Всегда трудно выбрать правильных исполнителей. Кто набирал хоть какую-то команду, тот знает. А передо мной стояла особо ответственная задача, чай не ватагу ремесленников нанимаю и даже не отряд воинов, аж героинь. Потенциал есть у многих, но требуются идеальные, со всех сторон. И чтобы подходили друг к другу, как пальцы на латных рукавицах. В теории все просто. Требуются ум, храбрость, доброта, благородство, готовность пожертвовать собой ради других, бойцовские навыки, и хоть какие-то полезные особые способности. Девять из нескольких миллионов, такое маленькое и невероятно большое число. И главное, ошибаться нельзя ни в коем случае. Можно, разумеется, устроить испытание, призвать всех желающих, но так выявлю лишь сильнейших и только. А надо чтобы ещё и командой стали обязательно. Иногда, очень разные и совершенно неподходящие друг к другу части, соединяются в нечто прекрасное, а бывает наоборот, тщательно обработанные детали никак не желают становиться механизмом. Придётся пойти на крайнюю меру, обратиться к какой-либо ясновидящей. Выбрала самую надёжную из известных и прибыла к ней инкогнито. Обычное жилище, ничем не примечательное, выглядело, как деревенский дом. Единственно, отчего-то, рядом друг с другом, располагались две двери. Я постучала в одну из них.
— Если желаешь услышать то, чего хочется, красивые побасенки, войди в правую, — послышался хриплый надтреснутый старческий голос, — правда же ждёт за левой, и она, чаще всего, горька и дорого стоит, во всех отношениях.
— Надеюсь, душу не потребуете? — уточнила я с улыбкой.
— С этим к другим, — отозвалась гадалка, — я не торгую душами.
— Боюсь, что мне подойдёт только правда, — я вздохнула и толкнула левую дверь, вошла и оказалась во мраке.
Где-то вдали вспыхнули два зелёных глаза без зрачков. Стало немного жутко.
— Неужели потомственная волшебница нуждается в помощи кого-то, вроде меня? — спросила провидица.
— Не всегда могущественные чары и горы артефактов, оставшихся от предков, позволяют решить проблему самой, — я пожала плечами, — слишком велика ответственность. Обычно все объединяю героев команды из четырёх, реже, пяти бойцов, а мне надо аж девять, и чтобы справились с полученной силой. Столько добродетельных дев, не знаю, впору хоть разум им подчищать.
— Ты не знаешь или забыла великую истину, — прервала меня собеседница, — что бы мы не делали, это всегда бесполезно, бессмысленно, временно и ведёт к поражению и гибели. Особенно, когда речь идёт о большой группе. У кого-то всегда будут свои предпочтения и интересы, цели и слабости. Совершенных не бывает, даже если воспитывать вместе. Кто-то испугается, влюбиться не в того, пожадничает, сойдёт с ума или возжелает большего. Говоря проще, абсолютно все кандидаты являются неправильными.
— Это общие слова, а я готова платить лишь за конкретные имена, — я нахмурилась, — что проблемы будут, прекрасно понимаю и собираюсь присматривать за кандидатками, вопрос в том, получится ли хоть что-то или наш мир даже не стоит пытаться спасти? Преимущество моего метода в том, что, как минимум после становления, никто из воинов не станет сильнее других, равные среди равных.
— Ты невероятно глупа, — вздохнула ясновидящая, — как такое возможно, если имеешь дело с разными существами? Возьми даже обычный арбалет. Один из него в ворота с трёх шагов не попадёт, другой сможет сбивать перья с головы, летящей в небе птицы. Я знаю, ЧЕГО ты хочешь, но этого просто не существует. Максимум, что могу дать, имена тех, чьи шансы хоть как-то справиться и стать теми, кто достоин, чуть выше. Но, никаких гарантий. Ты можешь породить не только добро, но и величайшее зло на свете и пожалеть о том, что просто не позволила всему живому умереть. Все одно, все рождённое, однажды, скончается, так почему не разом, одновременно? Хоть не так обидно.
— Скажем так, мой род взял на себя некие обязательства, в обмен на свое огромное могущество, и теперь их придётся выполнять. А если проиграю... ну, ты же сама сказала, что это нормально и неизбежно. Вспоминается известная история про лягушек, попавших в горшок с молоком.
