Глава 2. Привет, Медведь!
И сны Мэри снились волнующие. Никто никогда не касался ее так нежно, так бережно, никто не заботился о ней так трогательно. Мэри таяла во сне, как то мороженое, которое она слизывала вечером с ложки за просмотром сериалов.
И проснулась она, преисполненная смутных надежд, ожиданий и тревог. Даже любимый свой пышный омлет, с помидорками и зеленью, съела всего наполовину, несказанно удивив Анюту, принесшую ей завтрак в спаленку. А спаленка у Мэри была как из ее любимых сериалов – много нежно-розового атласа, оборочек, подушечек, пуфиков и милых безделушек.
Маялась, бедняга. Сегодня, при свете нового дня, все казалось уже не так волшебно. А если он уже и думать о ней забыл? Или вспоминает с досадой. Или вообще не вспоминает! Мэри тяжело ворочалась в подушках, вздыхала, попросила себе мороженого, и новую серию бесконечного сериала посмотрела совсем без интереса. Что делать-то?? Не с Шер же советоваться. Та заглянула с утра, зыркнула мрачно, велела о вчерашнем дне забыть и не вспоминать. И исчезла, Мэри слышала звук отъезжающей машины, а Анюта, мороженое притащившая, шепнула, что Шер не в настроении, уехала до вечера, бросила, что вернется поздно…Мэри вцепилась в телефон.
- Сорок один, сорок два, сорок три, сорок четыре, сорок пять. Закончили! - прозвучал жёсткий голос Самурая. Толпа мальчишек и девчонок возраста от тринадцати до семнадцати лет, красные, запыхавшиеся, вскочили на ноги. - Разбились по парам, берём в руки макивари и отрабатываем прямой правый. Пятнадцать ударов - поменялись!
Самурай выцыганил у Медведя свое додзё для того, чтоб передавать подрастающему поколению свои навыки. Некогда обладатель черного пояса, к тридцати годам он стал набирать вес, пусть и остался смертельной машиной в рукопашном. Захотел преподавать, и Медведь не мог отказать другу детства. Сам же он сейчас сидел в тренерской за столом, красный и растрёпанный после тренировки и душа и потягивал восхитительный зелёный чай с травками. День должен был стать чудесный, вот только - сердце сосало сомнение. Позвонит все же? Медведь, Медведь. Почему ты думаешь о ней второй уже день? Телефон покоится в глубоком кармане кимоно.
Да или нет? Мэри не владела искусством обольщать и удерживать, она просто боялась услышать равнодушное «Кто это? Мэри? Какая Мэри?». Да она не переживет этих слов. Она умрет сразу. Мэри шмыгнула носом, убрала телефон под подушку, посмотрела еще одну серию сериала, где герой так пылко и страстно признавался в любви очаровательной стервозине, а искренне любившая его скромная и тихая девушка глотала слезы в соседнем доме. Нет, Мэри, надо быть решительной! Давай, Мэри, ты сможешь! Телефон был почти без колебаний извлечен из под подушки, и дрожащие пухлые пальчики с короткими ноготками потыцкали в экран, набирая циферки. А если он ответит, что тогда?!!!
— Что планируешь делать с информацией об этой...Шер, кажется?
— Ждать, Самурай. - Немного жестко ответил Медведь, откидываясь в кресле. - Сидеть и ждать. Формально предъявить то ей нечего. Это же люди Соломона похерили тендер, а с ним и шансы на этот ничейный кусок.
— Воооорон с-сука. - Повел плечом азиат, будто извиняясь перед боссом и другом. - Кто мог знать, что он не сам будет действовать, а через свою бабу.
— Так всё же, бабу? - Отставив кружку, спокойно спросил Медведь.
— А поди ты знай! У нее там бордель не бордель, скорее какой то клуб по интересам. Ну для очень солидных господ
Эта информация резанула Медведя. Что, и его случайная знакомая, что сидит в голове и сердце - тоже всего лишь очень элитная девочка? Бред. Зная банальные вкусы богемы Города - бред. Из раздумий Диму вывел звонок телефона. Номер незнакомый.
— Слушаю вас. - Раздался в телефоне бас здоровяка.
Он ответил! Мэри едва не выронила телефон, перехватила его поудобнее двумя руками, набрала в грудь побольше воздуха и…не смогла вымолвить ни слова, только громко и взволнованно дышала в трубку.
- Здравствуйте. – пропищала наконец не своим голосом. – Это Мэри, которую вы вчера…которая…вчера…Мэри…я…вы…спасибо…извините… - Телефон выскользнул из вспотевших ладошек, проскользил по простыне и грохнулся на пол.
Яркая палитра чувств в душе Медведя. И недоверие, и нежность, и восторг, что она позвонила. Она что то пролепетала в трубку, а потом, кажется, телефон упал на пол.
- Алло? Мэри? Это ты? - раздался в трубке его немного взволнованный голос. Теперь чувство тревоги. С Мэри могло все, что угодно, там случиться.
- Да, да, это я…у меня телефон…- В трубке снова возник голос Мэри, слегка запыхавшийся. – Упал, вот. Здравствуйте, извините, что вчера так. – Теперь, когда самые первые-страшные слова были произнесены, Мэри слегка успокоилась, хотя этот голос в трубке… Сердце то колотилось, то замирало. Только бы он смог поговорить с ней подольше! – Как у вас дела? – набралась она смелости в неловкой попытке начать светскую беседу.
