Из серии заметок "Длинная дорога в Колежму".
В Сочи, где я живу безвыездно вот уже два года, мне нравится всё: и дом наш новый со всеми услугами на первом этаже; и море, что в пяти минутах ходьбы; и двор, где всегда чисто, зелено и где до сих пор радуют кусты роз. А о погоде и говорить не стоит : у нас всё еще очаровательная осень.
Всё, казалось бы, хорошо, но как всегда бывает – «чего-то не хватает», чтобы по утрам воскликнуть: «Ах! Как хорошо!»
А не хватает мне птиц. Не голубей, что круглый год обитают на пляжах; не чаек, реющих над морем и сидящих на волнорезах десятками, а, может, сотнями…
Нет! И даже не ностальгия по палисаднику под окнами нашей квартиры в Петрозаводске, где в кустах сирени всегда щебечут воробышки.
А чаще всего мне снится наша усадьба в Колежме с вечным гомоном птиц. И птицы-то там далеко не райские…
Весной, в мае, когда мы приезжали в Колежму на всё лето, нас как обычно не очень приветливо встречали сороки и вороны.
Они давно уже свили гнёзда на высоких берёзах вокруг дома.
Не скажешь, что они очень ждали нас и были рады нашему приезду. Нет, наоборот…
Они долго показывают своё недовольство, и нам долго приходится выяснять «кто есть кто».
К мужу они относятся просто непримиримо! Им видимо не нравится, что он раньше их просыпается и начинает в удворке что-то строить, стучать, землю копать…
Он старался их не замечать – и без птиц дел по горло. Зато они напоминали о себе постоянно: то долбят клювами по шиферу на крыше, то раскачивают антенну , а то начнут прогулки по грядкам, на которых появились первые росточки будущего урожая.
Нашего кота Кузю эти несговорчивые птицы просто преследовали. Стоило ему выйти из дома, как начиналась «охота». Вороны на «бреющем» полете гнали кота до тех пор, пока тот ни находил себе убежища. Несчастный Кузя или скрывался в густой траве за изгородью, или, если успевал, «нырял» в отверстие в крыльце и там спасался от агрессоров.
Ко мне они относились с некоторым пониманием.
Я выходила утром из дома, чтобы покормить соседских кошечек, которые были у хозяев «на вольных кормах». И они ждали меня, заглядывая в окна.
Сороки встречали меня обычно крикливо, но как-то по-свойски, дружелюбно. Однако и я не молчала:
- Ну чего раскричались? Кто я здесь? Хозяйка! Не смейте на меня голос повышать…
В ответ – более миролюбивый сорочий стрёкот.
Я выкладывала в миску еду для кошек и стояла в ожидании до конца их завтрака.
На руках я держала Кузю, поглаживая его, давая понять этим агрессорам, что Кузя мой друг. А они пока не заслуживают этого высокого звания.
После кошек они клевали то, что оставалось в мисках, не забывая браниться между собой.
Не думаю, что сороки были голодны. Смешно было бы так думать о птицах, обитающих в деревне весной, где «еда» летает живыми бабочками, стрекозами, мошками: ползает по земле жирными червяками, букашками и жучками. Нет, конечно… Но они тоже, как люди, или ленивы и предпочитают пожить на халяву.
К концу лета мы с птицами приходили почти к полному примирению. За мной они наконец-то признавали права хозяйки.
Вороны были мудрее. Они не были столь скандальны и крикливы, как сороки.
Утром я видела в окно, как крупный ворон важно вышагивал по мосткам перед окнами.
Кем он себя воображал? Может быть, возомнил себя моей охраной? Но когда я что-то ему говорила, мне казалось, что ворон внимательно меня слушает.
Такие взаимные беседы у нас повторялись каждое лето. Может, это были уже другие вороны? Но мне хотелось думать, что это мои старые приятели. Ведь вороны живут очень долго.
