Весна, весна, начало мая! Открыть новый сезон решили походом из Архыза в Теберду. Даже собственно не из Архыза, а от САО АН СССР, что находилась на горе Пастухова в Ужумском хребте. Для тех, кто не представляет себе, что это за человек, чьим именем назван географический объект, кратко сообщаю – Андрей Васильевич Пастухов (1860-1899) был военным топографом, выдающимся ученым и первооткрывателем-исследователем Кавказа, первым русским альпинистом. Желающие узнать о нём больше, могут обратиться к интернету. А мой рассказ несколько о другом.
На хребет Ужум собрались забраться по-хитрому, из Ставрополя при помощи автобуса прямиком к парадному входу в обсерваторию. Потом быстрый спуск в долину реки Марухи через урочище Нарат – Эшик и первая ночевка внизу на уютных полянах соснового леса.
«Прямиком хотите? Фигушки вам!» – со злорадством проскрипел слой гололёда, комфортно разлёгшись на крутых поворотах асфальтового серпантина, ведущего к САО. Пришлось выгружаться, не проехав и полкилометра, вьючиться и около двух часов перемещаться к началу маршрута на одиннадцатом номере, на ногах, то есть.
«Ну, это мы ещё посмотрим, где вы будете ночевать!» – ехидно хихикнула молочная мгла тумана, поглощая первую тургруппу из инженеров СКБ под руководством моего товарища Серёги Минченко, будущего моряка торгового флота. Спустя десяток минут, аккуратно ступая в снежные лунки, оставленные минченковцами, вышли и мы – команда студентов-медиков, у которых я второй год был тренером-почасовиком и одновременно старшиной похода. Мне помогали четверо ветеранов секции, ставшими такими после участия в прошлогодней майской туриаде.
Через полчаса чуть левее от проложенного следа на снегу увидели два слова. Огромными буквами было написано «ВИТЯ ПРИВЕТ!!!», явно адресованными мне, это бодрило и придавало уверенности в том, что идём туда, куда надо. Прошло ещё полчаса и сквозь туманную проседь выступили очертания двух невысоких строений, возле которых суетились подопечные Серёги. Вблизи это оказалось дощатыми сарайчиками, запертыми на щеколды с висячими замочками. Запоры были чисто символическими, лишь бы двери ветром не открывались. Пара профессиональных движений клювиком ледоруба и входы «гостеприимно» распахнулись. Внутри было относительно чисто и сухо, вдоль стен стояли какие-то заколоченные ящики. Порывистый ветер со снегом однозначно советовал – ночевать здесь!
Распаковались и стали застилать пол полиэтиленом под коврики – спальники. Я взял котелки и вышел наружу – набрать снега, чтобы натопить воды. Плотно затрамбовав посуду, разогнулся, поднял голову и охнул! Сквозь прореху в тумане чётко прорисовался купол той самой обсерватории, от которой мы больше часа тому назад ушли в чисто поле! С этим «открытием» вломился в сарайчик, народ вначале не поверил, каждый посчитал необходимым узреть истину своими глазами. В срочном порядке смотали удочки. Кое как присобачили на место запоры и уже в сумерках пошли искать другую жилплощадь, подальше от этого места, где могут оказаться злыми не только собаки!
Приют нашли в неглубокой ложбине, поросшей берёзовым криволесьем. Начались настоящая бивачная работа без всякой там халявы. Ужинали в палатках, стараясь не облить похлёбкой себя или соседа. Снаружи то усиливался, то стихал ветер, обсыпая скаты палаток снежной крупой. Ночлег оказался некомфортным, из-за спешки уклоны площадок должным образом не выровняли, и вся ночь прошла в постоянном сползании её обитателей в нижние углы палаток. Придавленные неудачники начинали барахтаться, компаньоны, оказавшиеся сверху, после ряда телодвижений, отдалённо напоминавших позы камасутры, отползали на свои места, тишина воцарялась, но ненадолго, а потом всё начиналось снова! В каком «отеле» ночевали минченковцы, оставалось только догадываться.
Пасмурное утро оптимизма не внушало. Посоветовавшись с ветеранским составом команды, решили устроить новичкам перед завтраком посвящение в туристы. В кратком выступлении было отмечено их достойное поведение под натиском непогоды и доведено до сведения, что вчерашнее это ещё цветочки. Сглаживая некоторую остроту обещанных испытаний прозвучало философское: «Нет трудностей, не о чем будет вспоминать». На свет появилась бутылка шампанского и пакет халвы, смешанной с горчицей. Новобранцы целовали ледоруб, поглощали глоток пенного напитка, с неопределённым выражением лица закусывали кусочком сладко-горькой смеси и тут же им вручали значок и удостоверение Туриста СССР! Всё было сделано правильно, поднятие боевого духа и выход на маршрут состоялись на мажорной ноте! Надо было видеть, с каким чувствами молодёжь прикалывала себе значки!
Чуть приоткрытая палатка
Со стрелкой компаса над ней.
Значок на маленькой булавке –
Свидетель юности моей.
