Любовь?
Открыв глаза утром следующего дня, Медведь вяло протопал на кухню, сделал себе бутерброды и кофе. Телефон безмолвствует. "И молчит мой черный телефон" - вспомнил классика Медведь. Неужели обманула? Хотя что от такой ещё можно ожидать. Медведь посмотрел на свое отражение в зеркале и остался собой недоволен. Надо бы заняться внешностью. Перед завтраком зарядка, лёгкий душ и просмотр новостей в его сфере дел. Сегодня надо узнать у Малыша, как дела с открытием казино.
Мэри привезли в город ранним утром. Но не в Клуб. В одну из съемных квартир, так что в гостиницах она не засветилась. Ей ничего не объяснили, и она никак не могла понять, что происходит...Бродила из одной комнаты в другую, маленький чемоданчик с вещами сиротливо стоял в прихожей. И только ближе к обеду появилась Шер. Как всегда...улыбчивая, цветущая, вкусно пахнущая, обняла в дверях, поцеловала в щеку...такая...своя...Мэри расцвела сразу, увидев подругу, моментально забыв, что именно Шер выставила ее за порог.
- У меня для тебя несколько новостей…- они уселись на кухне, каждая с чашкой чая, как сидели когда-то давно-давно. - Прости, что мне пришлось так поступить, я просто сначала очень за тебя испугалась, у этого человека скверная репутация, и мне нужно было кое-что проверить, но теперь… - на ее губах дрожала улыбка - Я тебе точно могу сказать, Дима тебя любит, Дима тебя ждет...Он тоже сначала...растерялся, ну ты понимаешь, у меня тоже репутация ведь далеко не ангела. Сейчас мы сделаем из тебя красотку, а вечером ты с ним увидишься. Конечно, он хочет, чтобы вы жили вместе, иначе и быть не может, ведь вы так любите друг друга, верно? Ты ведь не против? Я буду приезжать к тебе в гости, мы остаемся самыми близкими подругами. А у тебя начинается совсем другая жизнь. Ой, Мэри, я так рада за тебя! Твой телефон не нашелся? надо же, какая досада. Купим тебе другой сегодня.
Новости от Малыша были гораздо более радостные. Место нашлось, и неплохое. Но оно на территории Хасана, который готов уступить за весьма скромный по нынешним меркам гонорар. Это было удачно, но Хасану доверять надо с оговоркой. Стрелку забили на завтрашний вечер. Ладно, а теперь осталось придумать, чем забить вечер сегодняшний. Сходить на бой? В ночной клуб? А может - в сауну?
- Одевайся, поедем в салон и по магазинам. Надо тебя одеть нормально…- Дождавшись, пока счастливая, раскрасневшаяся Мэри выскочит из комнаты, из своей сумочки достала ее телефон и отправила “Любимому“ смс: “Центральная площадь, памятник Ленину, через 4 часа”. Пусть понимает как знает. В его интересах интерпретировать правильно...
Телефон звякнул. Серьезно? Либо Шер держит слово, либо это какая-то подлянка с ее стороны. Нет, в этот раз Дима поедет без охраны. Посмотрим, что из этого выйдет. Он принялся спешно приводить себя (и дом) в порядок. Все должно быть идеально, опять же.
Четыре часа тянутся бесконечно долго. И вскоре Дима был готов ехать к "Ильичу". Путь неблизкий, все же домик Медведя находился на окраине, в коттеджном поселке. Ствол оттягивал карман пальто. Даже если это подлянка - он продырявит пару голов. Просто его будет не взять*
Ну а Шер повезла Мэри по самым дорогим магазинам...белье, платье, новое пальто, сапожки...Салон...прическа, макияж, маникюр, педикюр...Мэри бледнела, краснела, млела и таяла, преисполненная благодарности, Шер лишь сладко улыбалась, в глубине души посмеиваясь.
Джип затормозил у площади. Медведь, верный своей непрекращающейся паранойе, проверил наличие чего-то подозрительного, и убедившись в его отсутствии, вышел из машины, направляясь напрямую к памятнику. Сердце радостно билось и он впервые испытал что-то вроде благодарности к Шер.
А Шер не отказала себе в удовольствии затащить Мэри и в салон свадебных платьев. Глупышка чуть в обморок не упала среди такого великолепия...Ну какая же дурочка…Четыре часа пролетели быстро, но Шер не торопилась. Ярко-красный, блестящий РейнджРовер лениво вывернет на площадь с одной из прилегающих улиц...Мягко остановится рядом с черным Паджеро. В салоне видно силуэт водителя, рядом пусто...задние окна тонированы, ничего не рассмотреть..
