Глава 5 - http://proza.ru/2021/11/20/1285
Проснувшись, Вера долго не могла заставить себя подняться. Кровать была такой большой и мягкой, шторы вокруг неё создавали уютный полумрак. Казалось, останься девушка здесь навсегда – и проблемы её никогда не найдут.
Во время сна полотенце сползло, но это и не было важным: всё равно она под тёплым и толстым одеялом. Непривычно, но так чудесно!
Но ведь она не дома. Несмотря на страх перед Малумом, Вера любила свою деревню, маму, подругу. А ради возвращения надо было показать Альбусу, что она уже здорова. А значит – вперёд, в новый день.
Девушка села. Тут же накатили яркие воспоминания о вчерашнем вечере. Крестьяне, не знающие страха и голода, дети, которые доверчиво тянулись к графу. Хотелось пройтись по этой деревне, узнать больше. Но её тут же отрезвил всплывший в голове голос встретившейся им женщины: "Вы уверены, что стоило её подбирать?".
Вера потянулась рукой к голове. Острижена. Всякое можно подумать – но эта крестьянка поняла, что Альбус привёз пациентку психлечебницы. Как? Может, он не впервые так делает?
"Или торговцы рассказывали, как там выглядят люди, - она понуро опустила голову. – Всё-таки я была странно одета, в эту рубашку с длинными рукавами и штаны".
Она вздохнула и, накинув полотенце, отдёрнула штору. Взгляд наткнулся на лицо Ласки; та сидела на стуле рядом и вышивала на пяльцах. В высокие, узкие окна лился приглушённый свет утра.
- Проснулась, цыплёночек, - с улыбкой поприветствовала женщина и встала. – Сейчас умоешься, и придёт граф.
"Проверять, всё ли в порядке, - поняла Вера и мысленно застонала. – И так – целый месяц?".
Ласка отошла, а Вера спустила ноги на толстый ковёр. Провела ступнями по мягкому ворсу. Нет, всё-таки провести здесь месяц – очень неплохо. И всё же она будет скучать по дому.
Ласка стояла у железной конструкции о четырёх ножках и наливала в стоящий там таз воду из кувшина. Она тут же обернулась и, подойдя к стулу, сняла с его спинки чудесное синее платье. Новенькое, и ткань какая тонкая! Взгляд приковала вышивка на груди.
- Ой… оно, наверное, дорогое…
Сколько мог стоить такой краситель? И ведь это не лён. В голове пронеслись воспоминания о прислуге в замке, о той девушке, которая мыла копыта Альбусу. В дорогом платье, не боясь испачкать!
- Ты ведь в замке будешь жить, негоже ходить в простецком-то.
Вера приняла платье и провела пальцами по белой глади цветка. Сомнения – как же так, она ведь здесь никто – и восхищение недолго боролись в её груди. В конце концов девушка поспешно встала и натянула эту красоту. Ласка обвязала её талию лентой, и Вера в восторге покружилась.
- Какое чудо! Спасибо!
Надев вчерашние туфли, она направилась к умывальнику и замерла. Вчера его не было – как и странной отражающей поверхности на стене. Будто вода застыла, показывая Вере её саму.
- А это что? – Она подошла и провела пальцами по поверхности.
На неё смотрела растрёпанная девушка с синяками под глазами, сильно похудевшая. Год выдался нелёгким…
- Зеркало, - с гордостью ответила Ласка. – В моей комнате тоже есть.
Умывшись, Вера взяла поданную женщиной расчёску и кое-как поправила свою русую шевелюру. Та никак не хотела слушаться, и несколько прядок осталось торчать. Ласка пригладила их мокрыми руками.
- Ну вот, а теперь посиди, подожди. Я позову графа.
Она вышла, а Вера огляделась и села на стул, где до этого сидела Ласка. Окружающая обстановка да и наряд внушали ей вести себя подобающе. И было неуютно оттого, что Вера не представляла, как это. Поэтому она решила ничего не делать – просто ждать указаний.
И всё же она неловко поёрзала, когда в дверь постучали. На пороге появилась Ласка, неся стул; за женщиной шёл Альбус. При виде графа Вера заулыбалась.
- Доброе утро, - юноша тоже улыбнулся. – Хорошо спала?
- Просто чудесно, - девушка всплеснула руками. Ласкам поставила стул напротив неё, и граф сел. – Мне здесь так нравится!
- Рад это слышать. Скажи, ты вспомнила, что с тобой произошло?
Радость испарилась. Вера нахмурилась, пытаясь вспомнить.