Кавказ, Архызская турбаза,
Рюкзак, инструктор и поход,
Строка короткая в приказе –
Назвать туристом, сдан зачёт!
Потом вершины, перевалы
С друзьями брали мы не раз.
В свою игру всегда играли
На восхождениях в горах.
Года порою память вьюжат,
Ведь столько лет уже прошло…
«Турист Советского Союза» –
Дороже знака нет его!
Весь день добирались до широкой поляны на границе леса, откуда наутро, вернее в ночь, собрались на радиалку к Марухскому перевалу. В пути вышли к «Чёртовой мельнице» – узкому скалистому каньону с бурлящим потоком и несколькими огромными соснами, растущими у самых краёв глубокой щели. Впечатляющее зрелище завораживало и даже заставляло немного робеть. После каньона увидели лагерь минченковцев, расположившийся вдоль тропки на другом берегу. Шум реки затруднял общение, ограничились приветственным размахиванием рук.
Заправив желудки ещё вечера сваренной гречкой с запахом тушёнки в третьем часу суток с перекусом в рюкзаках двинулись в путь, подсвечивая себе фонариками. Присматривать за лагерем остался «ветеран», если так можно было назвать восемнадцатилетнего парнишку. Ему наказали заготовить дров для костра и прогонять непрошенных гостей, чьи следы когтистых лап неоднократно попадались на глаза.
Возле урочища, носившего название Медвежья пасть, на снегу опять увидели характерные следы медведей, а на проталинах нашли зелёные стрелки медвежьего лука. Столько интересных однокорневых слов сразу собралось в одном месте! Животного мир с его «автографами», вполне съедобная растительность со вкусом чеснока и, наконец, топонимика! Вот только натурального мёда не хватало! Зато нагнали минченковцев. Они шли с полной выкладкой, собираясь ночевать вечером у начала подъёма на Халегу.
Снежный покров держал хорошо, почти никто не проваливался. Стало светать и первые лучи солнца осветили нас на подходе к остроконечной пирамиде со звездой, наполовину утонувшей в снегу. С большим трудом из-под него раскопали несколько камней, в которых закрепили принесённый с собой красный флаг. На перевале было ещё несколько команд. Когда все собрались рядом с памятником, выступил Эдуард Фогилев – начальник Ставропольской краевой спасслужбы. Именно он был инициатором и одним из первых руководителей традиционной Марухиады – майского похода по местам боевой славы. Алексеич, как уважительно звали знающие его люди, коротко рассказал о событиях, происшедших на перевале во время войны и призвал помнить о тех, кто сражался здесь не щадя живота своего. Есть такая книга «Тайна Марухского ледника», но это одно – прочесть её и совсем другое, наяву увидеть суровое место, где это всё когда-то случилось. Нетрудно понять те чувства, охватившие участников восхождения на перевал. После минуты молчания начался спуск в долину...
Назад, хотя и вниз, шлось труднее. Снег раскис и там, где утром он был подобен асфальту, ноги теперь проваливались выше колена. Даже скатываться с пригорков не удавалось, сразу же тонули в снежной каше! Земная твердь появилась только вблизи от лагеря. Дежурный радостно встретил нас, успел соскучиться. Освежеванных медвежьих туш мы не увидели, зато жарко горел костёр и было немало натаскано того, что могло гореть. Топлива хватило до позднего вечера. Вокруг огня на всех пеньках и ветках словно грибы после дождя появились носки и ботинки, промокшие, как говорится, до состояния вдрызг. Окинув взглядом представшую картину, напомнил об опасности сушки обуви в непосредственной близости у открытого огня. Если даже ботинки незадачливого владельца и не обгорели, то пересушенные «сапоги скороходы» скукоживались до такого состояния, что проще всего, чтобы их надеть, надо было вырезать носы. Превратить, так сказать, в босоножки!
Там, где костёр у палатки горит,
Бросил ботинки турист посушить…
Ужин умявши, про обувь забыл –
Утром по снегу в носках уходил.
Ещё задолго до похода новичков теоретически просветили как можно на себе сушить мокрые носки. Для некоторых такая дегидратация предстала откровением. Как это так, перед сном, когда всё тело просит покоя, будоражить его прохладно-влажных носками, уложенными на голый низ живота! Оказалось – вполне! Вначале ощущение было не из самых приятных, но привыкание наставало быстро, а к утру носочки просыхали и первые мгновения даже радовали теплом кончики пальцев! Практика подтвердила теорию и когда один из бывалых подбросил байку о том, как он за ночь сумел высушить выстиранную вечером футболку, ему поверили! Тем более, что комплекция обладателя столь мощной «сушилки» соответствовала габаритам многовентиляторной сплит-системы, установленной в помещении какого-либо концертного зала.
