http://proza.ru/2021/11/20/1489
Я постояла немного перед окном, глядя на весёлую капель и собираясь с мыслями.
Правильно всё, надо делом заниматься. Папка цела, всё на месте, кроме наших записок, но Татка почти всё восстановила – и надо дальше жить и не морочить себе голову. Сдать доклад, а потом заниматься мистикой. Совпадениями, домами, дольменами…
Я села за стол и вытащила свои бумаги.
- И не забудь, - сказала Татка, как всегда, одним глазом видя всё происходящее. – Раз тебе черновик сдавать десятого, как минимум восьмого ты должна мне его сдать на перепечатку.
- Понял, шеф, есть, - бодро отрапортовала я и погрузилась в документы.
Мне было над чем подумать и без мистических исчезновений.
Например, обнаружение подполковника Белича в военных корреспонденциях. Мне бросилась в глаза эта фамилия, заставив внимательно пересмотреть и перечитать бумаги. Что-то зацепило меня в нескольких строчках, словно я наткнулась на знакомого. И какое-то время не отпускало ощущение дежавю. Да, да, по версии князя фамилия немного другая - Бельченко. Но сны – даже такие странно-последовательные, необычно затяжные, логичные – всё-таки всего лишь сны. Во сне Белич может выглядеть как Бельченко. Мы с князем об этом говорили, и Татка сразу сказала, что все имена и фамилии, привидевшиеся во сне, надо брать на подозрение. И это правильно: наш хитрый мозг умеет услужливо додумывать за нас всё, что нам хочется…
Но доклад мой, естественно, не может основываться на снах, у меня должны быть чёткие документальные подтверждения. Итак, подполковник Белич А.З. Значит, Белкина фамилия тоже Белич. Белич Нинель. В пользу имени Нинель говорила целая сцена, которую рассказал князь и которая была записана у меня в блокноте: сцена в лесу с её словами: "Прочти моё имя наоборот". Это, конечно, очень сильно работало на подтверждение.
Значит, пока оставляем Нинель, как наиболее убедительную версию... Дальше простой алгоритм: запрос в военкомат о поиске личного дела офицера и в военкомат по месту жительства о поиске учётно-послужной карточки офицера – там тоже должны быть сведения о семье и адрес. В идеале всё должно совпасть. На деле же идеальные результаты – редкое явление. Если военкоматы ничего не подтвердят, нужно будет работать через адресные столы и домоуправления…
Значит, где у меня слабое место? Слабое место – фамилия. Вообще ФИО. В Москве десятки кадровых военных с фамилией, созвучных Бельченко. Слабое место – возраст. Значит, будем скрупулёзно проверять. И есть ещё весомый фигурант – севастопольская тётка. Тётя Оля. Значит, Ольга Белич. Раз одинаковые фамилии, значит, Ольга – сестра отца. А, может быть, отец сам севастопольский? Учился в военном училище. Потом его перевели в Москву. Может, он и женился там, в Севастополе? Почему я решила, что он коренной москвич?
Надо звонить в Севастополь. Именно звонить, письмо уже не успеет.
Я сделала звонок в адресный стол Севастополя и оформила запрос. Как же всё-таки хорошо и удобно работать в столичном учреждении – всё, что от тебя исходит, наполнено особенным значением. Москва, Москва же на проводе! Сразу все бюрократические инстанции настраиваются на срочное исполнение. Да, Москва – не то что мой районный город, который на карте надо с лупой искать – помнится, у себя на работе я ждала ответов по месяцу. А тут один звонок – и сразу вежливый, деловой ответ: информация будет получена завтра к вечеру. Отлично!
Тихо в нашей преподавательской, если не считать перестука машинки. С хрустом переворачиваются страницы. Всё прекрасно. Собственно, охаю я больше для красоты слога – доклад мой вполне хорош, и даже в таком виде – без подтверждений фамилий, выглядит вполне убедительно и даже в чём-то эффектно. Особенно, если привязать к нему факты из письма, присланного из Керчи - об истории нахождения клада, о пропаже Золотого чемодана… И что-то может на днях привезти Юра. Да, я жду его. Он обещал разузнать у бабушки обо всех, кто остался в тот жаркий день на старой фотографии. И это было очень-очень важно сейчас…
И отчество… отчество Белки. Вдруг оно тоже мелькало во сне, вдруг князь его помнит, вспомнит? Надо позвонить, вот что.
Краем сознания я понимаю, что хитрю. Просто хочу услышать его голос. Ну и что? Да, хочу, что в этом плохого? Я уже соскучилась! Я правда, соскучилась!..
Подхожу к телефону, набираю номер. "Пусть он подойдёт!" – в нервном порыве прошу неизвестно кого.
- Да, слушаю вас!
Официальный, отстранённый чужой женский голос. Не Вероника.
- Здравствуйте, могу я услышать…
- А кто его спрашивает?
- Вам звонят с кафедры документоведения, - я называю свой институт.
- Секунду!
- Секунда тянется вечностью. Я успеваю за эту вечность замереть, отмереть, оледенеть, запылать, и вообразить, что он:
1. страшно занят
2. заболел
3. уехал домой
4. ушёл на обед
5. улетел в Крым
6. женился
Наконец трубка оживает.
- Белка!
Как мало человеку нужно для счастья! Чтобы тебя назвали каким-то дурацким именем…
- Как ты узнал? Почему решил, что это я?
- Ну, а кто мне ещё может звонить из такого научного места? Как ты? Температуры нет? Голова не кружится?
И я замираю, плывя в счастливом защитном облаке любви, тепла, заботы. Обо мне думают, обо мне тревожатся…
- Что-нибудь случилось у тебя?