- Нет… всё было как обычно…
- Не расстраивайся, - подбодрил её единорог. – Ты ведь только вчера пришла в себя. Просто на досуге подумай, может, тебя что-то сильно взволновало. А я наведу справки у твоих односельчан.
- Вы поедете в Малхолл? – Удивилась Вера.
Она не представляла, как отреагируют односельчане на чужого графа. Они ведь не обязаны ему подчиняться и что-то рассказывать.
- К нам приедут торговцы, - напомнил Альбус.
- И я могу с ними увидеться! – Возликовала Вера.
- Почему нет, - кивнул граф.
- А сейчас мне можно выйти?
Альбус не ответил. Он внимательно вгляделся в её лицо. Вера поёрзала, ей стало неуютно. Неужели он будет держать её в этой комнате постоянно?
- А знаешь… сделаем так. Ты можешь сегодня пройтись по замку, и посмотрим, отразится ли это как-то на твоём здоровье. Но на улицу пока выходить не стоит. Ласка, ты за ней приглядывай.
В тот же день Вера с энтузиазмом взялась исследовать жилище графа. Здесь оказалось много народа: дежурные почти у всех комнат (не считая пустующих), служанка при холле, три повара, мужчина, который заведовал жизнью замка – его назвали мажордомом. Также имелась экономка, следящая за тем, чтобы все вещи были на своих местах.
Вечером граф пришёл к своей подопечной, чтобы проверить её состояние. Остался доволен, но поостерёгся выпускать её на улицу. А Вера после этого скоро заснула, утомлённая беготнёй и новыми впечатлениями.
***
Деревенская жизнь приучила Веру к ежедневной деятельности. Не имея возможности работать на участке и кормить скотину – а также прибираться в доме – девушка продолжила исследовать замок. Альбус совсем не был против, только попросил не входить в его покои – это было неприлично.
Гуляя по огромной постройке, Вера обнаружила удивительное помещение – «библиотеку». Она была заставлена высокими стеллажами, забитыми книгами. Крестьяне не знали грамоты, и для девушки были интересны только картинки. Но они были не во всех книгах – во многих колонки закорючек были просто обведены рамочками. Развлечение для графов – так называли торговцы эти книги.
Девушка и спросила вечером Альбуса, что в книгах такого занимательного.
- Это же история многих поколений, - воодушевлённо ответил единорог. – Можно узнать, каким был самый первый правитель, как развивались отношения между народами. А помимо этого можно отдохнуть, читая выдуманную тем или иным мутантом историю. Я даже записываю сказки своих крестьян, чтобы сохранить для потомков.
Девушка слушала в изумлении.
- Но сказки и так передают из поколения в поколение, - рассмеялась она. – И историю тоже!
- И они искажаются, ведь рассказчик может что-то забыть, а что-то приукрасить. В тексте же всё сохраняется в первозданном виде.
- Вот как? И что же было с первым Кокатрисом? Это ведь он поработил людей.
- Я знаю этот момент по-другому. Мир пребывал в хаосе, и только Кокатрису Фортису хватило сил построить жизнеспособную общину, приставив людей и мутантов к делу. Он был мудр и велик, раз смог объединить народы, ненавидящие друг друга.
- Вот уж враки.
- Но эта история была написана именно в те времена очевидцами.
Девушка задумалась.
- То есть… они как бы через века рассказали тебе это?
Альбус, сияя, кивнул. Видимо, был счастлив поделиться таким чудом. Вера тоже воодушевилась.
- Ой, а научи меня понимать эти закорючки!
- Ты правда этого хочешь?
- Ну конечно. А что такое?
Граф выглядел смущённым.
- Меня ни разу о таком не просили.
- Значит, это впервые!
Вера вдруг поймала себя на том, что запросто разговаривает с настоящим графом. Но в общении границы будто стирались – ведь он охотно шёл на контакт.
- Рад слышать. Обязательно научу.
Новое дело позволило отвлечься от тоски по дому, и девушка так увлеклась расшифровкой таинственных букв, что делала заметные успехи. Правда, даже такой энтузиазм часто гасили трудности, и Вера шла отдыхать от грамоты за любимое занятие – плетение гобелена. На начатом в замке она решила изобразить хозяина. Да и как не передать на картине такого удивительного графа, к тому же красавчика? Юноша не смущался таким вниманием – наоборот, с интересом посматривал, что у неё получается.
В дни учёбы Вера задалась вопросом:
- А почему ваши имена ничего не означают?
Она листала тетрадь Альбуса – ту, с которой он сам учился много лет назад. Сквозь высокие окна библиотеки лился солнечный свет и пересекал ковровые дорожки на каменном полу.
- Что? – Опешил Альбус.
