Жили мы с мамой вдвоём. Когда мама уходила на работу, мне одному становилось грустно, и я бежал к бабушке и дедушке. Жили они у озера. Утром озеро было в тумане, в сладкой дрёме, и я любил подолгу на него смотреть. Солнечным днём оно было гладкое, голубоватое, а осенью - совсем зелёное. Я прощался с озером вечером и улыбался ему утром.
Но однажды дед принёс в дом щенка, и всё перевернулось в моей жизни.Я просыпался рано утром, еле попадал ногами в штанины, и во весь дух нёсся к деду. Сердце моё радостно колотилось.Я уже не задерживался у озера и не замечал его осенней ряби. Мы строили с дедом пёсику дом, маленькое, зимнее жильё. Дед спросил у меня:
- Как назовём эту умную собачку?
Я задумался.
- Мы дадим ему громкое, красивое имя - Рекс (выпалил дед)
Я не возражал. Так нашего щенка все стали звать Рексом, а когда дед называл его "Рексиком", глаза пёсика увлажнялись, и он вилял хвостиком и тыкался мордочкой в колени то деду, то мне. Дед утверждал, что Рекс будет большой, породистой и умной собакой. Я, конечно, был с этим согласен.
Прошло два года. Из Рекса не получилось большой собаки и на счёт породы - не знаю… Но вот, на счёт ума! Рекс был умён. Он провожал меня в школу первый раз. Я волновался, а Рекс спокойно шёл со мной рядом, возле портфеля, и умными глазами смотрел мне в лицо. Мне казалось, он говорил мне, чтоб я не дрейфил. Во всяком случае, я читал это в его глазах. Шаг мой становился всё увереннее и спокойнее.
А с каким восторгом он встречал меня! Ещё у озера он замечал меня и во весь дух нёсся навстречу, с визгом кидаясь на грудь. Ушки его прижимались к головке, и чёрненьким носиком он лез ко мне под пиджак. Он слегка обнюхивал мои карманы, портфель…Я часто приносил ему что-нибудь вкусненькое.А как он был хитёр и ловок!
Бывало, зимой не успеет ещё бабушка дверь открыть, а он уж - шмыг и в доме. Бабушка хватает веник, кричит на него, а Рекс бежит в комнату к деду, а дед смеётся и кричит ему: "Ко мне Рекс, спасайся, беги под кровать!". Кровать у деда была широкая, низкая, бабушка под неё залезть не могла и веником там Рекса не доставала. Забьётся Рекс в угол под кроватью, поднимет остренькие ушки и смотрит куда-нибудь в сторону, будто бабушка не ему кричит и веник не его ждёт.
А дед, бывало, развернётся к углу на кровати и подолгу с ним разговаривает, а Рекс молчит, только глазками моргает, дескать, так оно и есть, как ты говоришь. Иногда насторожится...Тогда ушки у него становились ещё острее, а то расслабится весь, разомлеет в тёплом углу...
- Холодно? (спрашивал его дед) Ты знаешь, я бы Рексик, взял тебя в избу, да вот бабка ругается, не разрешает...
Рекс понимающе молчал и только переминался с ноги на ногу. Дед охал, ахал, говорил, что скоро настанет тепло, и они с ним пойдут на рыбалку. Рыбак Рекс был отменный! У нас за селом была ещё небольшая речушка и рыба в ней водилась. Бывало, дед лишь за удочку возьмётся, а Рекс уж понимал, что к чему. Начинал сразу прыгать, хвостиком вилять, и в огород бежит, туда, где мы с дедом червей копали. Все наши любимые места на речке знал он. Порой, бежал он впереди всех!
Устроимся мы с дедом на берегу, а Рекс садится возле банки с червями. Эх, а как клюнет, он подскакивает и хвостом машет от удовольствия. Дед кинет рыбу в бидон, а Рекс покосится на него и опять садится и сидит тихо-тихо, ждёт!