Умиляясь ее почти детской непосредственности, Медведь проговорил: - Все хорошо, незачем извиняться. Я только что закончил тренировку, вроде все хорошо, день солнечный. Ну а как у тебя дела? как нога? - Нет, Медведь умеет слышать самые тонкие интонации. Не может Мэри так искусно притворяться. - Не болит? Не скучно тебе дома сидеть? - осторожно проверяет Медведь, нет ли у нее рядом Шер, или хуже того - мужчины.
- Просто вчера так неожиданно, я не хотела, правда, и с машиной все в порядке? – тревожится взволнованно дрожащий голос. Можно представить, как покачиваются ее сейчас торчащие в стороны рыжие жесткие кудряшки. – Нога почти нет, но мне велено лежать, поэтому я никуда не могу выйти, но меня хорошо кормят, хотя мне та-а-ак скучно. - Докладывает бесхитростно, пытается по-детски кокетничать. - Я уже все фильмы пересмотрела, все мороженое съела, и делать больше нечего. - Вздыхает, водя пухлым пальчиком по гладкому атласу розового одеяла.
- Одним мороженым сыт не будешь. - Пространно заметил Медведь и провел языком по пересохшим губам. - А если тебе скучно - я мог бы приехать к тебе и составить компанию. Если ты не против конечно. - Планов на день никаких не было, а потому - он мог позволить себе поехать за зовом сердца. Позволить впервые за очень много лет. - Я мог бы приехать в течении часа.
- А я его так люблю, ну, мороженое… – Не замечая второго смысла, Мэри простодушна и глуповата. – Ты…вы…ты…правда? – Так явно образовалась…Как щенок, которого забирают из приюта. – Ты…вы…я не против! – Чуть не закричала в трубку и тут же осеклась… - Приезжайте, вот адрес! Я сейчас напишу…в смс. Сейчас. Вот!!! Знаете, где это? – Совершенно забыв о строгом наказе Шер, да и вообще о Шер.
- Славик, я поехал, сегодня меня просьба не беспокоить больше. - Похлопал друга по плечу Медведь и ушел переодеваться. Адрес был ему знаком, и это ему не понравилось. Она живет, что ли, у Шер в заведении? Ладно. Как-нибудь разберемся. Приехав домой, Медведь переоделся в светло-синюю рубашку и строгие темные джинсы, спрыснул себя легким парфюмом и отправился по магазинам - в аптеку, потом в винный бутик Равиковича, в продуктовый, и не удержался, купил небольшой букетик цветов для выздоровления. Вскоре мужчина был уже недалеко от Клуба.
Он приедет, он правда приедет? Или это шутка? Он приедет!! Ликование и восторг уступали место страху и отчаянию. Выползла из постели, доковыляла до комода с зеркалом. Начала причесываться торопливо. А что надеть?? У нее всего нарядного – это халат шелковый. Торопливо подмазывала губы помадой, неумело красила глаза, но руки дрожали, тени ложились криво. Вот бы сейчас Шер ее накрасила как куколку…Шер!!! Что-то такое она говорила…не сметь, забыть. Ну уж нет! Но лучше бы конечно никто не знал. Мэри вновь схватила телефон и отправила короткое смс Медведю, который был уже записан в телефоне как Любимый. «Вход со стороны леса, код замка ..., 2 этаж, от лестницы дверь направо.»
Ведь Медведю пригодился навык службы в разведке. Он и оставил машину в перелесочке, метрах в трёхстах от того места, которое Мэри обозначила как вход в "заведение", и прошел, не привлекая ничьего внимания. Хотя его фигуру можно было заметить издалека - с букетом в одной руке и с пакетом в другой. Ступая незаметно по свежему снегу, он добрался до заветной двери черного хода, отпирая ее, и стараясь не шуметь, поднялся на второй этаж. Вот, кажется, и нужная дверь. Медведь нерешительно постучал. Обычно он открывает любую дверь резким ударом ноги.
Определенно, сегодня Мэри очень, очень, очень везло. Камеру, направленную на вход для персонала, сняли для замены, гости подтягивались в Клуб значительно позже, сейчас вокруг здания Клуба царила умиротворяющая тишина.
Все это время Мэри была как на иголках. Ходить больно, сидеть невозможно, лежать – утомительно. Так и маялась, то сидя, то лежа. Стук в дверь услышав, чуть не умерла. Сердце куда то в пятки улетело и остановилось там. Зачем-то поправив распахивающийся некстати ворот шелкового халата, длиннющего, до пола, держащемся на одном поясе, почему-то на цыпочках, забыв про больную ногу, подкралась к двери. И осторожно приоткрыла ее. По лицу расплылась улыбка. – Приве-е-е-е-е-ет. – Прошептала, раскрывая дверь шире.
Дверь быстро приоткрылась, и в нее аккуратно, воровски протиснулся Дмитрий, прислоняя палец к губам, чтоб не поднимать шума.
— Ты одна? — Он закрыл дверь, легонько обнимая девушку. — Это тебе. - Отдал ей маленький букетик. - Поправляйся. - Поставил на пол пакет с мясом, морепродуктами и двумя бутылочками белого и красного вина. — Ну как ты, пленница. Рассказывай. - Легонько ее обнял, скрестив руки за спиной девушки.