Взволнованный Медведь смотрел на подъезжающий РейнджРовер, сердце его тревожно билось.
Может, Шер задумывала встречу и по другому...но Мэри, увидев через темноту тонированного стекла стоящего у памятника Медведя, взвизгнула радостно...распахнула заднюю дверь автомобиля - Шер раздраженно закатила глаза - и тяжело выбралась на мокрый асфальт. Это, несомненно, была Мэри. Точнее, несколько улучшенная ее копия. Тщательно уложенные локоны медно-золотистого оттенка, без грязноватой рыжины...умело подчеркнутые почти незаметным макияжем глаза и мягкие губы, тронутые нежной помадой. Воздушный шарф обхватывал шею, пальто стильно облегало крупную фигуру. Неловко, неумело шагая на каблуках, Мэри бросилась к Медведю.
И самого Медведя будто спустили с цепи. Он радостно побежал по мокрому, едва покрывающему асфальт снегу, не боясь поскользнуться. Весь его пафос крутого авторитета слетел, как только он видит рыжую пышечку. Они сблизились. Могучие руки обняли талию девушки, он подхватил ее и чуть приподнял. - Привет. - Прошептал мужчина. Он не сразу заметил, как она преобразилась, став прекрасной барышней.
Для Мэри все стало неважно...И то, что расстались они очень...грустно, и то, что он не искал ее, и даже то, что в руках его не было ни одного цветочка (ну, Мэри в глубине души надеялась, ведь он же знал, что они сейчас увидятся!). Главное, он был рядом, его руки крепко сжимали ее тело, и она радостно смеялась, глядя в его карие глаза с непередаваемой нежностью…
- Я так рада тебе, я так счастлива, что мы теперь вместе...навсегда, навсегда…- пылко обнимала его и жадно целовала теплыми губами.
А у красного Рейнджа, оперевшись спиной на закрытую дверь, лениво курила Шер, рассматривая ворон, круживших над памятником. Она то была одета с нарочитой, но очень дорогой небрежностью - обтягивающие стройные ноги, рваные на коленях белые джинсы, высокие кожаные сапожки на каблуках, короткая песцовая пушистая курточка. Волосы распущенные трепал ветер.
И сам Медведь был на седьмом небе от счастья сейчас. Ничего не хотелось, только ловить эти поцелуи ,прижимать податливое, нежное, теплое и мягкое тело, и покрывать поцелуями ее щеку, губы, шею. Стоят и целуются на центральной площади города, будто старшеклассники. - Поехали отсюда. - Жадно взял ее руки в свои Дмитрий и повел в сторону своей машины. Уехать от всего, запереться, все выходные не выходить из дома. Однако большим пальцем он набирает смс на старый телефон Мэри, известно у кого оставшийся. там всего три слова.
"Спасибо. До встречи."
Шер мельком смотрит на извлеченный из кармана телефон, улыбается, не глядя на светящуюся от счастья парочку (****ь, вот почему некоторым все, а некоторым ничего). Кидает под ноги недокуренную сигарету. У Рейнджа поднимается дверь багажника, оттуда Шер достает потертый чемоданчик с приданым Мэри и оставляет его у заднего колеса Паджеро. После чего садится за руль, на некоторое время замирает, словно позабыв, что надо делать дальше...Заурчал мотор. Красный автомобиль рванул с места, разбрызгивая грязь и распугивая пешеходов на переходе, мирно идущих на свой зеленый свет.
А Мэри теряет голову и оплывает в руках своего мужчины, дрожа мелко всем телом.
Автомобиль несся по шоссе за город, а Медведю стоило больших усилий не отвлекаться на Мэри и следить за дорогой. Как она похорошела, даже и не узнать. Вот, что значит, Шер расщедрилась ради подруги. Чемодан с вещами лежит в багажнике, а значит, Мэри переезжает к Медведю. Что ж - это и к лучшему, ведь в его скромном особняке Диме часто слишком одиноко, особенно по вечерам. Машина выехала на шоссе.
- Я скучал. - Тихо проговорил Медведь.
