Иллюстрация: Пачки денег, необходимых для покупки буханки хлеба в Германии, октябрь, 1923-й год.
Выдержке Кэмпса можно было только позавидовать. Бидлер поняла, что большего она не добьётся, по крайней мере, сейчас и начала издалека:
– Нужно было удержать Советы и Германию от дальнейшего роста.
На лице Кэмпса появилась довольная ухмылка.
– Когда я вернулся в Европу, я тоже к этому пришёл: ситуация здесь сильно изменилась. Левые и ультраправые идеи повсеместно становились весьма популярными. В их столкновении с устоями старой доброй Европы сомнений уже не было, и в Уайтхолле, как я понял, сделали ставку на Гитлера.
– Пока ситуация с Р-241 не прояснилась, расскажите про Германию тех лет.
Он закончил с бумагами и с чувством выполненного долга отложил наполненную документами папку в сторону.
– Не знаю, в те годы переплелось столько факторов, столько событий… – неуверенно произнёс Кэмпс, но всё же решился: – Если получится, попробую рассказать вкратце. Когда в 35-м мы с Мартой оказались на Мальте, Европу уже трясло в предвоенной лихорадке. СССР на востоке превратился в промышленного гиганта, фашистская Италия также набрала силы и устремила взор на Северную Африку, а Германия... То, что происходило у немцев – это отдельная история...
– В каком смысле?
– Вспомните, как после Великой войны мы обошлись с немцами. К слову, когда французский маршал Фердинад Фош ознакомился с условиями Версальского мирного договора, он дал им такую оценку: «Это не мир, это перемирие лет на двадцать…»
– Поразительно, – удивилась Бидлер. – Помните, вы рассказывали про «большой скачок» Советов? – Кэмпс кивнул. – Вы обмолвились, что председатель Моссовета Каменев в начале двадцатых сказал то же самое.
– Вы не поверите, но в те годы об этом говорили многие. К примеру, Ленин один в один повторил слова Фоша и добавил: «Это не мир, это условия, продиктованные беззащитной жертве разбойниками с ножами в руках. При первом же удобном случае она извернётся и нанесёт ответный удар...» Как видите, эти слова оказались пророческими – Версальский мир не стоил чернил, которыми был подписан.
– Что вы имеете в виду? - Бидлер хотелось найти хоть какую-нибудь зацепку, которая бы доказала, что в размышлениях о будущем она ошибается.
Для полной картины не хватало того, с чего всё началось. Кэмпс вновь проверил часы.
– Вспомните основные положения Версальского соглашения о мире – разоружение Германии, создание Рейнской демилитаризованной зоны* и прочее. «Вишенкой на торте» оказались репарации на общую сумму в более сотни миллиардов золотых марок. Германская империя, как и положено, стала Веймарской республикой и начала выполнять условия мирного договора. Однако уже в девятнадцатом государственный долг Рейхсбанка, который во время войны рос как на дрожжах, достиг критического уровня, и платить репарации в полном объёме немцы уже не могли. Берлин начал возмещать недостачи дополнительными поставками древесины, угля, стали и других ресурсов, и обескровленная войной страна оказалась на краю экономической пропасти. Уровень жизни населения упал в несколько раз. Города захлестнули радикальные протестные настроения, которые выплёскивались на улицы. К примеру, в начале апреля Совет рабочих и солдатских депутатов Мюнхена провозгласил создание Баварской Советской республики – она не прожила и месяца, была жёстко подавлена рейхсвером и правыми. В двадцатом году вспыхнули Капповский путч** и восстание левых в Руре***, и дальнейшее исполнение обязательств по версальским соглашениям стало невозможным. В Париже и Лондоне решили, что немцы умышленно нарушают условия мирных соглашений, и перешли к действиям. В начале марта 21-го Берлину был предъявлен Лондонский ультиматум**** с жёсткими требованиями по возобновлению выплаты репараций. Знаете, миссис, когда я изучил этот документ, он показался мне верхом нашего лицемерия, – Бидлер удивлённо взглянула в ответ, и Кэмпс постарался объяснить: – Понятно, что излишняя милость к побеждённому противнику неприемлема, но не настолько… Дело в том, что в те годы Веймарскую республику поразила гиперинфляция – простая буханка хлеба стоила сотни килограмм обесцененных марок. Случалось, что состоятельные и знатные немки, оказавшись на краю нищеты и голода, словно обыкновенные путаны, торговали своим телом. Однако плачевное состояние немецкой экономики в расчёт никто принимать и не собирался. В Берлине это прекрасно понимали, и согласия на очередные кабальные условия не последовало. Ответ не заставил себя ждать. Седьмого марта франко-бельгийские части вошли в Рейнскую демилитаризованную зону, заняли промышленно развитую Рурскую область, и Веймарская республика получила ещё один сокрушительный удар. Немцы пытались решить вопрос дипломатическим путём, но это не возымело успеха, и вскоре разгорелся Рурский конфликт*****. К слову, если бы не своевременное вмешательство американцев, которые вовремя надавили на Париж и Берлин, неизвестно, чем бы он закончился. Французы пошли на уступки, и дело завершилось Локарнскими соглашениями******. Веймарскую республику даже приняли в Лигу Наций. Однако наше агрессивное поведение не прошло без следа. Оно развернуло Берлин в сторону Москвы, и это было вполне логичным – интересы России в Версале также обошли стороной. В начале двадцатых, в момент обострения Рурского кризиса, русские и немцы восстановили дипломатические отношения и заключили Рапальский договор*******, по которому Берлин мог в России тайком воссоздавать свою армию, в ответ Москва получала доступ к немецким технологиям.