Мэри сначала отступила на шаг, замерла, поджимая перевязанную ногу, словно не веря, что вот он. Легко краснеющая, волосы причесаны кое-как, макияж наложен неумело, делает ее лицо слегка вульгарным…Доверчиво шагнула в кольцо его рук, прижалась вся сразу, уткнувшись носом в его плечо, горячая под тонким шелком легкого халатика, пахнет чем-то домашним, уютным, никакой яркой экзотики, как у Шер. Молчит, замерла, словно боится отпустить его.
Его обдало жаром тела, полного сексуальной истомы, томящейся, жадной энергии. От такого сочетания Медведь готов сойти с ума. Все, что он хотел. Все, чего ему не хватало, все, чего он втайне желал. Он коснулся губами теплой рыжей макушки
— Ты голодная? Предлагаю выпить вина в честь нашей встречи. - Огоньки горят в карих глазах. Не может перестать умиляться ее мордашкой.
Хотя при свете дня черты лица ее оказались простоваты, словно лепили наскоро, не до совершенства. Глаза блекло-болотного цвета, светлые прямые короткие ресницы, курносый нос и мягкие губы, чуть тяжеловатый подбородок. И в халате шелковом смотрелась немножко несуразно, плотная, крепко сбитая. Отступила на шажочек неохотно, дыхание тяжелое, глаза блестят от нового, сильного чувств. - Я сейчас…- Стесняясь в спешке неприбранной постели, что занимала бОльшую часть девичьей комнаты. Отошла к небольшому комоду, повернувшись спиной, доставая две кружки, несколько тарелок. Бокалов тут, видимо, не водилось. На столик поставила и, покраснев, кое-как покрывалом прикрыла постельное белье, наклонившись расправить складку. В тени выреза халата светлеет крупная тяжелая голая грудь.
Сойдут и эти "бокалы". - Дима повесил пальто на крючок, извлекая выкидной нож и открывая им бутылки, нарезая мясо, выкладывая другие нарезки. Так хотелось посидеть не в зале шикарного ресторана, а в комнате, тайком, будто в какие-то забытые, похороненные в сердце времена, когда он не был ни Медведем, ни лидером бандформирования. Медведь полюбовался на ее грудь, чуть дольше, чем надо, и покраснел, когда Мэри могла бы перехватить этот взгляд.
Есть Мэри готова была в любое время дня и ночи, но тарелки с закуской придетсяставить прямо на кровать, да и сидеть на ней же. Ну никак не приспособлена комната для приема гостей. Для приема мужчин… Взгляд, изучающий ее тело, Мэри поймала, тут же зажала ворот халата кулачком, сама заливаясь краской и, чувствуя внезапную слабость в ногах, села на край постели. - Я так рада, что вы не сердитесь. - Проблеяла, мечтая сказать – как я счастлива, что ты приехал, что ты сейчас тут, со мной, что я сейчас с тобой рядом…
Что-что, а поесть Дима любил не меньше, а то и больше, чем Мэри, а с утра во рту маковой росинки не было. Но сначала он срезал пробки с винных бутылок и разлил сначала красного чилийского, любимого вина Медведя. Глядя в глаза девушке он поднял кружечку.
— Ну что ты, это ты должна на меня злиться. Я же водить в гололед не умею. Твое здоровье, милая Мэри.
Мэри улыбнулась с искренней радостью. И всегда охочая до еды, тут ни кусочка не могла проглотить. Пила из чашки с ангелочками терпкое вино, смотрела на мужчину, что сидит сейчас в ее комнате, на ее кровати, вспоминала прикосновения его рук и млела, млела…Какой он красивый, какие у него волшебные глаза, какие сильные руки, какой он большой, и…краснела от своих мыслей, а может, от вина.
Ей безумно шел румянец на ее веснушчатых щеках, это отлично гармонировало с ее белой кожей. Он, не спрашивая ее, взял ножку, обвязанную на лодыжке и стал бережно поглаживать пухленькую, аккуратную ступню своими сильными пальцами. - Я рад слышать, что у тебя уже не так болит. Я надеюсь, что тебе из-за меня не сильно досталось.
Подол халата съехал, обнажая полную белую ногу выше колена. Прикосновения мужских пальцев вызывали странную, непонятную дрожь…Мэри хотела отставить свою недопитую чашку, но рука дрогнула, чашка наклонилось, вино выплеснулось на нежно-розовую шелковую ткань. Халат сидел плотно, туго охватывал широкие бедра, аппетитные складочки на теле, натягивался на груди. Мэри вскрикнула испуганно, глядя на расползающееся на груди уродливое пятно.
- Ох. - Медведь всполошился. - Прости, я не хотел, чтоб так вышло. Давай, я тебе помогу. - А сам не может оторвать взгляда от ее прекрасного тела, которое хочется сжимать, целовать, пробовать на вкус, испытывать на упругость. Их глаза встретились. И взгляд Медведя был красноречивее некуда. Он потянулся к ней сильными руками. Откинул от щеки рыжую прядку. Провел по щеке кончиками пальцев.