Сороки тоже стали вести себя скромнее и не преследовали нашего кота. Может, они изменились потому, что птенцы их выросли.
Сейчас мне вспомнился такой случай.
Как-то во время сильного ветра из гнезда выпал сорочонок. Муж быстро подошёл, чтобы убедиться, что птенец жив.
Неожиданно сверху на него «спикировала» мама-сорока и больно ударила клювом «спасателя» в голову. Николай потом жаловался на боль. От травмы головы спасла только кожаная кепка.
Однажды во время большого шторма, когда упали два тополя в удворке, с берёзы упало целое гнездо. Оно, к счастью, было пустое. Птенцы к этому времени подросли и спрятались от штормового ветра, возможно, под крышу дома.
Утром муж увидел упавшее гнездо и позвал меня посмотреть.
В гнезде, кроме веточек, ваты, пуха и листьев, было несколько кусков проволоки, мелкие гайки и болтики. Я удивилась:
- Откуда у них это?
Муж показал на старую антенну, которая возвышалась на длинном шесте над домом.
У нас давно уже была спутниковая антенна, а старую недосуг было убрать.
Так вот почему птицы часто сидели на антенне. Я –то думала, что они с высоты любуются окрестностями. А они, оказывается, трудились, разбирая антенну. И я выразила беспокойство:
- Этак они у нас и спутниковую раскрутят и отнесут в своё гнездо. Зачем им это?
- Для красоты, наверное… А может, телевизором решили обзавестись, -пошутил Николай. Потом добавил:
- Сорок привлекает всё, что блестит.
Очень часто в нашу усадьбу прилетали чайки, хотя до нашего дома от моря лететь километра два. Чайки – красивые птицы! Беломорские чайки исключительно белоснежные, они намного крупнее черноморских. Они прилетают к нам словно погостить, покрасоваться.
Чайки так же внезапно улетают. Сороки и вороны здесь ни при чём. Они не рискуют «диктовать» что-то этим свободным и красивым птицам.
Однако сами они часто погибают в море. Например, охотясь за рыбой, часто попадают в ловушки рыбаков.
Однажды такая чайка попала на убеге в нашу мёрёжу. Муж принёс её домой. Она, конечно была уже мертва – залилась водой, не сумев выбраться из мёрёжи.
Муж, отрезав крылья, закрепил их над дверью в крыльце. Размах этих крыльев был больше метра.
Красиво! Но чайку жалко.
Иногда на наше подворье залетают совы. Серенькие некрупные глазастые птицы. Я долго не могла понять, что это за птицы. Они всегда садились не на ветки деревьев, а на штакетник забора. Посидят, посидят, поглазеют вокруг и куда- то улетают, потом снова возвращаются. Но живут на нашем подворье недолго.
Я заметила, что вороны, а особенно – сороки относились к этим гостям недружелюбно.
Думаю, причина в том, что наши птицы спали по ночам, а совы, как «шиши», всю ночь сидели на заборе. А может, причина была в другом… Не знаю.
«Наши птицы» ревностно оберегали свою территорию – они не терпели вторжения «чужих».
Однако, как известно, правила не бывают без исключений.
А исключения были времена, когда наши дети были детьми.
Люда, старшая дочь мужа, приезжала с семьёй. Два их подрастающих сына и наша дочка, насидевшись в городских квартирах тихо и прилежно, первую неделю носились как «оглашенные».
Они строили шалаши, взбирались на деревья, с которых потом свисали качели, крепились турники… Детвора бесконечно плескалась в речке.
Наши птицы в такой обстановке теряли свою инициативу… Они не любили тех, кто громче их кричал. И поджав хвосты улетали куда-то из насиженных гнёзд.
Но проходил год… Начиналась новая весна. И мы вновь приезжали в свой дом.
Птицы так же «по-хозяйски» встречали нас на подворье. И всё начиналось сначала…
Жизнь продолжалась!
Фото: Колежма, я с родными сестрами