Бидлер с интересом слушала Кэмпса.
– Простите, сэр, получается, что русские и немцы должны сказать друг другу спасибо, а не воевать.
Он встал из-за стола, подошёл к тактической карте, что висела на стене отдельным стендом, взглянул на очертания берегов Сицилии и прикурил сигарету.
– Возможно, так и случилось бы, если бы не огласка этих соглашений в европейской прессе. Получился серьёзный скандал. В итоге Веймарская республика заморозила договора по военному сотрудничеству с Советами, и новый военный министр Гесслер, дабы успокоить Европу, открыто заявил, что СССР рассматривался и будет рассматриваться как противник. С тех пор сотрудничество между русскими и немцами свелось лишь к обмену специалистами. Далее, как известно, грянула Великая депрессия. Веймарскую республику вновь поразила гиперинфляция, такая же, как и прежняя. Либеральное правительство социал-демократов не смогло справиться с очередным кризисом. Немцы вновь начали беднеть, притом с такой катастрофической скоростью, что все мечтали, чтобы в стране наконец-то появилась власть, которая смогла бы навести в ней порядок. И восхождение на небосклон политики такого красноречивого оратора, как Адольф Гитлер – лидера национал-социалистической немецкой рабочей партии, который называл условия Версальского мира «преступными» и ратовал за возрождение германцев как нации, оказалось как нельзя кстати. Фронтовик, герой войны, он быстро «нашёл» виновных в происходящем. Ими оказались «истинные враги немецкого народа» – евреи-коммунисты.
– Как всё сложно. Сэр, простите, не хочу вас обидеть, но зачем лично вам – координатору командного центра, все эти знания об Испании, России и Германии? На это же есть аналитические службы.
– Знание ситуации в других странах позволяет поставить себя на место противника – это даёт шанс понять, как он мыслит, как будет действовать. Я – старший офицер и не имею права на ошибку. От этого зависит не только моя судьба, но и жизни других людей. И, признаюсь, осознавать эту ответственность – тяжёлое испытание, – на его лице вновь появились выражение усталости. – К примеру, вам известно, что в дни Баварской республики******** Гитлер был депутатом Солдатского Совета Красной армии? – от удивления у Бидлер округлились глаза, и Кэмпс вновь усмехнулся: – Да, миссис, было и такое – мир полон противоречий. Когда Баварские Советы пали, он попал в плен, где выяснилось, что руководители республики были евреи, и Гитлер поменял свои взгляды. Дело в том, что в плане отношения к «богоизбранному народу» фюрер страдал «родовой травмой».
– Я что-то слышала об этом, – неуверенно произнесла Бидлер. – Чем же иудеи перед ним провинились?