Вот-вот, пусть сейчас Медведь оценит, как много делает Шер ради любимой подруги. И, разумеется, ему в голову не придет запретить Мэри общаться с Шер, правда? Еще одно звено цепочки, удерживающей Медведя. Он прекрасно помнит, какое Шер имеет влияние на Рыжую. А Мэри пусть пока не знает, куда они едут - это не важно. Рядом с ней любимый человек, она счастлива, действительно, ее новая жизнь начинается...Она вертит головой по сторонам, то и дело хватает Медведя за руку, мешая вести машину, щебечет не переставая о том, как скучала, как волновалась, как переживала, и что она совсем на него не сердится и какую-то прочую чепуху.
- Ай! - Медведь смеётся, но его голос немного строжеет. - Осторожно, солнышко. Мы так попадём в аварию. Так, чтоб Мэри поняла - он серьёзен. Он очень любит эту девушку, но когда надо - Дима может быть и очень строгим. Автомобиль останавливается у особняка, не очень большого, но стильного, добротного, современного. Медведь помогает Мэри выйти и проводит ее в в холл. После - приносит ее чемодан. Прислуги у него нет - Медведь готовит и убирает сам. Он даёт некоторое время, чтоб Мэри привыкла к новому дому.
Мэри может угомониться лишь на короткое время...Наличие у него особняка оказалось для нее открытием, неожиданностью.
- Это наш дом? - в ее голосе искреннее восхищение, она, приоткрыв рот, рассматривает солидное аккуратное здание. А Дима может впервые почувствовать тонкий укол беспокойства, и нависшую тень легкой угрозы его доселе спокойной размеренной жизни. Не спрашивая разрешения (Бог знает, что ей внушила Шер), Мэри по-хозяйски заходит в дом и оглядывает свою новую территорию взглядом хозяйки. Ей так нравится ее новая роль! - Знаешь, надо непременно поменять шторы! И завтра я съезжу за цветами, у тебя совершенно нет цветов! В доме должны быть цветы!
Нехорошо, ой нехорошо царапнуло Медведя предчувствием. Что то слишком бурную деятельность развивает Мэри. Впрочем, это вполне объяснимо, что тут поделать - девочка не росла в роскоши, и теперь хочет переделать все на новый лад.- Хорошо. - Пока что соглашается с ней Медведь. - Цветы, так цветы. - Он обнимает ее сзади, скрещивая руки на пухлом животике и ласково целует в щеку. - Тебе у меня нравится?
Мэри замирает в руках Медведя...Вот она, его Мэри, та девушка, по которой он скучал, которую искал...из-за которой вынужден был общаться с Шер...вот она, в его руках, и теперь только от него зависит, как дальше повернется их жизнь...Точнее, не только от него, тут он, как умный человек, должен понимать, кто будет принимать активное участие…
- Покажи мне дом. - Шепотом просит девушка, и ластится домашней кошечкой, уютной, теплой.
Такой мягкой, такой домашней, что кажется, будто она знает этого грозного, сильного мужчину всю жизнь. Медведь ласково берет ее за руку, и обстоятельно показывает - гостиную, столовую, кухню, просторную ванну с джакузи, тренировочный зал. На втором этаже - две спальни, кабинет, кладовая и ещё одна гостиная. Видно, что тут живёт большой во всех понятиях человек - такому нужно много пространства. В одной из спален - персиковые обои, большая дубовая кровать и две тумбочки, одна из которых с зеркалом-трюмо, эдакий небольшой будуар. Тут хотелось задержаться подольше.
И у нее ощущение, что она знает его давно, так уютно ей в его доме, так спокойно на душе, конечно, никакой он не бандит, тут Шер напридумывала себе, ничего, Мэри ей откроет глаза на правду и вообще постарается сдружить их. Пальто осталось внизу, в прихожей, как и сапожки, и теперь Мэри в свободного покроя платье, скрадывающем полноту, и запах...едва-едва...что-то неуловимое...Шер...ну так ведь они много времени сегодня вместе провели.
- Ой… - Шепчет, попадая в каждую комнату, слегка подавленная размерами и их количеством. И тем, что это теперь ее (привет от Шер).
Это не самый большой особняк для человека ранга и статуса Медведя. Он знает массу людей, у кого больше и роскошнее. У Дуфуни с его цыганским лоском, да у того же Ворона. Но Медведь предпочитает функциональность шику и роскоши. И он рад произвести на Мэри впечатление. Вот и сейчас, в персиковой спальне он ласково берет ее руки в свои и касается губами аккуратно подведенных помадой пухленьких губ.