- Ну, такой странный набор букв… вот у нас всё просто и понятно: Надежда, Веселина, Первуша…
- Наши тоже со смыслом, - улыбнулся граф. – Просто это слова на другом языке.
- Разве бывает другой язык?
- До воцарения первого Великого Кокатриса было множество языков, по одному в каждой общине. А потом, с формированием королевства, сложился удобный и простой язык для общения, а старомутантский остался. Сейчас он – прерогатива знати, ведь не все свитки переписаны.
- Преро… кто?
- Исключительное право. Не для всех.
- И ваши имена – на этом праязыке?
- На ветерисе, да.
Девушка рассмеялась.
- Если бы в каждой деревне сейчас был свой язык, торговцам пришлось бы знаками общаться!
- Площадь королевства не так уж велика, чтобы в каждом селении сформировалась отличная от других культура. К тому же все они связаны графским обществом, а графы много общаются между собой.
- А тогда как появилась вся та куча языков?
- Мне тоже интересно, - кивнул Альбус. – Но мы ничего не знаем о временах до Великого Хаоса, когда не было единого правителя над светлой стороной. И знаешь, что я думаю?
- Что?
- Планета больше Спутника, - он кивнул за окно, где над лесом поднимался край гигантского шара. – Может быть, наши предки тоже были оттуда?
- Ой, ты тоже думаешь, что на планете кто-то живёт?
- Живёт или жил… мы не можем узнать об этом наверняка.
Вера кивнула и снова углубилась в чтение. Альбус занялся своей книгой.
- Малуму идёт его имя, - проворчала девушка, наткнувшись на знакомое слово. – Он действительно само зло. А тебя нужно было назвать не так неопределённо.
- Разве слово «белый» такое неопределённое?
Вера подпёрла щёку кулаком. Белый цвет ассоциировался с рядом вещей – но снег холодный, облака далёкие, а маленькие белые соцветия, прячущиеся в лесу за оградой, слишком недоступны.
Всё это она и высказала графу. Он рассмеялся.
- С такой позиции действительно всё плохо. Но родители меня так назвали, потому что я был наивным. Чистый, светлый. Белый.
- Ну, так можно всех детей глупыми да наивными назвать. Они же ещё не знают жизнь достаточно.
- В три-пять лет характер уже проявляется.
- Но называют детей раньше.
- Люди – да. Но не мутанты.
Вера изумлённо уставилась на графа.
- Мутанты что, до трёх лет без имени живут?
- Конечно.
- А как их приходится звать или окликать?
- Как угодно. Сын, дочка… кроха. Может быть даже «эй, мелочь», - Альбус покраснел. – Просто… довелось услышать.
- То есть, Малум уже с детства невыносим, - покачала головой девушка. – Если даже родители решили его так назвать.
Она пробежала мыслями по известным ей мутантам, чтобы и их имена подвергнуть расшифровке.
- А что, у Чудища есть имя?
Это казалось странным. Монстр из леса – и вдруг с именем.
Но он не просто некий кошмар – он мутант. Хотя никто не видел его второго облика, все это знали. А вот Малума, перекинувшегося в жуткую, чёрную двухметровую тварь, видели не единожды. Гибкая, как кошка, похожая на волка, но с рядом шипов вдоль хребта, хвоста и головы. А страшные когти могли разодрать мышцы до кости. Графу нравилось калечить крестьян – да так и оставлять. Просто для острастки.
Вера взглянула на Альбуса и увидела, что тот изумлён.
- А… нет. Точнее, я не знаю. Может быть, и у Хранителя есть имя, но никто его не называл.
- У кого? – Не поняла девушка.
- Чудище - Хранитель леса. Не знала, что мы его так зовём?
- Скорее, лесной монстр, – пробурчала Вера. – От кого он там его хранит – от нас? Милое названьице, ничего не скажешь.
- Не столько от вас, сколько от бедствий. Пожары, наводнения… опять же, порядок поддерживает. В подробности я не вдавался, но без него было бы плохо.
- Не понимаю. Пожар и мы потушить способны.
Альбус пожал плечами.
- Всё, что я знаю – при нынешнем раскладе только он может заниматься проблемами леса.
Девушка подпёрла голову рукой. Ну конечно, это правитель так решил.
- А этот ваш Кокатрис? – Она тут же начала листать тетрадь. – Как его там звать?
- Магнус. А наследного принца – Иденс, - Альбус тоже склонился над тетрадью, с интересом поглядывая на Веру.
Та выгнула бровь, дойдя до нужного места.
- Скучновато. Всего лишь «великий» и «личность». Они очень гордятся своим положением, верно?