И если вчера Мэри была загипнотизирована присутствием Шер, то сегодня с этой ролью успешно справлялся Медведь. Мэри словно зависла, в каком-то трансе глядя в глубокие карие глаза, читая в них…желание…каждое прикосновение его пальцев сводило с ума. Чашка упала на пол, ковер мягкий мгновенно впитал остатки вина…пальцы девушки легли на пояс халата, развязывая его…вряд ли она отдавала себе отчет в своих действиях…словно читала команды в глазах мужчины. Полы халата разошлись в стороны. Белая кожа с бледными веснушками, тяжелая, полная грудь неровно вздымалась от дыхания, крупные мягкие соски с большими ореолами словно просили ласки. Рыхловатый живот…пухленький лобок с густо курчавившимися рыжими кудряшками.
Невозможно устоять, когда она автоматически, неосознанно раздевается, так притягивая его обильным, розоватым от вина телом. Каждая клеточка этого превосходного тела манила здоровяка, но он не набрасывается на нее, как голодный медведь, и пока что не трогает ее тела, желая немного помучать, подразнить ее, он снимает с себя туго обтягивающую мышцы рубашку, обнажая могучее, сильное, выносливое тело, крупное, но подкачанное тело бойца, украшенное шрамами и искусными тату. Он смотрит прямо в ее покорные, чуть испуганные глаза, медленно наполняющиеся возбуждением.
У Мэри останавливается взгляд и перехватывает дыхание. У нее ощущение, что это происходит не с ней, что это такое красивое кино, и сейчас все закончится, прекратится, ну не может с ней такого быть…Что-то происходит с ней, доселе невиданное, непознанное, что-то поднимается из глубины ее женского естества…и взгляд переполнен уже желанием…и страхом…Медведь не знает, но в ее жизни еще не было мужчин. Ее рука поднялась, грудь чуть качнулась. Кончики теплых пухлых пальцев скользнули по его груди на живот.
И Дима подаётся вперёд, придвигаясь к ней ближе, обнимая ее широкие белые плечи могучей рукой, прикрывая свои глаза. Губы накрыли пухлые губки девушки, он увлеченно, нежно, но не слишком жадно ее целует, стараясь растянуть этот момент. Недорогая помада на вкус как конфета, а пальцы оглаживают кожу ее плеч.
Как же горячо она откликнулась…ожидал ли он? Ее губы раскрылись навстречу податливо и жадно, она потянулась к нему сразу, всем телом, обвивая его шею пухлыми руками, прижимаясь к его голому торсу мягкой горячей грудью. Целуясь неумело и жадно, взахлеб, самозабвенно.
В маленькой комнате стало очень жарко, а в узких джинсах у Медведя крайне тесно. Язык проникает в ее горячий рот поглубже, а сильные ладони стали нежно, но сильно сминать эту прекрасную, обильную, нежную грудь, пропуская твердые сосочки сквозь пальцы. Восхитительно.
Мокрый язык девушки сплетается с его языком. Ее глаза крепко зажмурены, ее губы послушны и податливы, и мягкая грудь так упруго сминается в его руках. Словно сдобная булочка, и пахнет тестом, корицей…Мэри застонала сквозь поцелуй глухо, потерянно, ее пальчики вцепились в пах мужчины…она словно не знает, что дальше делать, дрожа в его руках, готовая подчиниться любому приказу.
- Все хорошо. Не торопись, милая. - Прошептал он ей на ушко, мягко накрывая ее плечи, откидывая на большую кровать. Губы и язык мужчины неторопливо изучают ушко девушки, пространство за ним, ее шею. Он чувствует, как та дрожит, как ей хочется чувствовать всего медведя. Он показывает ей, что она достойна нежной ласки, проявлений заботы и тепла. Дима спускается ниже.
Она послушно падает на спину и с готовностью разводит полные ляжки. Груди слегка разъезжаются в стороны под своей тяжестью, а жесткие соски торчат крупными яркими вишенками вверх. Она бы и хотела, может, не торопиться, но сила внутри нее не позволяет ей послушно лежать. Она сотрясается всем своим крупным рыхловатым тяжелым телом, начиная стонать в голос, сводя и разводя колени согнутых ног, она выгибается на каждое касание его языка, она обхватывает его шею, и просит, молит, жадно, безнадежно.
Его крупные губы, когда он спустился ниже, стали исследовать ее обильное тело, в первую очередь сдобную, восхитительную, покрытую веснушками грудь. Раз за разом Медведь вбирает розовые рубины ее твердых уже сосков, чуть оттягивая их губами, охаживая языком, массируя пальцами.
Она уже бессовестно раскинула ноги, предлагая себя, отдавая всю себя, горячую, полную, нетерпеливую, готовую, выгибаясь навстречу его рукам, губам, не сдерживаясь, глухие жалобные стоны, срывающиеся на визг...Он чувствует ее дрожь, готовность, желание отдаться, искреннее, чувствует тот пожар, который сжигает ее тело.
И сейчас наступает то состояние, когда девушка полностью в его власти, готова делать как угодно, что угодно. Эта вседозволенность Медведя распаляет, заводит, он понимает - она. сейчас. его. И только его. Продолжая сладкую пытку, он проводит языком по ее мягонькому животу, опускаясь на колени на пол, оказываясь лицом у ее промежности. Закидывая ноги ее на свои сильные плечи, он проводит языком по розовой, утопающей во влаге щелке, слизывая обильно выделяемый сок.