Мэри оборачивается, тотчас, ловко поворачиваясь своим тяжелым телом в его руках. Целоваться она готова бесконечно, жадно приникает к губам мужчины, крепко обхватывая его шею руками. Как ей его не хватало, как она скучала...он почувствует, по отзывчивости ее губ и ее тела.
Он тихо что-то простонал, зарываясь пальцами в ее медные волосы, возможно испортив укладку, но сейчас ему на это наплевать. Хочется доставлять ей неземное удовольствие, и получать от нее такое же. Проталкивает язык глубоко в ее рот, перемещая руки на грудь, жадно сжимая бока, пышную грудь.
Она жадно ловит его язык своим, начиная тихо постанывать и жадно приникая всем телом к нему, и слегка отстраняется, зажмурив глаза, пока его руки изучают ее пышные формы, голова ее слегка запрокидывается...Вот та Мэри, которую он помнит..
К черту! К черту все - разборки, территории, риски, паранойю, клуб, все. Сейчас во всем мире существовала только Мэри. Его Мэри. И ее Медведь. Губы прищипывают ее ушко, ладонь поглаживает коленки и скользит вверх по аппетитному белому бедру, чувствуя, как упруго, как горячо…
Его пальцы, задирая ткань платья, гладят теплый тонкий чулок, натыкаются на кружевную резинку и выше - ее голая нога, горячая, мягонькая, и Мэри глуховато застонала, переступив босыми ногами, подалась к нему опять всем телом….своими пальцами он так легко будоражит гладь ее желаний.
Осторожно положив ее на кровать, Дима буквально срывает с себя рубашку, обнажая свое сильное, крупное, атлетичное тело, и снова ложится к ней, целуя в губы, прижимаясь своим горячим телом к ее, мягкому и нежному. Пальцы жадно гладят ноги, затянутые в чулочки, выше, трогая голую кожу, нащупав ткань тонких трусиков.
Мэри раскинулась на кровати...Взгляд ее следит за мужчиной, дыхание перехватило, когда он раздевается...ротик приоткрыт, на щеках пятна...словно первый раз его видит, и ее тянет к нему, страшно тянет к этому крупному, сильному мужчине...Шире ноги раскрывает, подставляя под его пальцы горячую плоть, едва прикрытую невесомым кружевом трусиков. И боится, и хочет...Какой-то безумный коктейль.
Рыча от охватывающего возбуждения, Медведь стягивает с нее платье, срывает кружевной бюстгальтер. После перемещается ниже, ловко стягивая с теплых ножек чулки. Никакой одежды. Медведю хотелось взять ее в полностью голом, первозданном виде. Сам быстро раздеваясь, Дима снова ложится рядом. Хочется, чтоб девушка проявила немного инициативы, ласкала его тело тоже.
Он действует резковато, почти грубо, от этих рывков тело ее сотрясается...Голая тяжелая грудь с россыпью бледных веснушек и крупными, мягкими ореолами пухленьких сосков. Завитки рыжие на пухлом лобке. Девушка не сопротивляется...тихо вскрикивает, когда с такой любовью выбираемая одежда летит на пол...рука ее несмело тянется к его паху, осторожно касаясь каменного ствола...жадно тянется к мужчине всем телом, прижимаясь губами к губам, ,уже смелее обхватывая массивный, горячий ствол и начиная его обглаживать пальцами.
Она чувствует, какой он твердый, горячий, большой. Как хочется уже овладеть ее прекрасным телом, придать ей любую позу, входить в ее мокрое лоно так глубоко, как можно. Как же она вкусно пахнет.
Очень вкусно. И нет у него ощущения, что, судя по слабому-слабому запаху, и Шер где-то тут рядом? Мэри же старательно натирает его в своих мягких пухлых ладошках, постанывая от нетерпения, уже в испарине горячечного желания, ее потрясывает, она готова подчиниться его рукам - он это знает...знает, что не встретит никакого сопротивления.
И это его смущает, конечно, кажется, будто Шер тут рядом, где-то наблюдает за сценой их любви, но это заводит ещё сильнее, обостряет желание, ладонь протискивается между пухлых бедер Мэри. Крупные пальцы раздвигают скользкие от влаги губки, два пальца запуская во влажную, тесную горячую пещерку.