- Такое имя придаёт веса и подчёркивает статус, - заметил граф. – Это важно в иерархии, не даёт пошатнуться устоям.
- Серьёзно? – не поверила Вера. – Если бы Кокатриса назвали какой-нибудь «свиньёй», то его бы никто не стал слушаться?
- Смеялись бы за глаза, а это не способствует уважению. Но слушались, он ведь правитель. И всё же не стоит унижать будущего владыку нелепым именем.
- Расскажи про этого первого Кокатриса, - сдалась Вера. – По-прежнему не могу понять вашей преданности. Откуда пошла?
И Альбус с готовностью начал рассказ. Вот что в нём Вере нравилось: юноша глубоко переживал что бы то ни было, и его вдохновлённость окрыляла её саму.
- В последнем году старой эры – сейчас уже никто не знает, каким он был по счёту – на Спутнике случился катаклизм.
- А что, в книгах дата не написана? – Хитро уточнила девушка.
- Те, в которых было, утеряны как раз при катастрофе, - не смутился Альбус. – И поскольку хронику начали вести гораздо позже события, то там упоминаются лишь известные на тот момент факты. Спутник сотряс взрыв настолько мощный, что часть селений просто сдуло с него, а часть ушла под землю.
- И их можно откопать? – Загорелась Вера.
Юноша рассмеялся.
- Может быть. Никто не увлекается поиском остатков древней цивилизации.
- Ой, я бы поискала. Вещи много о чём могут рассказать.
- Так вот, мир после катаклизма пребывал в смятении. Начались конфликты между мутантами и людьми. Их осталось очень мало – тех и других – но ненависть была сильна. И тогда появился Великий Фортис. Никто не знал, откуда он пришёл – но его внутренняя сила, а также необычные для того времени возможности поразили всех.
- Очень подходящее имя, - вставила Вера, проверив перевод имени. Фортис – значит «сильный». – Это какие возможности?
- Ты знаешь, что Кокатрис и василиски взглядом могут обратить в камень?
- Торговцы рассказывали. Это что, правда?
- Именно так. Но василиски появились уже во времена правления пятого Кокатриса, пра-пра-пра-прадеда Великого Магнуса. Сама понимаешь, мутант с такой силой любого напугает, а обладателя и вовсе может превратить в монстра. Но Фортис направил свою энергию в созидательное русло. Он установил между народами перемирие, распределил обязанности. Все трудились в полях и охотились, строили жилища. И только постепенно началось расслоение общества.
- Мы были на равных? – Не поверила Вера. – А почему не люди начали править, интересно?
- Мутанты сильнее, а Кокатрисы знали, как править, - пожал плечами Альбус. – К тому же ведь не человек изначально помог ситуации. Все мутанты воспитаны на идее превосходства над людьми.
- Ты сам мутант, не забыл? – Фыркнула возмущённая Вера.
- Поэтому у меня есть шанс что-то исправить.
Договаривал Альбус под аккомпанемент стука в дверь. Собеседники обернулись и увидели Орлика, слугу при замке.
- Граф, к вам пожаловала леди Амарабилия.
Знакомое слово! Вера с любопытством начала листать тетрадь, а Альбус поднялся.
- Посиди здесь. Если я задержусь, ужин тебе подадут в комнату.
Девушка кивнула, не отвлекаясь от своего занятия. Уха коснулся цокот копыт, затем щелчок двери – и всё стихло. Только страницы продолжали шелестеть.
- Прелестная! – Наконец воскликнула девушка, найдя перевод.
Что за чудесное имя! Захотелось взглянуть на графиню. Конечно, Альбус не раз говорил, что мутанты в своём большинстве людей за разумных не считают – но ведь сам он был исключением. А графиня с таким именем не может быть холодна или зла.
Представилась юная, прекрасная единорожка. Девушка вскочила и подбежала к двери. Когда она шагнула в коридор, дежуривший у библиотеки слуга Молчан поинтересовался:
- Что-нибудь нужно?
- Нет, спасибо… - она прошла вдоль коридора и заозиралась. – То есть… а где граф с гостьей?
- Тебе нельзя к ним, - мужчина подошёл. – Лучше переждать в комнате.
- Да я только одним глазком посмотрю! Графинь я ещё не видела!
- Граф не велел…
Откуда-то снизу зазвучал высокий, звонкий голос. Некто говорил быстро и возмущённо. Вера поспешила к лестнице, а Молчан бросился за ней.
- Да подожди… что ты… нельзя мешать графам!
Он ухватил девушку за локоть в тот момент, когда взгляду Веры предстал зал. Там расположились в креслах Альбус – он сидел спиной к лестнице – и его гостья.
