Автор: Вогул
То, что Агния Семеновна задумала, ей самой казалось нереальным. Ехать на старости лет, почти зимой, на неделю в глухую безлюдную деревушку только потому, что она имела счастье там родиться и прожить первые семь лет – ну не глупость ли? «Но именно этой «глупости» Агнии Семеновне сейчас хотелось больше всего. «Годки-то уходят,- думала она с тоской,- а я так в родных местах не побывала. Так и помру без радости».
- Был бы жив папа, он бы тебе не позволил, - ворчала на нее старшая дочь,- сидела бы лучше дома, с внуками нянчилась!
- Да мне бы только землицу родную поцеловать,- оправдывалась Агния Семеновна.
- Мама, а если там с тобой что-нибудь случится: давление поднимется, например, или камень в желчном зашевелится? – сердилась средняя.
- Да я же с таблетками поеду, - упрямилась мать. - Да и что за неделю случиться может?
- Мамуль, да ты хотя бы лета дождись! – вступала в разговор младшая.
Но Агния Семеновна была непреклонна. Наверное, впервые за всю жизнь.
Собралась она достаточно быстро. И ранним утром, оставив детям записку, пошла потихоньку на первый автобус. Такси Агния Семеновна не любила, да и зачем оно, если до вокзала без пересадок добраться можно. Вещи? Так они почти все на ней, только исподнее на всякий случай – не на год же едет. Неделя, она быстро проскочит.
В окне привычно мелькали высотные дома, яркие рекламы, светофоры… Лишь один раз, на площади, ей показалось, что каменный Ленин улыбнулся и махнул ей рукой, мол, не тревожься…
Но тревога была. Все-таки одной ехать так далеко ей было несподручно, но ни одна из дочерей не сказала матери заветную фразу: «Давай, я с тобой…»
«Все по мужу,- горько подумала женщина. – Тот тоже говорил: «Блажь», сколько бы она ни просила. И только вот памятник и одобрил ее поездку. Наверное, ему тоже в свой Симбирск хочется, да стоять приходится, руку вытянув… Ноги-то к камню приросли, да и сам он…
Дальше эту мысль Агния Семеновна развивать не стала – автобус наполнялся пассажирами. Рядом с ней пристроилась молодая женщина в болоньевом пальто цвета бордо, которая для своего возраста была настолько полной, что Агния Семеновна как можно ближе придвинулась к окну и даже наклонилась, чтобы соседке было удобнее, сама же отпустила себя в воспоминания. Ей припомнился пароход с красивым загадочным названием «Байкал», она увидела себя, десятилетнюю девочку, приткнувшуюся на краешке скамьи, и вот такую же толстую женщину, которая теснила и теснила её в проём между деревянными скамьями на чьи-то чужие тюки…В воспоминания ворвался резкий возглас матери: «Ты чего ребенка со скамьи сталкиваешь?» И визгливый ответ: «А чего ей сделается? Посидит…»
Посидит… Агния Семеновна искоса взглянула на сидящую рядом – та весело разговаривала с кем-то по телефону и совсем не обращала внимания на то, как неловко сидеть её временной спутнице. «Ну, ничего, ещё чуть-чуть осталось», - успокоила себя старушка и снова обратилась к окну, где неторопливо бежали вдоль улиц многоэтажные дома, замеревшие без воды фонтаны, церкви…
Вокзал надвинулся на Агнию Семеновну сразу, окутал многоголосием. Тележки, рюкзаки, носильщики… Спящие на чемоданах дети… И запах воздуха, смешанного то ли с копотью, то ли еще чем, он окутал ее, как только Агния Семеновна ступила на первые ступени огромного бело - серого здания. Или это от вечно снующих машин? Как давно она здесь не была! И как хорошо, что платформа вторая – бежать недалеко. Но ведь надо еще и вагон найти! И Агния Семеновна опять заторопилась, забеспокоилась, спускаясь по тоннелю вниз. Ей посчастливилось – почтово-багажный с прицепленными пассажирскими вагонами оказался небольшим, а проводница как в старые добрые времена – приветливой: и по ступенькам помогла подняться, и место указала. Жаль только, что вагон не плацкартный – не полежать! А ведь раньше как было: поезд 628 шагал по рельсам хоть и медленно, со всеми остановками, но и на постели поспать можно было, и чаю испить. А сейчас сиди и смотри в окошко, пока светло, или на соседей напротив. Раньше, когда молодая была, опять вспомнила Агния Семеновна, она любила ездить в общем: достанешь книжку и читаешь себе, а после заберешься на третью полку, сумку под голову и так до сто первого километра! Сейчас уже так не получится – тело уже не то, каждую загорбинку чует.