– Это началось с его детства, – она вновь отметила, что в описании предвоенной Германии, как и России, Кэмпс знает всё до мелочей. – Будущий лидер немецкой нации рос и воспитывался исключительно под опекой матери, и это сыграло свою роль. Школьные педагоги так характеризовали юного Гитлера: «…одарён, хотя и односторонне. Не владеет собой, требует особого внимания, упрям, своенравен, вспыльчив, не прилежен…» Материнская любовь, без сомнения искренняя, превратила ребёнка в избалованную вниманием эксцентричную личность, которая мнила себя избранной. Как начинающий пейзажист, Гитлер дважды пытался поступить в Венскую художественную академию, но оба раза безуспешно. Какое-то время «надежда германской нации» с тощим кошельком ночевала либо на улицах, либо скиталась по различным углам Вены, которые, к слову, сдавали зажиточные евреи, чья надменность обозлила его и без того неспокойную натуру. И неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы не некий Ханиш, который также имел крепкие связи с иудеями. Он взял молодого Гитлера «под крыло». Как начинающий художник, тот писал открытки и акварели, и Ханиш с успехом реализовывал его работы на улицах, но вскоре выручка резко упала. Гитлер обвинил компаньона в краже вырученных денег и подал на него в суд. Дело закончилось судебным разбирательством, в котором выяснилось, что перед законом нечисты оба, и на этом карьера Гитлера-живописца закончилась. С тех пор все евреи без исключений стали для него всеобщим злом. Ну а дальше, как вы, наверное, знаете, были жернова Великой войны, где Гитлер проявил себя как отличный солдат, но которые также не облагородили его дух.
Рассказ Кэмпса создавал ощущение, словно он лично был участником событий, о которых рассказывал. Бидлер задумчиво проронила:
– Теперь ясно, какая «муха его укусила».
Кэмпс продолжал:
– Увы, миссис, дело не в мухе. После подавления Баварской республики Гитлер узнал, что руководители «красной» Баварии, которым он в своё время поверил – иудеи. К тому моменту он усиленно знакомился с библиотекой Фридриха Кона, которая вскоре окончательно сформировала его антисемитские взгляды. Как написано в «Майн кампф», после падения коммунистов-евреев Мюнхенских Советов он с «чистой совестью» перешёл на другую сторону. За «раскаяние» и уклон вправо при содействии одного из руководителей карателей – Эрнста Рёма*********, запомните эту фамилию, Гитлеру сохранили жизнь, и бывший депутат несостоявшейся республики начал вести среди солдат рейхсвера «…борьбу за благо немецкого народа». После выхода «Майн кампф» его идеи пришлись по нраву влиятельным кругам Германии. Получив содействие и серьёзную финансовую поддержку, Гитлер начал брать уроки речи у именитых мастеров риторики, актёров и мастерски отточил манеру своих выступлений. С тех пор любое его появление перед толпой всегда зажигало сердца слушателей и заканчивалось бурными овациями. И это принесло результат. В тридцатом на очередных выборах в рейхстаг национал-социалисты впервые получили прирост депутатских мандатов. Через пару лет они повторили успех, однако, левые также уверенно наращивали своё влияние. Для промышленных и финансовых кругов, которые ратовали за возрождение страны без коммунистов, усиление левых стало угрозой – с этим надо было что-то делать. Ожидая, что новые силы окажутся под контролем, рейхспрезидент Гинденбург и правящие элиты поставили на Гитлера, но пост главы правительства отдали фон Папену.
– Простите, сэр, тот самый, кто вёл секретные переговоры с Францией и Польшей по созданию наступательного союза против СССР?
– Верно, в 32-м в его поддержку по стране прокатились выступления торжествующих нацистов и марши штурмовиков Рёма. В ответ с августа по ноябрь на улицах городов прошли тысячи забастовок и шествий немецких коммунистов. Повсюду вспыхивали ожесточённые уличные стычки, и вскоре на очередных выборах национал-социалисты потеряли часть голосов. Левые уверенно вышли на второе место. Власть финансово-промышленных кругов вновь оказалась под вопросом, и национал-социалисты перешли в наступление. Козырем в борьбе за рейхстаг стала история с усадьбой Гинденбурга в имении Нойдек. В конце двадцатых правительство Веймарской республики преподнесло её рейхспрезиденту в подарок, и тот переписал поместье на сына. Долгие годы ходили слухи, что Гинденбург-старший, дабы скрыть приобретение имения на отмытые деньги, переписал его на младшего. Дело пахло неприятным скандалом. В ходе напряжённых переговоров с фон Папеном Гитлер пригрозил, если он не получит пост канцлера, фракция нацистов потребует в рейхстаге расследования этого сомнительного «подарка». Гинденбург пошёл на попятную, и Гитлер получил желаемое – пост канцлера Германии. С этой минуты руки нацистов оказались развязаны. В начале февраля 33-го рейхстаг, где левые имели большинство, был распущен, и вышел чрезвычайный декрет «О защите немецкого народа», запрещающий антинацистские демонстрации и выпуск неугодных газет. Штурмовые отряды Рёма получили ранг «вспомогательной полиции» и полную свободу действий. В домах коммунистов и социалистов начались обыски и погромы. Драки на улицах вновь переросли в уличные бои, но уже с применением огнестрельного оружия, и коммунисты обратились к немецкому народу с воззванием о сопротивлении фашистской диктатуре. Однако на этот раз преимущество оказалось на стороне правых.
