ПЕРВАЯ ГЛАВА: http://proza.ru/2021/11/17/1486
Теперь, мои хорошие, я хочу поговорить с вами за двух халамидников, как называла их достопочтенная Сара Абрамовна Ленивкер: Шмулика и Беню,
Что такое халамидники? Как бы вам это объяснить, чтобы вы поняли… Это почти босяки: неудачники, даже не имеющие определённого места жительства. Не знаю, почему Сарочка называла эту парочку так, но каждый из них имел определённое место жительство, а с некоторых пор и приличную работу в кафе у их дяди Яши Ленивкера. И если бы Яша не подобрал их по большой просьбе своей старшей сестры Рохл, в девичестве Ленивкер, Шмулик и Беня определённо стали бы биндюжниками, как это было модно в девяностые годы. А поскольку они были известными шутниками, их бы уже давно не было в живых. Таких шутников серьёзные люди в те непонятные времена отстреливали на раз-два.
Шмулик и Беня были близнецами. Они были абсолютно разными близнецами, как будто их вынашивали две разные матери от двух разных отцов. Шмулик имел шикарную чёрную шевелюру, и эта шевелюра никогда не помещалась под поварским колпаком. Колпак постоянно слетал с головы из-за количества этих волос и Шмулик иногда втихаря вылавливал из супа чёрный, кучерявый волос. Беня же был рыжим, как его мама и дядя: такими были все Ленивкеры в нескольких поколениях. Шмулик был высок и статен, и если бы не его страсть к алкоголю, он бы сошёл за красавца, но любовь к зелёному змею уже начала сказываться на его внешности: глаза стали водянистыми, а походка – неуверенной, какая бывает обычно у людей пьющих.
Эта страсть к спиртному проявилась у Шмулика ещё в подростковом возрасте, когда мальчики украли у матери бутылку водки и в подвале распили её на двоих. Шмулику очень понравилось состояние «полёта», а вот Бенин молодой организм водку не принял: его всю ночь рвало, и Рохл до утро сидела с тазиком возле кровати сына, посылая проклятья тому, кто по её мнению был виноват в случившемся. А кто у жены всегда виноват в плохом? Бесспорно её муж. Тем более, бывший муж. Немного не так: если у детей что-то получалось хорошо, Рохл утверждала, что это работают её гены, дай Бог здоровья всему её роду во всех поколениях. Если получалось что-то плохое, она говорила, что это гены её бывшего мужа, будь прокляты и он и его паршивая семейка… Всё дело было в том, сто через десять лет после рождения близнецов, Хаим Карцер оставил Рохл с двумя детьми и перебрался жить к соседке, Маринке, будь неладен тот день когда он с ней связался. Да, характер у Рохл был тот ещё, прямо скажем, не ангельский, но чтобы так подло – этого не ожидал никто. Так вот этот Хаим, будь он не ладен, мог выпить целое ведро, и ничего ему не было, разве что что-то булькало у него в голове, когда он говорил.
Когда случилось это страшное событие, Яша пришёл постоять за честь сестры. Родителей у них уже не было и спокойный, рассудительный и мудрый Яша Ленивкер был тылом не только для Сарочки , Леи и Арика, но и для этих двух маленьких засранцев, как их называла Рохл. Я вам так скажу: за всю свою жизнь Яша не обидел даже мухи, но его желание набить морду Хаиму возобладало над здравым смыслом и прирождённой интеллигентностью.
Яша вышел от сестры и подошёл к квартире, где теперь уже жил Хаим. Хаим открыл дверь и молча впустил Леникера. Они также молча прошли на кухню и Хаим, вытащив бутылку вина и две бутылки пива, поставил на стол два гранённых стакана. Яша с ужасом посмотрел на спиртное и подумал, что вот и наступил последний день в его такой недолгой жизни.
Мужчины долго сидели за столом и Яша напился в зюзю. Почти ползком Яша дополз до двери сестры и постучал: дотянуться до звонка он уже не мог. Дверь распахнулась и Яша рухнул на руки Рохл.
– Яша, скотина, скажи-но мне, ты зачем напился? И что тебе сказала эта подлюка, будь он неладен? – запричитала Рохл.
– Рохл, милая, – отвечал Яша, когда сестра сунула его голову под кран. – Ты сейчас про кого? Про него или про неё?
– Придурок ты, Яша! Про него, конечно! Мне на неё,.. – дальше последовала непереводимая, яркая и образная игра слов. Из этой бурной речи Яша понял, что его сестре не начхать на случившееся и что в сердце его бедной Рохл надолго поселились боль и тоска.
– Рохл, я сейчас пойду и доделаю то, что не доделал! – вскрикнул Яша и бросился на лестничную клетку на подгибающихся ногах, которые отказывались держать пьяное тело. Кое-как подойдя к двери, Яша стал барабанить кулаком в дверь и орать:
– Хаим! Хаим, скотина, выходи на поговорить! Я пришёл сказать тебе, что ты подлец!
Потом он повернул голову в сторону высунувшейся из квартиры сестры и спросил шёпотом:
– Рохл, я всё правильно говорю?
– Правильно, но очень мягко. Пожёстче, Яшенька. Пусть знает, что за меня есть кому постоять!
В этот момент дверь открылась, и на лестничную клетку вышел Хаим. До этого момента Яша был настроен решительно, но когда он опять увидел здоровенного Хаима в спортивных штанах и в майке, его уверенность в своих ресурсах куда-то испарилась.
– Чего тебе, Яшка? – спросил Хаим.
– Не поверишь, но я пришёл сказать тебе, что ты…
Яша оглянулся на Рохл. Рохл прошипела:
– Скотина и сволочь, Яша.
Яша недоумённо посмотрел на сестру и перевёл взгляд на Хаима.