- Здравствуйте! Меня Аркадием Андреевичем зовут! – вторгся в мысли Агнии Семеновны незнакомый голос. – Далеко едете?
- До конца.
- К родственникам погостить или дальше куда?
- Дальше куда,- ответила Агния Семеновна и наконец-то взглянула на настойчивого попутчика. Напротив сидел невысокого роста плотный мужчина лет пятидесяти. Седые пряди выбивались из-под черной вязаной шапки, темные глаза, спрятанные в линзах очков смотрели доброжелательно.
- Понял. Я тоже дальше куда. Сын у меня здесь сидит – еще год остался, вот и езжу в год ни по разу. Да Вы не бойтесь, он не рецидивист какой – по глупости попал. Дружки его все на свободе, а он…эх! – Аркадий Андреевич выразительно махнул рукой.
- А у Вас кто в колонии? Или на поселении уже?
-Да Вы не так поняли,- неожиданно для себя улыбнулась Агния Семеновна, - я на родину собралась, да вот только как попадать не знаю.
-Рисковая Вы дама…
- Агния Семеновна я!
- Я и говорю: Рисковая Вы дама, Агния Семеновна!
Вагон постепенно заполнялся пассажирами. Свободные места в их купе заняла небольшая молодежная компания, которая сразу же стала обсуждать какие-то интересы, поездки, потом разом уткнулись в свои сотовые – попутчики их явно не интересовали.
Агния же Семеновна радовалась, что хоть кто-то не отговаривает ее от поездки и торопилась, торопилась рассказать, как ей было хорошо в том далеком далеке, но как сложно сейчас…
- Вы знаете, Аркадий Андреевич, я ведь даже не знаю, как туда попадать и где жить – ведь там, говорят, ни единого домика нет, а наш и вовсе сожгли в свое время, раскатали и сожгли ироды…
- Ироды, - соглашался с ней попутчик. И добавлял:
- А если самолетом?
- Каким самолетом, Аркадий Андреевич! Там и аэродрома уже нет – всё заросло, наверное…
- Наверное, - соглашался тот. И снова воодушевлялся:
- А если вертолетом?
- Я на моторке думала…
- На лодке? Да Вы с ума сошли, Агния Семеновна! Это же не на неделю, на месяц растянется поездка. А если морозы?
- Какие еще в октябре морозы? – обиженно протянула слова Агния Семеновна и замолчала. Она не могла или не хотела? никому сейчас объяснять, тем более случайному человеку, почему решила ехать именно сейчас – ведь сердцем понимала и принимала всю зряшность такой поездки. Но её так замучили постоянные сны, в которых она, ребёнок, ловит проволочной петелькой щурят в чистой воде Осьи, подбирает и подбирает кедровые шишки, которые скидывает сидящий на одной из веток старший брат…Даже ворона однажды приснилась и всё каркала: «Брросила, брросила…» Да разве она ее бросала? Подобрала больную на берегу – все кишочки наружу – и положила на теплую тряпицу, еды принесла, воды налила… А утром пришла – нет вороны! Отец тогда сказал: вылечилась и улетела. А она, глупая девочка, поверила…
И вот сейчас она сама как та ворона с кишочками наружу – так внутри всё и болит. Кажется, что если не съездит сюда, на родину, то и помрет, следующего лета не дождавшись…Да разве объяснишь кому такое, особенно дочкам: те сразу талонов к врачам понаберут или ещё чего… Сама она на их месте, наверное, так же бы сделала. Но она на своём…
Аркадий Андреевич осторожно коснулся её руки:
- Знаете, Агния Семеновна, все-таки вертолетом было бы удобнее. Дорого, конечно, но я договориться могу с вертолетчиками, которые рыбаков по базам развозят. Вы только скажите, куда… Хотите, с Вами полечу? А сына на обратном пути попроведую – для пенсионера время, оно не днями меряется, а жизнью прожитой.
- А Вы сами-то где родились, Аркадий Андреевич?
- Да городской я. На месте моего дома сейчас парк разбит.
-Это как?
- А посносили старые дома, когда храм строить начали. Читали, наверное, «Солнышко в березках»? Так вот, я оттуда родом. С Колькой-то, писателем, в одном дворе жили. Только он постарше был, конечно… Так где родина-то Ваша?