Но случился в нашей жизни неожиданный, для меня, отъезд бабушки с дедом на юг к своему сыну. Уговаривали они мою маму тоже ехать с ними, но она наотрез отказалась. Приехал их сын, то есть мой дядя, продали дедов дом, хозяйство и был назначен день отъезда.
Про Рекса, казалось мне, забыли все или вовсе не помнили, а я мучительно, каждый день думал, что же с ним будет теперь. Я осторожно спросил деда: "А как же Рекс, где он будет жить?" Дед как-то растерялся немного, задумался на минуту, но потом сказал: "Рекс остаётся вместе с домом с новыми хозяевами!". Дедушка, дядя и бабушка улетали самолётом. Мне, казалось, что Рекс всё понимал. Он ночевал под дверью нашей квартиры. Когда дед вышел с чемоданом в руках, Рекс жалобно заскулил и смотрел на деда огромными тоскливыми глазами.
Даже походка у Рекса изменилась. Он как-то неуверенно бежал возле деда, скулил и заискивал. Мне становилось обидно за него. А когда самолёт взлетел, Рекс, вдруг, бешено начал бегать кругами по полю, а потом разразился страшным, громким лаем в небо, который перешёл в протяжный, надрывной вой. Я понимал его. Он так рыдал от боли и бессилия, от горя, обрушившегося на него. Я тоже заплакал. Мама обняла меня, и мы тихонько побрели домой.
С новыми хозяевами Рексу не повезло. Я уговаривал маму забрать его к нам, но мама сказала, что это совершенно невозможно. Мы жили в маленькой однокомнатной квартире, и у нас не было ни огорода, ни сарая, как у деда. Рекс приходил к нам каждое утро. Я просыпался и босиком шлёпал к двери, открывал её и видел совсем взрослые, измученные глаза собаки. Я с ладони подавал ему самые лакомые кусочки! Первые дни он не ел совсем, а потом ел только с моих рук, но очень мало.
Мне показалось, что он заболел. Я постелил ему у двери свою старую, тёплую куртку, но мама тревожилась: как на это посмотрят соседи. Целыми днями Рекс мотался неизвестно где. Он то убегал к дому деда, то на речку, бродил по лесу.
Он с каждым днём всё больше и больше превращался в бездомную собаку. И только рано утром, голодный и измученный, он прибегал к дверям нашей квартиры и молча ждал, когда она откроется.
Дни становились холоднее, ветренее. Вот-вот должен был выпасть снег. Рекс порыжел, шерсть клочьями свисала с боков. Глаза у собаки становились тусклыми и безрадостными. Я не знал, что делать. А однажды утром, открыв дверь, я увидел у него перебитую лапу. Я посмотрел ему в глаза, и не понял: то ли он плакал, то ли они у него гноились. Я задумался, как и чем полечить его, но когда я пришёл из школы, Рекса у дверей не было. Я сел на велик и поехал к дому деда, но Рекса не было и там. Новый, подпитый хозяин дома сказал мне, что эта паршивая собака ему не нужна.
Я объехал весь берег речки, поля, дороги, но Рекса нигде не нашёл. Не пришёл он к нашей двери и вечером. Я плохо спал. Ночью несколько раз открывал дверь, но видел перед собой лишь свою старую куртку, на которой рыжими клочьями была разбросана шерсть бедного пса. Не было Рекса и утром. Я взял в руки портфель и пошёл в школу.
Помню, было очень холодно. Первый колючий снег неприятно летел мне в лицо. Я свернул за угол своего дома, и как только подошёл к дороге, сразу увидел большую окровавленную собаку. Я узнал его - это был Рекс. Он лежал на обочине дороги, почти перед моим окном. Наверное, он бежал ко мне, как и прежде, ранним утром. Я бросил портфель и кинулся к нему. Ничего не понимая, я ухватился за Рекса и почувствовал, что он ещё тёплый. Я тащил его с дороги, горькие слёзы жгли моё детское лицо... И, вдруг, я бессвязно, неистово начал кричать: "Дед! Дед!".