Каждое касание его языка – сладкая мучительная пытка. Она не то старается его оттолкнуть, не то прижать к себе…послушно закидывая полные мягкие ноги на его голые плечи, завозилась, ерзая бедрами, приподнимая пышный тяжеленький зад…курчавые кудряшки уже мокрые от сока, и этот волшебный запах…касание его языка в нежному, мокрому – вызвало такой силы горловой стон, так выгнуло ее на кровати…пухлые пальчики вцепились в сбитое покрывало.
Можно было держать пари, никто никогда не делал такого с ней. Медведь уделил ещё немного времени ласкам Мэри: раздвинув нижние губки пальцами, он посасывает внутренние губы, потом теребит языком верхушку, лаская уретру и крупную бусинку клитора.
Медленно оторвавшись от этого занятия, мужчина поднимается. Кончик носа и щеки блестят от ее влаги. Он расстегивает брюки, избавляясь от них и от белья. Мэри видит массивный, твердый и толстый член, полные, налитые яички.
Определенно, Мэри изнемогает от желания, пышное сочное розовое тело покрыто испариной, руки беспокойно мечутся по покрывалу, сбивая его, из горла вырываются глухие повизгивания, бедра выгибаются, под ней уже натекло, мокрое пятно на парчовом покрывале…он искусно подводит ее к грани, даже не входя в нее, в ее голове давно туман, горячий, плотный, и ее взгляд полон жалобной мольбы, еще немного, и она кончит в его руках, он чувствует это. И страх. Почти незаметный.
Приставив головку ко входу в ее сочную дырочку, он немного подождал, прежде чем начать аккуратно входить в нее. Она была такой узенькой, возможно даже, Медведь у нее первый. Массивный член туго, с неохотой, но по сантиметру заполняет Мэри, стеночки облепляют его. Медведь издал рычащий стон. Кажется, ей больно, но так Медведю даже нравится больше.
Она задержала дыхание, почувствовав, что сейчас он вот-вот…сдавленный тихий вскрик, беспомощный, болезненный. Раскинутые ноги задрожали, лицо напряглось…к вискам уже прилипли взмокшие кудряшки. Кряхтя, старается подладиться под него, слегка ерзая бедрами, лицо искажается в болезненной гримаске. Ей больно, он еле протискивается своим массивным членом в тугое влагалище.
Навалившись сильным, могучим телом, прижимаясь к ней, он стал двигаться, сначала аккуратно, ласково, чтоб не делать слишком больно, но со временем наращивая темп. Он чувствует легкий, чуть звериный запах ее пота, что приводит его в восторг, и он ускоряется, целуя ее ушко, посасывая мочку.
Ее мягкая грудь расплющена весом его тела, она задыхается, и единственной мелькнувшей мыслью – это совсем не как в кино, это…лучше, восхитительней, волшебней…и больно, так больно, и так сладко, и непонятно, что сильней…запрокинула руки за голову, лицо искажено, под глазами размазалась тушь…отдается всем своим существом, взмокшая, горячая, мокрая, капли пота на висках…пятна красные на лице и шее, утыкается лицом в его шею, выгибается и сдавленно вскрикивает…бедра охватывают его тело, поглощает его своей глубиной, жаркой, влажной, восхитительно упругой, под его напором ее тело сотрясается…еще, еще…она старательно подмахивает, сдавленно хрипя и закатывая глаза.
Кажется это и правда первый оргазм в ее жизни, ну может, кроме тех, когда она сама себя трогала. Медведь, не думая ни о чем, отдаваясь только своим медвежьим инстинктам, двигается быстро, стонет, рычит, сжимает ладонями ее прекрасную грудь, ещё движение, ещё, и издавая длинное, чуть грустное рычание, заполняет ее лоно, тугой, мощной струёй, кончая практически одновременно с ней. Падает в изнеможении на ее мокрое тело.
Несколько судорожных рывков крупного мокрого тела, содрогаясь в спазмах оргазма, вместе, в одном ритме, и ее сдавленное тихое повизгивание, переходящее в затихающий стон…Первое в ее жизни…такое…она еще не пришла в себя, но уже преисполнена нежности к этому сильному, дикому, горячему мужчине, сумевшему дать ей такое счастье…преисполнена нежности и желания служить…касаясь губами его плеча и часто и быстро дыша.
Когда Медведь аккуратно вышел из девушки, чуть хлюпая, оставляя ее лежать почти без сознания, он ласково поцеловал ее в щеку, и что-то мурлыкая, отправился в душ. Что за картину они оставили - разлитое вино, разбросанная одежда, стойкий запах звериного секса в маленькой комнате. В большой, под стать девушке, душевой, здоровяк начал намыливать свое тело, что то напевая. Плевать, что будет дальше - сейчас он на седьмом небе.
...Что за картину они оставили - разлитое вино, разбросанная одежда, стойкий запах звериного секса в маленькой комнате...И о многом говорящее пятно под ягодицами девушки...все смешалось - сперма, ее смазка, девственная кровь. Мэри сладко задремала, раскинувшись звездой на измятой постели…
И все у них было бы хорошо, если бы у Шер не поменялись планы. Она вернулась. Она вернулась раньше, чем планировала и раньше, чем ее ожидали. Увлеченные друг другом, любовники не слышали шума подъезжающей машины, ковер в коридоре скрадывал звук шагов, и когда, естественно желая узнать о самочувствии подруги, Шер, без стука войдя в разумеется незапертую комнату, увидела идиллическую картину...
