Несбывшаяся мечта
Растворяясь в углах избы, тусклым светом мерцал огонек керосиновой лампы. Мама с нянькой, старшей сестрой, на ручной мясорубке прокручивала мясо на котлеты. Мы с двоюродным братом Васей, который жил по соседству, сидели на печи и учили молитву «Рождество Христово».
Учили ее с перерывом, поглядывали при этом на ленивые стрелки часов и пытались придумать, в каком направлении от нашего дома пойдем славить Христа.
За сорок дней до православного праздника в освободившуюся от спичек коробку я насыпал сорок зерен пшеницы. Зимними вечерами, убирая по одной пшеничке, каждый раз с трепетом их пересчитывал. В долгожданный вечер мы с братишкой извлекли последнее зернышко из «волшебной» коробочки и с волнением стали ждать полуночи.
Наконец-то она наступила. Вот на часах открылась дверца, и кукушка прокуковала двенадцать раз. Спрыгнув с печи, мы без запинки пропели «Рождество» маме, которая уже жарила котлеты на керосинке. Из груды мелочи, лежавшей на столе, мама достала каждому из нас по одной серебристой десятикопеечной монетке.
-Вы одевайтесь потеплее: на улице сегодня сильный мороз! – нежным голосом произнесла она ничего не значащие в данный момент для нас слова. Положив монетки в глубокие карманы штанов, мы поспешили надеть пальтишки, шапку, валенки и выбежали из избы.
На улице на нас сразу пахнуло морозным воздухом. Ночное небо было усеяно мерцающими звездами. Сквозь темноту было видно, что вокруг дома под соломенной крышей намело сугробы. Вокруг стояла безмолвная тишина. Раздавался только стук в двери домов жителей деревни «христославцев» да скрип снега под нашими ногами. Еще было слышно, как хозяева громыхали дверными засовами, открывая со скрежетом двери для толп ребятишек.
На нашем пути первым оказался дом Васи, который находился по соседству с нашим. Дверь в избу открыла его мама, и мы почувствовали аромат жареных котлет
Я и Вася торжественно, громким голосом пропели ей молитву во славу Христа. Тетя Шура, словно договорившись с моей мамой, тоже дала нам по десять копеек и вдобавок угостила нас вкусными котлетками. С благодарностью в сердце и с радостной улыбкой на лице мы продолжили свой намеченный путь.
В домах напротив виднелся тусклый свет керосиновых ламп (электричества в конце шестидесятых в нашей деревне еще не было).
За домом Васи образовался огромный сугроб после последней метели, и нам пришлось ползти по-пластунски, чтобы на него взобраться, а потом скатиться с горки на своих штанах, словно на санках.
Преодолев сугроб, мы зашли к другу Ване, который нас уже ждал. Прославив тете Насте Христа, получив с Васей по пятачку, дальше мы уже втроем отправились по тропинке в рыхлом снегу к следующему дому. Чем дальше мы удалялись от своих домов, тем меньше монеток получали за прославление Христа. Это повторялось, пока мы не дошли до конца деревни.
Затем мы повернули обратно и дошли до дома, где жила наша с Васей родная тетя. Она мне была крестной, но ее все племянники, в том числе и я, называли маманькой. Наших пап старшая сестра была глубоко верующим человеком. Для меня она оставалась примером во всем. Тетя Вера нас встретила с теплотой и доброй улыбкой. Перед образами, освещенными огоньком лампады, мы втроем с выражением пропели «Рождество Христово». По щедрости с маманькой в эту праздничную ночь никто не мог сравниться, даже наши родители.
– Какие же вы молодцы! Как хорошо и без запинки пропели «Рождество..»! Я вам сейчас дам по пятнадцать копеек, только положите их поглубже в карман и не потеряйте, - сказала она.