У Бидлер в памяти всплыли события конца февраля 33-го года и заголовки газет, которые читал её отец.
– Поджог рейхстага, - озвучила она свою догадку, - но почему вы решили, что это дело рук нацистов? Насколько я помню, поджигателем оказался голландский коммунист – он был схвачен на месте преступления и арестован.
– Всё так, миссис, но в прессе не писали того, что установило ведомство Дэвидсона.
– И что же нашей доблестной разведке известно?
– Много интересного. К примеру, что поджигатель Маринус ван дер Люббе на практике коммунистом никогда не был. Более того, он, как и юный Гитлер, с детства страдал маниакальным тщеславием, хотя способностей к чему-либо не имел. В голландскую коммунистическую партию этот странный молодой человек попал случайно и то лишь из-за своего честолюбия. Надеясь взять в свои руки руководство молодёжными отделениями, ван дер Люббе неоднократно то вступал в партию, то, не получив желаемого, её покидал. В 31-м он окончательно порвал с коммунистами. Какое-то время ван дер Люббе бесцельно слонялся по Европе. Попав в Мюнхен, он оказался в окружении национал-социалистов, где, как и молодой Гитлер, завёл связи с Рёмом – начальником гитлеровского штаба. По некоторым данным, между ними даже возникла любовная связь, - у Бидлер вновь округлились глаза. - Да, миссис, вы верно поняли – оба были любителями нетрадиционных отношений. Имеются сведения, что после подобного «знакомства» ван дер Люббе даже получал финансовую поддержку. Но тяга к славе, к несчастью, так и не дала ему покоя. Есть информация, что, находясь среди друзей-нацистов в подпитии, ван дер Люббе неоднократно хвастал планами поджога рейхстага – так сильно он жаждал славы. Остальное – дело техники. В назначенный день и час по подземному тоннелю проникнуть в рейхстаг, разлить в зале заседаний бензин, дождаться безумца, подпалить здание и также незаметно скрыться.
– Вы в этом так уверенны?
Кэмпс стиснул зубы.
– Да. Как говорится: «Хочешь понять противника, поставь себя на его место…» К тому же, одного пиджака и пальто ван дер Люббе, которыми он якобы поджёг рейхстаг, при всём желании не хватило бы, чтобы столь крупное здание пострадало так сильно. Это дело рук профессионалов, а не маньяка-одиночки. К слову, во время суда ван дер Люббе обмолвился, что в рейхстаге были и другие люди. Однако у остальных подозреваемых из числа левых оказалось неоспоримое алиби, вот и подумайте, кому нужен был этот поджог. Суд приговорил беднягу ван дер Люббе к смертной казни, и через год его обезглавили на гильотине. Однако по сравнению с тем, что принесла его выходка – это мелочи. Можно сказать, с этого момента в руках нацистов оказалось то, к чему они и стремились – власть. В стране установилась диктатура нацистов, и началась подготовка к новой войне.
– С чего вы так решили?
– Посудите сами. После пожара вышел чрезвычайный указ «О защите народа и государства», отменявший свободу личности, собраний, слова, тайну переписки и неприкосновенность частной собственности. Деятельность коммунистов оказалась под запретом, остальные партии поражались в правах. Прошла волна арестов – за решеткой без суда оказались тысячи членов оппозиционных движений. В марте того же года нацисты провели в рейхстаге «Закон о чрезвычайных полномочиях», согласно которому правительству позволялось принимать законы, которые не соответствовали конституции. Ну а дальше всё как всегда. Другие политические движения были разогнаны. В июле вышел закон, который объявил национал-социалистов единственной легитимной партией и ввёл уголовную ответственность за участие в иных политических объединениях. Вот так, миссис, закончилась Веймарская республика с её демократией. Единственными, кто открыто отреагировал на подобное, оказались лишь Советы – осенью они показательно вышли из Рапальского договора. Но это никого не тронуло – левые в Германии уже были полностью нейтрализованы. Дальше произошло то, что обычно в таких ситуациях и бывает. В конце июня 34-го в «Ночь длинных ножей» ********** лояльные Гитлеру штурмовики из СС*********** за несколько дней «вырезали» своих же собратьев-конкурентов из военизированного крыла Рёма – было убито более тысячи человек, в том числе и сам Рём. В начале августа после смерти Гинденбурга кабинет министров уже новой страны – Германия вновь стала Германией, принял закон, по которому полномочия рейхспрезидента передавались канцлеру. С тех пор в руках Гитлера оказалась вся власть – он потребовал называть себя фюрером, но самое интересное, что вдобавок к этому он заставил присягнуть армию на верность не стране, как обычно, а лично ему.