Ладно бы Мэри дремала себе голышом на кровати, ну, пусть, бывает...но этот запах в комнате - крылья носа Шер дрогнули, а взгляд темно-синий заледенел. Смятая постель, пятна, следы бытового пьянства и...ну да...звук льющейся воды в душе...
- Малышка, а где у тебя… - Немая сцена. Гоголь. Шлепая по кафельному полу босыми пятками (сорок пятого размера), Медведь вышел из душевой с блаженной улыбкой, которая стала медленно сползать. Твою мать. Не было заботы, так вот вам и проблемы. Совершенно голый, если не считать короткого полотенца на бедрах, Медведь застыл, глядя в темно-синие глаза той стервозной дамочки, на которую он получил сегодня установку. - Добрый вечер. - Только и смог выдавить здоровяк.
Стоящая у окна девица, в чьи достоинства никак не входило умение заранее предупреждать о визите, аккуратно поставила на подоконник бутылку из под вина, которую мгновением раньше держала в руках, разглядывая этикетку, и перевела взгляд на появившегося мужчину. Что ж. Ничего неожиданного. Сука ты, Мэри. Шлюха и дрянь. Пригладив пальцами шелковую прядь распущенных волос, Шер улыбнулась приятной улыбкой. Контрастировавшей со взглядом, скользящим по телу мужчины.
- Добрый вечер, Дима. Прекрасный вечер, не правда ли?
- П-прекрасный…- Пробормотал мужчина, чувствуя, как полотенце падает с его крепких бедер, открывая все, как есть. И к самому ужасу - прямо сейчас у него снова стоит, будто камень. И конечно, из всех вопросов, которые могут быть заданы, он задал самый дурацкий. - Откуда вам известно мое настоящее имя? - Ибо оно не каждому из его людей-то известно.
Приложила пальчик к ярко-вишневым губам, показывая, что не надо будить девушку. Бровь выгнулась, а взгляд, который уперся...да, туда, откуда съехало полотенце, на мгновение стал растерянным. На мгновение.
- Вы обладаете несомненными достоинствами, Дмитрий, как о вас и говорили. - Пальчики девушки пробежали по застежкам белоснежной короткой шубки, расстегивая ее. - Кроме одного, Дима. Вы связываетесь не с теми женщинами. - Вздохнула и улыбнулась вновь, деликатно отводя взгляд.
Внутренне усмехнувшись, не подавая, однако, виду, Дима, глядя ей в глаза, неторопливо пошел в ее сторону...только для того, чтоб подобрать свою одежду и неторопливо начать одеваться.
- Если вы знаете, как меня зовут, Шер, вы знаете и другие детали моей биографии. Я прожил достаточно и повидал достаточно, чтоб самому выбирать, с кем мне связываться. - Когда он застегнул джинсы, то спокойно поднял взгляд и испытующе посмотрел ей в глаза. - Или вы угрожаете, Шерри?
И почему Шер показалось, что он сейчас сорвет с нее невесомую белоснежную прелесть шубки...но только чтобы придушить не в меру много знающую особу...ффф. показалось, и пальчики, машинально ухватившиеся за горло бутылки - навыки, навыки...расслабились и погладили холодное темное стекло. Посторонилась, давая мужчине возможность одеться и по прежнему словно не замечая вкусно посапывавшую в кровати Мэри.
- Вы сами выбираете и сами потом жалеете...вам напомнить? - нежно улыбнулась, словно ведя милую беседу со старым другом на скучном светском рауте- Я не могу вам угрожать сейчас, Дима…- интонацией подчеркивая милое “сейчас”. - Мы в разных весовых категориях. - Он рядом, и его ноздри щекочет запах ее парфюма, кожи, волос, тот самый...и дымок ментоловых сигарет.
- И даже если я потом жалею. - Он подошел к Шер почти вплотную. - То это моя жизнь и мой выбор, не так ли? Или вы привыкли все контролировать в рамках этих стен? Например - вот ее. - Кивнул он на мирно посапывающую рыжую пышечку.- Или вы тоже за нее станете решать, с кем ей видеться?
Опасно сердить медведя, тем более, если он бешеный. Но Шер не могла отказать себе в удовольствии в очередной раз подразнить здоровяка. Это помогало не думать, пока не думать о том, что рыжая дрянь все-таки так поступила.
- Ну что вы, Дима…- Проворковала нежно, разглядывая идеальность маникюра. Пальцы второй руки по прежнему лежали на горлышке бутылки. Мало ли. Он же псих, все знают. - Мэри свободная девушка и сама совершает поступки...и сама за них отвечает. Уже уходите?
- Вовсе нет. - Со спокойной улыбкой посмотрел на нее Медведь. - Я лишь оделся, чтоб не ходить при вас в неглиже. Я не из тех мужчин, что убегают после всего. Тем более - мне нравится атмосфера вашего Клуба. И я даже готов оплатить свое временное пребывание здесь. В разумных, конечно, пределах. - Имел он право на прихоть? Имел. Имел он право на чувства? Тем более.
