37 лет на Украине. Часть 14. Снова НПЗ, лаборатория.
Теперь расскажу, как я снова оказался на своем любимом нефтеперерабатывающем заводе, с которого начинал свою трудовую деятельность, после того, как переехали жить в этот город.
Откуда ушел, туда и пришел. Опять с нуля, опять простым рабочим - прибористом шестого разряда, но уже в штат центральной заводской лаборатории.
Мне здорово повезло, тем, что начальница цеха ЦЗЛ Валентина Павловна Куракова хорошо помнила меня по тем временам, когда я приходил к ним ремонтировать хроматографы, еще старого образца, будучи мастером в цехе КИПиА. Тут как раз уволился приборист, которых по штату в лаборатории должно быть двое. О том, что освободилось место, уже знал от своих друзей - киповцев.
Когда обратился к Валентине Павловне, с просьбой принять меня на работу, она сразу же согласилась. Отсюда уже никуда больше не уходил, и проработал тут до самой пенсии.
Теперь в повествовании можно передохнуть и не спеша, спокойно обо всем рассказать, что было в дальнейшем.
* * *
Около недели я знакомился с парком приборов, которыми была оснащена лаборатория. Читал инструкции, разбирался в принципе действия приборов, изучал конструкцию каждого, электрическую схему, наблюдал, как лаборанты делают анализы, сам несколько раз запускал каждый прибор и ставил пробу, сравнивал полученные результаты.
С тех пор, когда я раньше, будучи мастером в цехе 29, посещал эту лабораторию по вызову, с целью помочь с ремонтом, если штатные прибористы не справлялись, парк оборудования значительно расширился. Появилось много приборов, которые я видел впервые. Мне это было только наруку, поскольку разжигало мой интерес в плане накопления опыта, и расширения профессионального кругозора. Башка моя, с того момента, как я окунулся в эту профессию, была набита множеством схем, конструкций и идей, полезных сведений о мире приборов, а жажда познания еще не угасла, поэтому я с большим удовольствием погрузился в новую стихию.
Мне еще несказанно повезло, спустя два месяца. Дело в том, что шло переоснащение лаборатории на новое оборудование, завод закупил большую партию современных итальянских и немецких приборов. Меня и еще несколько человек отправили в Италию на обучение и стажировку по ремонту и обслуживанию закупленной техники.
Занятия проходили на заводе, фирмы Карло-Эрба, где выпускались хроматографы, спектрометры, анализаторы и ряд другого химического лабораторного оборудования. От процесса разработки, изготовлении, до сборки, наладки и упаковки.
Я тогда невольно вспомнил свой радиозавод в Великих Луках, где начинал свою трудовую деятельность, с такой же структурой завода, как и у итальянцев. Разработка, изготовление, сборка, наладка, тестирование и контроль, упаковка. Даже схемы оказались похожие на те, с которыми приходилось сталкиваться раньше. Те же операционные усилители, преобразователи, контроллеры, индикаторы, процессоры, датчики, регуляторы… Только элементная база и алгоритмы схем стали более современные, сдвинутые в сторону микроэлектроники.
Нам попался грамотный преподаватель, которого звали – Эннио. На две недели он взял над нами шефство, рассказывая устройство приборов, объясняя электрические схемы, показывая, как на приборах работать. Попутно, в перерывах, угощал нас кофе из кофейных автоматов, водил в столовую во время обеда, после работы иногда водил в кафе или ресторан, или просто устраивал экскурсии по Милану. С ним частенько появлялась его дочка, которая учила русский язык, и с нашей помощью практиковала свою разговорную речь. Эта милая барышня, которую звали Мануэла, необычайно скрашивала все наши экскурсии.
Итальянцы даже организовали нам поездку в Венецию, где мы провели целый день, насыщенный впечатлениями, гуляя по городу, катаясь на катере по Венецианским каналам, любуясь морскими пейзажами, гондолами, храмами.
