Путешествия хороши в начале. Дальняя дорога. Новые знакомства. Свежие впечатления. Подарки. Сувениры. Чемоданы утяжеляются, приобретаются новые дорожные сумки. Хочется собрать и увезти с собой все, ну или хотя бы большую часть радостных открытий традиционной местной кухни, древних ремесел и просто китайского подместнокультурного наследия.
Вот и Йохо, обвешанная сумками, бережно везла на колесиках чемодан, полный пластиковых бутылок с гранатовым, виноградным, абрикосовым и бог знает каким этиловым наполнением. Еще эти фарфорово-керамические тарелочки, пиалочки, магнитики, спешно замотанные в пузырьки холодного полиэтилена.
Неприятности начались уже на досмотре. Что-то в роликовом тунелле сломалось, развалилось и выкатилось сквозь резиновые ремни досмотра прямиком на холодную плоть вокзала. Звонкий хлопок, и вот уже разноцветные стекляшки рассыпались поврежденной мозаикой по полу.
- Пиала. Бахчисарай. Жаль, - Йохо подняла сумку, собрала оставшиеся невредимыми деревянные ложки, - до отправления поезда еще полчаса. Может по чашечке кофе?
- Это была пиала для моей подруги. Как же теперь? Она просила привести ей пиалу, такую , ее то совсем износилась. Очень много просила. Йохо, давай быстренько пробегись по ближайшим лавкам. Наверняка, продают такие. Ну может и не такие, может другие. Посмотри. Любую бери пиалу. Все равно Людка ничего в них не понимает. Давай скоренько.
Йохо, привыкшая к разнообразным, часто необьяснимым, просьбам Матери, направилась на поиски неизвестно чего для тети Люды. По дороге нашла неплохой кофе. Это облегчило задачу, и скоро пиала производства КНР, упакованная в те же пузырьки полиэтилена, погрузилась в бездну сувенирной дорожной сумки.
- Где ты потерялась? Наш поезд уже обьявили. Бери сумки и поторапливайся, - Мать заботливо покатила чемодан по перрону. Но закон неприятностей непреклонен. Они случаются. Колесо, видавшего много стран и морей чемодана, угодило в ямку, хрустнуло и покатилось в обратном от вагона направлении.
- Да что же это такое! Йохо, ты беги к вагону. Я потихоньку дотащу эту поклажу, подождут если что - мать приподняла чемодан, - тяжеленный.
- Мама, давай наоборот. Ты иди к вагону, а чемодан я донесу. Иди, - Йохо отдала Матери сумки, взяла чемодан и, помня о литрах этилового винограда в его чреве, потащила это сокровище: "Было бы хорошо, если бы служба доставки грузов работала не только далеко на просторах огромной страны, но и на этом асфальтовом пяточке приморского перрона."
- Проводник, а почему закрыт отсек для сумок? - Мать недоуменно смотрела на наглухо забитое досками багажное место.
- Такое купе у вас, - невозмутимо сообщила Проводница.
- И куда нам сумки ставить? Нам ехать пять суток. Куда мы их должны поставить?
- Просто у вас такое купе. Ни чем помочь вам не могу. Чай, кофе, посуда, кипяток в начале вагона. Туалет био. Курить в вагоне запрещено. Приятной поездки. - Проводница умело скрылась среди соседних купе от разгорающегося гнева Матери.
- Мам, тут свободное багажное место снизу. Давай сюда чемодан. И сумки тут хорошо вошли. Садись. Сейчас чай пить начнем, - Йохо достала дорожные кружки, деревянные ложки, пакетики чая, пластики сыра, кубики сахара, ломтики хлеба, плитки шоколада. Сбегала за кипятком. Устроилась в уголке у окна. Мимо пробегали дома, деревья, машины.
- Да что же это такое!
- Что, мама? Что такое?
- Видимо, проводница на меня плохо посмотрела, сглазила, колени разнылись, - Мать тихо постанывала.
- Это чемодан, сумки, мама, они тяжелые очень. Ложись. Отдыхай.
- Да что ты, донечка! Своя ноша не тянет. Это все проводница. Глаз у нее недобрый. Я сразу приметила.
- Хорошо. Глаз. Ложись. Отдыхай. Устала ты, - Йохо укрыла Мать душным вагонным одеялом, выключила тусклый свет и погрузилась в обьятия дорожного Морфея.
*. *. *
Путешествия хороши налегке. Когда в руках у тебя дорожная сумочка или за плечами вязанный рюкзачок. Тогда ты легко бежишь по перрону, на ходу запрыгиваешь в вагон и незаметно преодолеваешь километры пыльных дорог. Но Йохо имела материнскую привычку везде за собой тащить чемодан. Вот и в этот раз к вязанному рюкзаку добавился чемодан воспоминаний, восточных сладостей и крепких напитков.