Ее же улыбка, застывшая на губах, становилась все более натянутой. Но по прежнему держала себя в руках, хотя Медведь наверняка почувствует всю силу ярости, которая сейчас копилась внутри хрупкой наглой девицы:
- Не думаю, что у нас найдется для вас подходящий номер. Наши гости приходят к нам исключительно по рекомендациям. Вряд ли вы можете нам их предоставить. Поэтому...вам лучше покинуть Клуб быстро, тихо и незаметно.
- Вы внимательно изучали мою биографию, Шер? Там много рекомендаций. - мужчина отвечал с легкой издевкой. - В том числе от тех, от кого рекомендация откроет любую дверь. И конечно же, я сейчас уйду. Но я обязательно вернусь. К Мэри, моя уважаемая Шер. И вернусь столько раз, сколько сам посчитаю нужным. - Прямо в глаза. В самую душу. Тяжелый взгляд. Могильный.
- Вот эти то рекомендации вам и закрывают путь в приличное заведение, Дмитрий. - Издевка в его тоне едва не вызвала гневную дрожь в голосе, но Шер...сдержалась. И не вдаваясь в подробности глубины...его падения…. - Разумеется, вы уйдете сейчас. - Согласно кивнула. На пальцах дрожал свет, искрящийся в камнях колец. Под расстегнутой шубкой оказалось глубокого темно-синего, под цвет глаз, цвета, обтягивающее платье. Хотя оно скорее было призвано демонстрировать, чем скрывать. - И вы не вернетесь, Дима. Это я вам обещаю. - И Шер сдержанным вежливым жестом хамски указала ему на дверь. Нагло, вызывающе...зная, кто в данный момент сильнее.
Мужчина постоял около минуты, нагло разглядывая Шер с ног до головы. Взгляд оценивающий, так оценивают дорогой товар. Занятным аксессуаром обзавелся Ворон. Пальцы гнет, а проще говоря - пытается брать на понт. Оставлять Мэри с ней - опасно, она может испортить жизнь ни в чем не повинной девчонке, которая лишь хотела того же, чего хотят вся люди.
- До встречи, Шер. - Спокойным голосом произнес Дмитрий. - Да, Мэри не трогайте. Она тут не при чем, и к спорам за эту территорию непричастна. - Он пошел к выходу, и уже у дверей развернулся. - Я совершенно серьезно. Не трогайте. Уничтожу. - И снова смерил почерневшими глазами. Шер могла изучить, что случалось с теми, кто вредил людям в той или иной степени пользующимися расположением Медведя. После этого он торопливо спустился по лестнице, вышел из Клуба и решительно направился к машине.
Шер вздрогнула. Ей ли привыкать к таким взглядам...но этот...зацепил болезненно. Мало кто уже мог так смотреть. Очень мало. Ах ты ж сука, Мэри...я тебя за одно это не прощу. - Прощайте, Дмитрий. - Нежно пропела вслед уходящему мужчине. И...Шер не собиралась воевать. У нее иные методы. Война все-таки - мужское занятие. Дверь за ним закрылась…
Шер постояла, разглядывая потолок, глубоко дыша...четыре, пять...успокаиваясь...тише, спокойней. Ничего не произошло...ничего...лишь на счет двадцать Шер провела ладошкой по лицу, подошла к кровати, и, наклонившись, бесцеремонно потрясла Мэри за плечо.
Мэри выползала из своего сна неохотно, рукой уже пытаясь нащупать рядом наверняка лежащего Медведя, но снова и снова встречая пустоту. Раскрыла глаза и...щеку обожгла резкая, звучная пощечина.
- Добрый вечер, Мэри. - Шер уже отходила от постели, встряхивая пальцами, и поворачиваясь спиной к комнате...смотря в окно. - Не ищи его, он ушел. Я тебя предупреждала, он просто хотел тебя использовать. Теперь поздравляю, ты пополнила ряды шлюх, которых он трахал, а после уходил.
А Медведь по дороге домой решил, что надо подумать, как вытащить Мэри из этого места. Она явно заслуживает другой жизни. Настроение было, конечно, подпорчено. Чертова Шер. Неужели не хотелось бы порадоваться за подругу.
Мэри скукожилась на кровати, закрыв лицо руками. Этого не может быть, он не такой, он не мог так поступить...тело еще сладко ныло, низ живота болел...что было возразить? Медведя нет, и его никто не мог выставить силой, а значит он ушел, и Шер права. А как же...ведь было так чудесно, волшебно...полные плечи Мэри затряслись в беззвучных рыданиях. А у Шер кошки скребли на сердце. Оставлять эту девку тут теперь нельзя. Кто знает, она вполне может ему стучать...страшнее влюбленной бабы зверя нет...жалко дуру...но каждый сам пишет историю своей жизни. Незаметно подобранный с пола телефон Мэри перекочевал в карман шубки Шер.
- Собирайся. - Бросила негромко. - Ты уезжаешь. Отдохнешь, навестишь родной город, считай, что отпуск. Такси на вокзал через 10 минут. - Умалчивая о том, что это билет в один конец.
...
Горячая ванна, крепкая сигарета, стаканчик виски. Тихий даб в колонках. Что за гадина. Ворон умеет выбирать себе любовниц, конечно. Медведь вздохнул. Малютка Мэри была прекрасна. Он не ожидал такой реакции. Ну ладно, эта Шер не уважала Медведя, ей так положено. Но с подругой то так за что? Медведь протянул лапу за телефоном. Надо позвонить Мэри, объяснится. Ухо поймало гудки.