Она была почти такой, какой Вера её себе представляла. Юная, с нежной кожей и утончённым лицом. Золотые волосы – по сравнению с ней Альбус выглядел бледновато – были уложены в косы и заправлены в сеточку на затылке; рог перевивала голубая ленточка. На платье из белого шёлка по подолу, рукавам и вороту шёл узор из ракушек, а дополнял его широкий пояс, концы которого протянулись до колен. Из-под приподнятого подола выглядывали изящные копытца – даже меньше копыт Альбуса.
- Инакомыслие! – Возмущалась эта единорожка звонким голосом, сдержанно жестикулируя. – Расшатывание устоев! Ваша политика противоестественна. Я не собираюсь это терпеть!
- Но она касается только моих владений, - строго заметил Альбус.
- Ах, неужели? – Издевательски хмыкнула гостья. – Может, тогда наши крестьяне торговать друг с другом перестанут? Ваша идейная зараза распространяется. Равноправие между народами, какая чушь! Если вы не откажетесь от своих бредовых фантазий, встретимся на суде Великого Кокатриса.
Вера вспыхнула. Как эта единорожка смела так разговаривать с этим милым и внимательным графом?
- Вы! Да вы просто зашоренная дамочка! – Воскликнула девушка, вырываясь из рук настойчиво тянущего её обратно слуги и шагая вперёд. Альбус потрясённо обернулся. – Устои! Эти устои приобретённые, если вы вдруг с историей не знакомы! Вот Альбус понял, что мы не отличаемся, а вы – тоже считаете, что люди грязь под ногами?
- Вера, уйди! - Охнул юноша.
- Вот! – Воскликнула Амарабилия, простирая руку в сторону девушки. – Полюбуйтесь на свою работу. Раскрывает рот без разрешения, да ещё и возражать смеет! Что ж, если вам так нравится унижаться – ваше право. Но если у вас осталась ещё хоть капля власти над этими крестьянами – велите им молчать о ваших порядках. С кем вы ещё торгуете? Думаете, толки о равноправии им нравятся?
- Решение всё равно за Великим Кокатрисом, - мягко напомнил Альбус, однако его хвост тревожно дёрнулся.
- Решение покарать тех, кто взбунтуется против графов? – Вкрадчиво переспросила гостья. – Вы прикармливаете этих дармоедов, ласкаете. По вам возможный бунт не ударит. Вы совсем не думаете о других графах! Каков эгоист.
Плечи Альбуса поникли. Графиня торжествующе выпрямилась.
- Вы выставляете виноватым его? – Воскликнула Вера. – Это вы притесняете людей! И если бы мы взбунтовались, вы бы получили по заслугам!
- Вера! – Альбус обернулся с осуждающим взглядом. – Иди в комнату!
Молчан поспешно потянул девушку наверх:
- Что ты говоришь! Ты ведь хуже делаешь!
- Не имею желания больше находиться в этом бардаке, - Амарабилия встала, и вся сцена скрылась для Веры за углом. – Прощайте. И хорошенько обдумайте мои слова.
- Сейчас должны подать ужин, - Молчан подтолкнул девушку в другую сторону.
Та обернулась. Кольнула совесть: она сделала хуже! Но ведь она помочь хотела. Эта графиня неправа!
- Я… я сейчас. Всё равно она ушла.
Слуга не стал препятствовать, и девушка тихо спустилась по лестнице. Альбус по-прежнему сидел в кресле, только не прямо, а устало, будто растерял все силы. Рукой он подпёр лоб.
- Ох уж эта графиня! Вроде единорожка – но как Малум, честное слово! – Всплеснула руками девушка.
Граф не отреагировал, и ей стало совсем совестно. Вера притихла. Она немного постояла, глядя на Альбуса – того одолевали невесёлые раздумья. Расстроился.
- Альбус, - наконец виновато проговорила девушка. – Я тебе встречу испортила, да? Прости, пожалуйста.
Единорог встрепенулся и поднял рассеянный взгляд.
- Что?.. нет, что ты. Просто… она права.
Вера быстро подошла и опустилась в соседнее кресло.
- Что?
- Я действительно выгляжу ненормальным в таком консервативном обществе. Нет, свои идеалы я предавать не хочу – но как же горько, что ситуацию не переломить. Великий ведь тоже смеётся надо мной.
- И он туда же? – Возмутилась девушка. – Да ты тут единственный здравомыслящий!
- Что это даёт, - Альбус грустно улыбнулся. – Кроме любви моих подданных. Это приятно, но и только. Хочется большего – счастья и мира для всех.
- Вот был бы ты Кокатрисом, - пожала плечами Вера.