Мэри крупно вздрагивает, замирает, пока его пальцы протискиваются в мокрое уже влагалище - она вообще намокает, похоже, сразу, едва он ее касается...часто и быстро дыша в его плечо. Его крупные пальцы чувствуют гладкость ее тела изнутри, и слабое дрожание мышц внутри.
Медведь аккуратно переворачивает Мэри на спинку, целуя и сжимая ее грудь, пристраиваясь между ее ног, чуть потираясь головкой о мокрую щёлочку, дразня, ещё не входя. Он поднял и чуть согнул ее ножки и стал вставлять своего исполина в тесную, очень мокрую дырочку.
Мэри выгнулась с протяжным стоном, как могла, своим большим телом. Бедрами заелозила, запищала просительно, от нетерпения поскуливая, уже взмокшая, в испарине...от прически и следа не осталось, кудряшки прилипли к мокрым вискам...взгляд просящий, жалобный, он ее царь и господин, и в его власти доставить ей удовольствие сейчас, или сбросить с кровати да на улицу выставить.
Он ещё и ещё раз вонзает в нее свой огненный жезл, пронзая глубоко, наслаждаясь запахом, ее вскриками, сладкой и полной покорностью. Пухленькие ступни были перед его лицом, и он покрывает пальчики и стопы поцелуями в такт глубоким толчкам члена.
Конечно, ей в первую очередь еще больно. Но она терпит, сжав зубы, хоть и стоны ее теперь - стоны боли, он раздирает ее сейчас внутри, но она будет терпеть столько, сколько потребуется, что бы он не делал.
Он закидывает ее ножки на свои могучие плечи, трахая ее глубоко, рыча, растягивая ее, заполняя. Опять боль возбуждает его так сильно, он упивается ей в смеси с наслаждением. - Мэри…- Шепчет он в полузабытье. - Мэри...
Глубина его проникновений заставляет ее корчиться и болезненно взвизгивать, покорно принимая в себя на всю глубину обжигающе горячий, мучительно растягивающий. Беспрекословно подчиняясь его силе, чувствуя себя сейчас - именно сейчас - на своем месте, месте покорной послушной самочки для удовлетворения мужского желания, и заводясь от этого, намокая сильнее, впуская глубже, и боль уже смешивается с животным удовольствием...и нет, она не полноценный партнер в постели, она - его игрушка.
Мокрые тела трутся друг о друга, наполняя комнату незабываемым ароматом. Медведь издает громкое, полное истомы рычание, он совсем близко. Длинный язык широко вылизывает белую влажную шею. Движения быстрее, тело Дмитрия дрожит, он сжимает в своих руках ее грудь...и уже скоро...совсем скоро.
Его удовольствие важнее для нее, чем собственное. Мэри извивается на постели, повизгивая, подмахивая пышными бедрами, от частых толчков головки в матку болезненно-сладко взвизгивая. Растянутая под его размер, жаркая, начинающая жарко пульсировать внутри...на языке Медведя - вкус ее пота, ее духов...и почти неуловимые нотки лимона...
Тело снова стало трепетать, движения стали неровными, и этот раздавшийся в воздухе аромат лимона....он что то выкрикнул неразборчиво, не то "Мэри", не то "Шерри", и залил рыжую девушку изнутри порцией горячего семени.
Рыжая, которая, конечно, здесь и сейчас с ним - Мэри, вряд ли уловила в сладкой истоме влажного липкого оргазма нюансы произношения и, абсолютно счастливая, еще вздрагивая внутри и нежно обжимая мышцами член, распласталась на кровати, дыша тяжело, быстро, жарко.
Они лежали, мокрые, счастливые уставшие. Хотелось познавать друг друга ещё и ещё. Казалось, с этой девчонкой возможны любые, самые смелые желания. Она понимала его с полуслова и ловила каждый момент. Он гладил ее влажную, румяную щеку и так счастливо, так преданно смотрел в глаза.
Мэри...благодарней нее не было сейчас человека...рядом с Медведем женщина, готовая служить ему, отдаваться снова и снова, боготворящая и благоговеющая...Он такой...такой...нежный, страстный, сильный, горячий...Мэри снова и снова касалась губами его плеча, заглядывая в его глаза снизу вверх, как собачка.
Ему хотелось еще и ещё. Удивительно. Никогда так не было. Он будто ненасытный студент, который в силу возраста и способностей испытывает вечный сексуальный голод. Ласково и игриво урча, он стал покрывать поцелуями обильное, белое (впрочем, уже розовое) теплое и податливое тело, чувствуя, как внизу снова каменеет.
