Есть душевные раны, а есть неразличимые ранки,
Одну из них получил я там, где сцены изнанка,
Двадцать лет назад, на концерте группы своей первой,
Синонимичный ряд: мандраж, паника, нервы,
Пятьдесят для храбрости, и вот я иду к установке,
Палочки в пальцах зажаты непривычно, неловко,
А там всё не так, как на видеокассетах с маркировкой «ви-эйч-эс»,
Ничего, способного вызвать восторг или хотя бы интерес.
Убитый пол, шнуры, труха, и времени лишь на помянуть чью-то мать,
Короче, сел, дал отсчёт, мы принялись, как умели, играть,
Помню, как на хлипком стуле ёрзал несчастный мой зад,
Да, так всё и было тогда, двадцать лет тому назад.
Они прошли, а я по-прежнему топчу скрипучий сцены пол,
Зал шумит, перед ним одинок я, растерян и гол,
Пробую на прочность стул, сердце принимается быстрее биться,
Даю отсчёт, и мы, как умеем, начинаем рубиться.