Мечты. Им не дано осуществиться – как крестьянка, она признавала поражение и необходимость подстраиваться.
Альбус неожиданно рассмеялся.
- Извини. Глупо унывать, когда у Великого такой хороший наследник.
- Чем он хорош?
- Так это он разрешил крестьянам торговать между селениями. Понимаешь? Ослабил жёсткий закон. И я тешу себя надеждой, что когда он взойдёт на престол, моя мечта – хоть часть её – осуществится. Иденс вовсе не консервативен.
- Я не знала. Ты с ним встречался?
- Пару раз во дворце. Он вечно занят какими-то идеями, но готов выслушать новые мысли.
- Ну если ты в нём уверен – остаётся пожелать, чтобы власть скорее сменилась. Мне тоже надоело положение вещей. Здесь я ем досыта, сплю в мягкой постели, я спокойна. А дома всё наоборот – из-за этого жестокого Малума. Может, Иденс его приструнит? – Тут она задумалась. – А может, он прямо сейчас изменит законы?
- Он только принц, - покачал головой Альбус. – Только правящий Кокатрис может беспрепятственно менять законы. Не знаю, как Иденсу это-то удалось провернуть.
- А, чтоб ты сдох, Магнус. Вместе с Малумом, - в досаде сказала Вера.
- Вера! – В ужасе воскликнул граф. – Не говори так! Он наш правитель, каким бы ни был!
- Но ты сам говорил, что он заноза и препятствие Иденсу!
- Я всего лишь рассказал, какова политическая обстановка! Больше не смей так высказываться.
Альбус рассердился. Вера впервые его таким видела: нахмуренным и непреклонным. Она вздохнула и примирительно подняла ладони.
- Ладно, извини. Больше ни слова о Кокатрисах. Но Малума я ругать не перестану.
***
После трёх недель жизни взаперти Вера отчаянно заскучала. И торговцы всё не ехали.
- Альбус, - осторожно сказала она утром, когда граф заглянул справиться о её здоровье. – А можно мне погулять за воротами?
Ей так хотелось вдохнуть свежего воздуха, пробежаться по лугу, пестрящему цветами. Лето ведь – а она заперта в каменных стенах!
- Извини, сегодня у меня дела, - качнул головой Альбус. – А твой выход мне надо проконтролировать самому.
- Ну так возьми меня в поездку! Буду делать всё, что скажешь!
- Но сегодня я работаю в кабинете, - уточнил юноша. – Нужно привести в порядок бумаги. Скоро подтянутся обозы с данью, и если я сейчас не разберу дела, потом их будет больше.
- Вот вечно ты в делах, - Вера сердито подпёрла голову кулаком.
Альбус улыбнулся.
- Я же граф. За пять деревень отвечаю всё-таки.
- Ну а мне чем заняться? Хочешь, тебе помогу?
- Тебе-то нечем заняться? – Рассмеялся юноша. – Начни ещё гобелен, шерсти полно. Или почитай исторические свитки. Знания ещё никому не вредили.
Девушка вздохнула.
- А когда погулять можно будет?
- На этой неделе точно, - успокоил юноша. – Ну, пойду я.
Когда он вышел, девушка огляделась. А потом решила, что можно и почитать – вдруг найдёт какую-то лазейку, где закон Кокатриса неправ, а потом Альбус ткнёт носом правителя: мол, теперь-то ты позволишь людям охотиться.
Она вскочила и выбежала в коридор. И тут же чуть не наткнулась на выставленную руку Милана, который дежурил у комнаты.
- Я в порядке. Мне нужно в библиотеку!
- Ну, пойдём, - пожал плечами стражник.
Однако в библиотеке девушка замешкалась, разглядывая полки с надписями. Что именно читать? Неужели всю эту кучу бумаг, которыми забит целый шкаф от пола до потолка – и всё о правлении Магнуса?
Но ведь он издал несправедливый закон. Значит, придётся осилить всё это.
Она вытащила несколько свитков наугад, и с этой грудой под мышкой отправилась обратно в комнату, сопровождаемая Миланом. По пути она увидела поднимающегося на этаж Орлика.
- Доброе утро! – Вера весело махнула рукой.
И тут же ударилась обо что-то мягкое. Рухнув на пол, она ошарашено уставилась перед собой. Свитки раскатились, и один остановился возле сидящего напротив мутанта. Он выглядел подростком, с совсем ещё детским лицом. Из-под оранжевых панталон выглядывали заячьи лапки, а из русой шевелюры до плеч торчали заячьи уши!
- Су-граф, простите! – Охнул Орлик и поспешно помог подняться этому зайчику. – Вера, смотреть надо, куда идёшь!