— Но, никто не говорит, какой смертью умерла вторая лягушка, сбившая масло, возможно, она страдала куда больше, — прервала меня гадалка, — вот список с именами, отыщи их и сделай свое предложение. Знаю, тебя особенно сильно нужен воин разума, чувствующий больше остальных, но он может стать как связующим канатом, так и острым ножом, который всех разъединит. Люди так часто ошибаются, делают глупости, думая, что поступают верно. Тебе подойдёт одна единственная дева на всей планете, но она же является и худшим вариантом. Особенно, учитывая, что самое главное, то, ради чего все и затевается, ты сообщить не вправе, чтобы воительницы не разбежались сразу.
— Все же, я верю в свою удачу, — я вздохнула, и развернула свиток, — к тому же, не спущу глаз с кандидаток, до последней минуты. Как и полагала, ни одного настоящего человека в списке?
— А ты разве не знала, что дети Адама и Евы есть самое главное зло в этом мире? — советчица хмыкнула. — Доверь и что-то, опаснее кухонного ножа, и тьма, что рвётся к нам, просто не успеет ничего сделать, без неё справятся. А теперь прощай, самонадеянность так утомляет.
Я поклонилась низко, отстегнула кошель с золотом от пояса и положила на пол, поспешила удалиться, и, с ужасом обнаружила, что вышла-то через правую дверь. Неужели осталась глуха к мудрым советам и услышала то, что хотела, но не то, в чем действительно нуждалась? В таком случае, список не просто бесполезен, но и опасен! Заплатить за собственное поражение, даже забавно. Впрочем, почему не посмотреть на девушек поближе? В конце концов, всегда можно все прекратить или вовсе отказаться от долга. Да, превращусь сразу в обычную смертную, а через месяц и умру, вместе со всеми, но тут уж ничего не поделать, судьба, так сказать. Если бы знать раньше и иметь время на серьезную подготовку, но, увы - увы, истина стала известна слишком поздно.
Начну, с самой важной, ключевой фигуры и постараюсь понять, чем она так плоха, на самом деле? Нет, некоторые подозрения есть. Мой объект был нимфой, а они существа легкомысленные, распутные, и не всегда предпочитают только мужчин. Извращенка в команде способна всех рассорить, а, при использовании, главной силы, просто свести с ума и погубить, чего бы не хотелось. Но, переместившись и увидев девушку, просто растерялась, ожидала, иного, мягко говоря. Представьте себе такого ангелочка, безупречной красоты, облаченного в очень скромное платье с длинными рукавами, высоким воротником и длинной юбкой, с белыми волосами, убранными в хвост, огромными голубыми глазами и очаровательным личиком. Собрала на полянке десятка два детей и рассказывала им сказку, аккомпанируя себе на арфе. Кто знает нимф, тот поймёт, что они вообще ничего подобного не делают. Нет, музыка, пение, это все им хорошо удаётся, но чтобы дети. Я скорее ожидала обнаружить её в кабаке среди пьяных каторжников, в лучшем случае, на пирушке у аристократов, на кого-то у коленях. Стоило мне материализоваться, как девушка вздрогнула, поежилась, словно повеяло холодом, и повернулась в мою сторону, лицо болезненно скривилось. Заподозрив истину, я поспешно закрылась защитным барьером, сквозь который не проникали никакие эмоции. Детишки с интересом уставились на меня, несколько расстроенные заминкой.
— Благодарю вас, — нимфа кивнула, — я слишком сильно чувствую эмоции окружающих, они мне причиняют едва ли не физическую боль, а тут столько обеспокоенности и недоверия, они словно иглы, что впиваются в кожу. А непосредственная чистая радость детей и животных успокаивает. Словно мягкие затычки, оберегающие от слишком громкого крика. Что вам от меня нужно?
— Именно твой дар, хотя, собираюсь использовать его для не совсем обычных целей, — я кашлянула, — мы могли бы друг другу помочь, и, немножко спасти этот мир. Как понимаешь, когда большое количество живых существ умирает в адских муках, это...
— Сведёт меня с ума, — кивнула собеседница, — просто уничтожит, даже если то, что убивает их, не успеет добраться.