Сунув нам каждому в руки еще по горячему блинчику, скрученному в трубочку, она пожелала нам счастливого праздника и перекрестила на прощание. Поблагодарив тетю Веру за щедрость и за теплоту, мы, счастливые, продолжили свой путь.
В эту ночь дворняги в недоумении выглядывали из своих будок и не лаяли, как будто не замечали нас.
Встретившись по дороге с ребятишками, не останавливаясь, на ходу делились важной информацией: кто сколько дает денег, хотя принцип был уже понятен всем. Чужие люди выделяли в основном по копейке, и редко кто давал «двульник». А еще мы предупреждали друг друга (чтоб не тратить время даром и не стучаться зря), что нужно смотреть, горит ли в окошке огонек. Но таких темных глазниц было мало, и в основном в избах пожилых…
Некоторые хозяева, перед тем как дать копеечку, сажали нас на овчинный тулуп и приговаривали: «Чтоб лучше куры летом неслись».
И вот мы оказались почти на краю деревни, где располагалась изба моей бабушки. Огонек лампы через окошко у нее почему-то не мерцал. Я подумал: «Может быть, заболела». Поэтому стучаться в дверь мы не стали. Решили, когда пойдем в магазин за игрушками, по пути забежим к ней и прославим...
С легкостью преодолев в конце деревни заснеженный овражек, мы вновь оказались на своей улице. Преодолевая высокие сугробы, с еще большим желанием продолжали славить Христа. Двери во всех домах были уже не заперты, и поэтому без стука мы заходили в избы. Вкусный запах, от шипящих на керосинках блюд вызывал у нас аппетит. Немного проголодавшись, в хорошем настроении подходили к своим домам. Поднимаясь по некрутому пригорку к дому, я высоко поднял голову вверх. Темное небо усыпано было мириадами звезд. Сказочная ночь продолжала очаровывать волшебством и загадочностью. На востоке уже появлялись признаки наступающего рассвета
Свинцово-серый дым стремительно поднимался из печной трубы вверх, растворяясь в морозном воздухе. Любимый пес Дружок, услышав мой, хорошо ему знакомый голос, выполз из теплой будки. Несмотря на жгучий мороз, он выбежал из нее и, виляя хвостом, бросился нам навстречу.
С ребятами, довольные ночным приключением, мы попрощались и разошлись по домам.
Когда я вошел в избу, запах праздничных блюд и тепло от пламени русской печи окутали меня. Стол в углу комнаты был уже накрыт белой скатертью. Огонек лампады игриво мерцал перед образами.
Папа только что проснулся и поспешил в сарай, чтобы пораньше управиться с домашним скотом. Все мои сестренки и младший братишка еще спали. Мама, раскрасневшаяся от пламени русской печи, продолжала суетиться. Перед тем как поставить с помощью ухвата в печь чугун с домашней лапшой, глядя на меня, с легкой иронией спросила:
– Ну что, сынок, много наславил?
– Пока не знаю, сейчас буду считать! – бойко ответил ей я.
Я торопливо сбросил с себя одежду и заснеженные валенки, после чего подошел к столу. Завернув угол скатерти, начал доставать мелочь из кармана и высыпать на стол. Несколько копеечек тут же скатилось на пол. После недолгого поиска шустрые монетки все же были возвращены для счета. С особым вниманием я начал пересчитывать деньги. Серебристые три монетки я отложил в сторону, а медяшки, в основном копеечки, считая вслух, я отодвигал в отдельную кучу.
– Ну что, сколько хоть наславил-то? – нетерпеливым тоном, в очередной раз спросила мама.
– Мамуль, ты меня сбила со счету, потерпи, пожалуйста, я как посчитаю, тебе сразу скажу, – немного нервничая, попросил я маму.
Наконец-то все монеты мной были пересчитаны и сложены в столбики.
– Ну что? – продолжала мама выражать свое любопытство.
– Что, что – угадай? – испытывая терпение мамы, ответил я ей вопросом.