- Нет-нет, это я виноват, - смутился подросток и наклонился поднять свиток. – Ты не ушиблась?
Его вторая ладонь протянулась к Вере. Та невольно приняла помощь.
- Не нужно беспокоиться, она сама соберёт, - Орлик, казалось, был напуган, будто явилась Амарабилия. – Вам сюда.
Он постучал в дверь рядом. Откликнулся Альбус. Девушка проводила взглядом зайчика, которому почтительно распахнул дверь стражник, и краем глаза заметила, что Орлик смотрит на неё неодобрительно. Но она и не подумала возмутиться. Потому что увидела на спине гостя два пятнистых крыла, а ниже – такой же хвостик из перьев.
Вера живо вспомнила разговор с Лаской в первый вечер, как появилась здесь, и похолодела.
«Да это же сквадер! Из этих подлых мутантов, которые прикидываются дичью, чтобы охотиться на людей! Это тот самый, который не хочет лечить своих крестьян?».
Почему-то думалось, что это именно он. Только осознал, что без людей податей не будет, и пришёл униженно просить Альбуса о помощи.
«Ну, так ему и надо», - Вера презрительно фыркнула и забрала у Милана подобранные им с пола свитки.
Когда Альбусу доложили, что прибыл су-граф Прилесья, он был озадачен. Неужели Вентус передумал и послал сына, чтобы тот просил о помощи? Юноша понимал – да и кто из графов не поймёт – чего Вентус хотел добиться своим бездействием во время эпидемии. Хитрый ход, когда ты остаёшься без деревень, и тебе отдают пару-тройку новых. Вот только не глупо ли думать, что Кокатрис разрешит Амарабилии вернуть больше одной? Очевидно, Вентус и сам пришёл к тому же умозаключению.
Су-графа Прилесья Альбус, однако, совсем не помнил. Хотя ему за десять – дети в таком возрасте уже сопровождают родителей на празднествах и собраниях во дворце Кокатриса и дружеских визитах в другие графства.
Пока Альбус пытался вспомнить, кто же это к нему пожаловал, в дверь постучали. Граф со вздохом отложил бумаги.
- Войдите.
Дверь открылась, и на пороге появился трогательно-хрупкий подросток с робким взглядом раскосых глаз. Его заячьи уши дёрнулись и тут же втянулись в голову. Вопиющее нарушение этикета – отклонение от стандарта внешности! Сквадер вовремя это исправил, но Альбус невольно напрягся: это что, завуалированная демонстрация пренебрежения? От Вентуса такого стоит ждать: наверняка сын пошёл в него.
- Добрый день, - ломающимся мальчишеским голосом проговорил гость.
Дверь за его спиной закрылась. Альбус указал на стул у своего стола, внимательно приглядываясь к су-графу. Тот чересчур поспешно подошёл и, помедлив, поклонился. Потом сел. Вид у него был встревоженный, будто его здесь всё пугало. Подросток в упор уставился на графа то ли с мольбой, то ли с надеждой. И вдруг Альбус вспомнил.
Ну конечно, они виделись во дворце Кокатриса месяц назад! Дёрганый маленький сквадер. Который от малейшего толчка терял контроль над формой.
«Кажется, Вентус вырастил невротика, - с некоторым облегчением подумал Альбус. – Не стоит ждать подвоха».
Юноша приветливо улыбнулся гостю.
- Напомни, как тебя?
- Умбра, граф.
«Тень», ну конечно. Какое имя ещё можно дать неприметному тихому мальчику?
- Итак, ты пришёл по поводу..?
- В нашей деревне эпидемия, - Умбра поёрзал на стуле. – Если людей не вылечить, мы останемся без подданных.
- Тебя это так волнует? Твой отец не хочет ничего предпринимать.
- Да, но, - Умбра вскинул опущенный было взгляд на собеседника. – Говорят, вы любите людей.
- Я не могу распоряжаться чужими крестьянами, - уточнил Альбус.
Он почувствовал разочарование: выходит, Вентус не изменил решения. А без его согласия Альбус не мог коснуться ни одного из его подданных.
- То есть да?
На этот раз взгляд Умбры был странно смелым.
- А ты, я полагаю, тоже, - усмехнулся граф, не решаясь дать прямой ответ.
Чего добивался этот мальчик? Отношение Альбуса к людям всем известно, да и на одном отношении не выедешь. Мог ли сын Вентуса посмотреть на людей не как на инструменты?
- Значит, да, - понял Умбра. – Тогда вы поможете? Болезнь очень суровая, я столько могил за один раз никогда не видел!
- Умбра, я понимаю, - Альбус поднял руку, призывая к тишине. – Но пока твой отец не даст собственного согласия на лечение, я и пальцем не могу тронуть ваших крестьян.