– Что я скотина и сволочь… И если ты, Хаим, не вернёшься к моей сестре…
Яша опять посмотрел на Рохл.
Рохл прошептала:
– Не будет тебя счастья в личной жизни! У тебя отсохнут ноги и член, и медведь поцелует тебя в сраку!
Яша повернулся к Хаиму и, увидев нездоровый блеск в глазах у этого мужика, промямлил:
– Не будет мне, Хаим, счастья в личной жизни! И медведь поцелует меня в сраку… Рохл, можно я за член говорить не буду?
– А я тут причём? – спросил Хаим Яшу.
– Да ни причём, Хаим. Но я не хочу, чтобы медведь меня туда целовал. Я боюсь медведей…
Хаим громко заржал.
Рохл выскочила на лестничную клетку и заорала на весь подъезд:
– Не смей обижать моего брата, паскудник!
И, быстро подбежав к скульптуре «Хаим и Яков», она размахнулась, давно мечтая съездить по физиономии этого жлоба, своего бывшего мужа. Но Хаим успел увернуться, и удар пришёлся как раз таки в Яшину челюсть. Хаим тоже размахнулся, но и его удар достиг челюсти Якова. Так они стояли и били по щекам бедного Яшу, который не мог себя защитить в силу двух обстоятельств: во-первых, он знал какая заноза его сестра, а во-вторых, он понимал, что этим двоим обоим не очень хорошо на душе, и что именно так они выплёскивают свою злобу друг на друга. Через какое-то время Хаим посмотрел на Рохл, Рохл посмотрела на Хаима, и они, вцепившись друг в друга, побежали в квартиру Рохл, надёжно захлопнув за собой дверь.
Яша лежал на лестничной площадке и думал о превратностях судьбы.
После этого Хаим уходил к Маринке ещё три раза, а потом переселился навсегда. Рохл говорила, что он всегда любил выпить, но в молодости совсем не пьянел. А к пятидесяти годам он стал сдавать и потихоньку превращался в запойного алкоголика.
Шмулик, видимо, взял гены своего отца и когда ему очень хотелось выпить, он пробирался в Яшину кладовку со спиртным, доставал из своего тайника ключик и, открывая тихонечко дверь, таскал оттуда бутылки. Сколько Яша не ругал своего племянника, сколько не выгонял, ничего у него не получалось: приходила Рохл, падала Яше в ноги, целовала руки, и Яша всегда уступал: у него было доброе сердце. К тому же Яша знал, что выгони он парня, и тот пропадёт в водовороте жизни, канет в реку, и его унесёт шторм в открытое море судьбы…
Беня был другим: после того случая с украденной бутылкой он не пил совсем, но тоже пошёл в своего отца: Беня любил женщин. Ему было абсолютно всё равно: старая была «тёлка», как он их называл, или молодая, красивая или некрасивая, высокая или низкая. Беня любил их всех. И что тут такого? – спросите вы меня. Ничего – отвечу я вам, кроме того, что Беня был женатым человеком. Его жена, Софочка, поначалу ужасно страдала из-за его постоянных отлучек мужа «по заданию Яши Ленивкера». Бенчик врал Софочке, что Яша отправлял его в этническую экспедицию на крайний север, где обнаружились племена еврейской цивилизации. Он убеждал Софочку, что на горе Арарат найдены останки Ноева ковчега с выжившей мумией, которая к тому же была обрезанной по всем законам иудаизма, и что мумия рассказывает всем о кулинарных аспектах далёкого прошлого. Он говорил Софочке, что у Яши в подвале стоит машина времени и что Яша тайно отправляет его в 1905 год к повару самодержца, который случайно оказался евреем… И что вы думаете: Софочка ему безоговорочно верила! Нет, Софочка не была совсем дурой, хоть и не была семи пядей во лбу, но Софочке очень не хотелось потерять статус замужней дамы. Она смирилась со своей судьбой и была благодарна этой судьбе за то, что Беня после всех командировок с того и этого света всегда возвращался домой.
Женился этот «а-поц-а-будёновец» в восемнадцать лет «по залёту». Софочка родила Бене в общей сложности троих детей, причём дети шли косяком: один за другим. Рохл, глядя на невестку с укоризной, говорила Саре:
– Сара, такое чувство, что Бенчик всё время чего-то ищет. Или мне кажется, или он таки делает кастинг.
– Твой Беня, дорогая Рохл, просто подлец. Вчера я таки видела, как он возвращался от этой стервы, Таньки.
– От какой такой Таньки? Ты что там свечку держала?
– От Таньки «купи-продай». Мне Маня сказала. Она его видела.
– Ну да, он был у Таньки, – пыталась оправдать сына Рохл. – Он куртку покупал.
– Но Маня сказала, что у Таньки завоза не было и что товар прибудет только на следующей неделе.
– Он из старой коллекции покупал, со скидкой!
– Но Маня сказала, что вся старая коллекция распродана.
– Так, бекицер, Сара. Ты мне хочешь сказать за Беню, что он бабник? Я и без тебя это знаю. В папашу, будь неладен тот день, когда я его увидела впервые…
И видя, как расстроилась Рохл, Сара отступала:
– Пани Рохл, я вам так скажу: он всё-таки выходил от Таньки. Ну, кто сказал, что он там должен сидеть безвылазно? Слава Богу, что он вышел и пошёл домой…
И когда Яша открыл кафе, он взял своих племянников Шмулика и Беню в помощники: они готовили то, что им диктовал Яша, при этом умудрялись получать двойную зарплату: у брата и у конкурентов, продавая им за приличные деньги рецепты, продиктованные Яшей Ленивкером.
Продолжение: http://proza.ru/2021/11/27/1028