– Да откуда я знаю! Я ж тебе не бабка-угадка! Копеек шестьдесят пять-то хоть наславил?
– Да нее, мамуль, не угадала! Всё вместе, с беленькими, получилось восемьдесят три копейки! Как раз мне хватит на пожарную машинку! – радостным тоном сообщил я маме результат, который был достигнут благодаря сорокадневному ожиданию и ночному путешествию.
– Ты иди в чулане за столиком поешь, да и поспи немного, а потом как будет светло, я тебя разбужу, – ласковым голосом сказала мне мама.
С наслаждением я съел котлетку и один начиненный капустой блинчик и взобрался на горячую печь. Улегся на ватное одеяло, сшитое из разноцветных лоскутков, думая о пожарной машинке, я крепко заснул на пуховой подушке.
– Коля, вставай, на улице уже солнце светит, – сквозь сладкий сон услышал я голос няни.
– Вставай, вставай, а то глядишь, уж скоро и Вася зайдет, а ты все спишь, вставай, я тебе говорю! – продолжала настойчиво будить меня сестра.
Мне казалось, что я только заснул, и вдруг - уже вставать… Как только мне няня сказала о том, что уже много времени и что магазин уже открылся, я тут же соскочил с печи.
Магазин от нашего дома находился на расстоянии трех километров, а это по рыхлому снегу около часа ходьбы. А еще мне надо было зайти к своей бабушке и пропеть ей «Рождество…». Немного огорченный, я мигом освежил лицо водой с ледяшками, только что принесенной из колодца. Обулся в валенки и уже в сенях на ходу надел шапку и пальто. Выбежав на улицу, я направился к дому тети Шуры. Снег в лучах утреннего солнца искрился вокруг, словно бисер. Воробушки, играючи, перелетали с ветки на ветку и дружно чирикали. Вдруг я увидел, как Вася помахал мне рукой из-за сугроба.
– Вася, побежали быстрей, а то все игрушки раскупят, магазин-то уже открылся! – взволнованным голосом громко прокричал я идущему навстречу братишке.
По натоптанной уже тропе до бабушки Насти мы добежали быстро. Дверь у нее была не заперта. При входе, в сенях, нам встретились трое, совсем еще маленьких «христославцев». Зайдя в дом, мы сняли шапки перед старинными иконами, в которых отражался огонек лампады, и чинно пропели «Рождество…».
– Бабушка, как ты? А то у тебя ночью свет не горел, и мы стучаться не стали.
– Да слава Богу, потихоньку. Ты от меня сбежал, а я одна боюсь ночью открывать.
– Бабушка, я после каникул обязательно к тебе вернусь. Ты не переживай, а то вдруг опять заболеешь.
После короткой беседы бабушка пошла в другую часть избы и вынесла скомканный платочек с деньгами. Нашла между блестящими рублями мелочь и дала мне и Васе по пятнадцать копеек. Я достал свой шелковый платочек с деньгами, который дала мне няня, развернул его и было хотел положить туда бабушкины три пятачка. Она увидела у меня много мелочи и предложила ее поменять на рубль. Я с радостью согласился.
– Бабушка, только у меня теперь не хватает две копейки до рубля.
– Да ладно, чего уж там. Давай, давай, высыпай свою мелочь на стол. А тебе вот на юбилейный новый рубль, только смотри - не потеряй! – озабоченно предупредила меня бабуля и протянула рубль.
– Не потеряю! – заверил я бабушку.
В освободившийся платочек я бережно положил рубль. Оттиск с изображением Ленина под солнечным лучом, который уже заглянул в окошко, ярко засверкал. Когда я заворачивал его с угла на угол, у меня пришла идея привязать этот рубль к руке, вроде как вместо часов.
– Вася, помоги мне завязать узелки платочка на правой руке,– попросил я братишку.
Большой круг в красивом шелковом платочке выделялся на руке, создавая иллюзию настоящих мужских часов.
