Вот именно, глагол Божий утоляет глад души человеческой. И словом жечь сердца людей. Все пишу специально без кавычек, стала избегать как многословие, так и «многозначие».
Сейчас утро и крупит мелкий снег, а вчера ноябрьская темень загнала под одеяло. Думается однако в такие вечера. Многим нужно это божье слово, которое поможет, а как же иначе? Я его представляю как росточек, всего лишь один, жиденький, тоненький, но упрямо тянущийся вверх, в поисках света.
Наш мозг устал от перепроизводства жареных фактов и новостей. И от бесконечного потока «полезной» информации. Все учат, вдалбливают, впихивают, всучивают и требуют лайков, подписок, совсем распальцевались! Я так и вижу огромные пальцы вверх, сюда же колокола присобачили. Какое-то вымогательство дикарей, ей богу.
Может, это графическое заклятие. Как словесная матерщина – она же тоже из древней магии, из заклятий.
На чистом белом русском и нерусском севере заклятия практиковали всегда. Только использовали другой язык. Калевальский размер остался на века. Нет исконного эпоса как литературного произведения, а остались мелодия и обычаи.
Заговоры писали на бересте, с их помощью ворожили знахари и знахарки. Это было время действующей магии и реальной помощи близким.
Кто должен был помогать или лечить, спасать? Тот, у кого были силы. А откуда силы? Вот я написала статью
Яркая личность или от Бога ветром надуло
Православная церковь уже давно внесла ижорскую бывшую крепостную Параскеву Никитичну Никитину, известную как Ларин Параске, в официальный регистр святых. День памяти объявлен 3 января (день смерти Параске) и упоминается она церковью как Святая блаженная старица Параскева. Возведена в ранг святых как покровительница всех матерей – подвижниц. Разрешено писать иконы с ее ликом, но нельзя изображать кантеле или пастуший рожок, так как статус рунопевицы церковью не признается.
Помимо огромного количества духовных стихов Ларин Параске (артистический псевдоним) оставила наследие из плачей и заклинаний. Православная церковь так же не признает подобную крестьянскую магию, но разрешает считать духовные стихи Параскевы Никитиной вкладом в религиозное служение. Финская православная церковь составила житие Святой старицы, в котором рассказывается о мытарствах Параске. Она подростком осталась сиротой, но помогала всем обездоленным и спасла за всю свою жизнь (семьдесят один год) больше пятидесяти отверженных детей.
Ижорская женщина ходила пешком в Санкт-Петербург из деревни Васкела (Всеволожский район Ленобласти) и забирала сирот, обреченных на смерть. Будучи многодетной матерью (родила девятерых, только трое дожили до взрослого возраста) кормила своим грудным молоком и чужих. Муж ее, калека, был старше на восемнадцать лет. На плечах сильной Параске лежало все крестьянское хозяйство, своя семья и десятки обделенных, которых она вытягивала, как могла.
Была крещеной в православной церкви, но принадлежала древнему племени ижор и воспитывалась в родном краю в духе калевальских сказаний, практиковала и сама магию. Православная церковь оценила талант простой женщины и силу слова, направленную к Богу. Пастыри считали, что глагол Божий утоляет глад души человеческой.
Глубоко верующая Параскева использовала языческие мотивы заклинаний, плачей наряду с духовными стихами в том числе и собственного сочинения. Вот только один пример. На северном диалекте ижорского языка, близкого восточному карело-финскому, ее «лойтсу», заговор, звучит так: “Mika vetta suuhun, se vereks! Jeesuksen veri punainen, Maarian makia maito”.
Я перевела так: «Вода для жаждущего да станет его кровью! Кровь Христа красная, молоко матери Божьей сладЕнько». Возможно, крещеная Параскева слышала проповедников в церкви, когда они вопрошали к пастве: «Разве не отличается красная кровь от белого молока?» Но в ее крестьянском мифологическом сознании конкретные магические действия – когда колдуньи смешивали охру, красную краску, с грудным молоком и сопровождали обряд заклинаниями на своем языке ради исцеления детей – христианство и древние верования переплелись в одно целое.
P.S.
Немножко философии
Написала статью про то, как финская православная церковь признала святой рунопевицу Параске Ларин, она же Параскева Никитина. Получила неожиданную для себя рецензию от одного автора. Автор стала сыпать цитатами из Библии. С помощью их мой критик хотела, чтобы я обратила своё внимание на явное несоответствие дел т.н. «святой» с тем, как на занятия магией смотрит Бог.
Я ответила, что христианство, раннее особенно, несло свет, а магия бывает белой тоже. Финская православная церковь признала народную целительницу, сказительницу, поэтессу святой старицей, потому что та своей жизнью заслужила это звание. Она жила по христианским заповедям и не просто билась в догматах, отстаивая свою точку зрения, а реально помогала людям. Что осталось от нее? 32 тысячи стихов, которые записал лютеранский священник.
Но сейчас я совсем не об этой «дискуссии». Я о финском языке.
К сожалению, здесь на сайте трудно писать финские буквы, поэтому я убираю умляуты. Там, где а с ним, я напишу "А".
Ижорская рунопевица, сочинявшая духовные стихи и исполнявшая всякие народные плачи, заговоры с магическими установками или просто так, она вошла в историю финского языка и всей культуры Финляндии. Не только благодаря своей подвижнической жизни, но и скорее всего благодаря огромному вкладу в язык.
Один финский писатель рассуждает о родном языке на примере использования местоимения «я». В английском, шведском, русском – просто три индоевропейских языка, наиболее употребляемых в Финляндии, он берет для примера – это местоимение состоит из одного и того же слова I, Jag, Я. В финском возможны варианты – mina, ma, mie и еще несколько. Конечно, это объясняется наличием разных говоров и диалектов, но и какой-то особой загадочностью. Заканчивает свой короткий спич писатель вопросом: «Missa mina sinut n- А тут как раз а с умляутом - in?» Если последнее слово произнести без звука, обозначенного буквой а с умляутом, то получится графически почти то же самое предложение «Missа minа sinut nаin?»
Понятно, если ошибку случайно сделает иностранец, не привыкший к специфическому звуку, то финны начнут смеяться.
Missа mina sinut nАin? – Где я тебя видел?
Miss; mina sinut nаin? – Где я тебя сватал? Или на грубом слэнге «Где я тебя имел?»
Такой пространный комментарий к моей небольшой заметке про рунопевицу Параске Ларин я пишу, чтобы показать, насколько язык небольшого народа в пять миллионов отличается от индоевропейских языков «больших» народов.
Поэтому те 32 000 стихов на финском, которые оставила после себя Параске, это литературный подвиг. Только за это рунопевица достойна звания святой.