Испытавшие на себе все «прелести» раскисшего снега новички после побудки собрались на удивление быстро и ещё быстрее расправились с завтраком, приготовленным с вечера. Около пяти утра, вдоль быстро набирающей высоту саблеобразной кромки леса, цепочка туристов потянулась на штурм Хадюки. Той самой Хадюки, где сегодняшние ветераны в прошлом году больше трёх часов преодолевали «горизонтальный» километр плато под перевалом, проваливаясь, как говорится, по самые уши! Солнце не успело создать какие-либо проблемы, мы уже уверенно спускались по усыпанной хвоей лесной тропе.
В одном из сосняков на берегу Аксаута встали лагерем, место выбрали отличное. Ровные площадки, близкий подход к чистому ручью, удобное место для ямы под мусор и, простите за прозу жизни – оборудования укромных ниш с указателями «М» и «Ж». Завтра по плану днёвка, требования к благоустройству и экологии более, чем актуальны! Ближе к вечеру подошли минченковцы, они благополучно спустились с Халеги. Впереди у обеих команд последний перевал – Муху.
Отцы-командиры сошлись для обсуждения плана совместного выхода на финишную прямую к автовокзалу в Теберде. Вот где он в городе находился, они знали, а где здесь перевал, с которого начинается эта самая прямая? Во встречных взглядах отразилось удивление, смешанное с некоторой долей беспокойства – как же так могло случиться? Никто никогда до этого не поднимался из Аксаутской долины к Муху, а о новобранцах и говорить было нечего! Что делать? Ответ один – идти в разведку!
Утром я и Серёга, оставив остальных отдыхать и наслаждаться видами горной природы, за полтора часа прискакали рысцой по конгломератно-грунтовой дороге, повторявшей изгибы русла реки, к полузаброшенному посёлку Красный Карачай. Встреченный по пути пастух-абориген рассказал про мост, за которым нужно искать тропу, ведущую в узкий распадок с каньоном, а дальше увидите сами!
Что стоило для двух молодых лосей несколько километров дороги, щелястый мост, поляна, заросшая полутораметровым высохшим репьём, густой соснячок, сквозь который не разберёшь, что за ним спряталось, заболоченная низина и широкий ручей, который пришлось форсировать дважды, сначала туда, потом обратно, когда стало ясно, что туда это не то, куда надо? Но вход в каньон мы всё-таки нашли!
Узкая створка между высокими скальными стенами, под ногами отполированные до блеска ботинками туристов и копытами крупной рогатой скотины каменные плиты и бурная Марка, через которую трижды переходили с берега на берег по мостикам из досок и жердей. Набрав некоторую высоту, выскочили к началу широкой долины, которую справа и слева окаймлял сосновый лес, уходивший к невидимому за ним горизонту. Нам нужно было налево, но где находился поворот? Хорошо набитая тропа вела прямо, как бы приглашая следовать за ней, и мы пошли…
Около часа или немногим больше прошло, когда тропа скрылась под толстым слоем снега, а глазам предстал просторный цирк, окаймлённый острыми зубцами скал. Сколько-нибудь похожего на пастуший перевал взгляд не находил, скорее всего коровы на таком рельефе должны были быть альпинистами! Сообразив это, мы пошагали обратно, тщательно вглядываясь в каждую ложбинку, ведущую направо вверх. Только в самом конце долины, рядом с каньоном увидели идущую из леса гуськом группу людей. Но они пошли не к каньону, а свернули вверх по течению реки, где оказалась переправа по бревну, которую мы тоже не заметили! Столько открытий сразу! Стало ясно, что где-то за тем лесом, откуда появилась неизвестная команда находилась наша цель – Муху!
Назад возвращались уже не бегом, шли и посмеивались сами над собой – сколько усилий было потрачено, чтобы найти такой неказистый перевальчик! Он летом вообще категории не имел! Однако урок состоялся и вывод для себя извлекли. Сложные перевалы трудно ходить, простые – искать! Прям афоризм получился! Его справедливость сомнению не подлежала, сколько раз приходилось меж трёх дырок в перевальном гребне метаться в поисках нужной!
Подъём на перевал оказался нудным тягуном, начинавшимся от верхней кромки леса. Спуск был неприветлив, снежное плато успело прогреться под солнцем до той самой кондиции, когда жизнь уже не казалась намазанной мёдом! Заночевали на левом берегу Мухинки чуть выше капитального моста через неё.
Всё, что располагалось на правом берегу, было территорией заповедника, в который без пропуска лучше не соваться. На заседании МКК при выпуске на маршруты всех убедительно предупреждали о возможных проблемах при встрече с серьёзными дядями с карабинами за плечами и бланками протоколов в кожаных планшетах на боку. Мы и не совались, а в город вышли грязной и местами заболоченной тропой по левому берегу. Отмылись в той же самой Мухинке, переоделись в цивильное и совершили последний переход к автовокзалу на двухчасовой автобус, уходящему в Ставрополь.
Остаётся только добавить, что почти все новички через пару месяцев снова попали в горы, теперь уже на летнюю двойку. Никто «за хобот» их туда не тянул, сами пошли. Бациллы горного туризма весьма заразительны и живучи!
Фото автора. На Марухском перевале. Второй справа Э.А.Фогилев