— Мы могли бы договориться, между прочим, — я улыбнулась, — скажем, если подарю тебе такой же защитный артефакт, как у меня, чтобы чувствовать только тех, кого хочешь или необходимо. Да, страдать придётся, но не все время, а по мере необходимости. И никаких больше пряток.
— И что же такое потребуется? — уточнила собеседница.
— Как я уже упомянула, — я поправила рукава своего платья, — в наш мир скоро явиться нечто жуткое, и оно убьёт все живое, а души поглотит, никакого посмертие, ни рая, ни ада, ни для кого. Но, врага способны остановить девять воительниц с зачарованными мечами. Оружие простенькое, на первый взгляд, каждый меч обладает мощью одной из девяти стихий — земли, воды, огня, воздуха, металла, дерева, молний, света и тьмы. Отличаются от бесчисленных похожих, лишь тем, что могут обмениваться чарами. Говоря проще, каждая из меченосец будет обладать всеми девятью силами. Есть ещё одна способность, главная, но о ней лишь после того поведаю, когда закончите подготовку. Единственно, право обладать клинком ещё придётся заслужить, пройдя опасные испытание. Ты ведь умеешь обращаться с оружием?
— Нимфы бессмертны, — напомнила девушка, — а когда живешь очень - очень - очень долго, чему только не научишься. Агрессия и злоба для меня, как огонь, обжигающий и, чтобы унять боль, поскорее, я, в прежнее время, сталкиваясь с разбойниками, наемниками и просто негодяями, старалась их прикончить. И не успокоилась до тех пор, пока в округе вообще не перестали появляться мужчины и злые женщины. Пошли слухи, что моему взору приятны лишь дети, потому они могут собирать ягоды, грибы, брать хворост для очага. Однако, я уже лет сто никого не трогала.
— Я бы не обеспокоила, но настолько сильный дар лишь у тебя, — я вздохнула, — итак, могу рассчитывать?
— За артефакт, избавляющий от мук, я пошла бы на что угодно, — нимфа поморщилась, — вот и сейчас, детки так сильно расстроены, что не закончила сказки, а мне уже больно, позволь допеть.
— Конечно - конечно, — поспешно произнесла я, угощая новую знакомую порцией своей радости и облегчения, — преимущество волшебниц в том, что мы можем перемещаться мгновенно, и не только в пространстве, но и, чуть-чуть, во времени. Час у тебя есть. Могла бы и позже заглянуть, но всегда есть злодеи, для которых конец света радостное событие. И они вполне способны моих ставленниц пленить и даже убить, коли узнают, что приходила и договорилась. Разумеется, мои гомункулы копии сейчас, по всему миру, беседуют с разными девушками, имитируя найм, но недруги так, же не глупы, потому предпочитаю иметь девятку под рукой.
— Вы не сказали, как следует называть? — опомнилась воин разума. — Понимаю, первому встречному не то, что имени, прозвище открывать опасно, но...
— Зови «Хранительницей Мечей», — я улыбнулась,— это максимально близко к истине, но не несёт в себе никакой конкретной ментальной информации, не зачаруешь. А ты будешь теперь «Чувствительный Клинок».
— Немного странное имя, ну, ладно, — девушка вздохнула, — все одно, за пределами этого леса, меня никто не знает. А если удастся всех спасти, даже глупое прозвище будет звучать громко и славно.
****
Дальше мне было чуть проще, кольцо, активировавшее ментальный барьер, я нимфе отдала свое, та сразу расплылась в улыбке, наслаждаясь тишиной, потом нахмурилась, выключила, убедилась, что все в порядке и расслабилась. Второй объект находился на другом конце света, в степях. Я увидела ступу, в которую рабы подсыпали зерно постоянно, размалывал их жёрнов с ручкой, к которой была прикована настоящая кентаврина. Прическу заменяла густая грива, цвета спелой соломы, которая шла по центру лысого черепа, как гребень, лошадиные уши, серые глаза. Нижняя часть тела серой масти с густым хвостом. При виде меня, рабы в страхе отбежали.
— Не самый лучший способ прокормить семью, — я покачала головой.