- Нет. Да! – тороплюсь я. - Я хотела… я же пишу доклад, - господи, он уже сто раз слышал о моём докладе, зачем я, как дура, повторяюсь! - В общем, мне нужны уточнения… Я нашла следы человека, который предположительно мог бы быть отцом Белки.
В трубке тишина. Может, замер, боясь пропустить хоть слово. А может ему неинтересно. Оторвала его от дел… дура такая…
- И кто этот человек?
- Это пока мои предположения, – опять тороплюсь я. - Фамилия не совсем та, что у тебя. Поэтому хотела уточнить. Я тебя не очень отрываю. Ты занят?
- Я на сцене был. Спрашивай. Мне тоже важно.
- Я правильно поняла, что её отец – военный?
- Как я понял, кадровый военный. Я помню, как она сказала: я – дочь командира.
- Вот, когда будет время, обкатай фамилию Белич. Сопоставь с Бельченко, подумай, может быть, тебе так отразилось во сне? Просто я нашла подполковника Белича…
- Я понял. Я подумаю.
- А ты случайно не помнишь отчества?
- Не помню, чтобы было отчество. Если и было, то не отложилось.
- Всё-таки, когда будет время, постарайся вспомнить.
- Хорошо, постараюсь. Ты хочешь проверить, точно ли он отец? А как зовут этого Белича?
- Пока только инициалы. Но если бы и знала - не сказала бы. Для чистоты эксперимента. А то знаешь, можно вспомнить то, чего не было на самом деле.
- Подтасовка, понимаю, - сказал в трубке князь, и я обрадованно улыбнулась. Я всегда была счастливой, когда нам удавалось легко понять друг друга.
- Будет сделано, - пообещал князь. – Ещё что-то нужно от меня?
«Да!» - выкрикивает всё моё существо. Да, надо! Чтобы ты меня обнял! Поцеловал крепко! Прижался тесно и смело. Растворил в себе. Тогда я буду совсем счастлива…
Кладу трубку и прерывисто, как после слёз, вздыхаю.
- Лю-ю-бо-овь, - коварно разливается Татка "Собакой на сене", не переставая стучать. – Зачем ты мучаешь меня-я…
- Я вообще-то по делу звонила, - говорю я, сомнамбулически улыбаясь и не чувствуя этого.
- Оно и видно, - фыркает Татка. – У тебя прямо на лице написана куча дел. Прямо издалека видно, какая деловая девушка сидит – того гляди забудет, как её зовут….
Я не слышу ни слова. Тихо опускаюсь на свой стул в счастливой прострации. Его голос ещё трепещет во мне, вибрирует на каких-то тайных струнах, ещё звучит в ушах озабоченное: Температуры нет? Голова не кружится?
Кружится, кружится голова, ах, кружится… Ещё до твоего голоса начинает кружиться, уже от одного только воспоминания…
Нет, всё. Хватит, надо работать… Подполковник Белич… подполковник…
В чайном домике мы сошлись через пару часов. Татка сразу кинулась курить к форточке, объявив, что у неё лопается голова от пулемётного треска, а я разлила чай и открыла общественную банку с вареньем. По негласно установленному правилу на чайный стол сотрудники приносили каждый что может. Мы с Таткой традиционно таскали белый-чёрный хлеб и пирожки – больше ничего у нас не было, и самым простым и удобным вариантом было забежать по дороге в булочную, а на улице набрать у бабушек пирожков. Все остальные были таким раскладом вполне довольны: отпадала головная боль о хлебе насущном.
Что касается более сложного закусона, наши научные дамы были весьма хозяйственными, так что на столе у нас вдруг появлялся то домашний сыр, то селёдочка, а то и свекольный салат и колбаска с чьего-то праздничного стола, и даже какие-то рукодельные тортики из печенья и творога.
- Сахар положила? – Татка плюхнулась за стол и схватила пирог. - А то мои интеллектуальные способности совсем на нуле. Так что там с папкой?
- Олег решил, что это ты принесла, потому что у тебя ключи.
- Положим, ключи не только у меня, - сказала Татка с набитым ртом.
- Но папка-то только у нас, - возразила я резонно.
- Это да. И что - они приехали, а папка на столе, и дверь заперта? Чушь: я к их приезду уже ушла. С папкой.
- Это я уже поняла, - сказала я.
- Может, всё-таки как-то не так было?
- А как, например?
- Ну, например, – Татка затолкала в рот остатки пирожка. – Олег приехал не позже, а раньше, чем я ушла. Только я об этом не знала. Слушай, я сейчас у Ильича спрошу. Понесу ему бумаги на подпись – и точно узнаю.
- А он ничего не заподозрит? – усомнилась я.
- Не беспокойся, - Татка вытерла руки и махнула полотенцем. – Я так обтяпаю - комар носа не подточит.
Татка исчезла и вернулась через пять минут.
- В семь часов они были в институте! - громким шёпотом оповестила она. - Я в это время с папкой уже дома была. В семь часов твой князь у нас уже сидел, если помнишь. И эту папку в руках держал.
- Очень странно. Ты что-нибудь понимаешь? – спросила я ошарашенно.
- Нет. Если только Олежик наш ничего не перепутал, в чём я сильно не убеждена. Поскольку он умный до заумности. И я иногда даже подозреваю, что он умеет трансмутировать и вообще размываться по вселенной. Но мне уже некогда думать о вечном, – она посмотрела на часики, висящие у неё на цепочке на груди. - Надо сегодня отстреляться, так что я за пулемёт.
- Может, правда напутал? - задумалась я, собирая чашки к раковине. – Может, среди дня заезжал. Допустим, его Ильич за чем-то посылал. Сейчас сбегаю к нему и узнаю.
- Делать тебе нечего, - пробурчала Татка.
продолжение следует.