– Все, бабуля, мы побежали, а то опоздаем в магазин. Бабушка дала нам в дорогу добрые напутствия, и мы торопливо продолжили намеченный путь.
Около магазина, который стоял на пригорке, были видны свежие следы покупателей. Когда мы подошли к двери, нам навстречу выбежали, улыбаясь, раскрасневшиеся ребятишки с игрушками в руках.
Войдя вовнутрь помещения, я увидел толпящихся ребят и длинную очередь к единственному продавцу. Пар от разгоряченных покупателей поднимался вверх. Я, не обращая внимания на суету у кассы, поспешил к витрине, где стояла моя желанная игрушка.
В прошлом наша семья пережила страшную беду. Безжалостный пожар за неделю до учебного года отобрал у нас самое дорогое – избу со всем нажитым добром. В том пожаре и сгорел мой новый портфель с букварем и школьной формой. И тогда, после этого испытания, у меня явилось желание стать пожарником. Я захотел приобрести пожарную машину, чтобы бороться со страшным монстром и спасать людей от беды.
С тех пор прошло два года. И вот я стою и с трепетом смотрю на пожарную машинку ярко-красного цвета. Волнение овладело мною: а вдруг кто-то другой опередит меня и купить ее раньше. И я поспешил занять очередь за последним, за Васей.
Очередь двигалась медленно, и я посматривал не только на выбранную игрушку, но и на витрину, где лежали сладости. По моим подсчетам, от рубля должна была остаться кое-какая мелочь, и мне хотелось купить на нее что-нибудь вкусненькое.
Когда я принял окончательное решение относительно выбора рождественского подарка, подошла и моя очередь.
– А вы что хотели, мальчик? – спросила меня уставшим голосом продавщица.
– Мне, пожалуйста, вон ту пожарную машинку и баночку варенья из слив, – ответил я с трепетом и волнением.
Продавщица тетя Дуся достала с витрины единственную в своем экземпляре пожарную машинку. Продемонстрировав мне, как можно посредством маленькой рукоятки с помощью нитки выдвигать жестяные лесенки, она дала мне в руки запылившуюся игрушку. После чего достала из деревянного ящика стеклянную баночку с изображением аппетитных слив и поставила ее перед моим лицом на прилавок. Сама же стремительно защелкала указательным пальцем по костяшкам деревянных счет.
– С вас, мальчик, девяносто восемь копеек.
Увлекшись игрушкой, я уже совсем забыл, что за нее надо платить. После слов продавца по привычке я сунул руки в карман, но платочка с деньгами не нащупал. И тут я вспомнил, что платочек с рублем я привязал к руке. Задрав правый рукав пальтишка, я не увидел на запястье «часы».
По телу пробежала дрожь, она вызвала у меня испуг и разочарование…
Подняв глаза на тетю Дусю, я тихим голосом проговорил:
– Я деньги потерял!..
– Как, где ты потерял!?– озираясь по сторонам, спросила она у меня.
Стремительно оглядывая пол вокруг, я проговорил упавшим голосом:
- Наверное, дорогой.
– Ну, тогда иди, ищи! Как найдешь – приходи обратно! Товар я пока отложу в сторону. Продавщица торопливо перевела взгляд на уже немногочисленную очередь.
– Следующий! – обратилась она к покупателям.
А я посмотрел еще раз на игрушку - мечту и с застрявшим в горле комом направился к выходу. Вася поспешил следом за мной. Он протянул мне свою руку с конфетами, чтобы хоть как-то утешить меня.
Выйдя из «холодного» (как мне тогда показалось) магазина, я посмотрел на озаренную солнцем тропу.
Одни ребятишки спешили домой, держа в руках вожделенные подарки, другие же спешили в магазин за своими игрушками. Их радость была еще впереди.
А в моих глазах стояли слезы…
Фото из свободного доступа интернета.
________________________________________