В конце стажировки Эннио подарил нам комплект сборочных чертежей и схем к приборам, кое-какие запчасти для ремонта. Обещал приехать к нам на завод для пуска и наладки тех приборов, которые мы у них закупили. Однако, так и не приехал, по неизвестной причине.
Когда мы вернулись домой, спустя месяц, или даже меньше, из Италии пришли ящики с закупленными приборами. И вот тут началось!..
Надо было, не прерывая технологического процесса, поскольку НПЗ продолжал работать, обновить парк приборов. Иными словами, ставили рядом со старым хроматографом новый, все подключали, настраивали, получали анализы, только после этого старый прибор демонтировали. Так постепенно переоснастили всю лабораторию. Одних хроматографов было только сорок штук. Не считая спектрофотометров, жидкостных хроматографов, анализаторов фракционного состава, температуры вспышки, точки замерзания нефтепродуктов. В общем, пришлось постараться. Зато потом – красота, любо-дорого было посмотреть.
Некоторое время, около года, итальянские приборы работали безупречно. Потом, как обычно бывает, поскольку ничто не вечно под луной, некоторые приборы стали ломаться. То термостат сгорит, то вентилятор заклинит, то экран потухнет. Что-то ремонтировали сами, из двух нерабочих приборов собирали один рабочий. Иногда вызывали наладчиков. Обычная работа такого контингента, которые обслуживают приборы. Мне нравилось. Правда, частенько вызывали для ремонта и ночью. Завод работал в три смены, непрерывно, анализы делались каждые полчаса. Если что-то ломалось, то сразу же мне звонили, присылали машину, и приходилось ехать устранять неисправность.
Хочется рассказать про одно итальянское «ноу-хау».
Еще в Италии, когда Эннио рассказывал нам устройство хроматографа, он вскользь заметил как-то, что в термостате прибора есть некое «ноу-хау». Суть этого «хау» он забыл рассказать. А мы забыли спросить, да, наверное, просто не придали этому значения.
Но когда у нас стали ломаться ихние хроматографы, и в частности, полетел термостат, и я захотел снять крыльчатку вентилятора с электромотора, то не смог этого сделать. Вот тут-то я и вспомнил Эннио и его фразу про «ноу-хау».
Два дня ходил вокруг, да около этого термостата, думал, что же это за «ноу-хау», и как же снимается эта крыльчатка. Пока не решился попробовать нагреть втулку этой крыльчатки до красного каления. Пригласил нашего сварщика. Он подкатил к окошку нашей мастерской баллоны с кислородом и водородом, протянул шланги, зажег горелку, нагрел до красна втулку крыльчатки, и я снял ее без всяких усилий. Вот и все «ноу-хау». Ну, итальяшки, погодите! Ставили крыльчатку обратно таким же макаром, с помощью нагрева. И так постоянно, приходилось догадываться, искать способы ремонта. Зато было не скучно, я бы даже сказал, - весело.
Кстати, насчет «весело».
Все инструкции на импортные приборы были на английском языке! Пришлось учить. Записался на курсы, которые работали у нас при отделе кадров. Технический английский осваивал уже самостоятельно. На это у меня ушло три месяца. После этого стал свободно читать инструкции к приборам, и даже взялся вести занятия с прибористами завода по техническому английскому языку. Чем бы дитя не тешилось. Войдя во вкус с иностранными языками, увлекся японским языком. До сих пор учу.
Еще одно увлечение. Авторская песня. Повесил объявление на проходной. Пришли несколько человек. С ними мы потом оттягивались на фестивалях, организовывали концерты к праздникам, выезжали на природу, на турбазу. Вклинились со своими стихами и песнями в городское литературное объединение «Исток». Организовывали разные поэтические конкурсы. Печатались в разных сборниках и альманахах. До сих пор творческий процесс не утихает, а со всеми поэтами и бардами продолжаю переписываться в социальных сетях.