Его сдобная булочка, пахнущая потом и сдобным тестом, от прикосновений его рук тут же задышавшая часто, откинулась на спину, раскрываясь перед ним, подрагивая тяжелой мягкой грудью и животиком, готовая принимать его в себя снова и снова.
Он целует ее точечно, почти невесомо, распаляя ее и распаляясь сам. В шею. Сосочек. Другой сосочек. Животик. Курчавый лобок. Хитро глядя ей в глаза и улыбаясь этому. Палец легко скользнул по щелочке вверх и вниз. Кончик языка коснулся раскрытой раковины губок.
Как она вздрагивает от прикосновений его рук и губ...словно идеально настроенный музыкальный инструмент, предназначенный ему самой судьбой. Для пользования...Ахая и вздыхая...ерзая пятками согнутых ног по простыне...его женщина...его любовь...
Деликатно звякнул телефон входящей смс-кой...
- Кого нелёгкая. - Проворчал Медведь, и извиняясь, глянул на девушку. Конечно, послать бы мобильник к едрени матери, но в нынешнее неспокойное время это может быть что угодно. Медведь поднял телефон и открыл смс.
"Надеюсь, Мэри оценила вас по достоинству?"
Медведь багровеет, меняясь в лице. Какая же сука. Какого хрена она раз за разом лезет в их жизнь. Дима злится явно, и это заметно. Теперь он уже рывком разводит ноги Мэри, пристраивая там свое лицо, чтоб она не видела его глаз.
Ну, а Мэри особенно еще не заметила...шире развела полные сочные ляжки, открывая доступ к мокрой дырочке, прерывисто вздохнула, ерзая бедрами....
Он жадно, широко, по медвежьи вылизывает ее полные бедра, влажную щель, проникая туда языком. С яростью и ужасом понимая, что хотел бы так же вылизывать холодную, неприступную Шер.
Интересно, а какая она ТАМ? Мэри же уже стонет в полный голос, дрожа согнутыми коленками и потрясывая широкими мягкими бедрами в нетерпении, его девочка, ждущая, покорная и нежная, горячая как внутри, так и снаружи...мокрая, ароматная...
Он поднимается выше, какой то резковатый, растрепанный. Жадно хватается за грудь, лапая, сминая, сжимая. И резко, полностью вставляет свой каменный жезл в ее мокрую пещерку, которая жарко охватывает его, облепляет.
Мэри испуганно взвизгивает...в глазах мелькает тень паники...но...она покорно терпит, охая от боли на тонкой белой коже остаются пятна, которые позже нальются некрасивой синевой...Ей снова больно от резкого и грубого глубокого проникновения и она корчится, быть покорной - это настоящее призвание женщины, и она вытерпит ради удовольствия своего мужчины любую боль...
А у Медведя будто красная пелена перед глазами. Если первые два раза они занимались любовью, то теперь он ее именно трахает, и при этом не смотрит в глаза. Перед ним образ Шер - разложенная, покорная, побежденная им. Ей больно, она корчится, но Дима раз за разом вбивает ей кол.
Трахая Мэри - наказывает Шер, слышит ее стоны, ее неповторимый бархатный тембр, то тягучий, как мед - пока он замирает внутри нее, чувствуя нежность ее плоти, то томный, вздохами - когда раз за разом засаживает ей по яйца, заставляя прогибаться гибким сильным телом.
Шер же...словно чувствуя...ведьма...пальчики грубовато входят в липкое лоно, и она выгибается, стонет...
И кажется, что в комнате не запах Мэри, а тот тонкий, терпкий аромат Шер. Несколько резких грубых движений и Медведь выходит из Мэри, ставя ту в коленно-локтевую позицию. Так лучше, не видеть ее сейчас.
Тело Мэри податливо и послушно, вероятно, своей медузьей покорностью сейчас она его может и раздражает...Мэри раскорячивается поперек кровати, ее зад белеет аппетитно, лоснится меж раздвинутых ног в обрамлении рыжих кудряшек мокрая щель, отвисшие груди вмяты в постель...
Медведь решительно раздвинул эти белые, аппетитные, широкие полушария, открывая себе доступ. Кажется, Мэри понимает, что сейчас произойдет.