- А если бы его не было?
Граф опешил.
- Умбра…
- Ну если бы графом был я – вы бы согласились?
- Ты знаешь правила?
- Да, - подросток с горячностью кивнул; его робости как не бывало. – Только граф может решать за своих крестьян. И если бы я решал за крестьян, вы бы согласились?
- Да, но ведь твой отец ещё правит, - строго поправил Альбус.
- Так неважно, - Умбра вскочил и оперся о стол, его глаза загорелись энтузиазмом. – Су-граф тоже может решать в определённых случаях. Я вам заплачу!
- З…заплатишь? – Не понял Альбус.
- Найму в качестве врача. Ведь нанимают же лекарей скоту, если собственные не справляются. Для этого не нужно разрешение графа. А вы будете действовать как нанятый лекарь, и отец не сможет вас прогнать!
Какое смелое заявление. Если бы Альбус не любил людей, он бы поинтересовался: а не охамел ли маленький сквадер, пытаясь нанять графа? Но ведь Умбра предложил лазейку – просто принёс решение проблемы на золотом подносе! Как не ухватиться?
- А ты толковый мальчик, - восхитился Альбус.
Умбра просиял, и из его головы вытянулись заячьи уши. Под волосами до плеч не было видно, что происходит с заострёнными мутантскими, но Альбус и так знал: сейчас они должны были исчезнуть.
- Тогда подпишем договор?
- Подпишем. Уши спрячь.
Сквадер покраснел и втянул уши обратно.
- Простите.
Альбус добродушно усмехнулся, доставая чистый лист бумаги. Ему начинал нравиться этот мальчуган.
***
Во дворце Кокатриса хранились редкие издания старых свитков. Как приближённый к правителям, Малум имел доступ и к дворцовой библиотеке. Там он и задержался допоздна.
Шагая по коридорам, где на стенах уже пылали факелы, оттеняя светлую ночь за окнами, чупакабра услышал приглушённые голоса из кабинета Великого Кокатриса. Великан немедленно заинтересовался, что случилось: он уловил раздражение в голосе правителя.
У приоткрытой двери никого не было: все слуги испарились. Конечно: кому захочется быть поблизости, когда Магнус в дурном настроении? Чупакабра взялся за дверную ручку, но услышав, о чём говорят, замер.
- …потому что ты меня нее слышишь! – В голосе Иденса сквозили злость и отчаяние.
- А сам-то ты слышишь, что тебе говорят? Мироздание, мне достался безмозглый сын!
Малум тихо отпустил дверную ручку. Снова что-то произошло – правитель не стал бы ругаться по поводу старых обид. Помнил – но молчал.
- А как насчёт косного отца? – Выкрикнул Иденс. – Твоя политика – людоедская!
- Историю лучше учил бы!
- У нас было равноправие! При Фортисе!
- Довольно! Я смотрю, Малум совсем не справляется. И это после того как я отдал ему владения отца, не стал наказывать за грехи родителя. Вот мягкость, которую не следовало допускать!
- Что ты говоришь? – Испуганно воскликнул Иденс.
Чупакабра до боли вцепился в косяк. Зачем Магнус это вспомнил? Малум не был причастен к тому, что сотворил его отец. Не он, воспользовавшись войной, наживался на тогда ещё доступном лесе. Не он науськал людей на Хранителя, что почти привело к экологической катастрофе.
Что же, теперь только из-за выходок подростка, не вполне понимающего жизнь, надо покарать того, кто тебе верен? А как же все годы безупречной службы?
- Что слышал! – Прошипел Великий. – Мне надоела вся эта ситуация. И я скорее найду своего брата или сестру и отдам трон их детям. Ты не будешь правителем, понял? А теперь убирайся в свою комнату! Завтра я и с Малумом потолкую.
- Это глупо! Где ты найдёшь родню?
- Иденс. Заткнись.
- Это несправедливо!
Малум развернулся и поспешил прочь. Не хотелось попадаться владыке на глаза сейчас – это самое опасное время. Чупакабра убеждал себя, что Магнус остынет, что передумает. Что отец и сын снова придут пусть к хрупкому, но миру.
А если нет? Этой возможности не стоило исключать. Магнус упрям и бескомпромиссен. Малум легко мог попасть в опалу. И самым мягким приговором будет ссылка на сумеречную сторону Спутника. Серая, голая равнина с редкой растительностью, никаких подданных – жалкое существование на грани выживания.
В груди росли досада и ярость. К чему верность, если она приводит к такому?
Глава 7 - http://proza.ru/2021/11/21/786