-Так на Осье мы жили. Это от Усть-Вагиля недалеко. На лодке когда плывешь так сначала по левую руку деревенька эта будет, а по правую – устье в этот самый Вагиль, куда Осья впадает.
- Так это там, где Туманы, что ли, Большой и Малый?
- Точно, Туманы…
- Бывал я там: знатная рыбка в этих Туманах водится и ловится…
…
Дав согласие «на вертолёт», Агния Семеновна задремала. Ей снилась баржа, которая идет на родину, а она, молодая студентка пединститута, пьет чай с командой, тремя молодыми матросами. Только почему-то это баржа стук-стук – стук, словно конь в загоне. Ах, да! Она же в поезде…
- Проснулись, - улыбнулся ей Аркадий Андреевич. – А я уже с приятелями договорился, они нас на аэродроме подберут, а дотуда на такси доедем.
- А денег сколько? Сколько это стоить будет? – опять забеспокоилась Агния Семеновна.
- Да не переживайте Вы так – всё нормально будет! Они всё равно в ту сторону летят, а на обратном пути подхватят. Я им обсказал всё, как есть.
…
Рыбаки все как на подбор оказались мужиками бородатыми и в одинаковых пятнистых костюмах. Они легко, как пушинку, подняли на борт вертолета Агнию Семеновну, помогли Аркадию Андреевичу. Вертолет загудел, завертел лопастями, оторвался от земли и полетел.
- Минут сорок лететь будем,- прокричал один из рыбаков.
Из-за шума сверху Агния Семеновна с трудом его услышала, но головой кивнула: сорок-так сорок. Она пыталась сначала смотреть вниз, на проплывающие внизу дома, поля, реки и не могла – сиденья стояли друг напротив друга – вот и пришлось ей «разглядывать» светло-русого бородача, который что-то весело рассказывал соседу. До неё только долетали обрывки: «А он домой, а там…ищи, говорит, тапки… а штаны следом…»
Слушать было тяжело и не очень интересно, и Агния Семеновна опять ушла в воспоминания.
…рядом с домами всегда стояли железные клетки, которые чьи-то родители привезли со старого лисятника. Зачем, кого собирались в них держать взрослые, так и осталось тайной, но они, ребята левой половины села, полюбили в них играть. Клетки стояли ровными рядами, создавая отдельную улицу. Их клетка была первой, а рядом Светкина и Людкина, двух сестер, которые, хоть и жили на другом берегу, но постоянно приходили сюда, к деду с бабкой…
….хотя на правом берегу было интереснее. Там были школа, клуб, магазин и вечно что-то случалось…
- Прибыли! Выгружайся!
Агния Семеновна очнулась от воспоминаний. Вертолет садился на небольшую площадку недалеко от реки.
- Осья! – ахнула Агния Семеновна, - Осья!
- Думаю, что дня вам хватит,- говорил в это время вертолётчик Аркадию Андреевичу.
- Все равно, как видите, ночевать здесь негде.
- Хорошо, хорошо, - тот отвечал ему, помогая спускаться Агнии Семеновне.
А та уже вбирала в себя родные места, которые по воле родителей или ещё кого потеряла однажды, но так хотела вернуться.
- Ой, да мы же на мысу сели, - говорила и говорила она то ли себе, то ли спутнику, - а на нем морошка…да какая крупная, жёлтая…и собрать-то её некому…
…а здесь наш дом стоял, даже пряслица не осталось… а школа вон там была, на берегу, за городищем… ничего нет… и кладбища нет, наверное, хотя я ни разу там не была – там мои прадеды похоронены…
- А почему-уехали-то? – осторожно спросил у неё Аркадий Андреевич, набирая в шапку крупную, словно алычу, желтую морошку.
- Так в шестидесятых при Хрущеве укрупнение началось, наши лисятники с чернобурками невыгодными начальству показались, их и закрыли. Люди и поехали отсюда – работы не стало. Мои почти последние уехали. Отцу здесь шибко нравилось, но нас учить и поднимать нужно было…
Агния Матвеевна наклонилась и сорвала ближайшую к ней ягоду.
- Мёдом пахнет… Или домом…
- Вашей родиной, Агния Семёновна! Вашей Родиной! ...
© Copyright: Мария Шпинель, 2021
Свидетельство о публикации №221111001559
http://proza.ru/comments.html?2021/11/10/1559