Я спокойна, я абсолютно спокойна...

   
   После окончания медицинского училища Людочку распределили в кардиологическое отделение городской больницы.
   - Запомни в нашей работе самое главное, - советовала Людочке старшая медсестра Вера, проработавшая в этом отделении уже больше десяти лет, - не впускай больных в свое сердце - сгоришь. Больные как энергетические вампиры - вытягивают из нас незаметно всю энергию. А ты отработала как робот с абсолютно холодным умом и с холодным сердцем, отстояла вахту как солдат на посту - уколы, таблетки, процедуры, а рабочий день закончился и все, до свидания, никаких эмоций. А если ты будешь с больными сюсюкаться, сопли и слезы им вытирать или еще, не дай Бог, истории всякие будешь слушать про их жизнь и про их проблемы - они тебе быстро на шею сядут, а у тебя своя жизнь есть со своими проблемами. Так ?
   - Так, - ответила Людочка.
   Людочка жила с больной мамой и младшим братом и все заботы о их маленькой семье давно уже были на ее хрупких плечах.
   - И что бы не случилось, - продолжала старшая медсестра Вера, - а у нас тут каждый день что-нибудь случается, внушай себе - я спокойна, я абсолютно спокойна. Я на себе много раз проверяла, всегда помогает. Ты уколы внутривенно делать умеешь ? - спросила Вера Людочку.
   - По уколам у меня в училище всегда были пятерки, - ответила Людочка.
   - Вот и хорошо. Поработай пару месяцев на капельницах.

   Дни полетели для Людочки как в калейдоскопе, шестьдесят кадров в секунду. Работа у нее спорилась. Все процедуры она делала легко, больные ее полюбили, а сотрудники зауважали и ей стали доверять ночные дежурства.
   - Запасайся детективами, да пострашнее, чтобы не уснуть, - посоветовала Людочке старшая медсестра Вера перед ее первым ночным дежурством.
   Переделав все свои дела, Людочка притулилась у настольной лампы на сестринском посту посередине длиннющего больничного коридора. По левую сторону шли палаты мужские, а по правую - женские.
   Около часа ночи к Людочке подошла старушка из восьмой палаты. Старушка поступила только вчера и ей не спалось.
   - Я, деточка, хочу тебя попросить. У меня в квартире кошка одна осталась, Брыська. Меня на “Скорой” увезли, а кошку кормить некому. Мой дом тут недалеко от больницы. Ты, деточка, сходи завтра ко мне и покорми мою животину. Я тебе ключ дам.
   - Схожу, - ответила Людочка. - Мне совсем, совсем не трудно. А Вы ложитесь и отдыхайте. Вам лишний раз вставать и двигаться пока нельзя.
   - Хорошо, хорошо. Я сейчас уйду. Только вот еще что..., - старушка на минуту замолчала. - У меня там в шкафу на средней полочке пакет лежит похоронный. В пакете все что надо я собрала - рубашка, платье, чулки. Ты его захвати мне на всякий случай.
   - Не надо думать о плохом, - сказала Людочка, - У нас врачи хорошие. Они Вас вылечат.
   - Но ты пакет все-таки принеси и... если со мной что случится - Брыську мою пристрой в хорошие руки. Квартиру то родственники быстро оприходуют, а вот кошка, боюсь, будет никому не нужна.
   Ближе к утру к Людочке на сестринский пост подошел интеллигентный мужчина с маленькой бородкой. Мужчина лежал в двенадцатой палате.
   - Совсем не могу спать, - сказал он Людочке. - Вы себе представить не можете, какой сегодня день !
   - Какой ? - спросила Людочка.
   - Эх вы, племя младое и малообразованное. Да сегодня же День памяти Анны Андреевны Ахматовой !
   “ И комната, в которой я болею,
      В последний раз болею на земле,
      Как будто упирается в аллею
      Высоких белоствольных тополей.
      А этот первый - этот самый главный,
      В величии своем самодержавный,
      Но как заплещет, возликует он,
      Когда, минуя тусклое оконце,
      Моя душа взлетит, чтоб встретить солнце,
      И смертный уничтожит сон.  ”
   Владимир Владимирович, так звали мужчину с бородкой, читал Людочке стихи Анны Ахматовой больше часа. Он бы читал и больше, но поступила новая больная и Людочка побежала ее устраивать.

   Весеннее солнце довело до слез осколки грязно-белой зимы. Капель. Людочка вдруг подумала, что слова капля, капель и капельница однокоренные. После работы она теперь шла каждый день кормить кошку Брыську. Характер у Брыськи был вреднющий, в руки она не давалась, но всю еду съедала подчистую. А по вечерам, когда мама и младший брат уже спали, Людочка читала на кухне стихи Анны Андреевны Ахматовой.
   Поступив на работу в кардиологическое отделение, Людочка стала бояться прогнозов погоды. Если объявляли магнитную бурю - она знала, что ее сердечники окажутся под ударом первыми.
   На свое второе ночное дежурство Людочка заступила через несколько дней. Как раз обещали магнитный ураган. Первым не выдержало сердечко у Анны Емельяновны, той самой старушки с кошкой Брыськой. Она позвонила на сестринский пост и когда Людочка прибежала - просто так и очень спокойно сказала :
   - Свечку за меня поставь Николаю Угоднику. Он мне всю жизнь помогал.
   Потом закрыла глаза и перестала дышать.
   Второе сердце не выдержало у Владимира Владимировича. Утром стали его будить, а он еще ночью прямо во сне умер.
   Людочка спряталась в комнатушке, где технический персонал хранил свой инвентарь и плакала. Старшая медсестра Вера нашла ее там между швабрами и половыми тряпками.
   - Повторяй за мной, - говорила Вера, прижав голову Людочки к своей груди, - я спокойна, я абсолютно спокойна.
   - Я спокойна... - прохлюпала Людочка и заплакала еще сильнее.

   Людочку отпустили в тот день домой, а Вера осталась на тяжелейшее из-за погодных условий ночное дежурство. Больные все поступали и поступали. В палатах мест уже не было и пришлось поставить кровати прямо в коридоре. Койка-место Анны Емельяновны заняла молодая женщина, а койка-место Владимира Владимировича мужчина средних лет, директор школы. Вера и весь медицинский персонал кардиологического отделения валился с ног от усталости, от абсолютно бессонной и тревожной ночи. Несмотря на все усилия врачей и медсестер, четверо больных из кардиологического отделения до утра не дожили. Мужчина, мужчина, мужчина и женщина... Хорошо еще, что в эту ночь дежурила Вера с ее железобетонной нервной системой, а не молоденькая Людочка.
   Утром Людочка нашла старшую медсестру Веру в комнатушке для технического персонала. Вера сидела на перевернутом ведре, размазывала по щекам ручьем текущие слезы и, раскачиваясь из стороны в сторону, приговаривала сквозь подкатывающие к самому горлу рыдания :
   - Я спокойна, я абсолютно спокойна...

   А в это время четыре Души летели наперегонки куда-то в Небо, за облака. Мужчина, мужчина, мужчина и женщина...