Девственный анус, сжатый словно в предчувствии. Мэри тонло заскулила, но попытки вырваться не сделала, тело напряглось только…
Он все же не совсем зверь. Дима потянулся к тумбочке у кровати, доставая тюбик смазки, и наспех смазывая круглую дырочку, туго проникая туда длинным и толстым указательным пальцем.
- Аааааай!!!!! - Жалобный крик...конечно, ей больно. Конечно, ей страшно...острая, режущая боль, да и...сам факт...самый грязный в ее представлении секс...как же так...а как же любовь...глазки налились слезами, но все так же стоит, всхлипнув.
Крик боли только раззадоривает Медведя. Конечно, он слышит не этот голос. Он слышит, как Шер умоляет, просит, как ей больно. Дима смазывает свое огромное достоинство и приставляет головку ко входу, нажимая, входя.
Мэри глухо хрипит, корчась от острой боли, и, не выдерживая, начинает кричать, уткнувшись мокрым красным лицом в подушку. Тело ее ходит ходуном в сильным грубых руках.
Так же билась бы и Шер в этих руках, когда Медведь входит глубже, распирая ее, заполняя, растягивая своей дубиной. Надо входить полностью, до самого основания.
Мэри просто вопит от боли, теперь уже пытаясь вырваться, потому что..это очень, ужасно больно...Он словно разрезает ее на части, Мэри даже уверена, что она сейчас истекает кровью, и надсадно воет в подушку...а он все глубже, уже невозможно, а он все глубже...
Шер же в это время предавалась тоже развлечениям...кончив один раз в ванной, она перебралась в постель и теперь в ее руках был не слишком толстый, подрагивающий в жужжании вибратор, который она, ловко изогнувшись, пристраивала туда, куда сейчас Дима имел сопротивляющуюся Мэри.
Войдя уже достаточно глубоко, Дима стал жестко, но пока не очень быстро двигаться, испытывая огромное наслаждение от того, как узко и туго он проходит. Он крепко держит Шер...то есть Мэри за задницу ,чтоб эта сучка и не думала соскочить.
В комнате Шер только свечи горят...дрожат маленькие огоньки...и сквозь марево горячего воздуха она видит того Диму, которого увидела первый раз тогда в комнате Мэри, расслабленного после душа, со стоячим каменным членом таких размеров, что внутри все сладко ноет...прям голыми руками бери его и делай с ним что хочешь...Шерри снова застонала, отбрасывая в сторону вибратор...она хочет мужского тепла, а не этот заменитель...потянулась к телефону, набрала Ворона. "Сейчас приеду" - тем хриплым, напряженным тоном, которому он никогда не отказывал.
Медведь же жестко проникает в Мэри, уже совсем не считаясь с ее болью, а только упиваясь ей, наслаждаясь покорным скулежом. Вот так, еще, еще. Он шлепает по восхитительной белой заднице, оставляя следы своих ладоней.
У Мэри больше сил нет кричать, хрипло тихо воет, каждый толчок члена внутри бросает тяжелое тело вперед - и утягивает потом назад, сминая и натирая уже красные груди.
Движения все быстрее, хриплые стоны Медведя все чаще, он уже сам тихо воет, звонче и сильнее шлепая задницу, которую так быстро долбит. Уже совсем скоро.
Она такая...узкая, горячая, сладкая для него...недоступная Шер, которую сейчас раздевает его враг, трогает, ласкает, гладит, мнет и целует.
Дольше Дима держаться не может. Он сотрясается своим исполинским телом и резко выстреливает, заполняя изнутри дырочку Мэри тягучей белой спермой. Кровавая пелена спала. Дима тяжело дышит, с ужасом понимая как больно сейчас Мэри. Он стал аккуратно из нее выходить.
Мэри тяжело застонала...неужели этот кошмар кончился...мокрая от слез подушка, истерзанное тело...это и есть любовь? Да, если ее мужчина так решил.
Он успокаивает ее, прижимает к себе, гладит. Кажется, ему стыдно.
Но Мэри не держит на него зла. И хорошо. Медведю было бы очень сложно объяснить свою внезапную вспышку жестокости. Он помазал любимой саднящее колечко, и эту ночь они впервые спали вместе. Ничего не могло нарушить их покой. Медведь уже стал засыпать, как вдруг услышал звонок в дверь.
Чертыхаясь, даже не одевшись, он только скользнул за пистолетом к тумбочке, и стараясь не будить Мэри - спустился вниз открывать. Кого там черт мог принести…