2005год
Я работала тогда экскурсоводом в Израиле.
Меня, знающую несколько иностранных языков, попросили сопровождать в Германию группу пожилых израильтян, бывших жителей СССР. В группе были ветераны Великой Отечественной войны и бывшие узники концлагерей. В Берлине должна состояться их встреча с немцами, участниками той войны.
В дороге я спрашивала ветеранов – для чего они едут?
Ответы были разные. Кто-то хотел просто посмотреть в глаза бывших врагов. А кто-то даже говорил, что хочет плюнуть в них. А Берта, та, что ребёнком была узницей концлагеря, сказала, что на встречу наденет кофточку с короткими рукавами, чтобы эти немцы увидели мою лагерную наколку с номером.
Когда мы вошли в комнату, там уже находились люди преклонного возраста. Наши старички расселись на кресла, расставленные напротив. Вдоль окна стояли столы, накрытые различными напитками и закусками.
Все сидели и напряжённо молчали. Что делать?
Я включила магнитофон и зазвучала песня времён войны «Катюша». И тут произошло совсем неожиданное. Старики - те и эти, стали подпевать каждый на своём языке. Все плакали, обнимались, и рассказывали что-то друг другу.
Рядом с Бертой стояла немка, показывая свою руку с набитым на ней номером. И при этом повторяя: - Аушвиц. Аушвиц.
Берта, обнимая её, плача, показывая на свой номер на руке: - Захсенхаузен.
У стола два пожилых человека, поднимая фужеры с вином, говорят о чём-то. Соломон говорил на идиш, немец его понимал. Соломон показывал свою медаль, говоря: - Сталинград.
Немец, вытирая слёзы, показывал большой палец вверх, говоря: - Гут!
Моя помощь, как переводчицы, была здесь не нужна...