Начнём с малого.
С маленьких.
С крошечек.
Некоторые Примы российского фигурного катания начинали с одиночного и в районе 15-17 лет переходили в катание с партнёром.
Это, скажем так, грубая схема.
И гложет меня мыслишка: а может иные обижаются на Этери, за то что не появилась на их горизонте в детстве, там и тогда, где и когда они были таки девочками одиночницами?
Может быть именно это было глубинным подсознательным мотивом для отрицания, для неприятия в целом?
Где ты была тогда?
Почему не родилась вовремя?
Почему из-за твоего отсутствия мне пришлось свой талант делить ещё с кем-то?
Женская психология очень сильно отличается от мужского примитивизма. С одной стороны мотивы женщин ясны, прозрачны, чисты как ходы Пола Морфи в его лучших партиях. Вообще если сравнивать Женщин и Мужчин то наиболее ярко их противоположность выражают Александр Алёхин и Хосе Рауль Капабланка.
Капабланка это полное отсутствие неясностей, чистота линий, чёткость замыслов. Алёхин - это непрерывная крутёжка в осложнениях, в которых «чёрт ногу сломает».
Так вот Женский интеллект это сила, ясность, чистота, прозрачность мысли и запредельная краткость любых маршрутов. Женщина практически мгновенно находит решение любой головоломной задачи в жизни.
И потому мотивация и отношение женщины к женщине всегда запредельно просты, ясны и недвусмысленны.
Женщины абсолютно предсказуемы в своих речах, поступках и восприятиях.
Если Женщина смеётся, значит она только что проиграла серьёзный разговор.
Если Женщина плачет, значит она считает далеко и точно совершенно жуткие варианты мести.
Женщина не прощает женщине ни одной своей слезы, ни одного своего поражения, ни одного неудачно сказанного слова.
И если Бестемьянова критикует Тутберидзе, причем публично, понимая, что её слова разойдутся быстрее скорости света как раз по всему свету, то за этим стоит что-то такое глубинное, и в то же время однозначное, простое и предельно ясное, что «к бабке не ходи»!
Для меня ситуация сложнейшая.
Например и Ирина Роднина, и Наталья Бестемьянова были для меня в своё время абсолютно непререкаемыми авторитетами. Это были мои внутренние кумиры. Мои точки отсчета. Мои нравственные ориентиры.
Как Плисецкая и Уланова в балете.
Как Любовь Орлова на киноэкране.
Это был для меня своеобразный Сонм Олимпийских богинь.
И вот к ним на Олимп спустилась Этери в своём истинном виде. Такая, какая она есть на самом деле, в сверкающих доспехах, с огненным взором, карающими мечами и стрелами и с великими крыльями за спиной.
Я ждал, что другие Богини отнесутся к спустившейся вместе с Фебом в мощном вулкане солнечного света с должным уважением и почтением. Но тут началось нечто такое, что я проснулся. На дворе стоял две тысячи двадцать первый год.
Олимпийские богини закончились! Все, кроме одной.