- Мама, давай остановимся в этом отеле. Здесь хорошо пахнет. Ну, неплохо пахнет. А завтра утром уже и поедем дальше. Не могу я больше чемодан этот таскать. Полдня на ногах. Устали они. Ноги, - Йохо присела на скамью под раскидистым платаном, - Лепота то какая...
- Лепота. И розы какие дурманящие. Людке надо орех грецких свежих набрать. Видела в саду по дороге к рынку растет дерево? Вот это он и есть - грецкий орех. Я его еще утром присмотрела. Завтра спозаранку сбегаешь, наберешь орех то.
Йохо привычно кивнула в ответ:
- Завтра. А сейчас в отель, мягкую постельку и спать. Хороший день. Как тебе, кстати, ханский дворец? А гарем какой аккуратный. Роскоши минимум. А фонтан, мама, ты видела этот фонтан в гареме?, - Йохо рассыпалась бусинами звонкого смеха, - это же символ фалос...
-Фу, ты, бестыжая! Мало ли у них там в гареме навыдумывают. Это все от безделья. Пошли в отель. Где тут ресепшн?
"А неплохая выдумка фонтан, - Йохо представила себе, как важный султан призывает к себе в ночь жительниц гарема. Они утомленные палящим солнцем, омытые розовой водой, в сопровождении евнухов идут в ночной тени зреющего винограда к своему небожителю, - фонтан хорошо помогает осознать свою принадлежность. А что у меня за принадлежность? Ох, уж этот чемодан. И зачем только эти вина вдали от родных красот? "
Ранее утро ворвалось в распахнутое окно отеля свежим ветром, трелью птиц и чем-то очень удивительным. Еще не понятным, но давно желанным, томящимся в груди молодой Йохо.
- Торопись, Йохо, хватит валяться в постели. Не принцесса чай турецкая. Да и не роза чайная, - Мать частенько подбадривала Йохо с утра, - твой султан еще не родился. Подьем. Нас ждут великие дела!
- Бреду, мамуль, бреду. Я в кофейню и мигом обратно.
На первом этаже отеля варили ароматный кофе. Йохо присела у окна. Нежный розовый рассвет созревал в крепких обьятьях голубого небосвода, наливаясь спелостью и поднимаясь все выше в далекие неизведанные дали мироздания.
- Йохо! Я уже не чаял тебя встретить.
- Северный ветер! Я скучала. Ты какими судьбами здесь оказался?
- Волею судеб. Волею. Милая моя Йохо. Мы здесь ненадолго. Сегодня в дорогу.
- Налегке?
- Без тяжести груза. Останься со мной. Без тебя мне нелегко летать.
- Но я устала. Я забыла как это летать. Я больше не умею летать.
- Отдохни, останься здеь сколько захочешь. Я заберу тебя в любой миг.
- Но я хочу домой. К тебе, к нам домой.
- Я отнесу тебя домой. Как хочешь.
Как тихо стало внутри, как-будто весь мир был для Йохо. Как-будто звезды мирозданья сложились в мягкие ступени, а млечный путь сиял только для нее. Розы расцветали и дарили свою красоту для Йохо, а лавандовые поля простирались для ее, Йохо, наслаждения.
- Весь Мир для тебя. Для нас.
- А так можно?...
- Вот ты где. Я тебя заждалась. Нам пора в дорогу. Дома нас ждут. Где чемодан? Бери его и полетели, - Мать тараторила свою чечетку. Она была вся при параде: стройна, ухожена, накрашена. Вот только слегка припухло колено. Сказался трудный активный отдых и несносные караваны местных сувениров.
- Конечно, мамулечка, бегу, - Йохо смутилась своему внезапному порыву легкой радости. Подняла чемодан, обернулась: "Как же это легко - летать, Северный ветер."
Тяжелая трудная боль проникла в колени, опутала их холодными тугими щупальцами. "Это чемодан, - Йохо вздохнула, - как тяжело, как невыносимо тяжело тащить этот чемодан." Она стояла со своим чемоданом, а Мать уходила вдаль по дороге. Такая сильная и такая одинокая. Остановилась, оглянулась на Йохо. И в ее глазах впервые за всю жизнь Йохо увидела боль и тоску.
"Мама, я хочу летать."
"Я знаю." - Мать спешно отвернулась и продолжила свой путь. Она торопилась, дальше, по извилистой горной дороге. Без чемодана. Налегке...
- Северный ветер, я хочу домой.
- Полетели.
- А как же чемодан?
- Если ты хочешь, мы заберем его с собой.
- Я не знаю. А так можно?
- Все, как ты хочешь.
- Я хочу налегке...
-