Такси уехало. Какое совпадение...Шер в горячей пене, пахнущей розами, с бокалом брюта в откинутой руке. Свечи в ванной комнате...откинула голову, закрыв глаза. Жалко Мэри...жал-л-лко...сука ты сука, ты из-за ****ь ****ого мужика...все, успокойся...тшшш...завибрировал телефон...не зря притащила с собой. “Любимый”...ну-ну.
- Доброй ночи, Дима...не спится? - Хрипловато проворковала в трубку.
- Какого черта… - Он узнал ее голос. Он. Узнал. Ее голос. - Где Мэри? Если я узнаю, что вы с ней что то сделали!! - Он даже встал из воды во весь рост и был готов в таком виде лететь, спалить эту ****скую богадельню до основания.
- Тшшш, Дима, не надо так кричать… - Этот голос...обволакивает влажным туманом, бархатно ласкает слух, неуловимо меняя тональность. - Вы огорчили девушку, ушли не попрощавшись...она страшно расстроилась, уехала...
- Вы прекрасно знаете… - стараясь сохранить самообладание, он пытается успокоиться. - ...почему я ушел и при каких обстоятельствах. Впрочем, мы с вами потом это обсудим. Куда она уехала?
Невесомое молчание в трубке...тихий плеск воды... - Да, вы вспылили, я погорячилась, извините, я всегда хотела Мэри счастья. - Мягкая усталость в голосе. Легкое сожаление о произошедшем. Кончики пальцев скользнули под пеной по окружности груди. Коснулись горячего соска. Голос стал...глубже…
- Понимаете...она не просила сказать вам...и не сказала вам сама...значит...?
- Значит, вы наговорили про меня гадостей, и сделали так, чтоб она уехала из города. - В голосе сквозит ненависть и ярость. Настолько, что её прямо можно чувствовать прямо через мобильник. Он ловит интонации голоса Шер. Кажется, она и правда получает удовольствие, что смогла разозлить этого огромного, страшного, опасного зверя.
- Ди-и-има, вы привыкли иметь дело с монстрами и полагаете, что все вокруг такие же? - играя с возбужденно уже торчащим соском кончиками пальцев...дыхание глубокое...голову снова откинула, глаза прикрывая - Мэри знает о вас только то, что вы сказали ей сами...и показали...
- Я ничего не говорил ей о себе! - Уже почти рычит, становясь тем жестоким зверем, что о нем рассказывали. - Вы все додумали сами. Немедленно верните ее!
- Значит, нужно было рассказать… - Два пальчика туго вошли в липкое от смазки влагалище...глубже...до ладони. Выгнулась. Едва удерживая стон.
Медведь с ужасом осознает, что ее голос, ее манера разговора и то, как она испытывает чувство превосходства, страшно его возбудило. Его член, этот здоровенный, воистину медвежий орган, что предстал перед Шер в полный рост, совсем каменный. Дима не стал класть трубку, сомкнув ладонь вокруг. - Вы знаете, что я просто-напросто смогу с вами за такую клевету сделать?
- М-м-м-м-м-м-м-м? - Определенно, что то в интонациях, тембре, дыхании...он словно чувствует на своей щеке горячее дыхание, ухо обжигает стон...или ему кажется? Чудится? - Рас-скажи-и-ите, что же вы...мож-жете...со мной...сделать? - Тягучий мед расплавленной сладости. Плавно покачивая бедрами в такт движениям пальцев...чуть меняя направление, слегка проворачивая их внутри, растягивая себя...господи, он же порвет нахрен своей дубиной.
Черт побери, как она это делает?! Что она себе позволяет? Она, судя по плеску воды, тоже ласкает себя, так какого черта...но какой же у этой дьявольской суки голос. Чарующий, подчиняющий, ломающий волю. Понятно, почему Мэри так ей послушна. Сжимая ладонью член, вверх и вниз двигая ладонью, Дима стал живо и красочно описывать, как, куда и в какой позе он будет наказывать Шер за такое стервозное поведение.
Нет, Шер не молчала, она задавала вопросы, уточняла каждую мелочь и деталь, словно шло обсуждение завтрашнего меню для гурманов. Голос то вкрадчиво растекался, проникая в душу, то понижался до неприлично интимного шепота, то напряженно и тихо звенел струной...вопросы все чаще становились невпопад...
И когда он описывал, как привяжет ее к кровати, и будет сношать во все места несколько заходов подряд, он издал прямо в трубку тихий рычащий стон. Кажется, будто двое оговаривают практики на время их следующей встречи. Да что такое с Медведем происходит...
Ее интонации - напряженные, обрывистые. Ответом на его рычание - тихий нежный выдох, словно затыкает рот поцелуем, и попросила подробней про секреты кунилингуса, но...не договорила...полный сладкой муки вскрик, и частые тихие вздохи, быстрые...
И как только Медведь это услышал, не договаривая, громко зарычал и тоже выстрелил моментально. Какое то время он просто тихо и жёстко дышал в трубку. Кажется, он забыл, зачем звонил. Он просто растекся по ванне.
- Мэри будет интересно прослушать нашу беседу, верно? - Расслабленно проворковала в трубку Шер после долгой паузы. - Спокойной ночи… - И частые гудки отбоя.