– И что, подобному никто не возразил?
– Увы, миссис, как только Гитлер взял верх над коммунистами, в Германии, дабы избежать кривотолков, провели референдум, где действия нового лидера страны одобрило более восьмидесяти процентов населения. Всё было вполне предсказуемо. Не забывайте, проекты фюрера поддерживались промышленными и торговыми элитами – раз. После нейтрализации левых в экономике Германии появились денежные вливания, и в стране развернулась уже готовая программа занятости населения – два. Работа нашлась всем желающим, как в сельском хозяйстве, так и на строительстве новых предприятий, жилых домов и дорог. К слову, с тех пор дороги в Германии одни из лучших в мире. Три – новая власть дала людям то, в чём те и нуждались: стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Это оказалось самым главным. К февралю 33-го в Германии числилось более шести миллионов безработных, через год их число снизилось в три раза – согласитесь, прекрасный результат, который, как тогда казалось, стоил выбора немцев. Это из того, что я узнал о Европе, когда в 35-м мы с Мартой оказались на Мальте. Ну а дальше…
Его рассказ вновь прервал внезапный звонок. Он раздался так резко, что увлечённый рассказом Кэмпс вздрогнул, и с его уст вырвалось:
– Ну, наконец-то…
Он подошёл к телефону и снял трубку.
* Рейнская демилитаризованная зона – территория Германии на левом берегу Рейна и полоса на его правом берегу шириной в пятьдесят километров, установленная Версальским мирным договором в 1919-м году с целью затруднить нападение на Францию. В этой зоне Веймарской республике запрещалось размещать войска, возводить военные укрепления, проводить манёвры и т.д.;
** Капповский путч – мятеж, предпринятый консервативными политиками и военными в двадцатом году против тотальной демобилизации и пораженческой политики правительства Веймарской республики;
*** Восстание в Руре (13.03 – 03.04.1920 г.) – вооруженное выступление рабочих и социалистов Рурского региона против Капповского путча;
**** Лондонский ультиматум от пятого мая 1921-го года – устанавливал строгий график выплаты репараций Веймарской республикой согласно обязательствам Версальского мирного договора. Ультиматум ставил условие: если до седьмого марта оплата репараций не возобновится, части союзников займут Рейнскую демилитаризованную зону;
***** Рурский конфликт – кульминационный период противостояния между Веймарской республикой, Францией и Бельгией в 1923-м году, который едва не перерос в очередной вооружённый конфликт;
****** Локарнские соглашения – семь договоров по урегулированию проблем с выплатой Веймарской республикой репараций, ставшие итогами переговоров в Швейцарии, проходивших в Локарно с пятого по шестнадцатое октября 1925-го года;
******* Рапальский договор – договор от шестнадцатого апреля 1922-го года между РСФСР и Веймарской республикой о восстановлении дипломатических отношений и урегулировании спорных вопросов, заключённый в городе Рапалло (Италия). Обе стороны отказались от взаимных возмещений военных расходов, убытков и перешли к принципу наибольшего благоприятствования отношений. Главной особенностью договора стало то, что его поводом и основой служило общее неприятие устоев Версальского мирного договора;
******** Баварская Советская республика – кратковременное государственное образование, провозглашённое шестого апреля 1919-го года Советом рабочих и солдатских депутатов Мюнхена. Просуществовала до третьего мая, затем была подавлена силами германской армии и полувоенно–патриотическими формированиями правых;
********* Эрнст Рём (1887-1934 гг.) – один из лидеров карательных отрядов правых. Во время подавления Баварской Советской республики отличился особой жестокостью по отношению к «красным», позднее стал одним из ведущих фигур НСДАП, с 1931-го года начальник штаба СА.
********** «Ночь длинных ножей» – расправа над отдельными руководителями и членами штурмовых отрядов СА, произошедшая с 30-го мая по 2-го июля 1934-го года. Поводом для расправы послужила нелояльность штурмовиков во главе с Рёмом Гитлеру и подозрения в подготовке переворота;
********** СС – "отряды охраны", были созданы в 1933-м году для личной охраны Адольфа Гитлера. До 1934-го года входили в состав штурмовых отрядов СА. Затем стали отдельной структурой НСДАП, подчинявшейся лично Гитлеру и рейхсфюреру Генриху Гиммлеру.
Продолжение на: http://proza.ru/2022/06/28/988