плетется рысью как-нибудь… Эти строки,  написанные  много лет назад, в другой эпохе и далеком от Сибири месте великим русским поэтом странным образом заставляют меня вспомнить зиму моего детства на Алтае. Нашу  зиму,  Сибирскую.  Такую, какой она была в годы моего детства и юности. Яркую, серебристо-белую,  морозную. Часто – метельно-буранную. А иногда и разгульно праздничную. 
 
А наступала она тогда, вопреки календарю, в конце октября – начале ноября. К этому моменту все полевые работы заканчивались. Что было посеяно весной – убрано, что посеяно в зиму – взошло  (озимые), корма для животных заготовлены, топливо на зиму для жилищ (в основном кизяки) – припасено. Можно было и отдохнуть немного. Тем более, что начало зимы еще и совпадало с Октябрьскими праздниками (7 Ноября, день Великой Октябрьской Социалистической Революции).  Ну а какой отдых без хорошей закуски? Здесь нужно отметить,  что в теплое время  года в деревнях питались в основном с огородов,  заводских холодильников, где можно было  сохранять мясопродукты, деревенский люд еще не знал, а если кто-то и знал, то лишь понаслышке.  Наступление морозов позволяло разрешить эту проблему коренным образом и способствовало проведению празднеств. 

Отмечали эти праздники с размахом, широко. Наряженные, в ярких шалях и полушалках бабы и девки, подвыпившие мужики, плетеные сани-кошевки, запряженные  лучшими   лошадьми  в расцвеченных  яркими лентами сбруях, все это проносилось перед нашими глазами, сопровождаемое песнями под гармошку, ядреными частушками,  визгом женщин и крепкими словцами мужиков.  И снег, белый и пушистый, надежно укрывший осеннее непотребство на земле, украсивший потерявшие листву деревья сверкающими гирляндами, снег,   на который до слез больно  смотреть, но и оторваться от него невозможно. Ну и, конечно, домашние пряники и калачи, непременный атрибут всех народных гуляний и праздников, любимое лакомство детей и взрослых. А среди всего этого буйства и великолепия – деревенская ребятня, придававшая празднику особый смысл и колорит.  Отгуляв положенное, народ опохмелялся и возвращался к повседневным делам.      

Возвращалась к повседневным делам и ребятня, в основном – в школу. А нужно отметить, что зимние морозы тогда бывали нешуточные, часто – ниже 40 градусов. Ну а если буран задувал, то он мог продолжаться и по несколько дней. Случалось, что в буране гибли люди, иногда погибали целые конные обозы, перевозившие зерно на мельницу в другие деревни или деревенскую продукцию на рынки. 

В школе в такие дни занятия отменяли. Радио в домах тогда уже было,  и работала система оповещения, но в буранные и морозные дни эта система, как правило,  отказывала. И мы шли в школу в любую погоду. В школе нас встречали и объявляли, что занятия в связи с непогодой отменены. Были рады все:  учителя – возможности уделить больше времени дому,   ребятня – представившейся свободе от школы и дома.   

Домой мы тогда не возвращались,   и деревня была полностью в нашем распоряжении.  Чем круче был мороз, чем сильнее мело бураном, тем более притягательны для нас были деревенские улицы. Бегали,  кувыркались в сугробах, кричали и визжали  до изнеможения, пугая редких прохожих.   В общем, это были для нас дни полного счастья. Были и другие счастливые дни, свободные от школьных занятий и домашних дел. Тогда строили из снега крепости, прокладывали подснежные лазы,  шли в ход также санки и лыжи, часто – самодельные.  На такие и тратиться не нужно было, да и прочнее они были фабричных. А если сломаешь, то не так жалко.  Тем более, что для катаний выбирали склоны, где покруче.  Благо, таких склонов в наших местах хватало.
 
И не было у нас ни планшетов, ни смартфонов, ни компьютеров, ни Интернет. У большинства не было даже хорошей зимней одежды, обуви, не было ничего, привычного и так необходимого современным детям.   А мы ВСЕ РАВНО БЫЛИ СЧАСТЛИВЫ!  Понимаю, что Счастье – понятие относительное, а быть счастливым, хотя бы иногда,  свойственно детям в любые времена и в любой обстановке. Но все же есть что-то, и в этом случае коренным образом отличающее нас,  детей далекого прошлого, от детей настоящего времени.