— А что ещё делать молодой кобыле, не успевшей выучиться никакому мастерству и не любящей грабить у убивать? — копытная пожала плечами. — А на те деньги, что мой отец выручил, смогут несколько лет жить безбедно, а там отработаю и вернусь.
— Могу выкупить тебя прямо сейчас и ещё заплатить достаточно, чтобы твоим близким вообще не пришлось ни о чем беспокоиться, — пояснила я, — правда, придётся для этого на меня поработать. И без убийств. То, с чем столкнёшься, нельзя назвать живым даже в теории. И никаких злодейств.
— Раз не придётся отнимать жизнь, и платят хорошо, я в вашем распоряжении, — четвероногая склонилась, но не особенно низко, — но, имейте в виду, прокормить кентавра, даже шестнадцатилетнего жеребёнка, непросто.
— Ничего страшно, с чем, с чем, а с сеном у меня полный порядок, предоставлю самое свежее и в любых количествах, — пообещала я, — единственно, придётся сменить имя, теперь станешь «Могучим Клинком».
— Хоть «крестьянской кобылой» зови, только кнутом по бокам не бей, — ухмыльнулась новая знакомая. — Наконец-то свобода, эти цепи мне до жути надоели, вообще не понимаю, зачем заковали, можно подумать, сбежала, как какая-то там обманщица.
****
Третья дева ничем не удивила, к счастью или сожалению. Сатиры, как известно, те ещё развратники и выпивохи, почти ничем и не заняты, кроме попоек. Я обнаружила их на большой полянке. Многие уже спали или возились по кустам с подружками, кроме двоих. Юная сатира с небольшими аккуратными рожками, кудрявыми каштановыми волосами, карими глазами, в довольно откровенном платье, не скрывавшем волосатые ноги с копытами, соревновалась с каким-то типом, кто больше выпьет, рядом лежала практически пустая бочка. Противник едва держал голову и все пытался попасть себе в рот рогом с вином, но трясущиеся руки плохо слушались.
— Давай быстрее, — рогатая дева толкнула самца в плечо, — сколько мне ещё ждать сво
ей очереди?
— Кажется ему уже хватит, — я толкнула пальцем в лоб пьяницу, тот завалился на спину и захрапел.
— Ну, вот, только-только начали, — всплеснула руками рогатая, — и откуда вы такая вообще взялись?
— Я та, у которой есть огромный подвал, полный вина, эля и прочего спиртного, хватит тебе до конца жизни, и ещё немало останется, — пояснила я, — но, чтобы до него добраться, придётся немного на меня поработать, все в твоём вкусе, не волнуйся. В меру страшно, немного трудно, зато результат.
— Не врете? — уточнила козлоногая.
— Добрые волшебницы вообще не врут, — я усмехнулась, — так как?
— Ладно, но вы зря надеетесь, я этот подвал за пару лет опустошу, — девушка попыталась подняться, но не получилось, — в моем роду у всех крепкая голова, не пьянеем. Вот и я сейчас, трезвая, как стёклышко, ик.
— Придётся немного помочь, — я вытащила из рукава волшебную палочку, коснулась новой знакомой.
От тела сатиры пошёл густой пар, особенно изо рта, ноздрей и ушей, устремился к бочке, и преобразился обратно в вину.
— Ух ты, удивительно, — новая знакомая поежилась, — как странно, так себя не чувствовала лет с двенадцати!
— Это и называется, трезвость, — я вздохнула, — привыкай, до конца месяца, чтобы ни капли. Пока же, нарекаю тебя «Рогатым Клинком».
— Скорей уж «Пьяный Клинок», — отозвалась кентаврина.
— А ты молчи громче, задница лошадиная, — рогатая сверкнула глазами, — а то не посмотрю на размеры, получишь копытом по личику.
— У меня поболе будут, волосатые ножки, — парировала четвероногая.
— Только не надо ругаться, — взмолилась нимфа.
Сердитые воительницы зашипели на воина разума, предлагая ей заткнуться и не лезть, не в своё дело, но я велела всем немедленно уняться, а, то повыгоняю всех из команды. И не заплачу ничего из обещанного. Сразу успокоились, хотя сатира и кентаврина и кидали друг на друга гневные взгляды. Можно продолжать поиски новых кандидаток.